The true story of how I passed my philosophy exam

      Дазай нехотя тащится в кабинет к декану с утра пораньше со стаканчиком кофе в руке. Либо его собираются отчитать за очередной косяк, о котором он и не подозревает, либо повесить какую-нибудь дополнительную нагрузку, чтобы жизнь на работе мёдом не казалась.  — Доброе утро, Дазай-сан. Спасибо, что зашли. У меня к вам есть небольшая просьба, — говорит он, когда философ входит внутрь.  «Ну вот, началось» — фыркает он про себя, натягивая улыбочку и присаживаясь в кресло.  — Здравствуйте, конечно.  — У нас в университете новый преподаватель по социологии. Он молодой, и только недавно закончил учиться сам, но у него отличные рекомендации, поэтому мы его взяли, — начинает он. — Хотелось бы, чтобы он как можно скорее влился в коллектив, поэтому я прошу вас в этом немного посодействовать. Вы уже давно работаете, ладите со всем преподавательским составом, и ближе всех к нему по возрасту.  — Простите, а куда делся тот милый старичок, который был до этого? — удивляется Дазай. — Неужели уволился? — Умер. — Оу. Как жаль, — говорит он. «И почему он, а не я?» проскальзывает немного разочарованно в голове. — Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах.  — Спасибо вам. Он сейчас должен быть на кафедре с Куникидой-саном.  — Понял, — отвечает Дазай, разворачиваясь на месте и уходя. Ещё с этим ботаном пересекаться лишний раз, ну что за день?        Теперь он тащится уже на кафедру в предвкушении дополнительной занятости и с новым внутренним вопросом о том, почему именно он должен этим заниматься, но настроение мгновенно улучшается, как только он видит нового преподавателя — высокий, стройный, милый парень с двухцветными волосами: сиреневый и пепельный блонд. На нём чёрная рубашка с аккуратной цепочкой на воротнике, прямые брюки и кожаные ботиночки.  — Осаму Дазай, — говорит он, нагло перебивая Куникиду и протягивая руку для знакомства.  — Сергей Сыромятников, очень приятно, — улыбается он в ответ и пожимает её, пока математик метает искры в воздухе и борется с желанием придушить философа.  — Русский? — удивляется Дазай. Нет, он уже догадался, что у него есть что-то вроде фетиша на эту национальность после встречи с Достоевским, но неужели все выходцы великой и могучей страны теперь будут в его вкусе? Два из двух случаев уже предлагают эту мысль для глубоко исследования, когда будет свободное время.  — Да, у меня русские корни, — кивает он. Какое-то время жили в Европе, а потом переехали в Японии. Учился я здесь.  Понимаю, есть некоторые сложности в произношении, поэтому меня все называют Сигма.  «Знаю я уже одного Сигму. Пушистого, глупого и четырёхлапого» — смеётся про себя философ. Нужно будет попросить друга выбрать другую кличку для собаки.  — А я просто Дазай, — улыбается он в ответ.  — Если мой коллега закончил свою нудную лекцию, то как насчёт экскурсии по университету? Или, может, кофе?  — Чем быстрее ты отсюда свалишь — тем спокойнее все будут работать, — шипит Куникида, а Сигма немного смущается, чувствуя напряжение между ними, поэтому быстро соглашается. 

