Её секрет

–Блядь, Шухуа! Прямо здесь! По всей комнате разносятся крики Суджин, прижавшейся щекой к кухонной столешнице и выпятившей голую задницу, а Шухуа стоит прямо за ней, одной рукой удерживая Сео на месте за бедро, а другой глубоко проникая в молодую девушку. Прошло слишком много времени с тех пор, как Суджин впервые достигла кульминации, и она ждала этого довольно долго, из-за чего четвертый отложенный оргазм был еще более болезненным и разочаровывающим, чем в предыдущие три раза. Слезы буквально потекли по ее щекам, когда она почувствовала, как Йе снова резко вытащила из нее пальцы. –Нет, Шу-ая… Слабо вскрикивает Сео, пряди волос торчат у неё на лице и разбросаны по всей столешнице, на которую она опирается, голова медленно качается от разочарования, когда она крепко зажмуривает глаза. –Джигая, прекрати это… Это было главной причиной того, что самодовольная, довольная улыбка снова расцвела на губах младшей, когда она позволила руке, которую она только что вытащила из Суджин, медленно скользнуть по ее заднице, выписывая пальцами медленные круги по покрасневшей, чувствительной коже. –Что остановить? Шу бормочет ей глубоким, низким рычанием, которое она даже не осознавала, что способна издать, пока впервые не сошлась с Сео Суджин почти полгода назад. —Я не в настроении для игр в угадайку, Джин-ая. Джин-ая. Несправедливо, как это имя чуть не заставило Суджин развалиться прямо там и тогда, в объятиях Шухуа, с теплом Шухуа, прижатым к ее спине, и руками Шухуа, свободно бродящими по ее пылающей коже. Как будто она заявляла права на это, каждый дюйм голой спины танцовщици, каждое место, по которому скользит ее палец; все ее и только ее. Это было немного несправедливо, в основном со стороны Суджин. Так как Йе Шухуа не могла быть полностью ее или только ее. Эта роль была зарезервирована исключительно для Чо Миён. И имя — Джин-ая. Такое чертовски сексуальное, особенно когда слетает с губ младшей. Забавно, что Шухуа использует это только на ней, когда они трахаются, как будто она знала, как это подействует на нее. Как будто она хорошо знала Суджин. Сео почувствовала, как её ноги начинают превращаться в желе, и она была безмерно благодарна тайваньке, которая развернула её, позволив старшей девушке прислониться спиной к холодной плитке, а сама встала между дрожащими её ногами. Шухуа наклонилась, чтобы захватить приоткрытые губы Суджин, и грубо поцеловала её, в то время как её руки легли на её бёдра. В глубине ее горла Сутан издала низкий звук, полный отчаяния и удовольствия, когда позволила своим рукам обвиться вокруг плеч младшей, сцепив их вокруг шеи ее возлюбленной. Суджин поцеловала ее горячо, даже грубее, чем Шу собиралась сделать, застав тайваньку немного врасплох. Она думала, что в конце концов догнала ее, но она не ожидала, что Суджин внезапно прикусит губу, сильно потянув ее и отстранившись только тогда, когда начала чувствовать вкус крови с губ младшей. –Блядь. Восклицает младшая, языком собирая капающую с разбитой нижней губы кровь, прежде чем поднять глаза и встретиться с потемневшим взглядом Суджин. –За что это, Су? Она крепче сжала бедра Суджин и зашипела, прижимаясь телом к ​​её груди, в то время как танцовщица с вызовом прищурилась, глядя на неё. –Ты хочешь, чтобы я умоляла? Этого ты хочешь, Шухуа? Конечно, это то, чего хочет Йе. Это всегда было тем, чего она хотела с тех пор, как они с Суджин впервые переспали. То, чего она не могла получить от своей девушки, которая так решительно вывалила Шухуа в лицо всю эту чушь о том, что она пока не готова к этому. Иногда Шу удивляется, как ей и Миён удаётся оставаться вместе. Они изначально не были совместимы. Видишь ли, Миён — та самая девушка. Круглая отличница, в кружевах, маленький солнечный комочек, который все обожают, потому что она слишком хороша для этого жестокого мира. А Шухуа, она полная противоположность. Она пропускает занятия и носит коженнык вещи. И она возбуждена. Всегда. И вот тут-то на сцену выходит Сео Суджин. Сео Суджин, крутая девушка, любит красные губы и чрезмерную тушь для ресниц. Она пахнет сексуальным обаянием и красотой, что только добавляется к длинному списку причин, по которым она самая горячая, самая сексуальная девушка в кампусе. Все хотят ее, особенно те, кто с самого начала знал, что не сможет ее заполучить. Как Шухуа. Но если бы не четырехлетние отношения, которые она так долго лелеяла со своим крашем со средней школы, Шухуа давно бы бросила Миён ради Суджин. Конечно, учитывая, что они тайно тусовались друг с другом уже четыре месяца, ускользая немного повеселиться, когда Миён не видела, Чо уже запомнила привычки Шухуа, намеренно или нет. Иногда ее даже пугает, насколько хорошо они теперь знают друг друга. Раньше было проще — их чисто физические, необязательные отношения. Раньше было очевидно, где они находятся, и линии, которые не следует пересекать, были четко прописаны. Но затем, ночь за ночью, они курили после секса в старом общежитии Суджин, и они не могли не лечь рядом друг с другом и… поговорить. И это началось там. –Да. Не колеблясь, пробормотала тайванька, наклоняясь ближе к лицу Суджин, рука двигалась к месту между их раскрасневшимися телами. Сео была возбуждена, и это заставило младшую снова застонать, чувствуя, как влажность постепенно покрывают её тонкие пальцы. –Я хочу слышать тебя громко, Джин-ая. Скажи, пожалуйста. –Черт. Суджин зажмуривает глаза еще сильнее от жгучего ощущения, которое дают пальцы Йе, электричество пробегает по ее телу, когда маленькие огни в глубине ее живота безжалостно воспламеняются. Она хватается за мраморную столешницу обеими руками, бедра подпрыгивают, отчаянно ища трения. –Пожалуйста, детка. Сео наклоняет голову вперед, сверля взглядом столь же потемневшие глаза Шу. –Пожалуйста, просто… Боже, просто трахни меня, Йе Шухуа. Она сказала это довольно авторитетно, и именно это сводит тайваньку с ума. Только Сео Суджин могла одновременно умолять и приказывать, и ей это нравилось. Каждую частичку этого. И она не собирается останавливаться в ближайшее время. Слова полностью поглотили стоны, глаза Суджин закатились от удовольствия, пока младшая трахала её до потери сознания, не останавливаясь и не замедляясь, пока танйовщица не достигла своего освобождения. В конце концов, они продолжат еще несколько раундов, пока не окажутся лежать бок о бок, измученные, в постели Суджин. Сео предложит своему возлюбленной закурить, а Шухуа откажется, не желая пахнуть сигаретами, когда пойдет на ужин, устроенный Чо позже тем же вечером. Миён легко становится подозрительной, а Шухуа ненавидит лгать ей прямо в лицо. Гораздо проще вообще ничего не говорить, поэтому она продолжает так делать. –Я пойду. Шухуа говорит, небрежно вставая и натягивая одежду. —Я напишу тебе позже, ладно? Она слышала, как Суджин хихикала с кровати. Повернув взгляд, Йе увидела, как старшая девушка подпирает голову ладонью и смотрит на нее с нежностью. ‐Конечно Сразу отвечает Сутан с таким же безразличием. Шухуа продолжила заниматься своими делами, не говоря больше ни слова, пока не закончила, и тут же снова повернулась к старшей, поднимая свою куртку с деревянного пола спальни. –Что? С недоумениес спрашивает Йе, а Суджин лишь пожимает плечами. –Ничего. –О, да ладно. Скажи это… Суджин издает довольный смешок, делает короткую затяжку сигаретой, зажатой между средним и указательным пальцами, и наконец встает, пока не садится на кровать, лицом к тайваньке. Через несколько секунд она снова пожимает плечами. –Просто представляю, как ты думаешь, что можешь так легко меня пропустить, пока ты там. Как думаешь, каков шанс, что ты напишешь мне сообщение? Пока целуешь родителей Миён? Посреди барбекю? –На самом деле это обычный ужин. –Фу, как элитно. Насмешливо закатывает глаза Суджин, затягиваясь еще раз, встает с кровати и направляется к месту Шухуа в середине комнаты. Когда она дошла до места младшей, она тут же обхватила руками шею девушки, лениво глядя на нее, прежде чем медленно выпустить сигаретный дым ей в лицо. Когда Шу даже не вздрогнула, Суджин ухмыльнулась. –Забудь про СМС. Это было бы нарушением территории Миёни, не думаешь? Она наклоняется ещё выше, позволяя своему подбородку коснуться подбородка младшей, продолжая игриво бормотать ей в губы. –Джина-ая — просто