Нетронутая дьяволица 2

Ревность — остроумнейшая страсть и, тем не менее, всё ещё величайшая глупость.

      Мы подъезжаем к назначенному месту достаточно скоро: двухэтажный дом Асмодея, выполненный в современном стиле, находится не так далеко от кампуса, и теперь вопросы о том, почему он не живёт в общежитии, отпадают. Кажется, вечеринка уже началась: я понимаю это по громко звучащей музыке, слышной, по ощущениям, на всей улице. Мы выходим из такси после того, как Сэми расплачивается с таксистом несколькими помятыми купюрами и благодарит его за поездку.       Гости постепенно подъезжают, кого-то из них я знаю, а кого-то вижу впервые. Не знай я, кто такой Асмодей, вероятно, поверила бы в то, что вечеринка устроена в честь начала учебного года.       Мими хватает меня за руку и под смех парней нетерпеливо тащит в дом, внутри освещаемый фиолетовым свечением светодиодных лент, благодаря которым создаётся ощущение, словно это здание создано для вечеринок. Ади сразу же примечает стол, битком наполненный алкоголем — чего тут только нет!       Красные пластиковые стаканчики вмиг наполняются мартини, и мы с громким возгласом, стараясь перекричать музыку, чокаемся. На языке появляется горьковатый привкус, а полупрозрачная жидкость обжигает грудь.       Я вновь осматриваю помещение взглядом и через силу заставляю себя прекратить делать это. «Он послал тебя, перестань этим заниматься» — пытаюсь я договориться сама с собой, прикрыв глаза и вздохнув полной грудью. И правильно, незачем мне тратить время на очередные мысли о нём. Сэми был прав: жизнь не бесконечна, и я не собираюсь менять веселье на навязчивые мысли. Только что делать, если их становится всё больше и больше, стоит мне хотя бы на секунду отвлечься от диалога друзей?       — Какие люди! — Кристофер, внезапно возникший словно бы из ниоткуда, вырывает меня из мыслей и виснет на шее у Мими, обхватив её сзади.       Подруга безуспешно пытается спихнуть его с себя, пока Астарот, пришедший с братом, стоит рядом со мной, сложив руки в карманы брюк.       — Как-то тухло, вам не кажется? — спрашивает он, обращаясь ко всем, но смотря прямо в мои глаза. — Надо бы расшевелить всех, — парень толкает меня локтем в бок, и я возмущённо выгибаю бровь. — Прекрасно выглядишь, красотка, но это платье лучше выглядело бы на моём полу.       Кривлюсь на его дешёвый флирт.       — Я ещё не так много выпила для твоих подкатов, — перекрикиваю музыку и говорю это прямо ему на ухо, чтобы ни одно моё слово не осталось неуслышанным.       — Мне подойти позже? — Астарот, как он, видно, думает, соблазнительно поигрывает бровями, на что я лишь закатываю глаза.       — Тебе поискать кого-нибудь другого, — я неискренне улыбаюсь и кончиками пальцев аккуратно стряхиваю с его плеча невидимую пыль.       Астарот недовольно фыркает. Он явно не был готов к тому, что я не поведусь на его неумелые игры, как это делают другие девушки, отчаянно жаждущие мужского внимания. Мне такое не нужно, и я довольствуюсь его растерянным взглядом, делая ещё один глоток алкоголя.       Сэми и Ади отправляются на танцпол, где пока не так много людей, но, уверена, это ненадолго. Мими же перестаёт предпринимать попытки избавиться от Кристофера, обнимающего её сзади за шею. Это выглядит в какой-то степени даже мило, но я не понимаю, что происходит между ними.       То есть, в прошлый и первый раз, когда я видела Кристофера, у меня не было достаточного времени, чтобы наблюдать за их с Мими поведением, сейчас же я понимаю, что их связывает нечто большее, чем учёба в одном университете. Иначе же не стал бы он так ластиться к Мими? Разве только он такой же наглый и бестактный, как его брат.       — Пойду найду Асмодея, — говорит Астарот, когда понимает, что сегодня ему ничего не перепадёт. Да и не только сегодня.       Он бросает на меня последний взгляд, почему-то полный надежды и потерянный уверенности, и как бы говорит этим, что у меня ещё есть возможность передумать, но я демонстративно отворачиваюсь, почти что растоптав его самомнение.       — Думаешь, он не пошлёт тебя, как Вики, и даст? — со смехом кричит ему вслед Кристофер, на что в ответ получает средний палец от даже не развернувшемуся к нему брата.       Это вызывает на пухлых губах Мими широкую улыбку, а я довольно даю парню «пять».       — Не обращай внимания, — Кристофер, не отпуская подругу, одной рукой тянется к стаканчику с мартини и залпом выпивает его. Его лицо кривится, но свободная рука всё так же свисает с плеча Мими. — Он всегда такой. Не привык получать отказы.       — Как и ты, да? — Мими поднимает на парня хитрый взгляд дымчатых глаз, а он от этого лишь сильнее прижимает её к себе и ухмыляется.       Как бы мило они ни выглядели, я начинаю чувствовать себя лишней, а особенно от осознания того, что абсолютно не понимаю их отношений. Подруга, кажется, замечает это и, наконец, ловко выпутывается из объятий Кристофера. Она отправляет ему воздушный поцелуй и подходит ближе ко мне, взяв за руку.       — Да, стервочка, — отвечает он ей, в отличие от брата, нисколько не растерянный. Видимо, ожидал этого от Мими, а потому лишь смеётся.       — Нам с Вики нужно кое-что обсудить, — говорит она, не обращая внимания на его обращение.       