A Joke

***

      Возможно, Нил начал сходить с ума и это действительно тревожит его, ведь раньше он не сталкивался ни с чем подобным. Ни мама, ни опыт жизни в детском доме не оставили ему подробный план действий, которому он должен следовать, если окажется в такой ситуации: еще никогда Нил не был настолько зациклен на чем-то так сильно, никогда не засыпал с одной и той же мыслью, с которой в итоге и просыпался.       Эндрю Миньярд, который поселился в голове Нила, даже представить себе не может, что сотворил с ним, когда пришел на это чертово поле, где Джостен планировал развалиться по кусочкам, как делал это все время. Но не тогда, когда рядом находился Миньярд, который легко подобрал каждый его осколок и вставил на место, будто зная, как и куда что вернуть. Новая проблема заключается в том, что все опасения вдруг куда-то испарились и на их место пришла непреодолимая тяга поговорить с Эндрю еще. И еще, и еще, и еще, чтобы узнать о нем больше, чем он знает на данный момент благодаря расспросам Ники и своему маленькому расследованию. Теперь Нилу любопытно, что скажет сам Эндрю, задай он кучу появившихся вопросов. Джостен никогда бы не подумал, что однажды по-настоящему захочет с кем-либо говорить и при этом внимательно слушать настолько сильно. Проблема в том, что этим кем-то не должен был становиться Эндрю Миньярд.       Хуже то, что прошло целых два дня с того разговора на поле, а Нил почти ни разу по-настоящему не пожалел о том, что произошло. Хотя случись это немного раньше, он бы сходил с ума от тревоги и сожалений, ведь это значит, что он позволил заглянуть кому-то в свою душу так глубоко, куда даже сам Нил старается не лезть. Возможно, Нил окончательно тронулся головой, посчитав, что он может вдруг довериться кому-то, вроде Эндрю Миньярда. Мама давно бы высекла его за это.       Джостен долгое время был уверен, что испытывать разъедающую тревогу, которая стала привычной реакцией на большую часть вещей в его жизни, ужаснее всего, но оказалось куда тяжелее справиться со спокойствием. Сейчас Нил не знает, как себя вести, когда ему кажется, что Миньярд каким-то образом отключил все его переживания и тревоги, будто бы нашел пароль к ящику сомнений, который хранился глубоко внутри. Хуже всего, что Джостен, вероятно, сам сообщил ему код, а Эндрю просто воспользовался им, и теперь Нилу приходится учиться справляться с новыми чувствами — спокойствием, доверием и уверенностью в том, что Эндрю собрал его секреты в одну небольшую коробочку и закрыл ее семью замками, чтобы никто не посмел пробраться к ним. Это действительно так странно, что вгоняет Нила в новую грань его тревоги. Нил никогда не хотел, чтобы все становилось таким сложным, но это случилось.       Если Нил был уверен в том, что с начала их войны он слишком часто думал об Эндрю и о том, как бы его разыграть, то сейчас, кажется, все усилилось в разы. Если совсем недавно Нил тратил свое время на то, чтобы отследить Эндрю, чтобы прознать о его расписании, то сейчас задача совсем иная — ему просто необходимо найти его в толпе, как минимум, четыре раза за день, в ином случае этого окажется мало. Для чего все это? Нил отвечать не хотел. Быть может, потому что тогда на поле он словно взглянул на Эндрю по-другому и теперь ему просто нужно удостовериться, что это так, а для этого необходимо смотреть на Эндрю как можно чаще.       