дикая, безжалостная секс-игрушка. Не путай. На это Шухуа усмехнулась, закатила глаза и осторожно оттолкнула от себя старшую. –Прекрати это. Шухуа говорит в ответ на то, как Суджин назвала себя секс-игрушкой для Шухуа. Обернувшись, чтобы поднять свою дорожную сумку, Йе небрежно засунула в нее свою куртку Стэнфордского университета, в то время как Суджин просто молча наблюдала на своем месте. Веселая улыбка все еще не сходила с ее лица, но она стала еще шире, когда Шухуа снова повернулась к ней и нежно поцеловала ее в макушку. —Скоро увидимся, хорошо? Последнее, что сказала Йе, нежно потирая ладонью щеку старшей девушки, прежде чем выйти за дверь. Суджин осталась стоять посреди своей комнаты в общежитии, голая, и пялиться на дверь, в которой только что исчезла Шухуа. Несколько мгновений спустя она усмехнулась про себя, поднесла сигарету обратно к губам и сделала еще одну короткую затяжку. –Увидимся, любимая. / Иногда Суджин спрашивает себя. «Для чего именно я это делаю?» На самом деле, это не просто иногда. Суджин задает себе этот вопрос почти каждый раз. Например, когда ее дурацкий будильник будит ее в 6:30 утра, чтобы у нее было достаточно времени, чтобы подготовиться к ее ужасным занятиям в 8 утра; или когда она избегает попыток своей матери позвонить и спросить, когдаона придет домой на один из своих перерывов. Но большую часть времени она делает это, когда лежит без сна рядом с Шухуа, которая решила выспаться в общежитии Суджин, потому что она просто не может смотреть в лицо миру за пределами их общего пространства, будучи изнуренной сексом. Мы бы не хотели, чтобы Миён задавала вопросы, не правда ли? Но на самом деле, для чего именно Суджин это делает? Каждый раз, когда она задает себе этот вопрос, она всегда приходит к одному и тому же, вынужденному ответу, который ее мозг продолжает ей подсказывать: это было бы лучше всего: ради того, чтобы выпустить наружу свою собственную сексуальную неудовлетворенность. Да, может быть, это так. Не потому, что она хочет быть с Шухуа. Или проводить с Шухуа столько времени, сколько может. Не потому, что она одинока. Или потому, что она жаждет чего-то большего, чем просто прикосновения тайваньки, поэтому она довольствуется тем, что является маленьким грязным секретом Йе. Это абсурд. Суджин никогда бы даже не подумала об этом. Это было движение рядом с ней, которое вывело старшую девушку из транса, немного вздрогнув, когда она почувствовала руку макне, обвивающую ее талию, ее тепло прижималось ближе к Сео сзади. Сутан даже не поняла, что она неосознанно держала руку Шухуа вокруг своего тела в немедленном ответе, закрыв глаза, когда младшая уткнулась лицом в ее волосы, впитывая ее запах. –У тебя есть занятия? –Да, вообще-то. Парирует Суджин, голос у неё довольно напряжённый из-за всех криков, которые она выдала прошлой ночью. —А теперь отпусти меня. Я не хочу опаздывать. –Ты не можешь пропустить занятие? –Нет. Есть требования к оценкам. Я не хочу повторять еще один год в этой адской дыре. Ответ заставил Шу усмехнуться, а Суджин почувствовала себя глупо, желая улыбнуться этому прекрасному звуку. Голос Йе был хриплым, немного глубже и хрипло, чем обычно, словно это был кто-то другой. Суджин задается вопросом, использует ли младшая этот голос только при общении с ней или, скорее, во время секса с ней. (Часть своих желаний Шухуа исполняет.) Она немного ненавидела Шухуа за то, что она все еще не отпускала ее, а вместо этого притянула ее еще ближе, бормоча себе под нос. –Это всего лишь один урок, Джин-ая. Но Суджин ненавидела себя еще больше за то, что ничего не делала, даже не отстаивала свои собственные протесты, а просто позволяла себе глубже погрузиться в тепло Шу. Вся эта (почти интимная) сессия объятий с Йе уже не была чем-то чуждым для Суджин. В первый раз, когда это случилось, они пришли с студенческой вечеринки, которую устраивали лучшая подруга Суджин, Соён, и её девушка Юци. Шухуа даже не пригласили, но Суджин чувствовала, что должна хотя бы пригласить ее прийти. Кто бы не хотел видеть Йе Шухуа в своей группе? Они были пьяны, конечно, когда добрались до общежития Суджин. Сео едва помнит свой четвертый оргазм, когда Шухуа рухнула на неё, и они обе просто потеряли сознание от истощения. На следующее утро Суджин просыпается с лицом Шухуа, уткнувшимся в её обнажённую грудь, и притворяется спящей, когда телефон Шухуа зазвонил из кармана её джинсов на полу. Суджин ясно помнит не свой четвертый оргазм той ночью, а то, как голос Йе разнесся по ее спальне, слова пронзили ее насквозь. –Миёни. Нет, вечеринка была отличной. Я просто устала, я сразу же уснула… Я в порядке, зайчик. У меня просто немного болит голова. Нет, тебе не обязательно приходить. У меня в любом случае занятия через 30 минут. Ты не сможешь прийти. Ладно, скоро увидимся. Я тоже тебя люблю. И вот в этот момент Суджин поняла. Точно. Чуть не забыла об этом. Она не была ее девушкой. Но тогда глупо, как Шухуа умудрилась сразу же подавить эти мысли, когда вместо того, чтобы уйти до того, как проснется Сео, она заползла обратно в кровать и обняла старшую девушку сразу после того, как сбросила звонок. Последнее, что помнит Суджин, это то, как у нее в одно мгновение закружилась голова, и она молча задавалась вопросом, почему. –Правда, Шу. Мне пора идти. У тебя разве не тренировка по волейболу до полудня? Ты тоже не можешь нормально поспать. –Ладно. Суджин чувствует, как рука Йе поднимается с ее талии. Простыни зашуршали, когда младшая встала с кровати. Она повернулась, чтобы взглянуть на тайваньку, и Шу послала ей ухмылку, протягивая руку. –Душ? Это фактически вызвало смешок у старшей девушки, которая закатила глаза, чтобы не задерживать взгляд на обнаженной фигуре Йе, стоящей перед ней. Она выглядела изумительно. —Мы ничего не сделаем, понимаешь? Шухуа тоже хихикает, наклоняясь, когда Суджин удалось полностью сесть. –Мы просто немного повеселимся. Предлагает Шу, заслужив игривую усмешку от Суджин. —Тебе что, мало прошлой ночи, волчонок? –Я не могу насытиться тобой, Джин-ая. Не помогло и то, что слова младшей заставили Суджин мгновенно и беспомощно возбудиться. Но это еще хуже, когда это сразу заметечала Шухуа. Подняв подбородок Суджин так, чтобы она смотрела на неё, младшая широко улыбается в губы своей спутницы, прежде чем захватить её губы в свои, целуя глубоко. Стон вырвался из уст старшей, вибрируя напротив губ Шу и посылая дрожь по её позвоночнику. Суджин уже обхватила ногами торс младшей девушки, когда тайванька отстранилась, издав протестующий вопль от старшей девушки. Игриво приподняв бровь, Шу спрашивает прямо. –Что? Ты не хочешь, чтобы мы что-нибудь сделали? Туше. Сутан закатила глаза, прежде чем слегка оттолкнуть Йе и пойти в ванную. –Не подкрадывайся ко мне! Шу просто поднимает обе руки в знак капитуляции. / Войдя в почти пустое кафе, Суджин вдыхает аромат выпечки и свежесваренного кофе. Она тут же заметила Соён в одном из мягких сидений у запотевших окон, смотрящую в свой телефон с неестественно широкой улыбкой на лице. Суджин закатила глаза, когда подошла к своей лучшей подруге, хотя и не смогла сдержать свою собственную веселую ухмылку. —Юци просто пригласила тебя куда-то или что? Внезапное замечание, раздавшееся сзади, даже не напугало обычно нервную Соён. Вместо этого она просто продолжила печатать, даже не потрудившись повернуться к Сео, когда та едва слышно ответила. –Заткнись. — Боже, Соён, даже твой громкий голос не может сбить твою пожирающую ухмылку. И этот томящийся любовью взгляд. Тьфу! Юци, даже не с нами! Суджин добралась до пустого места напротив нее, плюхнулась на него, прежде чем украсть кусок нетронутого рогалика Соён. –Прекрати это, вы двоё мне противны. Соён усмехнулась со своего места, резко убрав телефон и встретившись с насмешливым взглядом Суджин. –Ну, извини, что я так счастлива в своих отношениях и хочу, чтобы моя девушка знала об этом. Сразу говорит Чон. Это только заставило улыбку на лице Сео стать шире. –К тому же, Юци и я милые, и даже ты это знаешь. Это была правда. –Ладно, Ромео. Продолжай. Притворись, что меня здесь нет. Отвечает Сутан, наблюдая, как ее лучшая подруга отправляет последнее сообщение своей девушке, прежде чем полностью выключить устройство. –О, посмотри на себя, такая ревнивая. Чон закатывает