Мирный конфликт

      Пропажа Юнги и Чонгука, двух студентов, которые были настоящими звездами факультетов фотографии и танцев, взбудоражила весь лагерь. Преподаватели были в панике, студенты делились догадками и тревожились.       В воздухе витала атмосфера напряжения и недоверия. Некоторые считали, что ребята сбежали, другие же шептали, что Юнги убил Чонгука и теперь скрывается на границе. Эта версия, хоть и звучала дико, нашла отклик в сердцах некоторых студентов, которые уже давно питали к факультету фотографии неприязнь.       Друзья пропавших парней, не в силах смириться с неизвестностью, активно участвовали в спасательной операции, добровольно прочесывая лес. Их желание найти Юнги и Чонгука было неподдельным, ведь они знали, что те не могли просто так исчезнуть.       Прошел всего один день, и ребята вернулись в лагерь. Их встречали как героев, сумевших выжить в непростых условиях дикой природы. Все выдохнули с облегчением, увидев Юнги и Чонгука живыми и здоровыми.       Однако, как оказалось, не все были рады возвращению парней. Неприязнь между факультетами танцев и фотографии, которая, казалось, утихла, снова была готова вспыхнуть с новой силой. Несколько студентов, изначально поддерживавших версию об убийстве, решили воспользоваться ситуацией и устроить настоящую подставу, чтобы раз и навсегда поссорить два факультета.       О том, как Юнги и Чонгук оказались в лесу, никто не знал. Они молчали, словно храня какой-то секрет. Возможно, их исчезновение было связано с тайной, о которой никто не знал. Возможно, они просто заблудились. На все вопросы друзей Чонгук просто отшучивался неготовый признать, что заблудились они из-за его неосторожности. А Юнги всегда был молчаливым, никто особо и не пытался его расспрашивать, потому что придерживались теории: захочет — сам расскажет. А он не хотел, потому что видел, как отмалчивался Чонгук, как для него было важно сохранить репутацию.       Последняя ночь в лагере повисла в воздухе, наполненная запахом дыма от костра, который трещал, словно рассказывая истории о прошедших днях. Большая часть студентов собралась вокруг него, образуя тесный круг, в котором царила атмосфера тепла и единения. Преподаватели, подобно заботливым родителям, находились в самом центре этого круга, делясь своими впечатлениями о поездке, поддерживая непринужденную беседу.       Воздух был наполнен смехом и оживленными разговорами. Студенты делились яркими моментами, запоминающимися событиями и эмоциями, которые подарила им эта поездка. Фотографы, запечатлевшие эти незабываемые мгновения, подготовили огромные коллажи, на которых каждый студент был изображен в разных ситуациях. Взгляды скользил по лицам, излучающим радость и удовлетворение, отражая трансформацию, которая произошла за время пребывания в лагере.       Особенно трогательными были фотографии с завязыванием нитей. Вспомнились недовольные лица студентов в самый первый день, когда они впервые встретились, а теперь на этих фотографиях сияли лица, полные счастья и дружелюбия. Методика преподавателей, основанная на завязывании нитей, действительно помогла им сблизиться, преодолеть первоначальную скованность и найти общий язык.       Нити, символизирующие невидимые связи, уже были сняты, но студенты продолжали жить с соседом по палатке, который достался им в первую ночь. Это правило, установленное на весь период поездки, стало обязательным для выполнения. Никто не оспаривал его, потому что за эти дни почти все стали одной большой семьей, связанной невидимыми нитями дружбы и общих воспоминаний.       Чонгук сидел у самого костра, окруженный своими друзьями и множеством поклонников, которые не уставали восхищаться его смелостью. Вечер был теплым, и пламя костра освещало лица людей, создавая атмосферу уюта. Девочки с восторгом спрашивали его о том, как он справился с темными лесами, полными опасностей. Они считали его настоящим героем, способным преодолеть любые преграды. Чонгук, смущенно улыбаясь, не торопился рассказывать о своих приключениях.       