Дни стали похожи один на другой, все мысли Нила заняты одним Эндрю, и все они не касаются розыгрышей, про которые, возможно, он забыл. О каких розыгрышах может идти речь, когда всего пару дней назад, под покровом ночи Нил добровольно отдался в руки Эндрю, давая ему увидеть все самые неприятные свои стороны? Джостен прекрасно знает, что вел себя слишком жалко и это не та сторона его личности, которую он собирался кому-либо показывать, он ненавидит такого себя, но именно таким Эндрю его и застал. Слова лились так легко, Нил не думал о последствиях, когда продолжал выворачивать себя наизнанку, забывая, что Эндрю Миньярд — угроза, которую он, по-хорошему, должен был держать как можно дальше от себя. Джостена никто не тянул за язык, никто не заставлял его говорить, но он говорил и говорил, пока Эндрю с готовностью принимал все, что он скажет.       Тем не менее, прошло два дня и Нил не хочет в этом признаваться, но он на грани того, чтобы расстроиться, потому что он продолжает гореть желанием поговорить с Эндрю снова, а того словно стало неожиданно мало в его жизни. Нил перестает справляться со своим раздражением, когда к концу второго дня понимает, что ему действительно не хватает тех редких пересечений в коридоре общежития, чтобы удовлетворить свою потребность в том, чтобы убедиться, что он действительно смотрит на Миньярда по-другому; их пары трижды в неделю совпадают, и вчера был один из таких дней, но Миньярд вдруг не явился на занятие. Это почти вывело Нила из себя, потому что ему стало казаться, что Эндрю просто растворяется, не давая Джостену даже возможности оказаться рядом с собой. Быть может, конечно, это все потому что Нил за два дня провел на работе почти двенадцать часов, что, вероятно, является рекордом за последние месяцы. Возможно, им не удается поговорить по той причине, что Джостен появился в университете только на паре по математике под самый конец, когда Эндрю, как обычно, уже ушел курить.       И так проходят в совокупности три дня, в течение которых Нил вдруг научился терзать себя по-другому, абсолютно непривычным для себя способом. Вдруг Эндрю Миньярд стал причиной его бессонницы и это никак не связано с их войной, за что Джостен почти начинает себя обвинять. Ни разу за эти дни, он даже не пытался придумать какой-нибудь розыгрыш. Ему, кажется, не до этого.       Переворачиваясь на бок, тяжело выдыхая, Нил осознает, что снова бесцельно валяется, не думая ни о чем, кроме Эндрю. Он морщится от того, как снова скрипит его кровать, но быстро забывает о том, что собирался разобраться с этим, когда глаза цепляются за новую вещь, стоящую в углу — клюшка. В груди вдруг возникает уже привычное щекочущее чувство при мысли, что эту вещь действительно подарил Эндрю.       Джостен уже перестал считать сколько раз он трепетно брал клюшку в руки за эти дни, чтобы изучить ее особенности: легкие сосколы, потрескавшаяся краска, небольшие потертости. Его будоражит и слегка тревожит мысль, что совсем скоро он снова будет в составе команды, будет играть именно этой клюшкой, и все благодаря человеку, который неизбежно вновь всплывает в его мыслях. Эндрю, который так легко принял Нила, который выслушал, пока тот выворачивал себя наизнанку.       Джостен берет клюшку с собой на кровать, как делает в последнее время, когда ему кажется, что чего-то не хватает. Он прижимает ее к своей груди, обнимая и, закрывая глаза, скользит пальцами по потрескавшейся краске, представляя себе, что эта отметина осталась из-за его потрясающей подачи. Он осознает, что теперь может не жалеть сил, когда будет бить в следующий раз, ведь теперь она не сломается так просто. Это крепкая, пускай и не новая, но все-таки целая клюшка, которой играл Рон — нападающий в команде университета, славившийся своими сильными ударами. Так что Джостен уверен, что эта клюшка его подачи определенно выдержит.       