глаза, тянется к длинной нетронутой кофейной кружке на столе и делает короткий глоток. –Мы обе знаем, что ты не была бы так зла на мое собственное счастье, если бы просто смирилась и снова пригласила того парня на свидание… Черт, мой кофе остыл! Это уже мой второй латте, понимаешь? Суджин рассмеялась, доедая последний кусок бублика, прежде чем подать знак бариста принести ей и Соён привычные блюда. –Ты вела себя как влюбленная девушка-подросток, которая не может перестать писать сообщения своему первому школьному возлюбленному. Кто в этом виноват? —Я влюблена и не могу перестать писать СМС своему первому университетскому возлюбленному — с которым, кстати, я официально встречаюсь уже два года. Ну и что? Соён останавливается на полуслове, чтобы поблагодарить официанта, прежде чем потянуться за своей уже третьей чашкой латте. –И не меняй тему! Как у тебя дела с мистером золотым тузом футбольной команды? Суджин подняла взгляд и не смогла не рассмеяться над выбором слов своей лучшей подруги. –Ты правда называешь его мистером золотым тузом футбольной команды? —Он капитан комнаты, является лучшим играком и, возможно, даже был коронован как король выпускного бала в старшей школе. Что не золотого в этом парне? Суджин небрежно пожимает плечами, продолжая размешивать молоко в кофе. —Не знаю, тайное гнилое отношение к людям? Она поднимает бровь, на что Чон только отмахивается рукой. –О, пожалуйста. Вы прекрасно дополняете друг друга. Это заставило Суджин усмехнуться, потому что это снова правда. На самом деле, ей нравилось быть отвратительной вместе с капитаном на втором курсе, с плохим выбором и сумасшедшими спонтанными решениями, полуночными поездками на пляж — они даже сделали татуировку вместе. Находясь с ним, он вытащил из Сео всё плохое, и ей это понравилось. Ей понравилось, как он задвинул потерянную, поврежденную, уязвимую девушку, которой когда-то была 17-летняя Сео Суджин, и превратил её в кого-то совершенно нового. Они вместе пошли на свою первую студенческую вечеринку, пробрались в машину, чтобы покурить, пока никто не видел, сбежали на три дня за город. Их было не остановить. Пока однажды он не охладел, внезапно отстранив Суджин от себя и оттолкнув. Он перестал приглашать её на спонтанные полуночные поездки на пляж и вообще перестал ходить на студенческие вечеринки. Он даже удалил свою татуировку, заставив Сео чувствовать себя полной дурой, потому что, ну, она всё ещё носила свою до сих пор. Это было тогда, когда Су поняла, что быть плохой в одиночку совсем не так весело. Или волнительно. Или утешительно, по крайней мере. На самом деле, она была гораздо более одинокой, чем когда-либо была 17-летняя Суджин. И это было не совсем справедливо. Он оставил ее сходить с ума в одиночестве, доведя ее безумие до такой степени, внезапно, оставив Суджин висеть в воздухе, когда для нее это и так слишком долгий путь вниз. –Ну, мне жаль, что я вас разочаровываю, но мистер Золотой туз футбольной команды — это древняя история. И он не вернется в ближайшее время. Слишком легко парирует Суджин. Теперь не так больно говорить о нём, как раньше, и это было потрясающе. В конце концов, прошел целый год с тех пор, как она сама все отменила, опередив парня. (К тому же, Суджин теперь была не одинока в своих плохих поступках.) Что-то в мыслях о Шухуа просто мгновенно заставило её замереть, чувствуя, как жар приливает к коже, когда ее разум устремился к вспышкам образа тайваньки в ее голове. Ее глаза, ее губы, ее тело — эта великолепная вещь; каждая деталь, о которой Суджин даже не подозревала, уже была запомнена. Вот позор. –Сейчас, сейчас. Что с этим взглядом… Последовал вздох, который мгновенно вывел Суджин из этого состояния, сцепившись взглядом со своей лучшей подругой напротив нее. –О, нет, Су! Не говори мне… Соён замолкает, понимающе глядя на старшую девушку, когда она заметила внезапный расцвет в чертах своей лучшей подруги. –О, боже мой, ты встречаешься с кем-то! Суджин не знала, что хуже: желать, чтобы предположения Чон были правдой, или отрицать его, потому что это не так. –Нет, дурная. Это совсем не так. Сразу же отвечает Сутан, вместо этого, удивительно спокойным, почти слишком убедительным тоном. Суджин думает, что она уже настолько привыкла скрывать свой маленький секрет, что ей даже не нужно больше слишком стараться отрицать его. — Конечно, и я определенно не влюбилась по уши в Сон Юци, ни за что на свете! Со своим привычным сарказмом выдает Чон Со, закатывая глаза. –Не лги мне, Сео Суджин. Кто это? Я его знаю? –На самом деле, это не он… –О МОЙ БОГ?! Молодец! Чон кричит слишком восторженно на этот раз, несколько голов даже повернулись в их сторону. Какой стыд. –Знаешь, когда я впервые тебя увидела, у меня уже было предчувствие, что ты можешь быть прямой, как чертова стрела. Не могу отрицать, в какой-то момент я действительно думала, что мы потеряли тебя. Но вот ты здесь! Серьёзно, Сутан, ты хоть понимаешь, как я сейчас горжусь? Суджин разразилась смехом, отставив кружку обратно, прежде чем вытереть губы салфеткой. –Господи, Чон, ты можешь быть еще больше лесбиянкой? Соён лишь пожала плечами, откинулась назад и еще глубже опустилась на сиденье, скрестив руки на груди. –Ну, так кто эта девушка? Давай, рассказывай мне. Я должна знать! Суджин медленно почувствовала, как ее улыбка исчезла, отрывая взгляд от полностью заинтригованной Соён и прочищая горло. Ей было необходимо пробормотать. –Ты помнишь Шухуа? –Йе Шухуа? Переспрашивает Чон Со, приподняв бровь, глядя на свою теперь немного встревоженную лучшую подругу. –Та горячая тайванская волейболистка, которая была в моей группе? Как я могла забыть её? Суджин не смогла сдержать улыбку, которая снова появилась на ее губах, и закатила глаза, когда она игриво спросила: –Есть ли что-то общее между тобой и иностранными женщинами? —Ой, заткнись. Тоже смеется Соён, бросая салфетку в Суджин напротив себя, а затем дразняще шевеля бровями в сторону своей лучшей подруги. –Но, правда, Йе Шухуа? Сутан, я и не думала, что у тебя такой изысканный вкус. Суджин усмехается. Приподнимая бровь. –Похоже, ты в нее влюблена. И, кстати, это не очень хорошо сказывается на твоих счастливых отношениях с Юци. –Пожалуйста, ты же прекрасно знаешь, как я люблю оценивать горячие лица. Соён ухмыляется, заслужив еще один смешок от старшей. –В любом случае, вы с Шухуа — как долго? И как так вышло, что ты говоришь мне это только сейчас? На этот раз Суджин захотелось посмеяться над иронией происходящего, как долго что? –Потому что рассказывать- то особо и нечего… На это Соён хмурит брови, смущенно надувая губы. –Что ты имеешь в виду? Это была просто связь на одну ночь или что-то в этом роде? Это определенно было больше, чем просто одна ночь. Но это ничего больше чем прочто связь на ночь. –Нет. Я имею в виду, мы видимся несколько раз, но — я не знаю. Это как-то сложно… Чон несколько мгновений молчала, заставив Сео поднять глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и увидела, что черноволосая девушка наблюдает за ней, прищурившись, со своего мягкого сиденья. –Ты мне чего-то не договариваешь. Бормочет в ответ Соён, и танцовщица понимает, что она безнадежна. —Ты с ней встречаешься, и нет никаких привязанностей, так ведь? Резко выдохнув, Су обхватила себя руками и покачала головой в знак поражения. –Ладно, Чон, ты выграла. Да, мы уже некоторое время дурачимся… —А какое-то время — это…? Сео вздыхает, покусывая внутреннюю часть щеки, и тихо отвечает. –Почти пять месяцев… От такого ответа у Соён отвисла челюсть, а взгляд, полный недоверия, пронзил лучшую подругу. — Серьёзно, Сутан? Ты уже так долго с кем-то встречаешься и даже мне не сказала? —Потому что я вообще не должен был никому об этом рассказывать! Суджин не хотела просто так выпаливать, но что ещё она могла сделать? Слишком поздно. Соён теперь посылала ей жутко выжидательный взгляд, и не похоже, что она собиралась отступать. Поэтому Сео вздыхает, закрывая глаза, и медленно произносит слова, намереваясь немедленно сорвать пластырь. –У Шухуа есть девушка, а я — я просто ее маленький секрет. По выражению лица Соён Суджин молча догадалась, что ее лучшая подруга наконец-то поняла, как это работает. / –Шухуа, ты вообще меня слушаешь? –А? Шу слегка подпрыгнула на месте, моргнув несколько