В то время как внимание всех было сосредоточено на Чонгуке, он сам время от времени искал взглядом того, кто был с ним рядом в тот день и ночь. Его сильно тревожило, что Юнги так с ним и не заговорил после возвращения в лагерь. Он будто отстранился, отвечал снова односложными предложениями, словно избегая его.       Когда Чонгук наконец увидел его, то Юнги сидел немного в стороне, погруженный в разговор со своим другом, который делился своими планами на ближайшее будущее. Они обсуждали предстоящую работу, которую им предстоит выполнить после возвращения из поездки. Юнги был сосредоточен и серьезен, понимая, что впереди их ждет много задач и ответственности. Он изредка задавал вопросы, интересуясь мнением друга о том, как лучше организовать свои дела, чтобы успеть все сделать в срок.       Тем временем преподаватели, наблюдая за происходящим, решили оставить студентов наедине. Они объявили, что посиделки могут продолжаться, но уже без их присутствия. Преподаватели доверили студентам, взяв с них обещание, что те не будут устраивать беспорядки или непристойные игры. Это решение вызвало у студентов бурю эмоций — они почувствовали себя взрослыми и ответственными за вечер. В воздухе витала атмосфера свободы и веселья, и, казалось, что этот вечер станет одним из самых запоминающихся в их жизни.       Скоро все разбрелись по компаниям, каждый погрузился в свои занятия. В одной группе ребята, не желая привлекать к себе лишнего внимания, достали бутылочку и начали тихо, но весело играть. Их смех и шутки время от времени прерывались шёпотом, когда кто-то пытался подловить другого на неосторожном движении. В другой компании собрались любители фотографии, которые решили устроить своеобразный конкурс на лучшее изображение этой незабываемой поездки. Они искали самые живописные уголки, экспериментировали с ракурсами и освещением, стараясь запечатлеть атмосферу момента.       Некоторые из них даже начали разыгрывать небольшие сценки, добавляя элемент театра в свои снимки. В это время третья группа просто веселилась, гоняясь друг за другом, устраивая забавные гонки и дурачества, которые вызывали восторг. Они пытались поймать друг друга, прячась за деревьями и кустами, а потом неожиданно выскакивая, чтобы напугать друзей.       Самая большая группа собралась у костра и скоро возле него начали звучать песни, и кто-то достал гитару. Музыка наполнила воздух, смешиваясь с шепотом ветра и треском дров в огне. Чонгук, все еще находящийся в центре внимания, после долгих просьб, начал петь, и вскоре к нему присоединились друзья.       Юнги, который собирался отправиться на отдых в палатку, вдруг остановился на месте, словно пораженный чем-то неведомым. Он осознал, что уже очень давно не слышал голоса Чонгука, и это осознание наполнило его сердце странным чувством тоски. Если бы он попытался соврать и сказать, что часто слышал его, это было бы не правдой. Лишь изредка, когда он проходил мимо факультета танцев, ему удавалось поймать моменты, когда студенты, окружившие Чонгука, замирали в восхищении. Чонгук сидел на парте с гитарой в руках, закрыв глаза, и исполнял что-то очень личное, что-то, что понимал только он сам.       Девушки, которые собирались тогда вокруг, смотрели на него с восторгом, а его друзья всегда поддерживали его, подбадривая аплодисментами и криками одобрения. Юнги, прижавшись к дверному проему, слушал это волшебство с замиранием сердца, ощущая, как мелодия проникает в его душу. Чонгук казался ему недосягаемым, словно пришелец с другой планеты. У него всегда все получалось, независимо от того, за что он брался, и Юнги тихо восхищался этим талантом. Однако при каждом их взгляде, пересекавшемся на мгновение, он чувствовал, как его охватывает неловкость, и предпочитал ускользнуть в тень.       