Омлет

      Мегуми жалеет, что согласился на это.       Это Нобара затащила его на вечернику студенческого братства, убедив, что ну никак не может пойти одна, и поэтому ей позарез нужен напарник.       Потом она, конечно же, сразу бросила его ради своей крашихи.       Он знал, что так и будет. Говорил же смириться и ехать без него, но Нобара владела методом убеждения, отказать после которого было невозможно: «Не пойдёшь со мной — в приют для животных, который ты так любишь, больше не повезу».       Вздохнув, Мегуми оглядывается по сторонам.       Дом битком набит студентами колледжа, которые пьют, танцуют и отчаянно изображают ритуалы спаривания. Группа парней неподалёку выпендривается бицепсами, словно бодибилдеры семидесятых; слышится дружное хихиканье кучки девиц, которые, заправляя волосы за уши, одновременно тянутся пощупать ближайшую вздутую руку, точно одержимые.       Мегуми прикидывает: можно выпить пива, подождать ещё минут пятнадцать и закругляться. С этой мыслью он направляется туда, где, по его мнению, находится кухня, — все подобные постройки одинаковые.       Пробираясь сквозь толпу, Мегуми выходит в коридор, протискивается мимо парочки, обжимающейся так, будто от этого зависит их жизнь, и вваливается в комнату.       Тут слишком светло.       Стоит глазам привыкнуть, Мегуми замечает троих парней, которые заправляют выпивкой, и встречается взглядом с тем, что посередине. У него персиково-розовые волосы, короткая стрижка, и он феноменально красив.       Глаза незнакомца замирают на Мегуми, и он выкрикивает:       — Чур, этот мой! Застолбил!       Мегуми оглядывается — он единственный, кто сюда вошёл. Чувствуя, как по лицу расползается яростный румянец, он разворачивается и уходит прочь.       — Нет, подожди! — слышит Мегуми.       Его разрывает между желанием сбежать вглубь дома или направиться к выходу. Эта заминка позволяет типу его догнать.       — Ты самый красивый парень из всех, кого я видел. За всю жизнь, — говорит он как-то уж чересчур серьёзно.       — Безусловно. — Мегуми заглядывает ему через плечо, прикидывая, насколько легко ему удастся удрать.       Парочка в коридоре всё ещё звучно сосётся, но, кажется, если он быстро…       — Типа как падший ангел красивый, — продолжает тип.       — Угу. — Мегуми осмеливается идти тем же путём, каким пришёл. Не хочется подвергать себя риску заблудиться, ровно как и (что хуже) задерживаться здесь из-за Нобары.       Он делает шаг, и этот тип торопится следом, случайно сталкиваясь с другим любителем тусануть, из-за чего спотыкается.       Мегуми притормаживает и прищуривается:       — Сколько ты уже выпил?       — Ни капли. Сегодня моя очередь держать всех под своим крылышком. Присматриваю тут, короче. — Тип выпрямляется, жестом указывая на кухню, где разливал по стаканам спиртное.       Мегуми приподнимает бровь. Довольный, что полностью завладел его вниманием, тип продолжает:       — Итак, — он широко улыбается, — как тебя зовут и как тебе приготовить утром яйца?       Мегуми фыркает. Вопреки здравому смыслу, он говорит:       — Хорошо, ты хочешь, чтобы я ответил, я отвечу. Фушигуро Мегуми. Что насчет тебя?       — Итадори Юджи. Что насчет яиц?       — Смело, конечно, думать, что я здесь останусь хотя бы на время приготовления яиц.       — Так останешься?       Мегуми оглядывает его с головы до ног и слегка раздражается. Выбирать, опираясь лишь на внешность, не в его правилах, но если бы он делал так — этот Итадори Юджи совершенно точно был бы в его вкусе. Будто какое-то божество знало все его предпочтения и создало идеальное оружие, главного босса в мире секси-контента, специально для него.       У Юджи мягкие и взъерошенные волосы, очаровательные миндалевидные глаза и мальчишеская улыбка. Он, однако, и силен: с четко очерченной линией челюсти и атлетическим телосложением, которое до боли бросается в глаза — и это несмотря на футболку оверсайз.       