раз. –Да, я имею в виду — да. Конечно, Миёни. Все еще испытывая легкое подозрение, Миён приподнимает бровь, глядя на свою девушку, и пристально смотрит на нее несколько мгновений, пока Шу прочистила горло и продолжила делать «заметки». Они уже несколько часов в библиотеке. Миён настояла на том, чтобы заняться репетиторством со своей девушкой к экзамену по истории в тот день. Однако Шухуа в конце концов потеряла концентрацию через некоторое время — точнее, после того, как Сео Суджин вошла в комнату вместе со своим учеником-репетитором. (и скандально известным бывшим парнем) Шухуа все еще чувствовала холодок от легкого прикосновения пальцев Суджин к ее правой руке. Она не знала, как молодая девушка умудрилась задеть ее рукой, когда проходила мимо них, и никто этого не заметил. Но, может быть, это потому, что Миён была слишком сосредоточена на объяснении ей лекций. Суджин и этот парень сидели на противоположном конце от того места, где сидели Миён и Шухуа. Парень сидел спиной к Шухуа, а Суджин смотрела прямо на нее. И это отвлекало. Суджин время от времени поглядывала на нее, темные глаза с прикрытыми веками пронзали Шухуа насквозь, пока она осторожно проводила языком по нижней губе, смачивая ее, прежде чем чувственно захватить ее между зубами. (Шухуа не раз чуть не сломала карандаш пополам.) –Мы уже почти час обсуждаем эту главу, Шу, и все, что ты успела записать в своем блокноте — это рисунок какой-то девушки. Возможно, Шухуа чувствовала себя немного дурой, потому что вот Миён прикладывает массу усилий и терпения, чтобы помочь своей девушке сдать собственные промежуточные экзамены, в то время как она все это время неосознанно рисовала Суджин. Это заставило Йе снова взглянуть в сторону старшей девушки. И там она увидела совершенно безразличную Суджин, играющую с ручкой, а ее щека покоилась на руке, лениво положенной на стол. Было очевидно, что она едва слушала то, что, черт возьми, этот парень пытался ей объяснить, и Шу пришлось бороться с сильным желанием выдавить улыбку. Как только Суджин подняла глаза и встретилась с внимательным взглядом Шухуа, Миён заметила, что ее девушка движется в определенном направлении позади нее, поэтому она тоже повернула голову в ее сторону. Суджин пришлось тут же отвести взгляд, когда Чо повернулась к ней, снова уставившись в свою бумагу и сделав вид, что что-то записывает. Тем временем Миён повернулась к своей девушке. –Ты уставилась на Сео Суджин? —Нет! Шухуа поспешно садится, качая головой, заставляя себя сосредоточиться на своей девушке и только на ней. –Нет, конечно, нет. Зачем мне это делать? Миён не могла отмахнуться, чувствуя несомненное напряжение между Суджин и Шухуа. Однако она заставила себя сдержать вопрос и вместо этого, ответив торопливым тоном. Как умела только она. –Ничего страшного. Давай уйдем отсюда. Предлагает она, вставая и собирая свои вещи, даже не дожидаясь ответа от Шухуа. –Но, Миёни, разве нам не осталось еще две главы… –Я немного голодна. Ты не голодна? Миён обрывает свою девушку, устремляя взгляд на Шухуа, которая в конце концов начала кивать ей и тоже вскакивать со своего места. — А, да, конечно. Пойдем пообедаем. Чо с облегчением вздохнула, сглотнув комок в горле, прежде чем снова взглянуть в сторону Суджин, подозрения все еще не покидали её. Что между ее девушкой и Суджин? Когда Суджин снова подняла глаза, Шухуа уже выходила из стеклянных дверей библиотеки, крепко сжимая руку в собственнической хватке Чо Миён. / Когда Суджин было шесть лет, она пряталась под кроватью. К сожалению, это было не для игр, как бы ей этого ни хотелось. Но это не так. Причиной были громкие крики; и удары; и плач; и иногда, когда удача была не на ее стороне, кровь. Она не понимала, пока ей не исполнится двенадцать, что это неестественно — видеть, как твой отец бьет твою маму всякий раз, когда он приходит домой пьяным по самой глупой причине. Иногда, когда на столе не остается ужина для него (хотя Суджин и ее мама тоже почти не ели в тот день, потому что все деньги, которые зарабатывает ее отец, идут прямо на удовлетворение его проблемы с алкоголем). В других случаях, ему просто хочется. После того, как ее веки непроизвольно опустились от истощения от выплакивания, Сео увидела периферийным зрением маму, входящую в ее комнату со слезами, текущими по ее лицу. Она молча закрыла дверь Суджин, прежде чем подойти к ней сзади и притянуть спящую девочку ближе к себе на руки, но не достаточно сильно, чтобы разбудить окончательно и спросить у мамы, что случилось? Еще четыре года спустя Суджин исполняется шестнадцать, и это был последний раз, когда ей пришлось молча плакать, пока она спала, пока ее родители бросались друг на друга руками и безжалостными словами. Это был первый раз, когда она увидела свою маму в ярости, когда она поняла, что именно так она должна была поступить давным-давно, а не бояться дать отпор мужу и оставить его позади. Когда они с мамой уехали из дома, ее бабушка и дедушка были настолько великодушны, что приняли их у себя. По крайней мере, так думала Суджин. Она ошибалась. В конце концов, ее бабушка стала подлой без причины, игнорируя Суджин или ее маму, или их обеих, когда ее тети и дяди приезжали к ним на выходные. Однажды, когда они завтракали, ее мама так и не смогла сказать ни слова. Но, может быть, она не хотела этого, просто потому, что ей нечего было сказать родителям, чтобы заставить их ворковать от обожания, волнения и гордости, в отличие от ее братьев и сестер, которые только что заключили очередную сделку или спасли жизнь еще одному пациенту. Мама Суджин поддерживала ее, когда ей было 22 года. Она поступила в колледж, но не пошла, решив выйти замуж за отца Суджин, несмотря на то, что все остальные были против. Однажды мама Суджин устала быть нежеланной и испугалась, что ее дочь почувствует то же самое в доме ее собственных родителей, поэтому она решила взять все на себя, устроившись на две работы и работая по двое по выходным, чтобы снять для них квартиру и свести концы с концами. Суджин не была благодарна. Да и не за что было благодарить, не так ли? Всю свою жизнь она проводила большинство ночей под кроватью, убегая от страха и раздражающих звуков снаружи, где она должна была чувствовать себя в безопасности. Теперь ей семнадцать, и она живет в тесной, паршивой квартире, одновременно учась и пахая, чтобы накопить на колледж. Она не ожидала, что небеса подарят ей Соён в выпускном классе старшей школы, однажды. Они встретились на вечеринке, на которую Суджин пришлось прогулять работу, чтобы пойти. Они нашли общий язык в одно мгновение, обмениваясь электронными почтами и проводя время вместе в свободное время. Наён всегда заставляла Джихё чувствовать себя лучшей подругой, и она имела это в виду, и впервые за много лет часть Суджин действительно почувствовала себя счастливой. Именно Соён помогла ей подать заявку на стипендию в колледже, попросив родителей наладить несколько связей, чтобы она могла поступить в университет вместе со своей лучшей подругой. Сео, очевидно, не хотела, чтобы она это сделала, но родители Чон были ангелами, и они хотели дать Суджин то, что, как они знали, неполный рабочий день в маленьком магазине йогуртов в центре города не смог бы дать. В конце концов, они видели, как усердно Сео работала, и насколько она заслуживает самого лучшего. С тех пор как она уехала в колледж, она вообще избегает общения с мамой. Суджин не была полностью бунтаркой. Она все еще работала, и она работала усердно, чтобы сохранить свою стипендию в Стэнфорде, и иногда она была слишком отвлечена, чтобы чувствовать себя так, но ей приходится тяжелее всего. Она одинока. И она устала. Иногда она была настолько уставшей, что ей не хотелось чувствовать ничего, кроме своего бесконечного истощения. Когда на горизонте появился Золотой Мальчик, как его называет Соён, Суджин подумала, она узнала, что значит хорошо проводить время от этого парня. И было нелегко сбалансировать все, что у нее было на тарелке, но она была немного в порядке. По крайней мере, больше, чем когда-либо было семнадцатилетней Суджин. / Мама: Я в городе. Давай пообедаем вместе.

Суджин: Я занята, мам. Может в другой раз.

Мама: Ты уже три года говоришь мне «в следующий раз», Джинни.

Суджин: Ты думаешь, я этого не понимаю?