Сердце трепещет от мысли о лакроссе, о том, что совсем скоро он сможет играть, что еще немного и он окажется на поле не как тайный поклонник, а как полноценный игрок. Пускай даже если его место долгое время будет в запасе, ему главное одно — он будет тренироваться, не нужно будет делать вид, что Нил не заинтересован в лакроссе. Он будет играть, будет подавать, отбивать. Джостен станет полноправным игроком, которому откроется доступ к матчам, к раздевалке и инвентарю. Страх быть обруганным матерью тихонько испаряется, заменяясь легким уколом совести, но все это довольно быстро пропадает, когда в противовес этому Нил ставит чувства, которые он испытывает на поле. Быть может, это нечто похожее на свободу?       Нил прижимается к клюшке и замирает, когда улавливает знакомый запах мяты, и, возможно, он ему даже просто мерещится, как и всякий раз, стоит ему вернуться мыслями к Эндрю, который, действительно, подарил ему клюшку, который дал ему зеленый сигнал. Зеленый сигнал, которого все это время так не хватало Джостену. Эндрю не говорил этого, но Нил почти уверен — это значит, что он не обязан оставлять все в прошлом, чтобы жить нормальную жизнь, что-то он может взять с собой. Лакросс.       Парень вздрагивает от волны мурашек, которые пробегаются по спине, когда в голове всплывает образ Эндрю: непоколебимый, спокойный среди всего того хаоса, который стал с головой затягивать Нила в ту ночь. Эндрю Миньярд — это то самое небольшое место, где, казалось, Нил может наконец забыть обо всех своих тревогах, о страхах, то самое место, где Джостен поймал себя на мысли, что, вероятно, он готов совершить ошибку и ослушаться давно мертвую мать.       Мысли о Эндрю неизбежно затягивают Нила, так что он уже просто не может выкинуть из головы его крепкие плечи, внимательный взгляд, от которого коленки Джостена, кажется, слабнут. Нил словно все еще может чувствовать крепкую хватку холодной руки Эндрю, которая, вероятно, никогда бы не отпустила его, если бы Джостен только попросил.       Нил поджимает губы, начиная хмуриться, когда тепло разливается у него в груди, а руки крепче сжимаются на корпусе клюшки. Он тяжело вздыхает, прекрасно осознавая, что за эти дни он действительно думал только о двух вещах — лакросс и Эндрю. Нил чувствует себя идиотом, будто бы тупеет все сильнее и сильнее, хотя глупцом он никогда себя не считал. Но все, что касается Эндрю, ощущений к нему и прочего, заставляет Джостена усомниться в его умственных способностях. Просто Нил убежден, что так не бывает — голова не может быть настолько пустой, что за эти дни он ни разу полноценно не думал ни о математике, ни о маме, ни о розыгрышах. Ни о чем таком, что обычно занимает его голову. А сейчас он способен думать только о том, как выйдет на поле с новой клюшкой и о том, что ему срочно нужно отблагодарить Эндрю за нее.       Мэтт и Дэн застают Нила в обнимку с клюшкой через несколько минут, в течение которых Джостен успел обдумать, как он проведет свою первую игру и что скажет Эндрю, когда наконец встретится с ним. Нил открывает глаза и натыкается на странно смотрящую на него девушку, которая, очевидно, не ожидала застать Джостена в таком положении. Чего не скажешь о Мэтте, ведь он уже заставал Нила за тем, как тот обжимается с новой вещью, что-то бормоча себе под нос. — Привет, детка, — начинает Уйальдс мягким тоном, подходя ближе к парню, который тут же прижимает клюшку к себе, словно девушка собирается ее отобрать. — Ты чего это с так схватился за нее? Она же жесткая.       