Мегуми кажется — он невероятно красив.       Блядь.       Думает: если уж быть честным, у него давно никого не было, этот Юджи довольно горяч и, кажется, сам положил на него глаз. Мегуми прикидывает альтернативный план на вечер, состоящий из просмотра смешных роликов с собаками, и приходит к выводу: в конце концов, ролики с собаками никуда не денутся.       — Ладно. Веди меня к себе.       — Чего, сейчас прям? — Юджи явно изумлён, но его улыбка обаятельно ширится. — Реально?       — Сейчас или никогда. Выбирай.       Юджи переплетает их пальцы:       — Тогда сейчас. Пойдём.       — И что, выпустишь всех из-под крылышка? Вот так — просто?       Юджи смотрит на него как на идиота:       — Я воззвал к древнему закону «Чур, моё», — говорит он и ведёт их дальше по коридору.       — Выход вон там, — указывает Мегуми.       — Моя комната наверху.       — Подожди. — Он выдёргивает руку и останавливается. — Ты что, из студенческого братства?       Юджи изумлённо оборачивается:       — Ты не знал?       — А должен был?       Юджи выглядит смущённым, но и это исчезает моментально:       — Видимо, нет. Это важно?       Мегуми снова окидывает взглядом его фигуру и вздыхает:       — Что тут сделаешь уже…       Комната — на верхнем этаже, музыка еле слышна. Стены украшены киноафишами и бесчисленными полароидами.       На двуспальной кровати плюшевый медведь в боксерских перчатках, а на полке, заставленной книгами, лежит пара таких же, как у него, но уже настоящих. Удивительная чистота, если не считать нескольких худи, которые Юджи немедленно сгребает в охапку и сваливает в корзину для белья.       — Извини за бардак, — говорит он.       Мегуми не отвечает. На самом деле, это впечатляет — он-то думал, что парни из братства живут как тараканы на свалке.       Он хмурится.       Щёлкает замок, и Юджи улыбается, прежде чем опустить ладонь на талию Мегуми, а другой откинуть назад его тёмные волосы.       Мгновение всё не заканчивается, пока они смотрят друг на друга, и Мегуми, не в силах и не желая отрывать взгляда от янтарных глаз Юджи, улавливает ту самую магнетическую силу, которая возникает перед неминуемым поцелуем. Между ними зреет отяжелевшее от предвкушения напряжение, пока они одновременно не склоняются друг к другу.       Юджи на вкус как свежая мята и кока-кола. Он так целует, словно хочет узнать о Мегуми всё. Его рука всё сильнее сжимается у него на талии; голова запрокидывается, когда он раскрывает рот.       Он старательный, страстный. Мегуми кажется — Юджи целуется, словно это его первый и последний раз, словно он умирает от голода.       Мегуми слегка ошеломлён, и, чтобы прийти в себя, он отстраняется и выталкивает Юджи на середину комнаты. Проходя мимо, сбрасывает обувь и садится на кровать. Юджи наблюдает за ним — с того места, где стоит — со склонённой набок головой.       — Раздевайся, — говорит Мегуми.       — Как стриптизёр?       — Как хочешь.       — Тебя заводит командовать мной?       — Немного. — Мегуми откидывается назад, приподнимая бровь, словно говоря: «Чего ты ждешь?».       Юджи пожимает плечами и приступает.       Он ухмыляется, мучительно медленно снимая футболку, и не глядя бросает её в корзину. Смотрит на Мегуми сверху вниз, в глазах пляшут язычки пламени; его мускулы изумительно напряжены, сильные и упругие в тусклом свете комнаты. Юджи ведёт рукой по своей груди, касаясь соска и идеально плавно покачивая бёдрами одновременно.       Мегуми сглатывает.       Внезапно Юджи усмехается и, виляя задницей, поворачивается к Мегуми спиной. С театральной скромностью он оглядывается через плечо, подмигивает и, засунув большие пальцы в карманы джинсов, принимается забавно пританцовывать взад-вперед.       