Перед тем, как Мими забирает меня за собой, мы временно прощаемся с Кристофером, и подруга ухватывает два стакана с алкоголем. Обходя новоприбывших, мы примечаем в углу комнаты незанятый диван белого цвета и удобно устраиваемся на нём. Мими протягивает мне мартини, и я с благодарностью принимаю, но пить не спешу.       Она же закидывает ногу на ногу и смотрит словно в никуда, удерживая в кольце из пальцев стаканчик.       — Хочешь что-то спросить? — внезапно спрашивает, изучающим взглядом смотря на моё лицо. Не знаю, узнаёт ли подруга это потому, что заметила интерес на моём лице, или потому, что сама хочет обсудить, но решаю не отрицать.       — Что у вас с Кристофером? — я не ищу слова, чтобы мягко подвести к теме, — спрашиваю прямо потому, что с Мими незачем это делать.       Она заливисто смеётся, будто я спросила что-то смешное, и делает большой глоток алкоголя.       — Хороший вопрос, — улыбается подруга, щёлкнув меня по носу. — Я тебе доверяю, Ви, но обещай: никому, — она пригрожает пальцем и берёт с меня обещание. Это выглядит забавно, но я всё же соглашаюсь, примирительно подняв руки. Хотя не то чтобы я собиралась кому-то рассказывать. — Мы переспали в конце того учебного года, — признаётся Мими, и улыбка на её губах расплывается ещё шире, когда я ошеломлённо хлопаю глазами. — Но ни ему, ни мне не нужны были отношения, так что дальше не зашло, — она пожимает плечами и заправляет прядь блестящих волос за ухо. — Ну, это я так думала… А он, несмотря на то, что мы по обоюдному согласию договорились сделать вид, что ничего не было, продолжил флиртовать. И, как видишь, не перестал даже после каникул.       — Тебе это не нравится? — первый вопрос, который приходит в голову, но я уже знаю ответ. Если бы Мими это не нравилось, она выказывала бы своё недовольство куда яростнее.       — Не знаю, — вновь пожимает плечами и допивает алкоголь до дна, тогда как мой остаётся нетронутым. — Это весело. Не хочу думать, почему он это делает. Пока не задумываюсь, у меня нет повода переживать.       Подруга встаёт с дивана и протягивает мне руку, перебирая тоненькими пальчиками с длинными ногтями, и я, залпом выпив горькую жидкость, принимаю её жест.       «Пока не задумываюсь, у меня нет повода переживать».       Я чуть прикрываю глаза и качаю головой из стороны в сторону, так, словно это поможет мне выбросить ненужные мысли. Мими прекрасно понимает, что что-то не так, — это ясно по её переживающему взгляду — но она не спрашивает меня, ждёт, когда расскажу сама. Если расскажу.       — Идём, сладкая, будем просто наслаждаться моментом, — кричит подруга и за руку вытаскивает меня из тени, в которую минутой ранее сама и завела.       Мы бежим, не имея представления куда, и просто смеёмся без причины. Наверное, мы могли бы обежать весь дом, если бы не Асмодей, внезапно вставший у нас на пути. Сначала я даже радуюсь его появлению и радушно здороваюсь с ним, — алкоголь явно расслабляет, позволяя вести себя более открыто — но уже через секунду мне становится некомфортно: что, если решит поведать Мими об истинной истории нашего знакомства?       Но он не делает этого и, кажется, даже не собирается, поэтому я удовлетворённо выдыхаю.       Не знаю, почему так переживаю о том, что соврала. Наверное, потому, что не хочу терять доверие Мими, первого человека, с которым так сдружилась здесь. Почему же тогда не рассказала ей правду? Потому что боюсь осуждения? Боюсь, скажет, что предупреждала и знала, что всё так будет?       — Будете играть? — спрашивает Асмодей, невольно делая мне одолжение и отвлекая от мыслей.       Ни Мими, ни я не узнаём, во что, — просто соглашаемся и направляемся за парнем в одну из комнат, где уже собралось немало ребят, среди которых я замечаю и Ади с Сэми, и близнецов, и Дино, сидящего поодаль от остальных, и даже Аду с Ости. Музыка здесь не такая громкая, как в остальном доме, так что всех хорошо слышно. Мы с Мими сразу же занимаем места рядом с друзьями, которые были уверены, что мы присоединимся, и учтиво подготовили нам стулья. Замечаю, как кривится Ада при виде этого, ей абсолютно точно хочется сидеть рядом с Ади, но приходится довольствоваться компанией Ости. И, хоть они обе ведут себя сегодня на удивление тихо, от меня не уходят их раздражённые взгляды.       Только мне удаётся выдохнуть и почувствовать себя более-менее расслабленно, последний стул занимает тот, чей образ не выходит из моей головы весь вечер. Люцифер. Было странно надеяться, что он не удостоит нас своим присутствием, учитывая, что вечеринку устроил его лучший друг. Я с силой сжимаю челюсти и кулаки, и Сэми незаметно от остальных сжимает моё колено под столом в знак поддержки.       «Он ещё имеет смелость так нагло пялиться на меня!» — возмущённо думаю я, когда замечаю изучающий взгляд Люцифера на мне. Может, он напился и забыл, как нагрубил мне? Да нет, он просто придурок — в этом Асмодей точно был прав.       Мы продолжаем без остановки смотреть друг на друга, кажется, даже без единого моргания, и мне вмиг становится плевать, узнает ли кто-то об этом или нет. Пусть знают и видят, что у него не всё в порядке с головой.       — Итак, — Асмодей потирает друг о друга ладоши, переключая наше внимание друг с друга на себя, — сегодня мы играем в тайные фантазии. Вы пишете на бумажках свои самые сокровенные желания, что вы хотели бы сделать, мы их перемешиваем, и каждый вытягивает по одной. Суть в том, что нужно выполнить действие, которое там написано. Всё ясно?       Мы киваем, но я не могу думать об игре, какой интересной она бы ни казалась. Я отчаянно пытаюсь найти ответ на вопрос, почему Люцифер так грубо встретил меня. Почему то оказывает знаки внимания, то отвечает так, словно я сделала что-то ужасное? Разве так стал бы поступать адекватный человек? Нет, точно нет.       Очередь писать своё желание доходит и до меня, и я пишу первое, что приходит в голову. Кому бы оно ни досталось, я в любом случае получу то, что хочу, и предвкушение немного даже поднимает мне настроение.       Асмодей перемешивает все бумажки в пустом стакане, а после подходит к каждому, чтобы все вытащили по одной. Я смотрю по сторонам и замечаю, с каким нетерпением Ади засовывает руку внутрь, выбирая самую, по его мнению, лучшую наощупь. Сэми берёт первую попавшуюся, а Мими достаёт с самого низа.       Мой взгляд беззастенчиво — готова поклясться, я его не контролирую! — сам поднимается на Люцифера, без интереса достающего последний кусочек бумаги. Прежде чем развернуть свой, я наблюдаю за тем, как это делает он. Не знаю, что там написано, но Люци, кажется, доволен. Значит, ему точно попалось не моё желание.       Я начинаю в голос смеяться, когда разворачиваю своё действие. На белом листе ровным почерком написано: «хочу станцевать на столе при всех». Ади забирает его у меня из рук и читает вслух, откинувшись на спинку своего стула. Комнату наполняет громкий смех каждого из нас, да такой сильный, что на моих глазах выступают слёзы от одного представления, как я буду это выполнять.       И я решаю начать действовать первой: отодвигаю сиденье чуть назад, делаю глоток алкоголя и уже привыкаю к нему, горечь больше не обжигает, а потом, держась за руку Мими, лезу на стол с надеждой, что не сломаю его ненароком. Учитывая мою неуклюжесть, это вполне возможно, но, благо, в этот раз всё проходит хорошо.       Асмодей включает музыку на телефоне на полную громкость, так, что она перебивает даже ту, которая доносится из гостиной, и я медленно начинаю свой танец. Ребята подначивают меня шумными возгласами — это придаёт уверенности, когда я двигаюсь в такт музыке. Медленно покачиваю бёдрами, обводя собственный силуэт руками, и смотрю только на него и его реакцию. Прикусывая губу, я замечаю, как Люцифер сжимает челюсти, вижу его желание, и довольная улыбка озаряет моё лицо.       Он даже не скрывает, с каким вниманием наблюдает за моими медленными движениями. Смотрю на него, кончиками пальцев одной руки придерживая подол и без того короткого платья. Вторая ладонь исследует сначала бедро, ощущая прохладную ткань платья и постепенно поднимаясь к талии, потом заостряет особое внимание на груди и шее, делая танец всё страстнее.       Я не обращаю внимания на возгласы вокруг — меня интересует только его изучающий взгляд. Ему нравится наблюдать за этим, я знаю, и мои руки, прикосновения к самой себе словно приглашают присоединиться. И, я надеюсь, он понял, что зря нагрубил мне. Понял, что я не позволю так общаться с собой.       — Это было горячо! — Ади подаёт мне руку и помогает слезть со стола, пока я обмахиваю себя рукой. Не знаю, что так повлияло: алкоголь в моей крови, мой танец и эмоции во время него или душное помещение, но мне становится невероятно жарко, и щёки, должно быть, краснеют подобно помидору.       — Ещё не передумала насчёт моего предложения? — спрашивает Астарот через весь стол, на что я собираюсь вновь закатить глаза, но внезапно замеченное раздражение во взгляде Люцифера заставляет меня передумать.       Что это, ревность? Я не знаю, но то, как он буквально готов прожечь своим взглядом Астарота, мне невероятно нравится.       — Пока нет, — отвечаю я и сажусь обратно на стул. — Но у нас ещё есть время, — открыто флиртую с ним, и, конечно, никаких «но» быть не может, я не передумаю ни в каком случае.       Вопросы, застывшие в глазах Мими, Ади и Сэми, заставляют меня прийти в себя, но я лишь смеюсь и пожимаю плечами. Будет гораздо легче списать всё на то, что я перебрала, чем объяснять друзьям истинные мотивы собственных действий. Наверное, даже необдуманных, но кого это волнует?       — Давайте следующий, — Асмодей умело управляет процессом, сохраняя порядок, оно и неудивительно: вероятно, это далеко не первая его вечеринка. — Дино, давай ты.       Он чуть прокашливается и сминает бумажку в ладони, а после встаёт, зачитывая своё действие.       — Поцеловать того, кто нравится, — Дино неуверенно заламывает пальцы и бросает на меня короткий взгляд, на что я лишь пожимаю плечами.       В этот раз я не собираюсь ничего советовать: теперь я знаю, что у Мими, видимо, есть что-то с другим парнем, который, кстати говоря, тоже находится в этой комнате. В любом случае, я просто высказала своё мнение, а что делать — решать уже не мне.       