Нил поджимает губы, морщась от того, что его обнаружили в, кажется, довольно интимный момент. Крепче стискивая руки на корпусе, Джостен почти уверен, что слышит треск, но ему абсолютно плевать. Пальцы находят маленький соскол и начинают его потирать, пока Дэн, продолжая мягко улыбаться, присаживается на край кровати. Он видит, как Мэтт лишь пожимает плечами и дает девушке самой разобраться в странном поведении Нила. Возможно, они уже обсудили это по дороге сюда, потому что Бойд начинает действительно беспокоиться за состояние друга, которое, как бы он не пытался спросить, Нил не объясняет, огрызаясь и выпуская иголки.       Джостен смотрит в карие глаза Дэн, которая начинает обеспокоенно оглядывать его, что заставляет парня убедиться в том, что он, вероятно, на пути к тому, чтобы сойти с ума. Но клюшка, почему-то, сейчас кажется ему куда мягче подушки. Дэн выглядит почти готовой ввязаться в драку, и Нил тяжело вздыхает, испытывая легкий укол вины за то, что просто не может обсудить все эти странности, происходящие с ними, что заставляет друзей тревожиться за него. Парень видит, что Уайльдс все-таки решается продолжить говорить с ним, так что опережает ее: — Если я вдруг начал тупеть, этому есть какое-то объяснение? Возможно, я заболеваю?       Дэн вдруг осекается, растерянно глядя на друга, явно не ожидая от него подобного вопроса. Признаться, ни она, ни Бойд не думали, что он все-таки решится с ними поговорить. Джостен ведет себя странно, и Мэтт забил тревогу еще вчера, когда трижды позвал его по имени, а тот не ответил. Уайльдс берет себя в руки и расслабляется, чтобы не спугнуть и без того, кажется, напуганного зверька. Мэтт оказывается рядом с ними и Джостен готов фыркнуть от того взгляда, коим одаривает его друг. Вероятно, он, действительно, ведет себя глупо и это видят и окружающие. — А тебя что-то тревожит? Ты чувствуешь себя плохо, детка? — спрашивает Дэн, освобождая место в ногах Нила для Мэтта, который тут же посылает ему доброжелательную улыбку. Джостен отвлекается на мысль, что эти двое похожи на родителей, которые собираются провести с ним важный разговор. — В последние дни ты сам не свой и Мэтт говорит, что ты почти ничего не говоришь. — Я кажется тупею, — признается Нил, продолжая поглаживать небольшой соскол на клюшке, поджимая губы. — В голове пусто, меня ничего не тревожит. Только об одном думаю и больше ни о чем не могу. — Ты в стрессе, детка, — предполагает Дэн, продолжая мягко улыбаться ему и кладет свою руку ему на колено, начиная аккуратно поглаживать. — Что-то стряслось, что заставляет тебя переживать? — Я не переживаю, — быстро исправляет Нил и смотрит на Мэтта, который, кажется, выглядит более понимающим, чем Дэн. — Наоборот. Я так спокоен, что даже странно. Сосредоточиться ни на чем не могу, потому что мысли все равно возвращаются к одному. — Возможно, то о чем ты думаешь, тебе очень нравится, — предполагает Мэтт, понимающе улыбаясь, и наблюдает за тем, как Нил осекается, поднимая на него растерянный взгляд. — Впервые для тебя такое, да? Хотя если вспомнить, как мне впервые кто-то понравился, не думаю, что я был настолько в стрессовом состоянии, как ты. Похоже, по-разному бывает.       Нил слышит, как Дэн вдруг издает странный звук, за что получает толчок в бок от Мэтта. Джостен вдруг замирает и чувствует себя странно только от предположения, что, вероятно, ему нравится думать о том, о чем он думает. Лакросс — да, он мог и раньше тратить на это свое время, потому что это доставляло ему удовольствие. Но Эндрю Миньярд, о котором ему нравится думать? Нил ловит себя на том, что задерживает дыхание, слыша, как в ушах начинает звенеть, а по спине пробегаются мурашки. Еще не бывало, что ему кто-либо нравился, и Эндрю Миньярд не тот, с кого стоило бы начинать. — Он мне не нравится, — фыркает Нил, пускай и не слишком уверенно, как ему кажется. Он просто не может поставить между словами «нравится» и «Эндрю» знак равно. Джостен поджимает губы и с упреком смотрит на друзей, которые отчего начинают по-странному улыбаться, не сводя с него глаз.       