Теперь, стоя в тени палатки, он вновь услышал знакомую мелодию, которая когда-то так сильно трогала его. Слова песни, доносившиеся до его ушей, заставляли его сердце биться быстрее. Он замер, прислушиваясь к музыке, которая заполняла собой всё вокруг. Это была та самая песня, которую Чонгук исполнял на факультете танцев, и каждый аккорд словно пробуждал в Юнги воспоминания о тех мгновениях, когда он чувствовал себя по-настоящему живым.       Когда мелодия стихла, в воздухе раздались дружные аплодисменты, и Чонгук, словно только что вспомнив, что выступал перед костром, слегка покраснел от смущения. Его друзья, которые только что подшучивали над ним, теперь вернулись к непринужденным разговорам, и атмосфера вновь наполнилась легкостью. В это время к костру подошла группа студентов с факультета фотографии. Юнги, который еще не успел уйти в палатку, заметил их приближение и сразу ощутил неприязнь в их настроении. Он знал, что это не просто случайные гости — среди них были те, кто не раз выражал свое недовольство по поводу компании танцоров в которой был Чонгук.       Юнги хотел было остановить своих одногруппников, но тут в разговор вмешался Брон. Он, с улыбкой на лице, предложил:       — Эй, ребята, а давайте поиграем в бутылочку на желания! — Его голос звучал весело, но Юнги знал, что за этой маской скрывается нечто иное. Брон, который больше всех был против этой поездки, явно не испытывал искреннего интереса к игре. Он прекрасно понимал, что такая забава может привести к неловким ситуациям, особенно для Чонгука, к которому он испытывал неприязнь.       Среди студентов-фотографов, пришедших к костру, были и те, кто всегда искал возможность подшутить над другими. Юнги чувствовал, как напряжение нарастает, и его инстинкты подсказывали, что это может закончиться плохо. Он заметил, как Брон бросает на Чонгука хитрый взгляд, и это лишь усилило его беспокойство.       Несмотря на это, ребята начали собираться в круг, и Брон, с ухмылкой, начал объяснять правила игры. Вокруг раздавались смешки и шутки, но Юнги не мог отделаться от чувства, что всё это затевается не просто ради развлечения. Он знал, что в компании всегда найдется кто-то, кто не прочь воспользоваться ситуацией, чтобы устроить что-то нелепое или даже обидное.       — Это будет забавно, особенно если нас соберётся много, — с энтузиазмом произнёс Чимин, даже не подозревая о том, как сильно его друг Чонгук напрягся в этот момент. Он не догадывался о неприязни Брона, которая, как тень, нависала над их компанией. Брон, с ухмылкой на лице, выглядел уверенно, но в его глазах читалась скрытая злость.       Чонгук всё ещё чувствовал укол вины за тот случай с поцелуем, когда он обманул Чимина. Это было не просто недоразумение — он предал доверие своего лучшего друга. Чимин всегда был рядом, поддерживая его в трудные времена, и теперь, когда они собрались вместе, Чонгук не мог избавиться от мысли, что он поступил неправильно. Пусть он и выбрал доверие Юнги. Этот внутренний конфликт только усиливался, когда Брон начал предлагать идеи для игры, которая могла бы стать настоящим испытанием для него.       — Давайте придумаем первое задание, — с энтузиазмом предложил Брон, поднимая в воздух бутылку, словно призывая к действию. Его голос звучал громко и уверенно, привлекая внимание остальных. Это было как сигнал для остальных участников, и вскоре вокруг них собралась толпа, готовая к весёлым и, возможно, рискованным приключениям.       Чонгук пытался сосредоточиться на происходящем, но его мысли всё ещё блуждали. Он понимал, что игра может обострить его чувства, и это его пугало.       