Мама: Милый, у меня сегодня день рождения. Мама: Дай мне поговорить хоть разок, пожалуйста? А потом можешь отгородиться от меня на всю оставшуюся жизнь. Я оставлю тебя в покое. –Привет… Суджин вздрогнула, когда позади неё раздался голос, заставивший её немедленно закрыть телефон. Она почувствовала, как Шухуа обхватила её шею сзади, прижавшись лицом к шее Сео, пока она обходила диван, на котором в данный момент сидела Суджин. Когда Шу села рядом с ней, Суджин не колеблясь схватила её за лицо, страстно поцеловав и испустив довольно глубокий стон тайваньки. Руки Йе нашли талию старшей, которая в конце концов переместилась и расположилась на коленях Шу. Сутан не потрудилась разорвать поцелуй, когда она оседлала своего возлюбленного, и Шухуа почувствовала головокружение от того, как сильно Суджин врезалась своими губами в её губы. –Скучала по мне? Сразу спрашивает Шухуа, когда Суджин наконец отстраняется, на ее губах играет дразнящая улыбка. Сео закатывает глаза. —Ты смешная. Ухмылка Шу становится шире. И Суджин не может не думать какая Йе милая. –Ты ведь это сделал, не так ли? Суджин резко толкает ее, прежде чем та попытаться встать. Однако Шухуа удерживала ее на месте за плечи, пристально глядя на нее снизу вверх, и серьезность звучала в ее голосе, когда она пробормотала в губы Суджин. –Я скучала по тебе. Не помогло то, как искра надежды мгновенно наполнила грудь старшей. Нет. В последнее время она всегда была там. Такого не должно быть. Но всякий раз, когда Шухуа делает эти мелочи, приветствуя Сео поцелуем и объятием сзади, когда она приходит в общежитие Суджин; задерживаясь и оставаясь ещё на несколько часов, даже если у неё были дела с Миён, и Суджин знала об этом; понижая голос почти хриплым шепотом, когда она рассказывает Суджин эти маленькие признания. Глупый, крошечный лучик надежды загорается в ее животе. И остается там. Сео хотела отчитать её, потому что какого чёрта она себя так ведёт? Неужели Шухуа не понимает, как её сердце начинает колотиться, когда она так себя ведёт? Или как голова Суджин начинает кружиться, когда она пытается сдержать себя, чтобы не поддаться случайным проявлениям любви Йе и не сказать ей в ответ. «Я тоже скучаю по тебе, ты даже не представляешь как сильно». Это было так несправедливо. Так несправедливо, что Шухуа заставляет Суджин чувствовать, будто она принадлежит ей и она может бормотать ей эти признания или прикасаться к ней, словно она самый драгоценный камень на земле, хотя это не так. Это была Миён. Это должна быть Чо Миён. –И я думаю, ты немного запуталась. Суджин сдерживает слова, натянуто усмехаясь. Это больно, это чертовски больно. –Я не Миён, просто на всякий случай. И почему-то Шухуа хмурится. И это выглядит скорее мило, нежели страшно. –Я знаю это, Суджин-а. –Тогда почему ты ведешь себя так? —Как что? На этом Суджин вздыхает, понимая, насколько безумным становится их разговор. Она не думает, что сможет справиться с таким весом прямо сейчас. –Ничего. Просто забудь. Суджин говорит это, вместо ожидания, прежде чем снова попытаться слезть с колен Шухуа. Но затем руки младшей обхватили ее щеки, потянув ее вниз, заставив их встретиться взглядами. –Нам нужно поговорить? Да, им нужно. Они определенно это нужно, и Суджин это знает. Последнее время для неё было не самым лёгким, так как Йе была такой чаще, оставаясь после их якобы бессмысленного секса, просто чтобы полежать с Сцджин и поговорить о ерунде. Но Суджин слишком боялась признаться в этом — в своих чувствах — потому что она внезапно поняла, что, черт возьми, они у нее были. Она чувствовала что то к Йе Шухуа. –Нет, не нужно. Твердо настаивает Сео, тяжело сглатывая, когда ее руки внезапно сжали плечи младшей. –На это не нужно. На этот раз ее слова прозвучали более серьезно. —Ты уверена? Шухуа спрашивает снова, словно давая шанс передумать, потому что если она этого не сделает, то больше никогда не сможет. Каким-то образом это почти заставило Суджин взять свои слова обратно. Она почти говорит в слух. «Нет, нам действительно нужно поговорить» Давай поговорим. Об этом, о нас; об этой дурацкой подставе; о твоих дурацких поцелуях и объятиях сзади и ужасно сбивающих с толку «Я скучаю по тебе». Но Суджин, как всегда, стоит на своем и вместо этого кивает. —Да, я уверена. На этот раз Шухуа позволяет ей слезть с колен. / —Суджин, давай. Хватит мечтать. Щелчок пальцев перед ней разбудил ее от мечтаний. Сео слегка дрожит, моргая, наблюдая, как ее бывший устало вздыхает напротив нее. –Что ты сказал? Суджин спрашивает, когда наконец обретает голос и уверенность говорить. —Извини, я не заметила, что отключилась. Суджин поняла, что ее голос звучит слишком громко, только когда ее заявление вызвало сердитое «тссс» от студента-ассистента в библиотеке. С другой стороны, ее уже бывший парень проводит рукой по волосам. —Слушай, я бы тебе помог, но это безнадежное дело. Ты даже не слушала. Давай просто продолжим с того места, на котором остановились в четверг, ладно? –Что? Нет! Сердито прошипела Сео, конечно же, за что получила ещё одно «тссс» от ассистента (на этот раз ещё громче). — Университет даёт тебе стипендию, чтобы ты обучал других студентов. А теперь, ты просто собираешься бросить меня, потому что я, блядь, отключилась на минуту? Если бы Суджин не приходилось работать в кафе в дневные смены и пропускать бесплатные учебные часы, она бы не пропускала большинство занятий и не обращалась бы за помощью к репетитору, чтобы не провалить учебу. Но если бы она заранее знала, что ее назначат к мистеру Золотому Мальчику, она бы просто предпочла посмотреть обучающие видео на YouTube. Несмотря на это, он встал, собрал все свои вещи и даже не потрудился взглянуть на Сео, пока говорил. –Не принимай это на свой счет. Просто мне действительно нужно быть в одном месте. –О, и я полагаю, это очень важно. На этот раз парень поднял глаза и встретился взглядом с Суджин, которая теперь стояла перед ним, скрестив руки. –Да, это важно. Отвечает он мгновенно, прежде чем снова начать укладывать книги в сумку. —У меня свидание. Суджин не совсем понимала, почему у нее отвисла челюсть, внутри нее бурлили смешанные эмоции — недоверие, легкое удивление, ей даже хотелось посмеяться над тем фактом, что ее бывший сообщает ей, что встречается с кем-то новым; как жалко. Но больше всего она была в ярости. –А у меня сегодня днем ​​экзамен по истории. Думаю, мы оба знаем о своих приоритетах, а? Она усмехается, и ее тон сочится сарказмом, когда она добавляет. —А еще говорят, что мы не подходим друг другу. Она могла видеть, как он раздраженно сжал челюсти, но прежде чем он успел ответить, библиотекарь сердито хлопнул гигантской энциклопедией по столу, успешно привлекая внимание бывших. Когда они повернулись к нему, помощник указал пальцем на выход, а его взгляд метнул кинжалы и в Суджин, и в ее бывшего. —Выходите, двое! Сейчас же! Он поворачивается к Сео с раздраженным вздохом, крепко сжав челюсти. —Видишь, что ты наделала? Он бормочет с злостью, прежде чем закинуть рюкзак на плечо и выйти за дверь. Конечно, Суджин последовала его примеру. Когда их обоих вышвырнули из библиотеки, у нее не осталось выбора. –Что я сделала?! Если бы ты не был таким бестактным, у меня не было бы причин взрываться… Однако прежде чем Суджин успела закончить, парень развернулся к ней лицом и яростно приблизился к своей бывшей, выплескивая слова тихим рычанием. –Да, ну, если бы ты не была такой стервой… –Извини что?! Не веряще выдыхает Сео, карие глаза ее темнеют от ярости. —Какого черта, ты меня только что назвал?! Он, должно быть, понял, что сказал, поэтому остановился на своем пути, вздохнув. Он знает, как ему повезло, что Суджин не дала ему пощечину за то, что он произнес такие слова в ее адрес, поэтому он пробормотал, в основном смущенный, –Извини, ладно? Он жестикулирует руками, глаза умоляюще смотрят, когда он встречается взглядом со своей бывшей. –Послушай, Су, я опаздываю, так что мне нужно идти. И даже если ты не позволишь, я почти уверен, что библиотека все равно не примет нас обратно. Он заметил, как грудь Сео вздымается, гнев мерцал в ее стеклянных карих глазах. –Увидимся в четверг. Прежде чем Суджин успела ответить, Он уже садился в свою машину. / Мама: Милый, ты не можешь взять трубку?

Суджин: Чёрт, мам, я на уроке. Перестань мне звонить.

Мама: Я в гостиной.

Суджин: О каком чертовой гостинной ты говоришь? И ради Бога, пожалуйста, не говори мне, что это гостиная общежития Стэнфорда.