Нил видит, как Бойд сдвигается, оказываясь под его боком, а затем смуглые руки Мэтта обвивают плечи друга. Джостен вздрагивает, когда Мэтт издает насмешливый звук, от которого Нил чувствует себя еще более тупым, осознавая, что друзья забавляются с него, пускай и пытаются это скрыть. — Погоди, это же Нил, с ним нужно по-другому, — говорит Мэтт, обращаясь к девушке, что кивает ему в ответ, пока крепкая рука парня начинает потирать плечи Нила, а с пухлых губ срывается очередной смешок. — О ком ты говорил, малыш?       Джостен поджимает губы, наблюдая за взглядами друзей, которые они кидают друг другу, очевидно, насмехаясь над ним, и начинает хмуриться, понимая, что не собирается признаваться им хоть в чем-то. Особенно, когда он уверен, что это глупо. Нил думает, что им необязательно узнавать сегодня о том, что он, вероятно, слишком много думает об Эндрю Миньярде, бывшим занозой в заднице, которую Нилу хотелось придушить, совсем недавно. Джостен вспоминает сколько нелестных слов было брошено в разговоре с Мэттом в адрес Эндрю, когда тот в очередной раз вел себя, как урод. Нил уверен, что друзьям необязательно знать, что все его слова были пустыми. Вероятно, Миньярд все еще мудак и гребаный задира, но к его описанию присоединилось еще несколько слов, в числе которых есть такое, как «безопасный». — Ни о ком, — отзывается Нил и начинает сбрасывать руки Мэтта с себя, как бы давая понять, что он не намерен продолжать разговор, который, очевидно, сворачивает не туда. — Ни о ком не думаю. Рад слышать, что не болен. Теперь я собираюсь пойти разобраться со сраным тостером, который обещал починить Эндрю уже несколько дней назад. А вы можете продолжать надо мной смеяться.       Он улавливает, как друзья переглядываются между собой, что только подтверждает его догадку, что те насмехаются над ним, и испытывает желание огрызнуться. Но Джостен быстро берет себя в руки, вспоминая, что они не заслуживают того, чтобы он срывался, только потому что с ним что-то происходит. И это что-то просто не может быть то, что он влюбляется в Эндрю Миньярда. Это звучит дико. — Малыш, мы не смеемся, а хотим помочь тебе разобраться, — тихо говорит Дэн, аккуратно выставляя руку, чтобы остановить его, и Нил выдыхает, возвращаясь на кровать, когда друзья зажимают его с двух сторон, отчего Джостен еще больше чувствует, что они словно заняли роль его родителей. — Знаешь, когда человек тебе нравится… ты начинаешь постоянно о нем думать, говорить и искать глазами. Этот человек становится главной темой обсуждения с твоими друзьями. Тебе хочется его удивить, порадовать или заставить его улыбаться. Он тебе снится, и твое сердце замирает каждый раз, когда ты его видишь. Ты ведь думаешь о чем-то подобном, да? Потому что… помнится мне, ну, возможно, есть кто-то, кто является одной из главной тем для обсуждения в последнее время. — Нет, стоп. Вы не туда клоните, — огрызается Нил, даже не пытаясь смягчиться, потому что чувствует, как Дэн лезет туда, куда он сам себе не позволяет лезть, отчего его начинает окутывать паника. — Я ничего такого не думаю. Давайте закончим. Эндрю здесь вообще ни при чем, я говорил про лакросс. — Да, точно, — легко соглашается Мэтт, слегка пихая Дэн, перегибаясь через Нила, словно надеясь, что тот не заметит его жест. — Про лакросс. Не про Эндрю Миньярда. — Я не… — Нил собирается оправдаться, понимая, что он сам назвал это имя, вероятно, давая друзьям подтверждение, что