Кто-то скучающе говорит, что Лилу тут нет, и смотреть не на что, но Дино со сжатыми кулаками подходит к совсем не ожидающей этого Мими и чуть наклоняется. Она не успевает понять что-либо: лишь изумлённые глаза выдают её эмоции, когда чужие губы накрывают её поцелуем. Удивительно, но подруга не отталкивает. Руки Мими безвольно свисают вниз, а сама она чуть прикрывает глаза, пусть и не выказывает активного согласия.       Никто не говорит ни слова, в отличие от моего представления, когда поддерживающие крики заполняли комнату. Все находятся в таком же шоке, как и сама Мими. Я внимательно наблюдаю за реакцией Кристофера, но он лишь ухмыляется, наливая себе ещё один стакан алкоголя, однако взгляд его не говорит об удовольствии.       — Я, как всегда, был прав, — холодно произносит Люцифер, когда Дино возвращается на своё место, а Мими аккуратно поправляет помаду под нижней губой.       — Заткнись, — сквозь зубы произносит он и не поднимает взгляд.       Мими всё ещё пребывает в изумлении, лишь смотрит в одну точку перед собой и не говорит ни слова, пока Асмодей старательно пытается разрядить обстановку.       Ему удаётся это, пусть и не так быстро, как хотелось бы, и уже к концу игры ко всем вновь возвращается какое-никакое веселье. И, когда до завершения остаётся всего два человека, — Люцифер и Асмодей — я с предвкушением жду, когда очередь дойдёт до второго, потому что понимаю, что моё желание выпало ему.       — Я хочу встретить с кем-то рассвет, — читает Люцифер действие со своей бумажки, но я не обращаю на это внимания и достаю свой телефон, чтобы успеть снять на видео, когда наступит черёд Асмодея.       Замечаю надежду в глазах внезапно оживившейся Ости, но и дураку понятно, что он скорее выберет компанию какого-нибудь Энди, чем её. Предполагаю, что он отдаст предпочтение Асмодею, а потому ищу на экране смартфона иконку камеры, но чуть не выпускаю телефон из рук, когда Люцифер произносит:       — Непризнанная, — он с забавой и огоньком в глазах наблюдает за моим негодованием. — Я встречу рассвет с Непризнанной.       Стоит ли говорить о том, что Ости готова убить меня прямо здесь и сейчас во всех смыслах? А стоит ли говорить о том, как удивлена я?       Наверное, сегодняшний вечер можно было бы охарактеризовать как шокирующий и даже изумляющий, потому что я не знаю, как иначе назвать то, что тут происходит.       — Нет, — резко отрицаю я, но и энтузиазма у Люцифера не уменьшается. Он решил, раз издеваться, так по полной?       — Да, — спокойно отвечает он. — Таковы правила.       — В правилах не сказано, что я должна быть частью твоего действия, — продолжаю отпираться я. Хотя, честно признать, мне приносит удовольствие то, как он пытается уговорить меня.       Никто не решается вступить в наш диалог — просто наблюдают со стороны, ожидая моего подчинения или непреклонности. Никто, кроме Асмодея.       — Вики, если ты не согласишься, игра будет окончена и я не выполню свое действие, — говорит он, заставив меня недовольно закатить глаза.       Что ж, Асмодей не глупый и быстро понял, чьё желание вытянул, а, учитывая сегодняшние события, он, должно быть, прекрасно понимает, как я хочу увидеть выполнение собственной прихоти.       — Хорошо, — нехотя соглашаюсь я со сжатыми челюстями и кулаками. Не собираюсь скрывать своего недовольства. Всё же, встретить вместе рассвет ведь не означает контактировать — выкручусь.       Люцифер удивлён тому, как быстро я успокаиваюсь, и даже не догадывается о том, почему. Я нажимаю на красную круглую кнопку записи и, не скрывая этого, начинаю снимать происходящее, когда Асмодей после короткого взгляда на меня зачитывает моё желание.       — Я хочу чем-нибудь плеснуть Люциферу в лицо.       О, да, одни его ошарашенные глаза чего только стоят! Зато теперь Люцифер точно будет знать, как себя нельзя вести со мной. Если он привык к тому, что все пляшут под его дудку, то я этого делать не собираюсь. И, думаю, достаточно доказала это.       — Прости, ты же знаешь, таковы правила, — Асмодей, кое-как сдерживая смех, повторяет слова своего друга и вновь смотрит на меня. Это, конечно, не уходит ни от чьего внимания, и все, включая моих друзей, замечают это и понимают, чьё желание выпало Асмодею, но сейчас мне так всё равно, что я даже не задумываюсь над тем, как объясню всё Ади, Мими и Сэми, который отчасти посвящён в происходящее.       Люцифер тоже прекрасно понимает, благодаря кому ему придётся подставить своё лицо под стакан с напитком, а потому пристально смотрит прямо на меня, довольно улыбающуюся и удобно откинувшуюся на спинку стула. Я не могу разобрать его эмоций, не знаю, что он сейчас испытывает, но искренне надеюсь, что ему будет так же неприятно, как и мне днём.       Асмодей берёт в руки стакан с какой-то жидкостью и с виноватым, но смешливым взглядом выполняет своё действие. Он плескает прозрачный напиток в лицо Люциферу, вероятно, ненавидящему меня в этот момент, и сразу после этого подаёт другу салфетки, чтобы тот хоть сколько-то мог избавиться от растекающегося по чёрной рубашке пятну. Это ему ещё повезло с одеждой!       Больше смотреть не на что — игра закончилась, я увидела всё, что хотела и нет, а потому с остальными покидаю комнату и теряюсь в толпе, чтобы не нарваться на сотни вопросов друзей.       