Мама: Стэнфорд. Это определенно так. —Черт! Выдыхает Сео, поспешно засовывая телефон в сумку, прежде чем заштриховать случайные буквы на листе ответов экзамена по истории и с тревогой извиниться перед классом. (В любом случае, она надеялась угадать ответы с самого начала.) Профессор извинился, заставив несколько голов повернуться в сторону двери, где поспешно, слегка в панике исчезла Суджин. Но они справились с этим, в конце концов, вернув свое внимание к тестовым экзаменам на своих столах, за исключением одной пары глаз. Шухуа встала сразу после того, как Суджин сбежала, сдала свою работу и, не сказав ни слова, выбежала из класса, следуя за старшей девушкой. Суджин тяжело дышала, когда добралась до комнаты, о которой говорила ее мама, в основном потому, что всю дорогу туда она бежала так быстро, как только могла, по пути едва не врезавшись по меньшей мере в семь студентов и трех профессоров. –Мама. Говорит она в ту секунду, как входит в пустую комнату и встречается взглядом с женщиной. –Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Миссис Сео встала, лицом к лицу с разъяренной дочерью. Она почувствовала, что голос застрял в горле, поэтому она прочищала его, пытаясь прохрипеть. –Я же сказал тебе, Суджин, я хочу поговорить с тобой. —Серьёзно? Прямо здесь, прямо сейчас, блядь? Суджин усмехается, качая головой и вскинув руки в отчаянии. –Мама, мы не разговаривали последние 3 года, что, чёрт возьми, теперь стало таким важным, что ты вообще побеспокоила меня прямо посреди моих гребаных экзаменов?! Она почувствовала, как гнев закипает у нее внутри, и молча поблагодарила небеса за то, что гостевой зал общежития пуст. (Ранее, когда она пришла, у торгового автомата был первокурсник, но он тут же убежал после того, как Суджин сердито накричала на женщину перед ней.) Миссис Сео была стоической, неподвижной. Ее взгляд был таким же напряженным, как у ее дочери, но ее глаза не были такими большими, как блюдца, как у Суджин, от ярости. —Хорошо. Поскольку вы явно не хотите, чтобы я здесь был, я не собираюсь отнимать у вас много времени. Сказав это, она достает из сумки бело-золотой квадратный конверт и, снова откашлявшись, уверенно протягивает его дочери. Сбитая с толку, Суджин просто уставилась на конверт, изучая его в течение короткой секунды. Он жемчужно-белого оттенка с золотыми лентами и кружевами, обернутыми по всему его периметру. Что-то похожее на те, что используются в… —Я бы очень хотел, чтобы ты пришла, Суджин. Нет. Нет, Суджин это сейчас не нужно. Не с ее проблемами с ее дурацкими экзаменами и ее дурацкой стипендией; ее дурацким бывшим и ее дурацкими чувствами к дурацкой гребаной Шухуа. У нее итак проблем по горло. –Нет. Суджин почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и невольный смешок вырвался из её приоткрытых губ. –Нет, я-я… черт возьми, нет… Она несколько раз покачала головой, медленно отступая, чувствуя, как слезы подступают к ее стеклянным шоколадным глазам, и пристально наблюдая за тем, как ее мама с трудом сглотнула, но, тем не менее, сохранила самообладание. –Детка, это моя свадьба. И ты самый важный человек в моей жизни, и я бы не хотел ничего другого, кроме того, чтобы ты была рядом и поддерживала меня… — НЕТ, мам. Я не… Суджин резко обрывает ее, ее тон дрожащий, ее губы неудержимо дрожат, когда она говорит обрывочными предложениями. –Ты не можешь просто появиться здесь и… и сказать мне, что ты выходишь замуж… Я… БЛЯДЬ! В этот момент Суджин плакала вовсю, поток соленых слез быстро бежал по ее лицу. Она быстро вытерла их, но это не помогло им прекратить литься из ее глаз. –Ты чертовски невероятна… Снова бормочет танцовщица, горько усмехаясь. —3 года, мам. 3 гребаных года не разговаривать друг с другом, и вот что я получаю от тебя? Я имею в виду, ты просто не можешь быть серьезной! При этих словах миссис Сео моргнула, глубокий вздох сорвался с ее губ, прежде чем она холодно пробормотала в ответ. –Суджин, я пыталась. Ты же знаешь, что я пыталась. Но это ты оттолкнула меня… –И ты правда думаешь, что я этого хотела?! Кричит в ответ Суджин, делая несколько шагов к женщине. –Ты правда веришь, мам, что я хочу, чтобы ты полностью исчезла из моей жизни? Когда я пошла в колледж в первый раз, и тебя не было рядом, чтобы проводить меня до общежития. Когда я впервые плакала из-за своей невыносимой нагрузки посреди ночи. Ты правда думаешь, что у меня не было желания просто позвонить тебе? Она тяжело выдыхает. –Ради всего святого, мам, когда же ты, черт возьми, научишься меня понимать? Что мне нужно, чтобы ты сделала как моя мать, что мне нужно от тебя как твоему ребенку?! Я имею в виду, ты должна была знать все эти вещи с самого начала, верно? Ты должна была, черт возьми, знать лучше, чем покинуть отцовский дом всего на 16 ужасных лет позже. — Мне не стоило объяснять тебе: бросить этот кусок пьяного дерьма и немедленно увезти свою шестилетнюю дочь из того места! Да?! Потому что, черт возьми, ты моя мама, и ты должна была это знать! –Ты должна была знать, что я каждую ночь слышала, как ты вползаешь в мою комнату; чувствовал запах крови, капающей с твоей разбитой губы — ты должна была знать, что это тяжело, мам, потому что я это знала! Но ты этого не сделала, и, очевидно, ты до сих пор этого не делаешь! Суджин не знала, что заставило ее просто сказать все это. Может быть, потому что все это слишком долго сдерживалось внутри, и она просто взорвалась. Возможно, именно это и делает с человеком истощение. Иногда ты просто взрываешься. Несколько мгновений тишины охватили их. Только их тяжелое дыхание было слышно в пустой гостиной. Миссис Сео просто смотрела на свою плачущую дочь, не пытаясь физически контактировать с ней, чтобы хоть как-то ее успокоить или хотя бы на секунду остановить боль. Суджин даже не надеялась на это, и слава богу, что не надеялась. Потому что она была бы крайне разочарована, если бы все, что сказала ее мать в ответ, было: «Это несправедливо, детка». Как? Суджин не могла не спросить себя, так как она больше не может заставить себя спросить это вслух. Как это нечестно? Как она могла набраться смелости сказать это, когда она прекрасно знает, что сама принимала участие в том, что случилось с ее собственной дочерью? Она была трусихой. Она не могла бросить своего никчемного мужа и увезти оттуда Суджин, потому что она его боится. А как насчет Суджин? А как насчет ночей, когда она боялась — пряталась под кроватью, пока ее родители устраивали ор на улице, ей приходилось заглушать страшные голоса в голове и плакать, пока она не уснет? –То, что ты сейчас мне кричала, это не вся правда. Я знала, что это тяжело, Суджин. Не только для меня, я знала, как тяжело это было и для тебя. Но я ничего не могла сделать, потому что… –Ты боялась. Заканчивает за нее фразу Сутан, недоверчиво усмехаясь. –Потому что ты трусиха, мам. Однако миссис Сео качает головой. — Потому что я не хотел, чтобы ты росла только со мной. Суджин замерла, сжав челюсти так же крепко, как и кулаки, которые в данный момент висели по бокам. Она хотела сказать своей маме, что это не имеет никакого смысла, и это определенно не было оправданием. Но ей пришлось проглотить слова, когда мама продолжила. –Суджин, ни одна мать не захочет, чтобы её ребёнок рос без отца. И я боялась, да, но не за себя. Совсем не за себя. Я боялась, что если уйду, не узнав, что дала твоему отцу все шансы, которые могла ему дать, я не смогу простить себе, что ты в итоге росла только со мной. –О, теперь я поняла! Маркастически отвечает танцовщица, горько усмехаясь, пока она говорит ей. —Вот почему ты решил, чтобы я осталась там, где я могла видеть и слышать, как он избивает тебя каждую ночь? Почему ты позволил, чтобы вместо объятий моих родителей я нашла утешение и безопасность в темном, неглубоком пространстве под кроватью, где голоса моих родителей были приглушенными и не такими пугающими? Это так? Госпожа Сео, должно быть, не нашла слов, потому что Суджин больше не видела, чтобы она открывала рот или пыталась как-то ответить. Вместо этого она покачала головой и осторожно наклонилась, чтобы положить приглашение на деревянный журнальный столик рядом с дочерью. Когда она снова подняла глаза и встретилась взглядом с глазами дочери, полными слез, госпожа Сео вздохнула. –Я люблю тебя, милая. Едва выдыхает она, опускает глаза и проходит мимо своей застывшей дочери, прежде чем Суджин успевает заметить, как из ее глаз текут слезы. Шухуа не смогла сдвинуться с места у двери, даже когда мама Суджин остановилась перед ней. Вместо того, чтобы поклониться, чтобы проявить вежливость, Шу просто наблюдала, как женщина прошла мимо нее, не в силах больше ничего ей сказать. Только когда взгляд Шухуа метнулся обратно к месту где стояла старшая девушка, Суджиг полностью сломалась, слёзы текли друг за другом по её покрасневшим щекам бесконечным потоком. Сео чуть не упала бы прямо на пол, если бы не быстрые рефлексы Шухуа, руки которой надёжно обхватили плечи танцовщици, прежде чем та окончательно упала на колени. –Тсс, эй. Суджин-а. Йе пробормотала, садясь перед ней на ковер и крепко обнимая, прижимая тело старшей девушки к себе. —Всё в порядке. Теперь с тобой всё в порядке. Это