Тик Talk

      — Как думаешь, эта рубашка подойдёт мне под голубые шорты? — Чонгук вертит в руках совершенно безобразную гавайскую рубашку и мило хмурится. Тэхён украдкой любуется и сквозь улыбку отвечает:       — Тебе подойдёт всё, Гук-и, — тут же ловит на себе довольный взгляд чёрных глаз и очень не вовремя выстреливает: — Кроме этой рубашки, пидрила!       — Понял. Значит, не подходит, — совсем не обижаясь, задумчиво тянет Чонгук и вешает разноцветную тряпку туда, где взял.       Тэхён хочет возразить, оправдаться, но знает, что Чонгук не послушает — как назло тот часто верит этому злоебучему гному, живущему внутри Тэхёна, и именно в такие моменты, как сейчас, прислушивается к нему.       — А эта? — в руках оказывается рубашка светло-голубого оттенка. — Не будет сливаться с шортами?       Открыв рот, Тэхён не успевает ответить, слыша сбоку голос девушки-консультанта:       — Вам что-нибудь подсказать?       Вообще, с появлением Чонгука, количество тиков значительно уменьшилось в жизни Тэхёна, но до конца, конечно же, не исчезли. А в закрытом помещении с сотней людей вокруг его нервная система и вовсе сходит с ума — это тебе не в парке на лавочке сидеть, где свежий воздух и пение птичек.       — Подскажи дорогу нахуй, ты же там была! — выпаливает на нервах Тэхён и тут же закрывает рот обеими ладонями. — Простите-простите-простите… — бурчит неразборчиво, чувствуя, как стыд затапливает его с головой. Чёрт. Снова опозорился перед Чонгуком…       — Молодой человек, — возмущается та, но Чонгук ловко берёт её под руку и уводит куда-то в сторону, что-то очень тихо нашёптывая, отчего та с подозрением косится в сторону Тэхёна.       Заебало. Когда Тэхён был одинок, его так не парила реакция людей на дурацкие тики, но с появлением Чонгука он не только узнал, что значит любить до бесконечности сильно, но и каково это, когда стыд пожирает тебя за каждое неправильно сказанное слово или совершенно неуместные дёрганья головой. Рядом с Чонгуком хочется быть идеальным, но у Тэхёна ни черта не получается, и это его очень расстраивает. А стресс — равно увеличение тиков. Вот и выходит замкнутый круг.              — Что ты ей сказал? — спрашивает он у Чонгука, когда тот возвращается.       — Что явно лучше неё знаю дорогу нахуй, — подмигивает тот. — Ей несказанно повезло: я только утром там был, — и прыскает со смеху, дурачок.       Тэхён хочет возмутиться, но у него не получается — сначала он трижды щёлкает пальцами в воздухе, а затем громко свистит, после чего подхватывает смех своего развратного парня. Да уж. За те полгода, что они вместе, Чонгук преобразился до неузнаваемости — забил рукав, проколол бровь и губу и стал до безобразного раскрепощённым. Если раньше он стеснялся едва ли не всего на свете, то сейчас, рядом с Тэхёном, мог вытворять такие вещи, что робел уже сам Тэхён.       — Я возьму эту рубашку, — отсмеявшись, произносит Чонгук. — Что у нас дальше по плану?       — Тебе ещё нужны очки и панама. А нам обоим плавки, — рапортует Тэхён в ответ и следует за своим парнем к кассе, где тот расплачивается за покупку и задорно подмигивает той самой девушке-консультанту.       Немного отпустило. Теперь уже не так стыдно, но это всего лишь поход в магазин. Что же будет дальше? Мысли о совместном отпуске откровенно пугают. Тэхён как минимум боится летать, а это проблема, поскольку, когда Тэхён боится — его тики увеличиваются стократ. И если его не вышвырнут прямо с борта самолёта на высоте в семь тысяч метров, то его вполне можно будет считать счастливчиком.       Правда, насколько эти мысли пугают, настолько же и заставляют трепетать от предвкушения.       Первый совместный отдых.       И не где-нибудь, а на Чеджу!       И не с кем-нибудь, а с любимым, самым лучшим парнем в мире, Чонгуком!              