Мегуми не может удержаться от смеха:       — Это… не совсем то, что я имел в виду.       — Ну, получил ты именно это, — говорит Юджи. — О!       Он резко замирает и оборачивается:       — У меня ж есть плейлист для стриптиза… Включаю?       — Просто раздевайся. Сейчас уже не до этого.       — Ладно.       Долго не церемонясь, Юджи стягивает с себя штаны вместе с боксерами. Он уже почти возбуждён и гордо стоит посреди комнаты, явно не испытывая ни капли стыда.       Его тело, думает Мегуми, он сложен как бог.       Жестом он приглашает Юджи присоединиться к нему в постели, переворачивает его на спину и встаёт на колени между его разведённых ног. Неторопливо скользит взглядом по загорелой коже — от россыпи веснушек на крепком торсе до светло-коричневых сосков.       Мегуми любуется очерченными выступами его пресса; взгляд следует за тонкой дорожкой клубничных волос, спускается ниже, туда, где они становятся гуще…       — Нравится?       Мегуми поднимает глаза. Юджи закидывает руку за голову; ленивая уверенность в его взгляде заставляет сердце Мегуми биться быстрее.       Он не отвечает — резко дёргает за сосок, вырывая у Юджи тихий вздох. Мегуми наклоняется, вычерчивает языком длинную полоску на уже полностью возбуждённом члене Юджи. Юджи стонет, его бёдра вздрагивают.       Мегуми сдерживает улыбку — обхватывает одной рукой основание члена, а другой перебирает яички, продолжая посасывать сочащийся алый кончик. У него большой. Потребуется небольшая подготовка, но, глядя на его член сейчас, Мегуми не может дождаться, когда наконец оседлает его.       Он плюёт, позволяя нитке слюны соединить губы с эрекцией Юджи — и дополнительно смазать её, прежде чем несколько раз провести сомкнутым кулаком от основания к головке.       Мегуми обожает оральный секс, обожает, насколько сильным он себя ощущает, обретая власть над чужим удовольствием.       — Поиграй с моими волосами, — приказывает он, заглатывая член Юджи. На вкус он чистый, горячий и слегка горьковатый.       Мегуми втягивает щёки, с силой всасывая его, прежде чем отпустить с влажным чпоканьем.       — Сейчас.       Юджи издаёт какой-то сдавленный звук и вцепляется в его волосы — голос застревает в горле.       Мегуми возвращается к прерванному делу: ведёт языком по щёлочке и ласкает чувствительную кожу под головкой; Юджи извивается под ним, прерывисто дышит и неглубоко толкается в рот.       Мегуми заводит его чувствительность. Он громко стонет и вжимается в кровать, когда Юджи дёргает его за волосы. Юджи тоже стонет — его бёдра вздрагивают, и он отрывает Мегуми от себя.       Возбуждённые до предела, они оба тяжело дышат.       Губы Мегуми распухли, голос охрип:       — Раздень меня, — просит он.       Юджи усмехается:       — Я понял, ты хочешь заставить меня делать всю работу.       Мегуми остаётся непреклонен:       — Я буквально только что отсосал тебе.       — Ну что ж. Если взглянуть на это так…       Он сажает Мегуми к себе на колени и, обхватив его руками, целует твёрдо и решительно. Мегуми запускает пальцы в волосы Юджи и ахает, когда его задницу грубо щупают сквозь одежду.       — Где твоя смазка? — задыхаясь, спрашивает Мегуми.       Юджи моргает:       — В нижнем ящике.       Мегуми тянется, куда сказано, Юджи тем временем продолжает:       — Я думал, буду сверху. Но я не против…       — Только в самом примитивном смысле, — перебивает Мегуми. — Но да. Ты будешь сверху.       Юджи с трудом сглатывает.       — Может ты, м-м, всё-таки уже разденешься?       — Не моя вина, что ты не раздел меня, когда я просил, — парирует Мегуми, доставая смазку.       — Ладно. — Юджи садится. — Что думаешь насчёт своей рубашки?       Мегуми опускает глаза вниз:       — А что с ней? Обычная, из «Юникло».       — Зашибись.       