Солнце после заката

Все тебе: и молитва дневная, И бессонницы млеющий жар, И стихов моих белая стая, И очей моих синий пожар.

— Ау… Я потёр ушибленное место. Чёртов Натаниэль. Чтоб у него клюшка переломалась. Я поднялся с паркета, не без помощи Жана, который вышел из оцепенения. Прихрамывая на одну ногу, я поковылял к раздевалке. Подбежавший Кевин, поддержал меня, попутно что-то говоря про наказание Натаниэля. Придя комнату, я плюхнулся на кровать, желая больше никогда оттуда не вставать. Но уведомление от рыжей псины вернуло меня в реальность и, собравшись силами, я пошёл к нему. Не успел я постучаться в дверь, как она открылась. — Я почувствовал, что это именно ты! — сказал Натаниэль, а потом потянул меня внутрь. — По-другому это объяснить будет гораздо сложнее… Я протянул ему все пакеты. Хитрая полуулыбка заиграла на устах парня, что напрягло меня. — Оп, спасибо. Ты свои-то ушибы обработал? — поинтересовался Веснински. — Эээ, даа. — соврал я. Мне было всё равно, пока они не влияли на игру. Но Натаниэль моё мнение не разделял. — Ты врёшь. Так не пойдёт. — парень нахмурился и подошёл ближе. Взяв за руку, он усадил меня на кровать. — Сделаем так: ты обработаешь мои ушибы, а я твои. Что скажешь? — У меня нет выбора, так ведь? — мои уголки губ дернулись вверх. Натаниэль широко улыбнулся в ответ. — Я рад, что ты такой проницательный, Ричи. Веснински вручил мне пакет с мазью и снял футболку. Места, куда пришлось падение, открылись передо мной букетом красно-багровых синяков. Я не удержался и провёл по ним рукою. Натаниэль вздрогнув, повернулся ко мне. — У тебя руки холодные! — Прости, я буду аккуратней. Наконец парень успокоился и я смог оценить состояние его спины и плеча. Будто его избили, а не он столкнулся со мной. Я поморщился и взял мазь в руки. Учтя замечание про холодные руки, я слегка потёр ладони и окунул палец в мазь. Когда я коснулся самого большого синяка, Натаниэль вздрогнул, но в этот раз не повернулся. — Больно? — поинтересовался я. — Нет, Рико, с тобой не больно. Я неопредено хмыкнул, не совсем понимая, что рыжий имел ввиду, и почти сразу продолжил втирать мазь в больные места. А когда становилось совсем невыносимо, Натаниэль вздрагивал, не произнося при этом ни звука. «Ох, уж эта мафиозная закалка…» Закончив, я хлопнул в ладоши. — Всё, теперь как новенький. — констатировал я. Натаниэль дотронулся до своей спины, а потом тут же перевёл взгляд на меня. — Теперь твоя очередь. — Нет. — Да! И это не обсуждается. — Какой же ты… — Какой? —… Надоедливый. — Ну да, поэтому меня и любят. Я закатил глаза, но футболку всё же снял. «Какой ужас, до чего мы дожили…» После того, как я попал в «Гнездо» я перестал смотреть в зеркала на своё отражение. Отчасти, потому, что знал, что моё тело всё в синяках, отчасти, потому, что никого это не волновало, пока не мешало игре. Меня, кстати, в том числе. Я не был безумным фанатиком экси, но такое отношение к здоровью нам всем привил тренер. Который эти же синяки и оставлял. Я слышал негромкое удивление Натаниэля. Никогда бы не подумал, что такое возможно, но оказалось, что вполне. На секунду в комнате воцарилась холодная и тёмная атмосфера, я почти чувствовал как злится мой третий номер. — Ниэль? — стоило произнести столь короткое обращение, как тут же атмосфера стала прежней. Но слегка прохладной. — Тебе больно? — вопросом на вопрос ответил «Ниэль». — Нет. Натаниэль слегка нажал на синяк и я поморщился от боли. — Не больно значит…— я слышал, что что-то в его голосе было не так, но повернуться и посмотреть не мог. — Тренер слишком жесток к тебе, не думаешь? — Я это заслужил, если ты про синяки. Играть нужно было лучше. Натаниэль коснулся моего плеча, нанося мазь на ушибы. Я морщился каждый раз, когда он передвигал свою тёплую ладонь на другой синяк, но каждый раз удивлялся, не почувствовав боли. Натаниэль работал по-другому — не как я — нежнее. Я не чувствовал как он касался моей кожи — ощущал лишь прохладную мазь. Мы сидели в тишине, пока я не заговорил. — Кевин хотел тебя убить знаешь? Натаниэль на секунду замер, а после ответил. — О, да, и как же он собирался это сделать? — Пожалуется тренеру, наверное. — Пха, как будто я его боюсь. Натаниэль фыркнул и нарисовал на моей спине рисунок пальцем. — Угадай, что я нарисовал! Я сделал вид, как будто задумался, но через секунду выпалил ответ. — Круг. — А вот и не правильно. Я нарисовал мяч. Натаниэль хихикнул, а я хитро сузил глаза. — И как же я должен был догадаться? М, Ниэль? — С помощью силы мысли. — Натаниэль засмеялся. Я улыбнулся, но вернул свое серьезное лицо почти сразу. — Придурок… — Хехе. Остальную часть времени, мы разговаривали обо всём на свете, кроме нас и экси. Когда Натаниэль закончил, он обнял меня со спины и положил голову на плечо. Я не сопротивлялся потому, что этот лис постоянно так делал, это не доставляло неудобств. — Теперь не будет больно. — Я знаю, спасибо, Ниэль. — Тебе спасибо, Ричи. — Натаниэль улыбнулся и я вспомнил кое-что. Я полностью повернулся лицом к Веснински, на ходу формулируя предложение. — Тебе не кажется этот новенький Эндрю странным? — сказал я. Натаниэль вопросительно поднял бровь. — Хм, интересно, ты не первый мне это говоришь. У вас с братом мысли сходятся видимо. Но я не увидел ничего странного в его поведении, просто травмированный мальчик, который закидывается таблетками от психоза. У нас в команде таких не мало, если ты про это… — Нет же! Когда он трезв, его постоянно нет на месте, на территории стадиона тоже. Я предпологал, что он может быть в комнате или уборной, но и там его нет. А если появляется, ходит угрюмый и подозрительный. Вот о чём я. — Мне кажется, вы преувеличиваете все, но раз вы оба просите, я присмотрю за ним и, если он действительно ведёт себя странно, мы его раскроем. Тем более, всё равно тренировать его… Он взял мои руки в свои и поднёс к своему лицу. Я отобрал их, чувствуя как уши краснеют. — Спасибо за то, что прислушался. — Спасибо тебе за всё, Рико. Я надел футболку и махнул рукой на прощание, Натаниэль кивнул в ответ. Время было за полночь… КАКОГО ХЕРА. Я рванул в свою комнату и увидел Кевина, который, очевидно, ждал меня и не лёг спать. Он злобно сверкнул глазами, но говорить ничего не стал. Я скинул одежду и лёг, умоляя организм выспаться. Кевин выключил лампу, только после того, как я лёг. «Надзиратель блин.» К сожалению, утро наступило слишком быстро, зато тело совсем не болело. Только оказалось, что по команде пошёл слушок про наши с Натаниэлем отношения. Пиздец…