Честно говоря, Тэхён даже не подозревал, что умеет так любить. Он читал много романов, смотрел много фильмов, но не думал, что подобное может быть в реальной жизни, когда внутри всё переворачивается от одной мысли о человеке, не говоря уже о пресловутых бабочках при виде его. Но вот он здесь. И он счастлив.        — Ты идёшь, Тэ? — из мыслей его вырывает любимый голос, а ощутить себя в реальном мире позволяет касание родной руки. — Предлагаю после всего пойти поесть чего-нибудь. Я уже голоден, — тараторит Чонгук.       — Как скажешь, — Тэхён беспрекословно соглашается.       Они долго бродят по всяким магазинам с оптикой и выбирают Чонгуку очки, и за это время Тэхён успевает возненавидеть свою болезнь ещё больше, потому что оскорблённых консультантов в торговом центре за этот день становится уже в три раза больше. И это ещё не конец.       — Ты чем-то расстроен? — Чонгук, как всегда, олицетворение самих обаяния и заботы. Как обычно очень чутко чувствует перемены в настроении Тэхёна и старается чем-то помочь и как-то поддержать.       — Заебался тебя позорить, — раздражённое в ответ.       — Когда это ты меня позорил? — Чонгук натурально недоумевает.       — Всегда?       — Тэ.       — Что?       — За все полгода, что мы вместе, ты ещё ни разу не заставил чувствовать себя неловко, — мягко произносит Чонгук, остановившись у магазина нижнего белья. — Кроме того случая на подвесной дороге, — поджимает губы. — Но там я сам виноват.       — Неужели тебя не бесит, что я постоянно ставлю нас в неудобное положение? — теперь очередь Тэхёна недоумевать.       — Абсолютно точно нет. Ты же не специально. И… прости, но меня это даже забавляет, — в голосе Чонгука сквозит искреннее сожаление. — Я бы очень хотел, чтобы ты перестал переживать по этому поводу и не сдерживал свои тики, потому что это больно и неприятно.       Тэхён задумывается.       Если уж Чонгуку на это плевать… Да где там плевать! Ему даже нравится! То почему Тэхён должен париться? Ему всё равно на окружающих, поскольку Чонгук прав, он не контролирует себя и выкрикивает ругательства не потому, что так хочет, а потому, что его нервная система того требует.       Что же, в магазин белья Тэхён входит с полной уверенностью и стойким ощущением своего превосходства над собственной болезнью. Не расстраивается, когда громко свистит и несколько раз щёлкает языком, ловя на себе взгляды окружающих, и млеет, замечая в глазах Чонгука искреннюю гордость и восхищение. Ради таких моментов он готов вообще всех хуями крыть, лишь бы его Чонгук смотрел на него вот так.       — Ты невероятный, — одними губами произносит тот, подмигивая, а у Тэхёна сердце ухает в пятки от любви к своему парню.       — Нет, ты, — спорит, но получает в ответ лишь счастливую улыбку.       Они бродят между рядами, перебирая различные варианты плавок, много шутят и громко смеются, не обращая внимания на косые взгляды консультантов — им совершенно не до этого. У них первый совместный отпуск и абсолютное отсутствие необходимых для этого вещей.       Тэхён расслаблен. Он не чувствует никакого подвоха, когда вертит в руках пару синих плавок и внезапно слышит сбоку многозначительное:       — Тебе нужно их примерить.       Обернувшись к Чонгуку, он задумчиво хмурится.       — Думаешь? Мне кажется, они мне точно подходят…       — Нет, — Чонгук не соглашается. — Тебе определённо точно стоит их примерить.       Пожав плечами, Тэхён берёт на всякий случай ещё несколько вариантов и идёт к примерочным, чувствуя на себе цепкий взгляд Чонгука, идущего позади. Всё ещё не ощущая никакой западни, он заходит в одну из комнат, плотно закрывая за собой дверь и, сняв свои джинсовые шорты, надевает поверх белья плавки. Чувство не очень комфортное, но Тэхён терпит, разглядывая себя в отражении зеркала.       — Ну что там? — слышится голос Чонгука из-за двери.       — Та вроде хорошо. Подходят.       — Покажи, — просит тот.              