Soundtrack: Måneskin — Are You Ready?

      Пошёл к чёрту, и ты, Люцифер, и твои эмоциональные качели.       Я намерена поступить по совету Мими просто наслаждаться моментом — и не просто намерена, а делаю это, выбегая на людный танцпол и игнорируя всех вокруг. Я танцую словно в последний раз, двигаюсь так, как того желает душа, а не стандарты. Алкоголь окончательно затуманивает рассудок, освобождает от лишних мыслей и раскрепощает ещё больше.

Yeah, yeah listen the flow,

It's killing your monsters.

      Не знаю, сколько так проходит времени, но у меня действительно получается забыться среди пьяных и разгорячённых тел. Я не смотрю по сторонам, наконец-то перестаю искать кого-то в толпе взглядом, перестаю думать и анализировать. Гул музыки и какофония голосов прямо рядом со мной смешиваются в единый неразборчивый шум, звучащий словно далеко-далеко от меня.

I am supposed to take it all.

Jump on your floor.

      В глазах всё расплывается, когда я чувствую на себе чужие руки, нагло прижимающие меня к себе со спины, — сейчас, после немалого количества выпитого алкоголя среди десятков таких же людей, которые, вероятно, уже утром не вспомнят и половины, двигаться с Астаротом в такт не кажется чем-то слишком ужасным. Особенно когда я вновь замечаю взгляд пары алых в свете неонов глаз на себе.

His word on your tongue.

Remember the words of the king of the north.