Могли ли они с Чимином остаться друзьями после того, как правда всплывёт наружу?       А если об этом узнает Юнги, что он скажет? Вдруг он почувствовал, как кто-то хлопнул его по спине — это был Намджун, который, похоже, тоже не заметил напряжённой атмосферы, что сейчас окружала его друга.       — Эй, давай, не будь таким серьёзным! Это всего лишь игра, — сказал он, смеясь. Но Чонгук знал, что для него это не просто игра. Каждый шаг, каждое задание могли обернуться настоящей драмой.       Тем временем Брон продолжал настраивать всех на позитивный лад, предлагая задание, которое требовало бы смелости и честности. Это было именно то, чего Чонгук больше всего боялся. Игра, которая должна была стать весёлым развлечением, могла обернуться настоящим испытанием для него.       Чонгук сидел у костра, его сердце колотилось, а мысли путались. Он не мог просто встать и уйти, как будто невидимые цепи держали его на месте. Вокруг него раздавались смех и весёлые крики студентов, которые выполняли самые странные задания, предложенные в ходе игры. Кто-то из них издавал звуки, как чайки, другие танцевали, обнимались и даже целовались. Это выглядело как праздник на свежем воздухе, но для Чонгука всё это было не так просто.       Он с тревогой смотрел на бутылку, которая медленно вращалась в центре круга. Его мысли постоянно возвращались к тому, что произойдёт, если она укажет на него. Внезапно Брон громко предложил новое задание:       — Это задание будет для следующих десяти участников игры! На кого покажет бутылка, встанут и поцелуют своего соседа или соседку по палатке!       Этот вызов вызвал бурю эмоций. Некоторые участники дружно подхватили идею, в то время как другие начали возмущаться, ведь многие уже были в своих палатках и спали, а кому-то было просто неловко выполнять такое задание.       Чимин, всегда обладающий оптимизмом, смеясь сказал:       — Ой, да ладно вам всем! Мы же уже играли так, и, знаете, все остались в живых. Это же весело! — его слова звучали как призыв, но Чонгук не мог избавиться от чувства тревоги. Он не знал, как сказать своим друзьям о своих настоящих чувствах, и это заставляло его чувствовать себя ещё более изолированным среди всех этих смеха и радости.       Юнги, наблюдая за происходящим из тени своей палатки, как будто почувствовал внутренние переживания Чонгука. Он знал, что за этой маской весёлого настроения скрываются глубокие переживания, но помочь пока не мог ему ничем. Оставалось лишь надеется на то, что Чонгук справиться самостоятельно с этим и когда игра закончиться придет спать в палатку. В которой они проведут последнюю ночь перед отъездом.       Каждый раз, когда бутылка указывала на кого-то, Чонгук громко выдыхал, привлекая внимание своих друзей. Его напряжение становилось заметным, и, похоже, Чимин начал догадываться, чего именно боится его друг. Однако он пока не решался озвучить свои предположения. Это было особенно странно, ведь именно Чимин предложил всем соврать о невыполненном задании, и он бы точно понял, если бы Чонгук не стал целовать Юнги тогда.       Тем временем собравшиеся у костра, окруженные мерцающим светом и звуками природы, продолжали обсуждать задания для игры. Внезапно кто-то из группы, поддерживающий Брона, предложил:       — А давайте, если ваш сосед не здесь, и вам придется идти в палатку целовать его, то вы обязаны будете принести доказательство — фото, видео или идти с кем-то, кто станет свидетелем выполнения задания. — Брон лишь хитро улыбнулся, его глаза блестели от азартного ожидания.       Уже один раз бутылка указала на Брона, и Сонун, сидевший напротив, спокойно принял поцелуй, полностью погруженный в атмосферу веселья. Все вокруг смеялись и подбадривали друг друга. Джин, сидящий справа от Чонгука, согласился с предложением:       — Это будет справедливо.       