Одним стремительным движением Юджи разрывает на нём рубашку от воротника до нижнего шва и отшвыривает на пол.       — Вставай.       Мегуми теряет дар речи — это было невероятно горячо — и, поднимаясь на ноги, роняет смазку.       — Только джинсы мои не рви, — тут же предупреждает он.       Юджи, стягивая их, смеётся:       — Я польщён, если ты думаешь, что я могу.       Наконец полностью раздевшись, Мегуми подбирает смазку, просит Юджи лечь на спину и наблюдать.       — А я не могу этого сделать? — спрашивает он, когда Мегуми садится верхом на его бёдра и отводит руку назад, чтобы раздвинуть свои ягодицы.       — Может быть, в следующий раз, — отвечает он не задумываясь. Осознав, что только что сказал, Мегуми хмурится, глядя, как лицо Юджи озаряет надежда. — Если будет следующий раз, — добавляет он.       Юджи закатывает глаза и тянется к своему члену, но Мегуми шлёпает его по руке и сжимает у основания сам.       — Не трогай. Если прикоснешься к себе или ко мне раньше, чем я разрешу, я не дам тебе кончить. Понял?       Юджи лежит, откинув голову на подушки, глаза плотно закрыты:       — Пожалуйста, перестань так сжимать мой член, я сейчас умру.       Мегуми ослабляет хватку, и Юджи с облегчением выдыхает.       — Понял?       — Да, понял. — Юджи открывает глаза. — Ты собираешься меня пытать.       — Заткнись. Я заставлю тебя кончить так, что ты потеряешь рассудок.       — Начнём с того, что у меня и так мозгов нет, так что…       Мегуми затыкает его поцелуем. Они сталкиваются носами, когда Мегуми прихватывает зубами нижнюю губу Юджи, а когда отстраняется — Юджи пристально на него смотрит.       Сногсшибательный, пьянящий, сильный… Он запускает пальцы в волосы Мегуми, притягивает к себе и целует плотно сжатыми губами, словно сминает под прессом.       Глубоко вдохнув, Мегуми отодвигается, наконец-то отвинтив колпачок смазки и выдавливая немного на пальцы.       Юджи наблюдает, как он трахает себя; слушает, с каким звуком длинные скользкие пальцы Мегуми растягивают дырочку, как тяжело он дышит, глядя на него сверху.       Язык Юджи скользит по нижней губе; он продолжает просто смотреть, подгребая пальцами простынь. И пока Мегуми скулит, дрожит, касается своей простаты, погружая в себя пальцы, — сам выглядит едва ли не страдальцем.       Мегуми впечатлён: Юджи так долго соблюдает правило «Не прикасаться»… Но в то же время разочаровывается: хотелось заставить его умолять.       Подготовив себя наконец, он выхватывает презерватив из того же ящика. Торопливо разрывает упаковку зубами и плавно надевает его — Юджи шипит, его член слегка подёргивается.       — Хватайся за спинку кровати, — выпрямляясь, говорит Мегуми, обильно растирая смазку по члену Юджи.       — Что?       — Хватайся за неё.       Он направляет член Юджи себе между ягодиц и медленно насаживается сверху. От растяжения мучительно приятно — одновременно распирает и вызывает дрожь.       Он опускается на всю длину, пока не оказывается у Юджи на коленях. Костяшки пальцев Юджи — белые, локти выставлены вперёд по обе стороны головы, мышцы напряжены… Он вцепился в кровать, затаив дыхание.       Мегуми судорожно выдыхает, чувствуя приятное жжение там, где член Юджи вжимается в стенки; ощущая пульс их близости в месте, где они соединились.       — Блядь. — Юджи совершенно неподвижен под ним, и Мегуми снова под впечатлением от его самообладания.       Пытаясь привыкнуть, он подается вперёд, и Юджи наконец издает долгий, глубокий стон.       — О, боже мой. Двигайся.       Мегуми начинает медленно — приподнимая зад, прежде чем опуститься обратно. Юджи подхватывает почти сразу и синхронно толкается вверх.       — Ох, — мычит Юджи. — С тобой так хорошо.       «Хорошо» — это еще мягко сказано. Юджи внутри него явно чувствует себя просто потрясающе. Мегуми теряется от ощущения наполненности, от того, как его собственный член шлёпается о живот. Он превращается в раба настойчиво нарастающего в паху жара, по мере того, как они инстинктивно ускоряются.       Они задают жесткий ритм; грязные звуки шлепков кожи о кожу и мокрое хлюпанье смазки наполняют комнату. Мегуми задыхается, на его ключицах собирается пот…       — Хочу прикоснуться к тебе, — придушенным голосом просит Юджи.       Его руки всё ещё на изголовье кровати; руки Мегуми — на торсе Юджи, что позволяет ему предельно аккуратно управлять движениями.       — Умоляй.       Юджи резко толкается бедрами, сбивая Мегуми с ритма. Он падает на грудь Юджи и от удивления забывает как дышать. Юджи двигает бёдрами в два раза активнее — под новым углом он снова и снова трется о простату Мегуми.       Голова кружится от удовольствия. Мегуми зажмуривается и, уткнувшись в шею Юджи, раскрывает рот в безмолвном крике. Яйца Юджи тяжело шлёпаются о его кожу.       — Дай мне дотронуться до тебя, — повторяет Юджи.       Заново обретя дар речи, Мегуми выдавливает:       — Старайся лучше.       — Ну же… Пожалуйста, — стонет Юджи.       — Этого недостаточно.       Он покусывает чувствительную кожу на горле Юджи и чувствует, как сжимаются от разочарования мышцы под его губами.       — Пожалуйста, пожалуйста, ради бога, дай мне прикоснуться к тебе… Чёрт возьми, мне нужно к тебе прикоснуться!       Мегуми не может не признать: он хочет — так же отчаянно, — чтобы Юджи тоже притронулся к нему.       — Ладно.       Реакция — немедленная. Юджи отпускает изголовье и обхватывает спину Мегуми. Приподнимается, чтобы они сели прямо, грудью к груди. Это движение сбивает их с ритма, однако заставляет Юджи проникнуть в Мегуми глубже, вызывая мощную волну удовольствия, пронизывающее всё его существо. Мегуми стискивает плечи Юджи, его член оказывается зажат между их животами, сочащийся и твердый. Трение — до болезненного приятное.       Они соприкасаются носами, прерывисто дыша друг другу в приоткрытые рты. Губы сталкиваются в смазанных поцелуях. Дыхание — одним воздухом.       Юджи двумя ладонями охватывает задницу Мегуми, слизывает струйку пота, скатывающуюся от ключицы, и проводит языком по его челюсти.       Мегуми запрокидывает голову и вздыхает, пока Юджи осыпает его шею быстрыми поцелуями, посасывает, покусывает его бледную кожу; Мегуми подпрыгивает у него на коленях.       — Я сейчас кончу, — хрипло выговаривает Юджи.       — Рано.       Мегуми будто расплавили, раскалили добела. С каждым толчком член Юджи прижимается к самой чувствительной точке внутри него, вызывая яркие вспышки удовольствия и крупную дрожь.       — Я вот-вот…       Он с силой дергает Юджи за волосы и оттягивает его голову назад так, чтобы он видел его. Встреча взглядами — ошеломительна, но Мегуми упорствует:       — Я. Сказал. Рано.       Юджи жмурится и вбивается в Мегуми отбойным молотком, вслепую обхватывая его член. Он дважды проводит кулаком вверх-вниз, и Мегуми стонет — белёсые струйки спермы брызжут Юджи на грудь.       Его глаза невольно закрываются, напряжение стихает. Когда он снова открывает их, Юджи смотрит на него, сгорая от желания. Голова слегка кружится. Мегуми приподнимается и хватает ртом воздух, когда Юджи выскальзывает из него.       — Раз ты такой послушный, — выдыхает Мегуми, — можешь кончить, куда захочешь.       Юджи сдирает с себя презерватив и отбрасывает его в сторону.       На его члене выступили венки — он весь побагровел и сочится влагой. Выражение лица Юджи — почти дикое, обезумевшее:       — Можно я кончу тебе на лицо? — спрашивает он. — Можно я кончу тебе на лицо? Пожалуйста.       Удивительно, как спокойно он произносит это.       Мегуми как безмозглый, не в силах найти ни единой мысли в своей голове.       — Можно я кончу тебе на лицо, пожалуйста?       