была ложь. Суджин явно была не в порядке, и Шухуа знала это. Она только тогда убедилась в этом сама, когда почувствовала, как руки Суджин крепко обвились вокруг ее талии, а ее рубашка полностью промокла от слез, и она разразилась прерывистыми, неконтролируемыми рыданиями. –Забери меня отсюда, пожалуйста, Шухуа. Я не хочу здесь находиться. Пожалуйста, просто забери меня отсюда. Руки Суджин не могли сжимать тело тайваньки сильнее, словно боялась, что Шухуа внезапно отпустит её в таком состоянии, — потому что именно так Шу и должна была поступить. Потому что Миён может войти в любую секунду и увидеть их. А она не должна. Потому что Сео Суджин не должна отчаянно цепляться за рубашку её девушки, беспомощно теряя самообладание в ее объятиях и одновременно умолять увести её далеко. Но кровати Суджин не было рядом с ней, и сейчас Шухуп — единственное тепло, которое она могла найти; объятия Шухуа — единственное оставшееся место, где Сео чувствовала себя в безопасности. И если бы она могла — если бы ей пришлось — Суджин в мгновение ока умоляла бы об этом и перед Миён. Потому что Суджин нуждается в своей Шухуа, и она хочет, чтобы тепло и безопасность Йе принадлежали ей и только ей, может быть, даже на короткое время, прежде чем ей придется вернуть ее тому, кому она по праву принадлежит. / Шухуа пошла ей навстречу. Она увезла Суджин, как будто хотела этого; как будто она точно знала, что нужно Суджин прямо сейчас: она. Шухуа думает, что видела, как загорелся её телефон на заднем сиденье, когда она везла спящую Сео к себе домой, слабый отблеск контакта Миён отражался на тусклом экране. Она не ответила. Вместо этого она припарковала машину возле своей квартиры, потянулась за курткой и позволила устройству упасть куда-то. Она не стала его поднимать. Вместо этого она побежала к пассажирской стороне своей машины, открыла ее и подняла Суджин на руки. Наблюдая, как та тихонько стонет, устраиваясь в объятиях Шухуа и кладя голову ей на плечо, Йе пинком захлопнула дверцу машины и пошла к себе с крепко спящей Суджин на руках. Она легко отнесла ее в свою комнату, положив спящую фигуру на мягкий матрас своей кровати. Затем Шухуа сняла обувь, расстегнула несколько пуговиц от воротника и вниз, прежде чем осторожно легла рядом с ней. Она попыталась обнять Суджин, притянуть её к себе, но была несколько удивлена, когда младшая девочка просто автоматически сделала это, сразу после того, как Йе легла рядом с ней на кровать, и ей даже не нужно было открывать глаза, чтобы узнать, где находится тело Шу. –Спасибо. Бормочет она в шею Шухуа, голос слышен приглушенно, там, где ее губы касаются кожи шеи Шухуа. –Я у тебя в долгу. Решив не отвечать, Йе просто нежно целует Суджин в голову. / Когда она проснулась через несколько часов, Суджин нигде не было. –Сутан? Кричит Шухуа сразу после того, как садится на кровати и протирает глаза, чтобы проснуться. –Суджин-а. Ответа не было, поэтому Шухуа взглянула на часы, висящие на стене. Время ужина уже давно прошло. А затем, когда она позволила своему взгляду проследить дальше, она заметила, что раздвижные стеклянные двери балкона ее спальни были распахнуты, и именно там, как она поняла, была Суджин. Шухуа, конечно же, не колеблясь направилась в том направлении, на секунду заглянув в раздвижную стеклянную дверь, чтобы проверить, права ли она, и так и вышло. Сео сидела на одном из её шезлонгов, прижав колени к груди и положив на них подбородок. Она все еще была одета в ту же одежду, но теперь ее дополняла университетская куртка Стэнфордского университета Шухуа, которая была на удивление в два раза больше, но на Суджин она смотрелась гораздо лучше, чем когда-либо на Шухуа. Ее огненно рыжие волосы были распущены, ветер резко развевал их, когда они касались ее кожи. Шухуа подошла к ней, осознав, что теперь, когда она была ближе, Суджин снова держала сигарету между средним и указательным пальцами. Однако прежде чем Шухуа успела что-либо сказать, Суджин повернула голову в ее сторону, и все ее чувства внезапно отключились. —Надеюсь, ты не против. К счастью, Суджин заговорила от ее имени, указывая головой на куртку, в которую она себя завернула. –Я знаю, что обычно это достается твоей девушке, но здесь было холодно, и мне как-то захотелось покурить. На это Шухуа просто кивнула головой. Она подошла ближе к старшей девочке и села на стул рядом с ней. Сео наблюдала за ней, приподняв бровь после того, как Шу встретила ее внимательный взгляд и жестом пригласила ее подойти поближе. –Что? Суджин тихонько усмехнулась, заставив Шухуа мгновенно расплыться в улыбке. –Идите сюда. Суджин проигнорировала то, как её сердце почти разорвало её грудь пополам, когда оно неудержимо билось внутри неё. Не говоря больше ни слова, она подошла к месту Шухуа, пытаясь сесть на оставшееся место рядом с ней, когда внезапно тайванька схватила её за талию и потянула вниз, так что Сео оказалась у неё на коленях. Когда никто из них не заговорил, они оба молча согласились просто смотреть друг на друга некоторое время. Было темно, и лицо Суджин едва было видно оттуда, где Шухуа наблюдала за ней. Тем не менее, она не могла не подумать: Как кто-то может просто сидеть там и быть таким чертовски красивым? Однако мысли Шухуа были прерваны, когда Суджин медленно наклонилась, позволяя своим губам мягко коснуться губ младшей, но не захватывая их в поцелуй. –Почему сюда? Спрашивает она через несколько мгновений, голос вибрирует от каждого дюйма слегка приоткрытого рта Шу. –Что? Спрашивает Йе в замешательстве. Прежде чем ответить, Суджин сомкнула их губы в мягком, медленном поцелуе, нежно закрыв глаза, когда она попробовала сладкий вкус губ своего возлюбленного. Это не было похоже ни на один из их других поцелуев — грубый, отчаянный и совершенно требовательный. На этот раз Шухуа показалось, что она целует звезды. Только когда Суджин отстранилась, она продолжила, бормоча и отвечая выжидательным взглядом на Шу. —Почему в твоей квартире? Сутан наклоняет голову набок, уголок ее губ слегка приподнимается. В луном свете, Суджин выглядела как самый красивый человек которую Шухуа видела. –Ты могла бы просто высадить меня у моего общежития, да? Где вероятность того, что Миён застанет нас, низкая? Мозг Шухуа мгновенно отреагировал за нее, Потому что её место принадлежит кому-то другому. Это место Джин-ая. И прямо сейчас, думает Шухуа, ты не Джин-ая. Суджин, с которой она была, была совершенно другим человеком. Она не была язвительной, дерзкой и саркастичной, хотя она была все такой же красивой. Но Шухуа не хотела говорить это вслух, слишком боясь последствий, которые могут возникнуть, если она наконец выскажет эти мысли. Она не признавалась в этом, но это всегда было там — крошечные, маленькие истины и признания, которые она так сильно хотела сказать Суджин, когда у нее была такая возможность, но она этого не делает. Иногда из-за страха. В основном из-за чувства вины. Вина за неизбежное — что всякий раз, когда она смотрит на Суджин вот так, она вспоминает Миён; и что именно к Миён она должна испытывать такие сильные чувства. Не к Суджин. В конце концов Шухуа просто решила проигнорировать вопрос старшей девушки, крепче прижав ее за талию и тихо пробормотав в ответ. –Можно? Сначала сбитая с толку Суджин посмотрела туда, куда смотрела Йе, и в конце концов поняла, что тайванька имела в виду сигаретну, лежащую между ее пальцами. —Конечно. Пожала плечами Сео, поднося палочку ко рту Шу, которая легко сделала глубокую затяжку, выпустив дым прямо в лицо старшей девушки через несколько медленных секунд. Когда Суджин даже не вздрогнула, и Шухуа улыбнулась. Однако она не могла отрицать невозможную боль в груди, когда вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, как Шухуа ожидала, капля кристальной слезы внезапно скатилась по щеке старшей девушки. Улыбка Шухуа заметно померкла, потянувшись, чтобы поймать слезу с лица Сео, прежде чем она даже скатится дальше по подбородку. –Мне так плохо, Шу-ая… Тихо шепчет танцовщица, наклоняясь к нежному прикосновению Шухуа. –Я даже не поздравила ее с днем ​​рождения. Шухуа пришлось сглотнуть, чтобы попытаться не позволить всему, что она видела и слышала ранее, взять над ней верх — как Суджин кричала от ярости на мать в тот день и беспомощно плакала от всей своей боли. Шухуа никогда не знала об этих вещах, несмотря на то, что они с Суджин делили одну кровать, чтобы поговорить друг с другом много раз раньше. Только тогда Шухуа осознала, что они с Суджин никогда по-настоящему не открываются друг другу в такие моменты. Конечно, они говорят о самых разных вещах — о домашних заданиях и профессорах-занозах в заднице; о дурацкой погоде; о том, как Соён пришлось купить Юци новую приставку, потому что случайно сломала старую; о том, как Шухуа снова отчитал тренер по волейболу за то, что ей не хватало сосредоточенности. Но у Суджин никогда не было возможности узнать что-то о Шухуа — родилась ли она в Тайване? Есть ли у неё братья и сестры? Планирует ли она вернуться домой после окончания университета? То же самое и у Шухуа, которая никогда толком не спрашивала, чем увлекается Суджин. Какая у неё любимая группа. Что означают все эти татуировки по всему