***

      Тем же утром Чуя стоит около аудитории в компании одногруппников и ждёт начала семинара, когда видит Дазая собственной персоной с чересчур довольной лыбой на лице, с которой он вещает какие-то крайне заумные вещи. Но самое смешное не то, насколько душно и нудно он выглядит со стороны, а то, насколько парень рядом с ним восторженно слушает весь этот бред.        А Чуя точно знает, что кроме бреда он ничего говорить не может, ведь провёл с ним бок о бок целых два вечера.  — Кто это с философом? — спрашивает он у одногруппника.  — Новый препод, недавно появился. У меня подруга на социологическом факультете учится. Сказала, что прям лапочка.  — А он не слишком молодой, чтобы преподавать?  — На год младше Дазая вроде, — отвечает он.  — М-м, ясно, — отворачивается Чуя, потеряв интерес. Мутки между преподавателями его мало интересуют, чтобы за ними наблюдать. В любом случае кто-нибудь распустит слухи, и можно будет узнать всё из них.        А вот что действительно его интересует, так это пропажа Фёдора-сана с радаров. Он терпеливо прождал ещё сутки, но никаких сообщений и звонков так и не поступило, поэтому пришлось перешагнуть через свою гордость и написать следующим вечером незатейливую смску со словом «Привет».        Теперь Чуя не выпускает телефон из рук, специально отключив все уведомления. И проверяет его каждые пять минут, но не видит даже отметки о том, что сообщение прочитано. Фёдор точно над ним издевается.  Он издевается и не отвечает на первой паре.  Он издевается и не отвечает на второй паре.  Он издевается и не отвечает на третьей паре. Он издевается и не отвечает на четвёртой паре. А на пятой паре у Чуи заканчиваются нервы, поэтому он сваливает на свободу, решая, что на сегодня учёбы ему хватит.        Попрощавшись со всеми знакомыми, он выходит на улицу и курит на парковке по пути до своей шикарной мазерати, проклиная всё на свете. Особенно тот день, когда решил, что действительно хорошей идеей будет устроить тройничок на Новый год. Теперь, судя по всему, человек, который был в нём заинтересован, получил то, что хотел и больше не планирует проявлять внимание — так он думает, хоть это и очень неприятно, ведь Чуя может предложить гораздо больше, чем одноразовый секс. И ему даже немного стрёмно осознавать, что с кем-то захотелось именно отношений. Или как это называется, когда хочешь встречаться с человеком снова и снова, разговаривать с ним и узнавать больше о нём?        Он усаживается на водительское сидение и включает музыку, чтобы выехать в сторону дома. По дороге неожиданный звук уведомления раздаётся из колонок, и он опускает взгляд, глядя на появившееся сообщение на экране.  Фёдор: Привет. Извини, я только увидел Как ты? «Ну наконец-то!» — раздаётся радостный крик внутри, и он хватает телефон в руки на ближайшем светофоре, чтобы ответить. 

Чуя:

Наберу? За рулём

      Вместо нового сообщения поступает звонок, а Чуя отвечает через динамик автомобиля, пытаясь успокоить сердце, разгоняющееся от приятного волнения. Этот Достоевский ответит ему за такие жесткие эмоциональные качели. Никто не может использовать против него самого главное оружие — ледяное безразличие.  — С учёбы едешь? — раздаётся вопрос мягким голосом.  — Да, прогулял последнюю пару. Привет, — отвечает Чуя.  — Так как твои дела? — спрашивает Фёдор, явно планируя уничтожить его своим тембром. Кажется, за неделю рыжий слишком соскучился по нему.  — В порядке, — односложно отвечает он из принципа.  — Философию сдал?  — Да, — и ещё раз. — Без приключений? — Без, — и ещё. Чуя собой очень доволен. — А у тебя как дела? — Тоже неплохо, спасибо, — говорит Фёдор, и это уже точно похоже на издевательство, ведь мог бы и рассказать, какого чёрта происходит. Например, где он пропадал всё это время и собирался ли выйти на связь. Хотя бы для того, чтобы отменить свидание, которое сам назначил.  — М-м, — растягивает Чуя, решая спросить напрямую. — Слушай, можешь мне честно сказать, я не понял какой-то прозрачный намёк и сейчас как последний идиот говорю с тобой, чтобы ты меня напрямую отшил или что?  — Что? — переспрашивает Фёдор, звуча и правда удивлённо. — С чего ты взял?  «С чего я взял? Действительно, с чего бы?! Даже не знаю!» — злится он про себя, чуть сильнее вдавливая педаль газа, чтобы обогнать машины впереди.  — Нет, я понимаю, что мы договаривались о свидании до того, как я приехал и… — начинает Чуя, но замолкает, как только слышит какой-то грохот из динамиков. — А что за шум у тебя на фоне?  — Да тут на каталке кого-то везут из палаты в палату. Подожди минутку, — отвечает он и выключает микрофон, а затем снова, но уже в более тихом помещении. — Всё. Что ты говорил?  — Ты в больнице?! — Да, но меня уже выписали. Сейчас поеду домой. «Чего, блять?!» — ахает про себя Чуя, зависая внутренне и пытаясь осознать то, что сейчас услышал. Во-первых, почему он так спокойно об этом говорит, будто чай попить сходил? Во-вторых, какого чёрта произошло, что его в больницу положили? В-третьих…  — Адрес скажи?  — Да не напрягайся, я такси закажу, — отвечает Фёдор, явно довольно улыбаясь.  Точно издевается.  — Ясно, — коротко и ясно отвечает Чуя, хотя ему нихренашеньки не ясно, но кого это волнует? Точно не его. «Ой, да шёл бы ты нахер с такими выебонами» — думает он, скидывая вызов и приоткрывая окно, чтобы снова закурить. Да, дурная привычка. Да, курение убивает. Да, ему параллельно на это, потому что сейчас Чуя бесится и хочет хоть немного успокоиться.        Но Фёдор перезванивает. И некоторое время рыжий смотрит на входящий вызов, думая, стоит ли ему отвечать.  Отвечает.  Куда денется-то.  — Чуя? — спрашивает Фёдор уже более серьёзным голосом, чем до этого. Неужели расслышал, что он ему сказал? Или наконец-то понял, что нельзя пропадать без вести, а потом говорить: «Я в больнице, но всё нормально»?!  — Что? — спрашивает Чуя, даже не пытаясь быть милым. Он затягивается дымом с таким лицом, будто только что кого-то пристрелил, и выдыхает его в окно.  — Прости, что не писал и не звонил. Я не забыл про наше свидание, но всю неделю провалялся с высокой температурой под капельницами.  — Боже, — безумно смешанные эмоции. С одной стороны он получил ответы на свои вопросы и извинения, а с другой… — Ты соскучился по мне? — снова этот мягкий и бархатный голос, как будто они снова стоят на балконе и встречают рассвет. «Стоп. Он ведь не мог заболеть из-за меня, да?»  — Злюсь сейчас и не буду отвечать на этот вопрос, — защищается Чуя. Пусть первый шаги навстречу делает, а там уже посмотрим.  — Потому что я не сказал, что заболел, или потому что ты ждал встречи со мной и переживал, что я пропал? — спрашивает Фёдор, прекрасно знающий, что оба варианта верны. Но и ему самому интересно, почему за это время рыжий не предпринял ни одной попытки с ним связаться. — А почему раньше не написал?  — Потому что… — начинает он в ответ, но искренне не знает, как красиво соврать. — Потому что я тот ещё мудак. И я ждал, что ты сам мне напишешь или позвонишь, чтобы мы нормально поговорили без лишних глаз и ушей. А потом понял, что ты этого не сделаешь и… — делает небольшую паузу Чуя. — В общем, я рад, что с тобой всё в порядке. Выздоравливай.  — Мгм, — отвечает он. — Так какие планы у тебя сегодня вечером? Через пару часов, скажем?  — Думаю, что всё ещё буду злиться на тебя, — фыркает он.  — Это будет явно приятнее делать за ужином в стейк-хаусе.  — Возможно, — говорит Чуя, задумываясь. Фёдор ведь должен ему свидание, верно? Верно. И объясниться нормально тоже должен, — Пришли адрес ресторана. — Нет, это ты пришли свой адрес, и я за тобой заеду, — отвечает Фёдор.  — Тц, — тихое и недовольное таким поворотом диалога.  — Чуя, — мягкое и почти уговаривающее перестать злиться.  — Ладно, — вздыхает он. — Отправлю, как буду дома.  — С нетерпением жду встречи.  — До вечера, — отвечает Чуя и завершает вызов.        Он искренне пытается не радоваться, но, к сожалению, разум не отвечает за эмоции. Он отвечает за логику и рассуждения о том, почему Фёдор виноват перед ним, пока сердце довольно трепещет в груди, предвкушая встречу.