Светловолосый парень, имя которого Чонгук не знал, также поддержал эту идею, подчеркивая, что это добавит игре больше интриги.       — Да разве так можно? — резко вступился Чимин.       — А почему нет? Это же просто игра! — возразил тут же Брон.       — Это же нарушает личные границы — Чимин, стараясь сохранить спокойствие, парировал.       На его слова в ответ раздался недовольный гул — все были слишком увлечены процессом, чтобы задумываться о границах.       Чонгук полностью потерял интерес к тому, куда указывала бутылка, и его мысли блуждали вдали от игры. В это время Юнги, сидя рядом со своей палаткой и наблюдающий со стороны, пытался мысленно убедить Чонгука покинуть это место и вернуться в палатку. Он замечал, как Чонгук переживает, и хотя сам оставался спокойным, внутри него бушевали эмоции. Ситуация накалялась, и в воздухе витала напряженность, которую невозможно было игнорировать.       Внезапно, когда Чонгук услышал свое имя, он мгновенно вернулся к игре, а Юнги застыл в ожидании, что произойдет дальше. Все присутствующие, включая девушек и парней, знали Чонгука и понимали, что именно его соседом по палатке был Юнги. Начали раздаваться шепотки, и девушки тихо хихикали, обсуждая, что же будет дальше. Парни, наоборот, не сдерживались и громко подбадривали Чонгука, кто-то даже хлопнул его по плечу, желая удачи.       Ситуация напоминала уже знакомую историю, но теперь часть ребят была уверена, что Чонгук уже однажды целовал Юнги, и теперь ему просто нужно было повторить этот поступок, предоставив доказательства. Чонгук же, в свою очередь, был в замешательстве. Он думал о том, что Юнги, возможно, просто убьет его за такое, закатит скандал, и тогда он окажется в центре позора. Но еще больше его пугала мысль о том, что если он встанет и выполнит задание, то вся надежда на нормальные отношения с Юнги рухнет, как карточный домик.       — Чего застыл, Чонгук? — громко прервал его размышления Брон, в его голосе слышалась насмешка. — Давай, ты же уже делал это в первый день! — его глаза блестели от азартного ожидания, и он, похоже, наконец-то дождался момента, чтобы опозорить Чонгука на глазах у всех. Слухи о том, что Чонгук уже целовал Юнги, быстро разлетелись по компании, и те, кто был не в курсе, начали оживленно обсуждать эту новость.       Некоторые не верили, что Чонгук мог на такое решиться, в то время как другие, наоборот, соглашались с тем, что их отношения действительно стали лучше после того, как они провели ночь в одной палатке. Это событие стало настоящим поводом для обсуждений и сплетен, и атмосфера вокруг накалялась. Юнги, сидя впоодаль в тени, чувствовал, как его сердце колотится от волнения и смущения. Он не знал, как реагировать на всю эту ситуацию, и, в то же время, его мысли переполняли эмоции — от стыда до надежды.       Чонгук, осознавая, что на него смотрят все, почувствовал, как его щеки заливает горячий румянец. Он не мог представить, как ему сейчас действовать. В его голове крутилось множество мыслей — как он будет смотреть на Юнги после этого, как изменятся их отношения, если он выполнит задание.       — Давайте не будем его тревожить, он ведь устал — опять попытался заступиться за друга Чимин.Однако его слова были встречены смехом Брона, который, привлекая внимание всей компании, ответил:       — Да брось, Чимин! У нас у всех одно правило, и Чонгук не исключение, как и Юнги. Мы не будем делать для них поблажек.       Чонгук, чувствуя себя в неловком положении, горько улыбнулся в ответ на слова Брона. Он понимал, что его друг пытается его защитить, но в глубине души осознавал, что сам виноват в сложившейся ситуации и что ему придется отвечать за свои поступки. Он ни в коем случае не хотел, чтобы Чимин вмешивался, ведь это только усугубляло его собственные переживания.       — Это всего лишь игра, — сказал Чонгук, наигранно улыбнувшись другу.       