телу Сео, и та которая виде ангельских крыльев, выгравированная на её левой ключице. –Я знаю. Наконец отвечает Шухуа, крепко удерживая взгляд старшей девочки, глаза ее немного раскаиваются. —Мне жаль, что я подслушала. Я знаю, что у меня нет оправданий за это. Но Суджин покачала головой, улыбка медленно расползалась по ее губам, и она тихо пробормотала что-то успокаивающее –Я был рад, что ты там был. В этот момент Шухуа чувствует, что ее сердце вот-вот взорвется. –Я тоже так думала. Когда их охватила очередная волна довольно успокаивающей тишины, Суджин положила лоб на голову Шухуаи вдыхая теперь уже очень знакомый, вызывающий привыкание запах. В ответ Шу прижала ее ближе, прижимая их тела друг к другу и почти не оставляя между ними расстояния. –Ты думаешь, я ошибалась? Когда Суджин внезапно спросила об этом, Йе резко вернулась к реальности, моргнув несколько раз. –Что ты имеешь в виду, Джин-ая? –О том, чтобы отчитать свою маму. Не колеблясь, ответила Сео, голос ее слегка дрожал, но уже не так сильно. (Возможно, Шухуа прижимала ее к себе, и это как-то повлияло.) –Как думаешь, мне стоило просто позволить ей добиться своего, ведь у нее все равно день рождения? Сказать ей, что я рада за нее? Пойти на ее дурацкую свадьбу? Шухуа на секунду подумала, что ответ был: «Я не знаю». Она действительно не имела ни малейшего представления. Ей повезло иметь двух любящих родителей и стабильный, любящий дом. И она определенно не хотела давать Сео неправильный ответ на этот вопрос. Но в конце концов она решила просто довериться тому, что считает правильным, надеясь на лучшее. –Ты должна была это сделать, Суджин-а. Просто говорит Шухуа, что заставило Суджин снова повернуться к ней лицом. –Ты не можешь вечно все держать в себе. Твоя мама должна была знать, и ты должна была ей рассказать. На это Суджин хотела кивнуть, но обнаружила, что ей это дается с трудом. –Ладно. Шепчет она вместо этого, закрывая глаза, пока ее тело все глубже погружается в тепло объятий Шухуа. –Блядь, я снова плачу. Натянуто хихикает Суджин. У Шухуа на сердце стало тяжело, в груди начало болеть. –Все в порядке. Успокаивающее говорит Йе. Сео лишь качает головой. –Да, нет. Сео сглотнула комок в горле, прежде чем снова повернуться к Шухуа, и улыбка озарила ее губы. –Я знаю. –Ты уверена? Обеспокоено спрашивает Шухуа, тон слишком мягкий для Суджин. Это было видно по тому, как она на секунду отвернулась и немного нервно прикусила губу. Шу знает, что она заботится о Суджин немного больше, чем кто-либо из них предполагал. Она знает, что иногда это заметно. Она знает, что в какой-то момент ей придется прекратить это делать. В ответ на тишину Сео просто напевала. Она слегка откинулась от туловища Шухуа, затянулась сигаретой и посмотрела на полуночное небо. Через несколько секунд она закрыла глаза, одновременно с этим выпустив дым на ветер. –Еще один вопрос. Ты считаешь меня стервой? Это застало Шухуа врасплох. Как кто-то может думать о Суджин так? –Что? –Мой бывший об этом упомянул, мне интересно, что ты об этом думаете. –Он тебе это сказал? Брови Шухуа вопросительно нахмурились. Сутан, должно быть, заметила легкую перемену в тоне младшей, чем глубже он стал, темнее. Поэтому она снова повернулась к Шу, медленно покачав головой. –Но он не это имел в виду… я думаю. Шухуа поджала губы. Суджин приподняла бровь. –Он сказал, что ему жаль. –Ты не стерва, Суджин-а. Может, это он стерва. Суджин тихонько рассмеялась. Такая Шухуа была самоц милой, из всех людей которых знала Сео. –Ты так думаешь? Она выпустила дым прямо в лицо Йе, дымчатые глаза пронзили серебряные звезды, отражающиеся в глазах ее возлюбленной. –Даже несмотря на то, что я трахаю девушку Миёни у нее за спиной? На этот раз тайванька усмехается. Какая ирония. –Может, девушка Миён — стерва. Настаивает на своём Шухуа. Сео ухмыляется, игриво закатывая глаза. –Может, так же, как твой бывший. —О, оставь его. Он не причинил мне вреда. Суджин смеется. Это прозвучало почти убедительно. «Если он этого не сделал, почему ты думаешь о нем до сих пор?» Но Шухуа не спросила ее об этом. Ее больше интересовало другое, ответ, который был ей гораздо более любопытен. Поэтому вместо этого она пробормотала, другой вопрос. —Почему ты продолжаешь это делать, Суджин-а?» Тон, которым Шухуа задала этот вопрос, был довольно странным. Немного игривым на этот раз, хотя в нем был намек на что-то еще. Это заставило Сео нервничать. —Делать что? Пытаешься восстановить стены, которые я, очевидно, уже разрушил? Но Шухуа не сказала этого вслух. Она знала, что не имела на это права. Это было несправедливо по отношению к Суджин, поскольку Шу сама по себе не такая уж открытая книга. А Суджин и так уже давала ей так много. Как Шухуа могла просить большего? –Неважно. / Шухуа задыхалась, когда брала трубку. –Да? Тихо спрашивает она, не проверяя, кто звонил, ее грудь тяжело вздымалась. Другой рукой она рылась в своей дорожной сумке в поисках полотенца. –Шухуа где ты? –Оу, Миёни. Моргнула Шухуа, услышав голос своей девушки. —Я на тренировке, а что? –Почему? Шипит Чо с другой стороны. Она была чем то явно недовольна. Впрочем так было всегда. –Шу, сегодня был мой сольный концерт… При этих словах глаза тайваньки расширяются. Точно, ведь Миён просила её об этом. –О, черт! Восклицает она, торопливо закидывая вещи в сумку и бежит в раздевалку. Ей хотелось блевать. Она совсем забыла о концерте своей девушки. Любой другой, гордился бы достижением своей девушки. Какая же Шухуа дура. –Блин, прости, зайка. Я забыла отменить тренировку… Но на другой линии Миён лишь горько усмехается. Миен привыкла, у Шухуа никогда нет времени для неё. –Ну — всё по-старому, всё как всегда. Шухуа игнорирует сарказм и взгляд, который только что бросила на нее ее товарищ по команде, когда она внезапно врезалась в нее, бегая в душевую. –Слушай, я уже иду, ладно? Мне просто нужно немного принять душ… –Ты что, не слышала меня? Резко ответила Чо, заставив Шухуа моргнуть от удивления. Миён никогда не говорила с ней так резко. –Я же сказала, что сегодня мой концерт. Он окончен, Шу. Ты его пропустила. Но, эй, надеюсь, тебе было весело на тренировке. Три длинных гудка, Миён сбросила вызов. Раньше такого не было. Даже когда Шухуа пропадала днями, Миён принимала не обратно с улыбкой и теплотой. Но у всех есть лимит. Шу просто смотрела на экран несколько минут, и ее грудь сжималась от мысли, что она снова подведет свою девушку. Но прежде чем она успела подумать о чем-то еще, ее телефон запищал, сообщая о сообщении. Она разблокировала его и увидела, что оно от Суджин. Ее грудь сжалась при мысли о Суджин. Суджин: Сегодня мое выступление. Приглашение еще в силе. Если ты не против. Верно. У Суджин выступление танцев после симфонического концертов. Она упомянула об этом в ту ночь, когда они курили на балконе дома Шухуа. Она даже упомянула, что у нее есть «запасные» билеты, как будто они не были специально зарезервированы для Шухуа. Шу уже знала, что это значит, но она должна была увидеть выступление Миён перед Суджин, а затем сразу после этого уйти со своей девушкой, чтобы отпраздновать, поэтому она сказала Суджин: «Может быть, в следующем году?» Это был трудный выбор, но в такие моменты Шухуа умеет расставлять приоритеты. И теперь, ну, ей снова нужно сделать выбор. Между Миён и Суджин. Чо Миён, её девушка, чей концерт она уже пропустила и теперь она на неё в ярости. И Суджин, ее маленький, но такой желанный секрет, чье выступление еще даже не началось и все еще ждет, когда она скажет «да». Выбери меня. Но в конце концов Шухуа вздохнула и закрыла глаза, напечатав единственный, по ее мнению, правильный ответ.

Шухуа: Я не могу. Прости.

Отправила. Выключив телефон, Шухуа сразу же отправилась на поиски Миён, полностью выбросив из головы Суджин и текстовое уведомление, снова появившееся на экране блокировки. Может быть, Шухуа знает Суджин и хочет узнать её поближе. Может быть, она хочет услышать больше, чем просто домашнее задание и занозы в заднице виде профессоров, или о будущих проблемах Юци и Стоё, или пополнении их маленькой коллекции аниме фигурок. Может быть, она хочет рассказать Суджин больше, чем просто о том, как прошла её волейбольная тренировка — возможно, о том, как Шухуа не могла спать по ночам, умирая от желания узнать, что означает татуировки Суджин разбросаные по всему телу и почему она не удалила парную тату с бывшим до сих пор. Может быть, Шухуа действительно хочет продолжать защищать Суджин, уводить её подальше от всех и всего остального, когда та в этом нуждается. Но она не может. Я не могу. И, возможно, Шухуа — мудак; эгоистичный, самовлюбленный мудак, который думает только о том, чего хочет, идущий к этому, несмотря на то, что знает, во что втягивает всех вовлеченных. Возможно, она трусиха, поэтому она предпочтет продолжать тайно встречаться с Суджин, вместо того, чтобы признать тот факт, что это… Это уже даже не Миён; Уже пять месяцев как не она. Но Шухуа не нужно было никому об этом рассказывать. Она в порядке с этим. Суджин в порядке с этим. Миён не обязательно знать. Все будет хорошо, как всегда. (Это была наглая ложь. В ближайшее время все будет не так) (И Шухуа лучше всех это знает)