Юджи выглядит так, словно вот-вот расплачется. Мегуми кивает, опускается ниже и смотрит на возвышающегося над ним Юджи сквозь тёмные ресницы.       А потом раскрывает рот и высовывает язык.       — Блядь.       Юджи едва успевает себя коснуться, как его тело содрогается. Низкий стон срывается с губ, и сперма густыми струйками выплёскивается на рот, брови и щёки Мегуми.       Закончив, он присаживается обратно на ноги, дышит загнанно; его грудь раскраснелась, волосы растрепаны. Он наблюдает за Мегуми, который большим пальцем вытирает каплю спермы со своей щеки и засовывает палец в рот.       — Твою мать, — произносит Юджи.       Мегуми хмыкает.       Несколько мгновений они молча смотрят друг на друга. Затем Юджи поднимается и исчезает за дверью, которую Мегуми до этого не замечал. Возвращается он уже с влажным полотенцем, которым нежно вытирает Мегуми лицо, а закончив, наклоняется для потрясающе сладкого поцелуя.       Затем он клюёт Мегуми в нос и говорит:       — Пора в душ.       Неожиданно на Мегуми наваливается усталость, он моргает и падает обратно на кровать.       — Дай мне минутку.       — Хорошо, вода пока прогреется.       Мегуми хмурится и поднимает голову.       — Подожди, у тебя есть ванная?       …Действительно. Если задуматься, комната Юджи огромна: в ней есть двуспальная кровать, письменный стол и диван — и это помимо всяких шкафчиков и полок.       — О да. Президентские привилегии.       Глаза Мегуми расширяются:       — Я трахался с королём братства?!       — Можешь быть уверен в этом, детка, — кричит Юджи из ванной. — Вода уже тёплая!       Он просовывает голову в дверь и посмеивается при виде Мегуми, распростёртого на кровати.       — Я тебя понесу, — говорит он и подхватывает Мегуми на руки.       Мегуми почти мёртв, чтобы сопротивляться, но ему вроде даже нравится, как Юджи с ним возится.       Из ванной Мегуми выходит уже немного ожившим — это после того, как Юджи тщательно и заботливо вымыл их обоих малиновым гелем для душа.       Он замечает на полу свою изорванную рубашку и колеблется.       — Останешься на ночь?       Юджи натягивает пижамные штаны. Его карие глаза сияют надеждой. Мегуми пожимает плечами.       — Дай мне верх какой-нибудь.       Юджи улыбается и бросается к своим ящикам, откуда вытаскивает поношенную футболку, на которой изображён воющий волк.       — Прелесть.       — Как и ты, — отзывается Юджи.       Мегуми хмурится, натягивает футболку, боксеры и забирается в постель, чтобы скрыть румянец. Юджи тратит ещё минуту на то, чтобы прибраться вокруг: убрать одежду, выбросить презерватив…       — Тебе нужна зарядка для телефона? Вода?       — Какой джентльмен, — зевает Мегуми. — Можно воды?       — Окей.       Юджи наполняет пустой стакан из-под крана в ванной, ставит его на прикроватный столик и присоединяется к Мегуми под одеялом.       Почти касаясь носом, Юджи обнимает лицо Мегуми и скользит пальцем по его щеке. Они одновременно склоняются друг к другу, тесно прижимаются губами и тихо вздыхают.       Отстранившись, Юджи ещё раз ласково целует Мегуми в лоб.       — Спокойной ночи, Мегуми, — бормочет он.       — Сладких, Юджи. — И засыпает через несколько секунд.

***

      Мегуми просыпается в объятиях Юджи — с лицом, уткнувшимся в его шею, рукой, закинутой через талию… Под другой его рукой — сердце, бьющееся прямо в ладонь.       Мегуми чувствует, он под надежной защитой, — и прижимается к Юджи теснее.       — Доброе утро, — слышит он.       А, так он проснулся.       Юджи ведёт линию от позвоночника Мегуми до его задницы — последнюю он стискивает поверх нижнего белья. Мегуми чувствует, как Юджи вдыхает запах его волос, а затем целует в макушку.       Это так трогательно, что сердце мгновенно наполняет тепло.       — Ну так… как тебе приготовить яйца?