Свистнув два раза, Тэхён щёлкает языком и открывает дверь, представая перед своим парнем в чёрной футболке и синих плавках. Выглядит до нелепого смешно, вот только в глазах Чонгука не видно ни единой смешинки. Там какой-то странный, опасный огонь.       — Тэ… Кто так меряет? Сними футболку. Мы должны видеть полную картину, — сдавленно и как-то чересчур загадочно произносит.       — Может, мне ещё водой их облить, чтобы посмотреть, как они будут выглядеть мокрыми?       — С этим я могу помочь…       — Что ты?.. — Тэхён не успевает договорить, как Чонгук его вталкивает в примерочную и закрывает за ними дверь. Места мало, они стоят почти впритык друг к другу, но Чонгуку, кажется, только это и нужно было.       — Снимай футболку, — уже чуть требовательнее.       — Не буду!       — Снимай!       — Чонгук… Блять! — внезапный тик вырывается так громко, что Тэхён сам пугается его и в придачу несколько раз свистит.       — У вас всё в порядке? — раздаётся голос консультанта из-за двери, и Тэхёну, честное слово, хочется провалиться сквозь землю.       Но не Чонгуку. Того, кажется, всё устраивает.       — Что ты довольный такой? — шикает на него Тэхён. — Выходи, я переоденусь.       — Не выйду.       — Охуевшая ты морда! Блять! — неожиданно для себя выкрикивает Тэхён, тут же спеша извиниться: — Прости, Гук-и, прости…       — Расслабься, Тэ. Это всего лишь примерочная. Всего лишь ты и я, здесь больше никого нет, нас не видят, — Чонгук явно к чему-то ведёт, и Тэхёну не нравится ни один из вариантов, к чему именно.       — Пососи! — отвечает за него тик. — Чёрт…       Но чего уж Тэхён точно не ожидает, так это того, что Чонгук возьмёт и… опустится перед ним на колени. Места чертовски мало, толком не развернуться, поэтому лицо Чонгука находится в опасной близости к паху Тэхёна, что только добавляет огня. Не говоря уже о взгляде, с которым на него смотрят снизу вверх…       — Сними футболку, — уже не требовательно, а томно.       Такому Чонгуку сложно сопротивляться, поэтому Тэхён даже не пытается — просто снимает с себя ненужную тряпку и бросает прямо на пол. Вообще плевать.       — Красивый, — едва не урчит Чонгук, ведя широкими ладонями от бёдер к обнажённой талии, сжимая её пальцами, после чего движется дальше, к соскам. Обводит большими пальцами ареолы, вырывая из груди Тэхёна тихие стоны, и цепляет кончиком ногтя горошины, заставляя быть громче.       — Прекрати… — пытается остановить его Тэхён, но кто бы его слушал?       Чонгук не обращает внимания на попытки отстраниться, лишь ближе жмётся, целует впалый живот, слегка прикусывая кожу, и за ягодицы притягивает к себе вплотную.       — Тебе нужно быть тихим, — предупреждает, хватаясь пальцами за резинку плавок. — Иначе все вокруг узнают, что я собираюсь сделать…       — А что ты собираешься… Блять, — Тэхён шумно втягивает воздух сквозь зубы, сдерживая очередной поток брани, когда Чонгук спускает его плавки с бельём до щиколоток одним резким движением. — Не здесь же, Гук, — пытается вразумить, но давится воздухом, чувствуя на своём всё ещё не до конца возбуждённом члене влажный язык.       Чонгук широко лижет от самой мошонки к головке, смачно причмокивая, а Тэхён в этот момент заканчивается как человек, потому что он не умеет быть тихим. Он это знает. И Чонгук это знает.       Мелкий засранец.       — Ёбаный ты пососи! — выругивается Тэхён, сам уже не понимая: тики это или он сам.       — А вот и пососу, — ухмыляется Чонгук, подняв невинный взгляд, пока его рот делает далеко не невинные вещи: язык кружит по головке, задевая уздечку и играясь с щелью уретры, пока крепкие руки сминают упругие ягодицы Тэхёна.       — Чонгук-и, детка, прошу, не сейчас…       — Мгм, — тот только угукает в ответ, потому что рот занят членом, и лишь ускоряется, вбирая половину длины.       — Сука! — Тэхён абсолютно выбит из колеи. Его колени дрожат, с губ так и норовят слететь очередные голосовые тики, которые, он уверен, услышит весь торговый центр, но Чонгук не щадит — отсасывает, как в последний раз, умело заглатывая. Научился за полгода.       Пусть у них и был секс с утра — потому что кое-кто совершенно ненасытен,— Тэхён всё равно очень быстро чувствует приближение разрядки и срывается: хватает Чонгука за тёмные волосы и натягивает на член глубже, начиная двигать бёдрами вперёд.       — Хотел? Получай, — хрипит, вбиваясь в услужливо приоткрытый рот.       Кульминация уже вот-вот наступит, Тэхён чувствует эту сладкую дрожь предвкушения, видит, как Чонгук расстёгивает собственную ширинку, чуть приспускает джинсы с бельём и достаёт член, тут же начиная быстро надрачивать. Но голос из-за двери заставляет замереть обоих:       — Вам подошли плавки? Или, может, принести другой размер? — мило щебечет девушка-консультант.       Тэхён резко закрывает рот ладонью, но ему это не помогает. Буквально через несколько секунд с его губ слетает уверенное:       — Да мой размер тебе в рот не влезет!       А следом за этим тихий голос Чонгука:       — Реально не влезет, даже мне не влазит.       Тэхён испуганно замирает, после чего пытается отодвинуть от себя Чонгука, но тот как назло растягивает губы в ехидной улыбке и вновь вбирает член в рот, играясь с головкой языком.       — Вы там одни? У нас запрещено находиться в примерочной больше, чем одному человеку.       Чонгук вынимает член изо рта и прикладывает палец к губам, показывая Тэхёну, чтобы тот не сдавал его и был послушным мальчиком. Тэхён же, чувствуя прилив адреналина и приятную дрожь по телу от откровенной ласки, всё же решает подыграть:       — Конечно один! — возмущённо, едва сдерживая стон от того, как Чонгук снова заглатывает его член, сминая в руках налитые яички. — Блять! Пиздопроёбина ебучая! — опять-таки, неясно, что из этого тик, а что настоящие эмоции.       — Если вы продолжите говорить со мной в таком тоне, я вызову охрану! — истерично вопит консультант.       — Я твою мамку в кино водил! Сука! — Тэхён еле держится на ногах, чувствуя, что вот-вот кончит, и сквозь тихий, несдержанный стон добавляет: — Простите! Бога ради простите, я не это хотел сказать! Пизда тупая!       Ему хочется взвыть от досады, но он только и может, что хвататься за волосы Чонгука и насаживать его глубже на свой член, гонясь за оргазмом. И как кульминация всего этого сюра — истошный крик Тэхёна, который он не смог проконтролировать и остановить:       — Кончаю, ёбаный в рот!       А за ним гневное из-за двери:       — Ну всё! Я вызываю охрану! — и стук каблуков уходящей девушки-консультанта.       — Нам надо съёбывать, — разумно замечает Тэхён, пока Чонгук вытирает заляпанные губы и опять лукаво улыбается. — Что? — он действительно не понимает, чего тот такой довольный.       — Тэ… Тут такое дело, — Чонгук чуть отодвигается, чтобы Тэхён лучше видел свои щиколотки. — Я кончил на плавки. Предлагаю оставить их здесь и смыться, пока за нами не пришли.       И откуда только в этом скромном, стеснительном парне взялось столько озорства и бунтарства? Тэхён бы с удовольствием над этим поразмышлял, но перспектива получить пиздюлей от охраны магазина вообще не радует, поэтому он всё же решает послушать своего взбалмошного парня и свалить как можно быстрее из поля зрения людей. Желательно вообще всех.       И пофиг на те плавки.       Переодевшись буквально за считанные секунды, они вылетают из примерочной и несутся прочь, игнорируя выкрики консультантов и, судя по всему, охранников. Но на выходе из магазина их ждёт новая неприятность — противокражная система в виде магнитных рамок начинает неистово пищать на весь торговый центр, привлекая внимание, отчего все оборачиваются в их сторону, а позади раздаётся крик:       — Держите их! Воры!       