именно о нем он и думал. Его мысли начинают хаотично скакать в голове, а затем и вовсе замолкают, когда перечисляя пункты, названные Дэн, Нил успешно подставляет каждый под Эндрю. Нил вдруг чувствует, как сдуваются и как дергаются его губы, кажется, в попытке что-то произнести, но он проваливает попытку, даже не находясь с ответом. Нил не слышит, что Дэн начинает хихикать, а Мэтт вновь кладет свои руки на плечи Джостена, начиная трепать его, глупо улыбаясь. — Мы тебя загрузили, — говорит Мэтт, а Дэн тяжело вздыхая, и все-таки кивает, начиная подниматься с кровати. — Мы просто предположили. Но раз ошиблись, то значит ошиблись. И все-таки ты подумай, хорошо?       Бойд поднимается с кровати, доставая что-то из своего рюкзака, после чего передает Дэн. А та в свою очередь, пока Нил пытается справиться с ощущением внезапной загруженности, передает ему цветастую открытку, где красуется надпись «приглашение». Джостен несколько раз моргает и, избавляясь от оцепенения, поднимает глаза на девушку, которая продолжает ярко улыбаться, наблюдая за ним, будто пытаясь выцепить реакцию. Нил тут же отправляет размышления куда подальше, когда теплое чувство расползается в его груди. Есть что-то о чем он случайно забыл, что, вероятно, важнее многих вещей сейчас. — Вы уже назначили дату? — Нил чувствует, как его губы трогает улыбка, когда его палец скользит по блесткам на нарисованных кольцах под надписью. — Это немного не та свадьба, — начинает Дэн, взмахивая своими руками, а Мэтт по деловому кивает, обнимая девушку за талию. — Мы решили провести две свадьбы. Одна будет только для друзей, в узком кругу, как вечеринка в честь нас. А вторая будет пышной, со всеми родственниками и родственниками родственников. В общем, там планируется, как минимум, пятьдесят человек. Но не беспокойся, ты приглашен на обе.       Нил слегка закатывает глаза и усмехается, открывая открытку, на которой почерком Мэтта написано его имя, дата и время торжества, куда его приглашают. И все неожиданно затихает, когда он ловит себя на мысли, что испытывает нечто мягкое, что-то такое теплое по отношение к друзьям, что подозрительно похоже на радость. — Вы бедные студенты, — фыркает Нил, не стараясь скрыть в своем голосе ехидства, в ответ на что получает цоканье со стороны Бойда. — Откуда у вас деньги на две свадьбы? — Мы — да, а моя мама — богатая женщина, которая любит сорить деньгами, — усмехается Мэтт, на что Дэн начинает кивать, поглаживая его грудь рукой, на которой гордо красуется помолвочное кольцо. — А еще у нас в друзьях есть Эллисон, которая мечтала оплатить крутую вечеринку своей подруге еще со школы. Так что снятый загородный домик, куда вы все приглашены, будет ее подарком на нашу свадьбу.       Нил усмехается и по-доброму закатывает глаза, убирая открытку себе на тумбу, глядя на счастливых друзей, благодаря которым ему вдруг становится легче. Он собирается расспросить подробнее о том, что должен подготовить к их свадьбе, но его телефон начинает звонить, а высветившееся имя на табло, заставляет подскочить. Кевин Дэй. — Блять, я забыл, что пообещал Кевину встретиться на поле, чтобы он мне все показал, — торопливо объясняет Нил, снова хватая свою клюшку и спешит на выход, оборачиваясь к Мэтту и Дэн, чтобы помахать им. — Поздравляю, но мне пора!       Он слышит смешки, которые бросают ему в спину друзья, желая ему удачи и, вероятно, уже увлекаясь друг другом, но, если честно, Нил не обращает на это внимание. Потому что он должен был быть на поле еще десять минут назад, но потратил время на мысли о «лакроссе», как он сказал Мэтту и Дэн, что совсем забыл о нем. Нил почти бежит, сжимая клюшку в руках, совершенно не обращая внимание на то, что те желанные карие глаза, которые он так стремился увидеть все это время, оказываются на нем.       