Чимин, наблюдая за происходящим, чувствовал, как его сердце сжимается от беспокойства за друга. Он знал, что в такие моменты важно поддерживать друг друга, но также понимал, что иногда нужно дать людям возможность самим разобраться в своих проблемах.       Но к тому времени, Юнги решил, что больше не будет прятаться. Он аккуратно встал с земли и отряхнулся. Наклонившись и подняв свою толстовку с земли, он тут же посмотрел в сторону костра и увидел его. Чонгук уже стоял на краю поляны. Собираясь идти к палатке под общее улюлюкание. Он не торопился, сейчас разговаривая о чем-то с Чимином, а рядом с ними стоял все тот же Брон. Юнги подумал тут же, что скорее всего Брон хотел идти с Чонгуком, чтобы лично убедиться в том, что задание будет выполнено, а сам Чон был против, уверяя, что предоставит фото.       Пока эти трое решали какие-то вопросы Юнги подошел ближе, стараясь не шуметь. Он не мог не смотреть, не мог не слушать того о чем они говорили. Но было так плевать, потому что это был Чонгук — его Чонгук, которому сейчас нужна была его защита и поддержка. Тот самый Чонгук, кто заставлял его сердце трепетать, кто заполнял его жизнь яркими красками, даже если он сам этого не осознавал.       — Ты… ты долго не приходил, — сорвался голос Юнги, а все присутствующие туже обратили на него внимание, когда он наконец из тени вышел на свет от костра.       Чонгук поднял голову, и он удивленно смотрел на Юнги, опасаясь его реакции.       — Юнги? Ты здесь? — прошептал он, его голос был тихим и немного хриплым.       — Да. — Юнги почувствовал, как краска заливает его щеки.       Чонгук подошел ближе, и Юнги невольно отступил назад, боясь нарушить ту незримую стену, которую он так долго строил между ними.       — Я… я думал, ты спишь. — Чонгук смотрел на него с нежностью, которую Юнги не мог объяснить.       — Я хотел, но меня заинтересовала ваша игра. — Юнги почувствовал, как его сердце колотится в груди. — Но… мне это уже надоело.       — Почему? — Чонгук сделал шаг ближе, и Юнги почувствовал, как его дыхание перехватывает.       — Потому что… — Юнги не мог найти слов, чтобы объяснить. — Потому что я…       Чонгук смотрел на него, и в его глазах Юнги увидел отражение своих чувств.       — Юнги, — прошептал он, и Юнги почувствовал, как его рука тянется к Чонгуку, как их пальцы переплетаются.       — Чонгук, — шепнул он в ответ, и в этот момент он понял, что больше не хочет прятаться, не хочет бежать. Он хотел быть рядом с Чонгуком, хотел слушать его песни, хотел видеть его улыбку. Он хотел быть с ним.       И когда Чонгук обнял его за талию, а Юнги обнял его за плечи и привстал немного на носочки их губы соединились в искреннем и долгожданном поцелуе, вокруг действительно стало очень тихо.       — Вы, что? — ошарашено вскрикнул Чимин.       — Встречаемся, — пожал плачами Юнги и, наконец, почувствовал, как Чонгук расслабился. Чимин застыл, открыв рот от удивления. Брон же, после секундной задержки, разразился громким хохотом. Он расставил руки в стороны, словно пытаясь удержать невидимый поток смеха, который вырывался из него наружу.       — Встречаетесь? — повторил он, сквозь смех. — Вы серьезно?       Юнги закатил глаза, а Чонгук нервно поправил прядь волос, упавшую на лоб.       — А что, мы похожи на тех, кто шутит? — буркнул Юнги. — Просто… не было повода раньше об этом рассказывать.       Чимин же, не успокоившись, продолжил:       — Да вы что, шутите? Я ведь думал, что вы просто… — он сделал неопределенный жест руками. — Ну, знаешь, такие…       — А ты что, никогда не видел, как люди целуются? — Чонгук уже улыбался, глядя на Чимина, явно наслаждаясь его растерянностью, поддерживая Юнги, которому был безумно благодарен. Он был счастлив, что Юнги сделал это, но сердце каждый раз пропускало удар. А что, если Юнги просто сейчас решил подыграть, узнав об их игре еще в первый день?       — Да, но… не так! — выкрикнул Чимин.       — А как? — Брон, наконец, успокоился, но все еще посмеивался, наблюдая за происходящим.       Чимин замялся, подбирая слова.       — Ну, как-то… страстнее? — выдавил он, покраснев.       Чонгук засмеялся, а Юнги фыркнул. — Не, Чимин, ты чего? — ответил Чонгук. — Мы с Юнги просто… любим друг друга, — не подумав сказал последнюю фразу Чонгук и тут же посмотрел на Юнги, который продолжал обнимать его, абсолютно не реагируя на окружающих       Чимин разинул рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал.       — А как вы… — он снова замялся, не находя слов. — Как вы… вообще?       Юнги оторвался от Чонгука, у которого уже покраснели уши, и повернулся к Чимину.       — С чего ты взял, что все должно быть «как-то»? — спросил он, скрестив руки на груди. — Мы просто… вместе.       — Да, но… — начал Брон, но был прерван Чимином.       — Да брось, Брон, — вмешался он. — Это же не твоя жизнь, не твое дело!       Чонгук взял Юнги за руку и сжал её, словно успокаивая.       — Ничего страшного, — сказал Чонгук. — Мы же не от тебя скрывали, просто… не было нужды.       — Да, просто… не было нужды, — согласился Юнги. — Все же понятно, да?       Чимин кивнул, все еще с трудом веря в происходящее.       — Да, понятно, — прошептал он. — Только… привыкнуть нужно. А еще я все же желаю услышать полную версию, — прошептал Чимин Чонгуку на ухо, вызывая у того нервный смешок.       Когда все ребята разошлись по своим палаткам, Чонгук почувствовал, что настало время для важного разговора с Юнги. Вокруг царила тишина, и только легкий ветерок шуршал в листве деревьев, создавая атмосферу уединения. Они оба решили, что лучше всего обсудить свои чувства не в палатке, где могли бы их подслушать, а немного поодаль от лагеря, на возвышенности, где в первый день Юнги стоял, когда к нему подошел Чонгук. Это место стало для них значимым, ведь именно здесь началась их история.       Поднявшись на возвышенность, они остановились у самого края обрыва. Юнги подошел ближе к краю и, глядя на звезды, тихо произнес:       — Таких звезд не увидишь в городе.       Его голос звучал мелодично и задумчиво, как будто он сам терялся в бескрайности ночного неба. Чонгук, стоя рядом, заметил, как Юнги не отводит взгляда от небесной россыпи, и это зрелище завораживало его. Звезды искрились, словно драгоценные камни, и в этот момент Чонгук понял, что они оба находятся в особенном месте, вдали от всех забот и проблем.       — Юнги, — позвал его Чонгук, немного осмелев.       Это звучало как призыв, но в его голосе слышалась неуверенность. Он все еще не был уверен, правду ли сказал Юнги о том, что они встречаются, и что это не просто игра чувств. Юнги, не отводя взгляда от звезд, сжал руку Чонгука, и в этот момент их взгляды встретились. Это был короткий миг, но он был полон эмоций.       Чонгук чувствовал, как его сердце колотится быстрее, и он понимал, что их отношения становятся все более сложными. Он вспомнил тот поцелуй, который произошел на фоне ярких огней лагеря. Они оба были полны неопределенности, но в то же время чувствовали, что между ними возникла особая связь, которую нельзя было игнорировать.       — Я не знаю, что будет дальше, но мне важно понять, что ты чувствуешь, — наконец произнес Чонгук, его голос дрожал от волнения. Это было признание, которое он долго ждал, и теперь, когда они были вдали от всех, он чувствовал, что может открыться. Юнги, услышав это, повернулся к нему и, наконец, встретился с его взглядом. В его глазах читалась смесь тревоги и надежды.       — Я тоже не знаю, но я хочу попробовать, — ответил он, и в этот момент между ними возникло нечто большее и их губы вновь встретились в нежном, но таком долгожданном поцелуе.