      «Смотри на меня так же, как наблюдал за моим танцем на столе» — вызывающе думаю я про себя, позволяя Астароту то, что при любых других обстоятельствах никогда не позволила бы. Люцифер в одно мгновение опустошает свой стакан с алкоголем и с силой сжимает его, оставив лишь смятый картон, когда Астарот откидывает мои волосы назад, оголяя шею, но зайти дальше я не позволяю.       — С тебя хватит, — говорю я ему по окончании песни с дружелюбной на первый взгляд улыбкой, но так, чтобы больше никто не слышал. Так, чтобы Люцифер поверил, что мне понравилось.       На этом я покидаю танцпол, не отводя довольного взгляда от Люцифера. Он знает, что за игру я устроила, точно знает, что я делаю всё это только из-за него, и, конечно, прекрасно понимает, какие эмоции вызвал у меня сегодня.       Слишком много событий на сегодня — абсолютно выдохшаяся, я пробираюсь через толпу из почти что нескончаемых людей и не без удовольствия понимаю, что уборная не занята. Сразу же захожу внутрь и запираюсь на щеколду, а после становлюсь напротив зеркала во всю стену и слабо улыбаюсь своему отражению.       Волосы немного растрепались и чуть завились от влажности, а щёки приняли лёгкий румянец. Я совру, если скажу, что мне не нравится мой внешний вид или то, что я сегодня устроила. Даже напротив, я горжусь собой.       Эта вечеринка абсолютно не похожа ни на одну из десятков тех, на которых я присутствовала в школьные годы. Не знаю, наверное, дело в том, что в этот раз мне не всё равно на людей, окружающих меня здесь. Оттого и сложнее, и интереснее, и чувственнее.       Привожу себя в порядок, лишь пройдясь по коже лица влажными салфетками, чтобы не смазать макияж, хотя он и так уже не то чтобы идеальный. Я была бы не прочь провести тут время до утра, чтобы избежать встречи рассвета с Люцифером, но кто-то, внезапно начавший ломиться и почти что выламывать дверь, заставляет меня недовольно возмутиться и покинуть уборную.       Я спускаюсь обратно, вновь начиная слышать оглушающую музыку, и уже на первом этаже сталкиваюсь с Мими прямо около лестницы. Улыбаюсь ей, но подруга совсем не радостная — скорее, испуганная, и я старательно пытаюсь связать бесконечный поток слов во что-то понятное, однако попытки безуспешны.       — Вики, там Астарот и Люцифер… — запыхавшись так, словно пробежала километров десять, начинает она. — Они что-то не поделили, не знаю, но там сейчас просто кошмар! — её испуганный взгляд хватается за мой как за спасательный круг, и я в успокаивающем жесте беру дрожащие руки в свои. — Идём скорее, они сейчас поубивают друг друга! — Мими всплескивает руками, выпуская их из моих, и теперь я понимаю, в чём дело.       Мы бежим в гостиную, где Асмодей, Сэми и Ади старательно, но безуспешно пытаются оттащить Люцифера и Астарота друг от друга. Мои глаза разве что на лоб не лезут от той картины, которую мы с Мими застаём по приходе: парни бьют друг друга что есть силы, не боясь задеть ни лица, ни что-либо другое — их кулаки попадают куда попало, и от этого ужас застывает в моём взгляде.       — Я тебя, блять, предупреждал! — Люцифер перекрикивает музыку, вырываясь из рук Асмодея, который не справляется и не может удержать своего лучшего друга.       — Да поебать мне! — Астарот заносит кулак, попадая Люци в живот, отчего он сгибается пополам, но драку не прекращает.       — Успокойтесь же вы, два барана! — Ади не боится влезать к ним, продолжая пытаться разнять парней, но они объективно сильнее.       Я вскрикиваю от одного вида их поединка и испуганно закрываю рот руками, после чего дёргаю Мими за плечо, будто она может их остановить. В своей жизни я была свидетелем далеко не одной драки, но такого ужаса и страха не испытывала никогда. Сейчас же я понимаю, — и глупо отрицать это — что, несмотря на то, что происходило весь сегодняшний день, я переживаю о нём.       Ни Астарот, ни Люцифер не рассчитывают силу, кажется, действительно готовые убить друг друга. Я обессиленно заламываю пальцы каждый раз, когда он корчится от боли, получая удар за ударом, пусть и наносит ответные с не меньшей силой почти сразу. Мне хочется кричать от безысходности, раз уж даже лучшему другу не удаётся успокоить его.       Страх разрывает меня на части, сердце колотится так, словно пытается выпрыгнуть из грудной клетки. Я не могу смотреть на это, что бы Люци ни делал до этого, а самое ужасное, что я не могу ничего сделать. Отчаянно хочу бросить всё и сорваться с места, но Мими крепко удерживает меня за руку, видимо, понимая мои мотивы.       Не знаю, что они не поделили, но знаю лишь одно: я не хочу, чтобы это продолжалось. Взгляд Люцифера измучен и одновременно с этим полон ярости, и я беру свои слова назад. Сейчас он ещё более разъярён, чем на приёме у Сатаны, так что это вселяет в меня уверенность, что между ними произошло что-то очень серьёзное.       — Хватит, успокойтесь! — кричу я так, словно это меня избивают. Словно я могу чем-то помочь, и мои слова не пустой звук. — Перестаньте, ну же, Люцифер!       И у Асмодея, Ади и Сэми, наконец, получается разнять их. Парни ещё обмениваются оскорблениями, пару раз замахиваются друг на друга, но на этом всё прекращается. Я смотрю на Мими, которая облегчённо выдыхает и издаёт истеричный смешок, пока скорость биения моего сердца нисколько не уменьшается.       Я сжимаю челюсти и кулаки с такой силой, что самой становится больно, хочу подойти к нему, спросить о самочувствии, но сконфуженно сглатываю и не позволяю себе сделать этого. Чувствую себя словно меж двух огней: пойти на поводу у чувств, растоптать свою гордость и скрипя зубами позаботиться о нём, или прислушаться к разуму, в сотый раз вспоминая его слова и, нехотя развернувшись, уйти.       Все начинают потихоньку расходиться, а я продолжаю стоять на месте словно прикованная. Не знаю, дело ли в алкоголе или в том, что я слишком долго держала всё в себе, но горячие слёзы резко подступают к глазам. Мне приходится приложить немалые усилия, прикусить губу и поднять взгляд в потолок, чтобы не дать себе возможность расчувствоваться. Не здесь и не сейчас.       Мы смотрим друг на друга так, словно между нами пропасть в миллионы километров. Наверное, после последней нашей встречи так и есть. Если бы я только знала его мотивы, почему он так поступил сегодня… Если бы только знала, всё было бы иначе…       — Люцифер, тебе нужно обработать раны, — говорит Сэми, когда в гостиной остаёмся только мы, Асмодей, Ади и Мими. — Асмодей, где у тебя аптечка?       — В ванной. Ви, сделаешь? — спрашивает он, отчего я резко прихожу в себя и немного даже теряюсь.       — Я? — переспрашиваю его, не уверенная в том, что всё правильно услышала.       