Времени объяснять, что никакие они не воры, нет совершенно, поэтому Тэхён хватает Чонгука за руку и несётся к выходу из торгового центра, по пути расталкивая любопытных зевак. Он слышит, что за ними идёт погоня, и ускоряется, покрикивая Чонгуку, чтобы тот быстрее перебирал ногами.       Уже на подземной парковке, спрятавшись за одной из колонн, они выдыхают, сложившись пополам и уперевшись руками в колени. Тэхён невольно ловит вьетнамские флешбеки из бара, когда они впервые поцеловались, и хмыкает.       — Что? — Чонгук тоже улыбается.       — Я когда-нибудь из-за тебя точно по ебалу получу от кого-то, — совсем не зло, а больше в шутку.       — Ну весело же, разве нет?       — Ага, очень. Теперь нас считают ворами, — цокает Тэхён. — В этот торговый центр больше ни ногой. Мы хоть ничего и не украли, но…              — Кстати об этом… — Чонгук опускает голову, держа руки за спиной, и выглядит при этом как нашкодивший щенок.       — Что?       — Понимаешь…       — Чонгук, — строго так. — Только не говори мне…       — Ну прости! — перебивает тот. — Ты же знаешь, что я собираю всякие штуки, связанные с какими-то особенными моментами в наших отношениях…       — И?..       — И я решил, что эти плавки будут нам напоминать о самом рискованном моменте в нашей жизни, — бубнит себе под нос Чонгук и достаёт из-за спины чёртовы плавки.              Которые, к слову, все в сперме.       — Фу, блять! — вскрикивает Тэхён, после чего громко свистит и щёлкает языком. — Чонгук, твою мать!       — Прости… — мямлит тот. — Ну, хочешь, я верну их?       — И как ты себе это представляешь? — Тэхён разводит руки в стороны. — «Здравствуйте, я спиздил плавки, решил отдать, но сначала в них кончил. Вот, держите», так, что ли?       А этот засранец смеётся. Просто берёт и начинает хохотать во весь голос, сгибаясь пополам. И Тэхён совершенно не понимает, как на него можно злиться, когда он такой: взлохмаченный, раскрасневшийся, безумно красивый и до чёртиков счастливый…       Тэхён так сильно его любит, что готов прямо сейчас сорваться, вернуться в магазин и спиздить весь ассортимент грёбаных плавок, лишь бы его Чонгук-и был таким счастливым.       Он даже кончить на каждые из них готов, прости господи.       — Наверное, пляжные шорты и плавки купим уже на Чеджу? — предлагает Чонгук, отсмеявшись.       — Только без фокусов, да? — на всякий случай уточняет Тэхён.       — Да, обещаю.       — Пошёл нахуй! — вырывается тик, а за ним: — Прости, любовь моя…

***

      В аэропорту Инчхона до безобразного шумно и людно. Тэхён чувствует себя немного не в своей тарелке, но присутствие Чонгука рядом немного успокаивает. Тот аж сияет в предвкушении отдыха — улыбается без остановки, головой вертит по сторонам, разглядывая всё с приоткрытым ртом. Тэхён тоже с удовольствием бы рассматривал всё вокруг, ведь тоже впервые в аэропорту, но он слишком занят: пытается сдерживать ебучие тики, которые так и рвутся наружу. И если щёлканье языком или пальцами ещё куда ни шло, то громкий свист и не менее громкие маты — проблема.       Да, Тэхён позаботился об этом (Чонгук настоял) — на всякий случай взял с собой справку, в которой указан его диагноз, но он чертовски сильно не хочет использовать её по назначению. Пусть он просто будет нормальным, а справка себе лежит в рюкзаке Чонгука, да и всё.              И какое-то время ему действительно удаётся сдерживаться, но в итоге это приводит к тому, что у него едва не клинит челюсть — нижняя часть лица настолько напряжена, что кажется, будто горло схватило спазмом или свело судорогой. Чонгук мгновенно это замечает и обеспокоено начинает кружить вокруг, причитая:       — Ты опять за своё, да? Мы ведь уже говорили об этом, Тэ.       — Одно дело торговый центр, а это целый аэропорт! — настаивает Тэхён. — Что, если нас из-за меня на самолёт не пустят?       — На этот случай у нас есть документы! Людям с синдромом Туретта не запрещено летать!       