Нил видит недовольное лицо Кевина еще на расстоянии, пока бежит, отчего морщится, понимая, что ему, вероятно, крышка. Парень встречает его осуждающим взглядом, упираясь руками в бока, когда Джостен останавливается перед ним, тяжело дыша. Поднимая на него виноватый взгляд, Нил старается перевести дыхание и показывает Кевину клюшку, сбивчиво объясняясь: — Извини, я увлекся и забыл о времени. — Меня предупреждали, что иногда ты можешь не брать трубку, но, чтобы ты знал, теперь я — твой капитан. С меня ты должен поднимать звонки даже глубокой ночью, — строго произносит Кевин, глядя на Нила почти надменным взглядом, каким он смотрит на любого игрока в своей команде. Вот он — капитан Кевин Дэй. — Ты понял?       Нил почти закатывает глаза, но вовремя осекается, видя, как Кевин предупреждающе окидывает его взглядом, так что быстро кивает и улыбается ему, отвечая: — Я понял, капитан. Такое не повторится. Теперь мы пойдем внутрь или ты будешь меня дальше отчитывать, теряя время?       Кевин фыркает и, разворачиваясь, решает с ним не спорить, хотя по нему прекрасно видно, что ответ Джостена ему пришелся не по вкусу, вероятно, слишком дерзко для Кевина, которому никто не смеет сказать слова поперек. Нил фыркает, пока Дэй не видит и следует за ним в раздевалку, в которой он никогда не бывал, хотя все время пытался пробраться во время тренировок, чтобы посмотреть на то, как все там обустроено. Раньше это было для него недосягаемо, но теперь он здесь. — У нас сейчас идёт подготовка к матчу, он будет на следующей неделе, — объясняет Кевин, выключая режим строгого капитана, и пропускает Нила в раздевалку, когда открывает ее своим собственным ключом. Дэй наблюдает за тем, как Джостен проходит внутрь, почти не дыша, словно если он вздохнет все резко пропадет, на что не может не усмехнуться, находя это забавным. — Будем играть с университетом соседнего штата, это, наверное, самый крупный матч за последнее время. Боюсь, ты на него только посмотришь. Я не могу выпустить тебя в основной состав, а на скамейке запасных и без того огромная очередь. Когда в последний раз ты тренировался, как положено?       Нил проходит глубже, наблюдая за тем, как яркие рыжие цвета шкафчиков переливаются при свете ламп. Джостен слышит, как Кевин проходит следом за ним, но все его внимание сосредоточено на дверце, где теперь красуется его фамилия. Он моргает, словно пытаясь избавиться от наваждения, которое, на самом деле, таковым не является, отчего сердце начинает бешено стучать. Он проводит по написанным маркером буквам и закусывает губу, чтобы убедиться, что ему все это не снится. Нил улавливает, как Кевин зовет его по имени, напоминая, что с ним говорят. — Давно, — признается Нил, с трудом вспоминая, что Кевин спрашивал всего пару секунд назад. Его пальцы все скользят по табличке, которая является напоминанием ему, что он теперь часть команды. — Но я быстро втягиваюсь. Не проблема, если я пропущу пару матчей, просто дай мне тренироваться и я тебе покажу, что могу.       Кажется, ответ удовлетворяет Кевина, потому что тот кивает и оказывается рядом с Нилом, давая жестом ему понять, чтобы он открыл свой шкафчик, и тот, конечно же, это делает. По спине бегут мурашки, когда Джостен обнаруживает форму команды, которая теперь будет принадлежать ему. — Отлично, — говорит Кевин, наблюдая за парнем, который, кажется, просто теряется во всем этом, что заставляет Дэйя убеждаться в правильности своего выбора. — Я рассчитываю на тебя. Не зря Эндрю рекомендовал тебя, хотя изначально мне казалось, что он ошибся, когда ты начал кричать, что больше не играешь.       