Асмодей та ещё тёмная лошадка. Мне кажется, всё, что он делает, не просто так, но для чего? Вопрос, конечно, интересный, но я пока занята другими мыслями.       — Я сам справлюсь, — отвечает Люцифер, вырвавшись из объятий заботливого друга, который думал, что иначе он не устоит на ногах.       — Вики тебе поможет, — всё не унимается Асмодей, недовольно наблюдая за тем, как гордость берёт верх над нами.       Ади и Мими продолжают наблюдать со стороны, иногда перешёптываясь, и я понимаю, что меня с ними ждёт разговор. Но это всё потом.       — Вам всё равно ещё задание вместе выполнять, забыли? — напоминает он, подмигнув. — Скоро начнёт светать, так что вперёд.       Асмодей делает руками подгоняющие движения, словно выгоняет нас, но я не спешу уходить: ребята останавливают меня на выходе, и я предупреждаю Люцифера, что подойду чуть позже. Он кивает и обещает сам взять аптечку, на что я слабо улыбаюсь. Всё ещё не знаю, как должна общаться с ним.       — Ви, мы уже возвращаться хотим, — Ади сонно зевает, и его засыпающие глаза отвечают на все мои вопросы. — Ты не против?       — Конечно, нет. Поезжайте, — я выдавливаю из себя усталую улыбку и обнимаю каждого из них на прощание. Я вижу, что они устали, и не собираюсь заставлять сидеть тут и смиренно ждать, пока я встречу с Люцифером рассвет, пусть и вынужденно. Хотя, чего таить, в животе разливается приятное тепло от представления того, как это пройдёт.       — Обещай, что всё потом расскажешь, — просит Мими, на что я ничего не отвечаю.       Она прекрасная подруга, доверяет мне и помогает, но я не могу давать гарантий, что найду в себе силы всем поделиться. Отчего-то внутри меня плотно засело предчувствие, что сейчас всё решится, и либо мы с Люци перейдём на новый этап, либо на этом всё закончится.       Я прощаюсь с друзьями и поднимаюсь на второй этаж в ванную, чтобы взять аптечку. Мы с Люцифером решаем пойти на балкон: солнце потихоньку начинает показывать свои лучи, так что медлить нельзя.       Лёгкие наполняются приятной осенней прохладой, и я вдыхаю воздух полной грудью. Слабый ветерок кажется сейчас как нельзя кстати; он немного обдувает мои волосы, и я убираю локоны за уши, чтобы не попадали в лицо. Люцифер садится на плетёный диван, прикрыв глаза и приложив пальцы к переносице. Я молча открываю набор первой помощи и без усилий нахожу там спирт и вату.       Я чуть наклоняюсь над Люцифером и внимательно осматриваю его лицо, борясь с желанием отвести взгляд и не смотреть на полученные им увечья: с разбитого носа течёт тонкая струйка крови, бровь рассечена, а под глазом однозначно появится синяк. Астарот явно не жалел его.              Запах спирта ударяет в нос, и я начинаю обрабатывать раны. Люци чуть шипит и кривится, когда я касаюсь мокрой ватой его брови. Я заранее приготовила лёд и заботливо замотала его в полотенце, так что протягиваю его Люциферу, чтобы он приложил к глазу, и параллельно вставляю ему в нос ватный тампон, чтобы остановить кровотечение.              Мы не произносим ни слова даже тогда, когда я заканчиваю с обработкой, и у меня успевает появиться ощущение, словно сейчас мы встретим рассвет и сразу после этого наступит конец, но Люцифер развеивает мои мысли.              — Ничего не скажешь, Непризнанная? — он неожиданно нарушает тишину, заставив меня вздрогнуть от внезапности, когда я отворачиваюсь и складываю все медикаменты обратно в аптечку.              Его интонация больше не грубая, даже напротив, он спрашивает это с каким-то отчаянием в голосе, и я понимаю, что это мой шанс. Шанс узнать всё, разговорить его и высказать то, что держала в себе весь день.              — Скажу, что ты идиот, — единственное, что вырывается из меня, несмотря на бесконечный поток слов, рвущийся изнутри.              Я откладываю аптечку в сторону и становлюсь к стеклянным перилам, опираясь о них обеими руками и наблюдая за медленно-медленно светлеющим небом.              Вокруг такая тишина, что я, кажется, слышу собственное сердцебиение. Люцифер вздыхает и становится позади меня, но я не оборачиваюсь к нему. Не сделаю этого, пока не услышу хотя бы объяснений.              — Я не ожидал, что ты придёшь, — начинает он. Он стоит слишком близко, его дыхание опаляет кожу на моей шее, и я сжимаю перила до побеления костяшек, но всё ещё не поворачиваюсь. — К такому нужно быть готовым. Особенно когда тренировки — единственное место, где я справляюсь с любыми эмоциями. Это очень, очень, — он подчёркивает интонацией степень важности своих слов, чтобы я точно поняла, — интимное место для меня. Нельзя просто так приходить и вторгаться в моё личное пространство. Не на ринг, Вики.              Я понимаю, о чём он говорит. Я увидела его слабым, и он разозлился, — это нормально, но разве я заслужила такую грубость?              — Обязательно нужно было прогонять меня? — спрашиваю я, смотря вдаль.              — Ты бы прогнала человека, ворвавшегося в твоё личное пространство без спроса?              Люциферу не нужен ответ. Он и так прекрасно знает, что выставила бы за дверь с возмущёнными криками и даже не задумалась бы.              — Хорошо, с этим разобрались, — выдыхаю я и начинаю массировать виски, всё ещё стоя к Люци спиной. — Тогда объясни теперь, почему ты всё время то сближаешься со мной, то отталкиваешь?              Он молчит с минуту, пока я терпеливо жду. Внутри меня разгорается пожар, я почти что готова кричать до потери голоса и сносить всё на своём пути, но вместо этого лишь делаю глубокие вдохи и выдохи в попытке сохранять самообладание.              — Потому что боюсь, — отвечает он чуть ли не со скрежетом зубов.              — Боишься? — переспрашиваю я и больше не могу сдерживаться. — Чего, Люцифер? — мой голос дрожит, я буквально хочу исчезнуть, чтобы не чувствовать себя такой слабой ни перед ним, ни перед кем-либо ещё. — Я весь чёртов день думала об этом, искала причину, почему ты так поступаешь! — я начинаю почти что кричать, не задумываясь о том, что кто-то может меня услышать.              Я ненавижу себя в этот момент за это бессилие и за то, что не могу сдерживать эмоции. За то, что позволяю себе показывать их тому, кто несправедлив ко мне. Теперь точно не повернусь к нему — скорее спрыгну с этого балкона, чем покажу Люциферу своё лицо сейчас.              — Никто и никогда не заставлял меня так паршиво чувствовать себя, никто! — все накопившиеся эмоции выходят из меня с криками, и я ничего не могу с ними поделать. Ощущение, словно это они управляют мной, а не я ими. — Я ненавижу тебя за то, что ты делаешь со мной, за ту слабость, которую я ощущаю рядом с тобой, — не становлюсь тише ни на секунду. Пусть видит, что со мной происходит. — Перестань издеваться надо мной, я не Ости.

