Солнце после заката

People cry, not because they are weak. It is because they've been strong for too long.

Johnny Depp

      Я сидел, свернувшись небольшим клубочком, прикрытым пледом и объятиями Ичиро, и тихонько хмыкал носом, сдерживая слёзы, что так и направились предательски потечь по моим веснушчатым щекам.       — Тише, Нат, тише, — Мориама говорил мягким, обволакивающим всё вокруг тонкой пеленой спокойствия голосом. Он нашёптывал что-то про светлое будущее, про неудачи и про то, что не всё в жизни бывает гладко.       Я приехал в его квартиру несколько минут назад, сразу кидаясь в его дружеские, готовые всегда поддержать, объятия. Такое не было мне свойственно.                   Справляясь всегда самостоятельно, я никогда не давал волю слезам, и, даже, когда отец, глядя на меня, воткнул остриё в свою же жену и мою мать, я молчал. Моё тело тряслось в агонии страха, но ни одна слеза не упала на гладкие плиты подвала Веснински.       Сегодня же мои ресницы дрожали и мокли от капель, что изредка скатывались на одеяло.       — Нат, ты должен быть сильным.       Я тряхнул головой, разбрасывая рыжие пряди на одеяле, в котором я был завернут по самый свой нос, поворачиваясь лицом к говорившему Ичи.       Увидев, что его слова наконец были услышаны, мужчина продолжил, стараясь говорить медленно и четко, выговаривая каждую букву.       — Так бывает, Нат. Вы сможете общаться ещё.       — Но я ему противен! — резкие, рвущие душу слова вырвались из меня, отдавая болью где-то в районе груди.       Ичиро лишь сильнее прижал меня к своей груди, продолжая шептать что-то неразборчивое и ободряющее в мои рыжие локоны, слегка перебирая их ненавязчивыми движениями своих тонких пальцев. ***       Я проснулся на огромной, мягкой кровати, укрытый лёгким одеялом. Окна, через которые безуспешно пытался пробиться солнечный свет, были зашторены плотной тканью.       Во всей квартире Ичиро, как я догадался после нескольких секунд в пугающей неизвестности, стояла тишина и темнота.       Я лежал так, распахнув руки на мягких простынях и глядя в белый потолок с изящной лепниной по краям. С улицы доносились приглушённые плотным стеклом звуки машин, что мчались двадцатью этажами ниже. Но в остальном, в комнате сохранялась приятная, манящая тишина. И даже моё дыхание не прерывало этот момент.       Я постепенно стал прикрывать глаза, норовя заснуть ещё раз, чтобы дольше не вспоминать о том, что произошло вчера.       О том, что я сделал. О том, как ответил Ричи.       Но моему сну помешал звук ключа, что провернулся в замке, а затем последовавшие следом шаги и громкие переговоры по телефону:       — Нет, его сегодня не будет, — отрезал Мориама в коридоре, он ненадолго замолчал, видимо, слушая ответ собеседника, — мне плевать, что у вас там будет. Сегодня его не будет и точка. До встречи, Дядя.       Звонок был сброшен, а телефон, по доносящимся звукам, полетел куда-то в сторону дивана.       Я поднялся с кровати, немного шатаясь, и вышел в гостиную, где восседал Ичиро, уставившись в одну точку и не обращая внимания ни на что вокруг.       — Сколько времени? , — первым нарушил тишину я.       — Сейчас три часа дня. Ты голоден?       Мой живот предательски заурчал, а потому, не смея перечить своему организму, я кивнул, проходя в сторону небольшого кухонного островка.       Ичиро достал кофейные зерна, начиная свой обыденный ритуал и заваривая терпкий кофе для меня и себя.       — Спасибо. — Как ты сейчас, Нат? Дядя беспокоится о твоих пропусках, — Ичиро слегка хрипло засмеялся, зная о моём безразличии к спорту. — Лучше. Если ты не возражаешь, я позавтракаю и поеду в Гнездо. — Когда ты стал так одержим экси? Я отбил тебе несколько дней выходных. — Прости, Ичи. Мориама кивнул, пряча хитру улыбку в кружке кофе, которую он только что приготовил, но я успел заметить самый её край. Мужчина протянул мне кружку со страной бурдой, которая должна была быть чем-то вроде капучино, и ослепительно улыбнулся. Я выдавил улыбку в ответ, принимая чашку и присаживаясь на барный стул, что был подле меня. *** Они сидели так около получаса. Ичиро думал о предстоящих заданиях и убийствах, которые он так долго откладывал, и о психологе, к которому надо бы сводить Натаниэля. А Нат, уткнувшись в свой кофе и мельком поглядывая на старшего, размышлял о схожестях и различиях братьев, о своих ошибках и о красоте Рико Мориама.