Тэхён как-то позабыл, о чём думал тогда, в торговом центре, когда решил забить на свой синдром и жить, как жил до этого — не обращая внимания на других. Но, чёрт возьми, у него есть оправдание: он всю свою жизнь мечтал полетать на самолёте, но боялся именно из-за болезни. Ему не страшно, что из-за изменений давления может стать плохо, ему страшно, что люди, которые будут с ним в салоне боинга, будут чувствовать себя как минимум некомфортно рядом с ним, как максимум — потребуют у пилота убрать «этого чокнутого» с борта.       А если это произойдёт ещё и при Чонгуке…       Нет, такого Тэхён точно не переживёт.       — Тэ, любимый, — Чонгук всё пытается его вразумить. — Просто держи меня за руку, ладно? Я буду рядом, даже если ты плюнешь пилоту в глаз, не то что нахуй пошлёшь. И не сдерживай тики, сколько раз я тебя просил… Ты уже весь посинел от перенапряжения!       Чёрт… Наверное, и правда стоит немного успокоиться и дать нервной системе отдохнуть.       — Похуй! — по итогу выкрикивает Тэхён.       — Вот и замечательно!       — Это не я сказал, а Туретта. Пидор!       — Всё равно замечательно! — настаивает Чонгук. — Я пойду куплю тебе воды, хорошо? А ты пока стань в очередь к стойке регистрации.       Тэхён согласно кивает, отходит на пару метров в сторону и становится за полноватой женщиной с ребёнком, ожидая Чонгука. Очередь движется медленно, а автомат с водой, видимо, находится на другом конце Сеула, поскольку Тэхён не может понять, какого тогда чёрта его парень пропадает уже целых пять минут. От скуки он начинает насвистывать какую-то мелодию, постукивая кончиками пальцев по ручке чемодана. Ляпота…       Всё идёт как нельзя хорошо, пока изо рта Тэхёна не вырывается:       — Клуша, — сказанное, судя по всему, женщине впереди.       — Простите, что? — та оборачивается и вопросительно вскидывает бровь.       — Ой, ничего, ничего… — Тэхён вежливо улыбается и кланяется. — Это я не вам, — та отворачивается обратно, а он несдержанно добавляет: — Мымра! — и тут же закрывает рот ладонью. — Простите!       — Да что вы себе позволяете? Здесь ребёнок стоит вообще-то! — возмущается та, переходя на фальцет.       — Я очень извиняюсь, простите, — у Тэхёна начинается натуральная паника. Он оглядывается вокруг, но Чонгука нигде не видно. — Старая кошёлка! — выкрикивает, с ужасом замечая, как в его сторону движется охранник, что-то говорящий по рации. — О нет… Нет-нет-нет! — он выставляет руки вперёд, будто бы защищаясь. — Это не я! Это Туретта! Хуйло ты ёбаное!       Его тут же за секунду скручивает какой-то усатый мужик в форме, похожей на полицейскую, и ведёт в сторону служебных помещений.       — Меня отпиздят? — опять-таки, интересуется Туретта. — Я твой рот наоборот!       — Долбаные наркоманы… — бурчит тот, волоча сопротивляющегося Тэхёна.       — Это не я! У меня синдром Туретта, даже справка есть, я сейчас вам всё покажу, послушайте! — он пытается вразумить верзилу, и тот, слава богам, его слышит. Останавливается и, всё ещё крепко держа за предплечье, произносит:       — Показывай.       — Да-да, сейчас! — счастью Тэхёна нет предела! Он одной рукой пытается схватиться за лямку рюкзака, где все документы и… едва не ловит сердечный приступ.       Рюкзака нет. Он у Чонгука.       А Чонгук…       — Ну и где? — интересуется мужик.       — В пизде! — кратко и лаконично отвечает Тэхён.       Ещё бы доля секунды, и Тэхён, вероятно, остался бы без зубов и со сломаным носом, но — какая радость — его парень соизволил явиться! Запыхавшийся, безумно взволнованный и испуганный, Чонгук подлетает к ним и машет в воздухе справкой, аккуратно сложенной в прозрачный файл.       — Да как вы смеете! — тот едва не швыряет в лицо охраннику эту бумажку. — Сейчас же отпустите его!       Тэхёну удаётся спокойно выдохнуть лишь тогда, когда мужик в форме, после прочтения заключения врача, извиняется и отпускает их проходить регистрацию, обещая, что присмотрит за ними и в случае чего поможет.       