Soundtrack: Chase Atlantic — The Walls

             — Конечно, не Ости, — язвит Люцифер, когда я заканчиваю свой монолог. — Она не стала бы назло мне флиртовать с другим и танцевать с ним, — теперь его очередь поднимать голос. — Она не поселилась бы в моей голове, не заставила бы думать о ней каждую минуту.              Люцифер хватает меня за руку и разворачивает к себе лицом быстрее, чем я успеваю что-то понять. В его глазах пляшут черти, я понимаю, что он тоже долго скрывал свои эмоции — в этом мы похожи.              — Она не пробуждала бы во мне желание закрыть ей рот поцелуем каждый раз, когда спорит со мной.              Он произносит это слишком быстро, чтобы до меня дошёл смысл сказанного. Не знаю, кто из нас первый делает этот шаг, кто сокращает расстояние непозволительно сильно, но мы почти что в мгновение ока оказываемся ближе, чем когда-либо.              Я чувствую его тепло сквозь ткань платья, напряжение между нами почти что физически осязаемо, но оно вмиг испаряется, когда я чувствую его губы на своих и медленно прикрываю глаза. Мне вновь хочется расплакаться, в этот раз от настолько резко появившегося в моём теле расслабления, что коленки невольно подкашиваются.              Ладони Люцифера сжимают мою талию так, словно делали это уже сотни раз, а я кладу свои руки ему на шею, мягко поглаживая её большими пальцами. Люци целует меня горячо и страстно, не обращая внимания на раны, и я не могу ему противиться. Более того — не хочу. Время вокруг нас замирает, Люцифер прижимает меня к себе ещё сильнее, и наши тела почти что сливаются воедино.              Только сейчас понимаю, как, оказывается, жаждала этого. Жаждала чувствовать на себе его руки, то оглаживающие талию, то бесцеремонно поправляющие растрёпанные волосы, его горячие губы, с таким вожделением и напором целующие мои. Во рту появляется привкус виски, мешающийся с клубникой, и мы не останавливаемся ни на секунду, словно пробуя друг друга на вкус.              Как давно мы оба хотели этого? И как долго могли бы скрывать это желание, в первую очередь, от самих себя?              Вот его суперспособность — разжечь во мне огонь, беззастенчиво подливая бензин, а после за секунду потушить весь пожар внутри и снаружи.              Мы нехотя отстраняемся лишь через какое-то время, смотря друг на друга помутнёнными взглядами со слабой и усталой улыбкой.              — Успокоилась? — спрашивает Люци, нежно поглаживая мою щёку большим пальцем. В этом прикосновении столько ласки и заботы, что я невольно начинаю ластиться к нему словно кошка. К Люциферу, подумать только!              Мы смотрим друг на друга словно впервые. Первые солнечные лучи освещают его лицо, а в пронзительных глазах застывает моё отражение. Я рассматриваю каждую морщинку на его лице, лёгкую щетину, колющую мои пальцы, короткие пряди, небрежно спадающие на лоб.              Я не верю, что всё это происходит по-настоящему. Может быть, я так сильно перебрала с алкоголем, что это — плод моего воображения, обычные галлюцинации? Может, просто реалистичный сон, и сейчас всё развеется так, словно ничего и не было?              Но ничего не исчезает: ни Люцифер, всё ещё стоящий близко-близко ко мне, ни запах виски, исходящий от него и так настырно бьющий мне в нос, ни восходящее солнце позади меня, ни ветер, ласково треплющий мои волосы. Всё более чем реально, но я не знаю, рада этому или тревожусь.              — Чего ты боишься, Люцифер? — спрашиваю я у него, не отстраняясь.              Он ненадолго замирает, останавливая свои поглаживания, и лишь на мгновение опускает взгляд. Мне важен его ответ, теперь я знаю, что не одна неравнодушна, но должна узнать больше подробностей, а не строить догадки в голове. Там и так слишком много всего в последнее время — чувствую, что точно разорвусь, если буду думать ещё и об этом.              — Давай не сейчас, Вики, — он вновь начинает гладить мою спину, а я обессиленно вздыхаю. — Мы оба устали.              — Я просто хочу разобраться во всём, — продолжаю уговаривать я, но Люци остаётся непреклонен.              — Всё слишком запутанно, чтобы разбираться в этом на пьяную голову, — он берёт мою руку в свою, несильно сжав её, и я бросаю на них быстрый взгляд, стараясь скрыть лёгкую дрожь в теле от его прикосновений. — Мы всё обсудим, но не сейчас. Мне нужно время.              У меня больше нет сил спорить. Люцифер прав: мы оба устали, но он не знает, что я готова обсуждать с ним всё даже сейчас. Только вот я прекрасно понимаю, что не добьюсь своего, по крайней мере, точно не сейчас.              Я выдавливаю из себя вымученную улыбку, желая уже как можно скорее оказаться в общежитии и смыть с себя все остатки этого вечера. Все, кроме его прикосновений.              — Поговорим, когда будешь уверен в том, что испытываешь ко мне.              Провожу кончиком ногтя по нижней губе Люцифера, вызывая своим действием сотни вопросов в его голове, и делаю с ним то же самое, что и он со мной: ухожу без лишних слов, не давая никаких ответов и, очевидно, оставляя после себя круговорот мыслей.              Люцифер сжимает мою руку дольше положенного лишь на мгновение, когда я начинаю двигаться в сторону выхода, словно не хочет отпускать, и мне приходится приложить немалые усилия, чтобы не остановиться.              «Мы всё обсудим, но не сейчас. Мне нужно время» — и что-то мне подсказывает, что он сам не знает, сколько времени на это потребуется.       Этот поцелуй изменил всё, и от наших действий зависит, что ждёт нас дальше.