Хороший мужик оказался. Жаль, что чуть ебало не разбил.       Регистрацию удаётся пройти без происшествий, как и паспортный контроль. Чонгук сразу же тушит любой мало-мальски вспыхивающий скандал, за что Тэхён ему безмерно благодарен, иначе он бы уже поседел объяснять каждому, что на самом деле он не считает их уёбками и мымрами.       Посадка на самолёт проходит сложнее — толкучка и шум напрягают до такой степени, что Тэхён через каждые три секунды свистит и щёлкает то пальцами, то языком, привлекая к себе лишнее внимание. Дети с него смеются и кривляют, а взрослые смотрят с осуждением и пренебрежением, за что, честно говоря, хочется и без Туретта назвать их как-нибудь максимально грубо, но он сдерживается. Опять-таки, благодаря Чонгуку, который, как и обещал, держит за руку, наплевав на косые взгляды и фырканье в их сторону.       Тэхён удивлён, как его ещё не распидорасило, как выразился бы Туретта, от любви к этому парню.       Усевшись возле иллюминатора, они с восторгом осматривают всё вокруг, тихо и восхищённо переговариваясь, и Тэхён немного успокаивается — тиков становится порядком меньше, но… Это до тех пор, пока самолёт не приходит в движение.       Как только эта многотонная махина начинает выезжать на взлётную полосу, у Тэхёна душа уходит в пятки. Он с силой сжимает руку Чонгука, зажмурившись, и понимает, что за разглядыванием в иллюминаторе других самолётов и болтовни с любовью всей своей жизни пропустил инструктаж о правилах безопасности и поведения на борту в случае экстренных ситуаций. Это рождает в нём новый поток паники.       — Ты слушал инструктаж? — испуганно спрашивает он у Чонгука.       — Не-а. Какой смысл? Если самолёт будет падать, то кислородная маска тебя не спасёт, — тот пожимает плечами, звуча при этом максимально расслабленно, а крашеные в пепельный волосы Тэхёна, кажется, больше не нуждаются в краске.       Страшно же.       А когда страшно — тики увеличиваются. Поэтому Тэхён несдержанно вопит на весь салон самолёта:       — Блять! Мы все умрём!       Стоит ли говорить, что этот полёт дался им тяжело?..       В аэропорту Чеджу, к счастью, удаётся пройти паспортный контроль довольно быстро и без проблем, поэтому уже через полтора часа Тэхён и Чонгук стоят у входа в отель, где для них заказан шикарный номер на двоих, и не могут поверить своему счастью.       Всё закончилось. Они преодолели этот тяжёлый путь ради двух недель восхитительного отдыха. Что может быть лучше? Четырнадцать дней только вдвоём в огромных апартаментах с джакузи, на которые оба пахали, как черти. Но оно того стоило.       Подойдя к ресепшену, Тэхён с Чонгуком наконец выдыхают… Милая девушка за стойкой регистрации приветливо им улыбается, строя глазки, но ни один, ни второй на это внимания не обращают — им уже по боку абсолютно всё. Они вымотались, перенервничали и хотят только одного: принять расслабляющую ванну и увалиться на удобную кровать.       — Вот и всё, детка. С началом нашего первого совместного отдыха, — Тэхёну так хочется поцеловать Чонгука, прижать к себе, но они всё ещё у ресепшена, поэтому лишних телодвижений делать не стоит. Он лишь только и может, что смотреть влюблённо и ласково улыбаться, добавляя: — Надеюсь, наш отпуск пройдёт спокойно и без…       Договорить Тэхёну не даёт громкий голос, доносящийся сбоку:       — Эй, Мёнсу! А это часом не те ли педики из бара?       Почувствовав холодок, пробежавший по спине, Тэхён медленно поворачивает голову в сторону говорящего и, увидев тех самых амбалов из сеульского бара, едва не давится воздухом. Почему это происходит именно с ними?..       Какое плохое зло они и кому сделали?       Представляя, насколько этот отдых окажется весёлым, Тэхён только и успевает, что схватить Чонгука за руку и, сорвавшись с места, крикнуть ему:       — Детка, бежим!