Пальцы Нила с упоением скользят по ткани, где выведено название университета, и Джостена почти подначивает облачиться в форму прямо сейчас, но имя Эндрю вырывает его от состояния эйфории, заставляя его вздрогнуть. Он переводит, вероятно, затуманенный взгляд на Кевина, который довольно ухмыляется ему. — Эндрю говорил, что ты хорошо подаешь и всегда попадаешь по воротам, так что я решил, что ты был бы прекрасным нападающим, — сообщает Кевин, когда Нил все еще пытается уловить в какой момент в разговоре появился Эндрю, имя которого заставляет Нила теряться сильнее, чем все происходящее здесь. — Я был защитником в детском доме, — признается Джостен, когда он начинает укладывать футболку обратно на полку, слыша, как хрипло звучит его голос. — Эндрю не видел, как я играю. Его слежка не могла дать ему понять, на сколько я хорош. Ты должен увидеть это сам. Я не против быть нападающим. Но неужели тебе хватило слов Эндрю, чтобы решить, что я подхожу? — Эндрю никогда просто так не отзывается о ком-то так хорошо, — пожимает плечами Кевин, не обращая внимание на то, как Нил растерянно моргает, поднимая на него странный взгляд. — Я склонен прислушиваться к нему. Эндрю никогда не врет, у него нет на то причин. И если он сказал, что ты хорошо подаешь, то значит, что это так. Но мы это проверим.       Кевин достает ключи и трясет ими перед лицом Джостена, как бы показывая ему тот самый ключ, который открывает запасной выход, ведущий прямо к полю. Игрокам не приходится обходить весь университет от главного входа, чтобы попасть на поле, как делает это постоянно Нил, им достаточно просто воспользоваться тем, что есть прямо в раздевалке, и это сокращает путь до него почти в три раза. Джостен чувствует себя перевозбужденно, его подначивает оказаться на поле как можно скорее, уже не просто как гость, а как полноценный игрок, который рано или поздно будет участвовать в матчах.       Кевин собирается что-то сказать ему, когда их разговор прерывает голос, который отзывается крупными мурашками по спине Нила и странным удовольствием от мысли, что он наконец слышит его. Все внимание Джостена резко рассредотачивается и фокусируется на парне, что стоит сейчас в дверях раздевалки, сложив руки на груди и прижимаясь плечом к косяку. — А я то думал, куда два идиота помчались сломя голову, — произносит Эндрю, а когда Нил оборачивается, вероятно, слишком быстро, то тут же натыкается на цепкий, такой желанный за эти дни, взгляд, от которого Джостен чувствует, как все вдруг перестает иметь значения. Все, кроме вздернутой брови Эндрю, его карих глаз, что смотрят именно на него.       Нил усмехается, дерзко приподнимая свою бровь, копируя жест парня, когда находит в себе силы не сходить с ума под чарами ореховых глаз. Он поднимает клюшку и качает ею в воздухе, склоняя голову в сторону, пока лицо Эндрю с интересом вытягивается, хотя тот старается это скрыть, неопределенно хмыкая. — Собираюсь опробовать ее наконец, — говорит Нил, слыша, как Кевин фыркает за его спиной, открывая свой шкафчик, чтобы переодеться, пока Джостен занят чем-то другим. — О, — протягивает Эндрю и склоняет голову в сторону, копируя Джостена, не сводя с него своих насмешливых глаз. — Понятно, ничего интересного. Пойду покурю.       Клюшка вдруг кажется в руке Нила такой тяжелой, горячей, словно это значит, что он должен ее отпустить. Внимательный взгляд Эндрю все еще сосредоточен на нем, будто выжидая что-то, и Джостен чувствует, как желание последовать за Миньярдом, чтобы покурить, возникает у него в груди, сметая все остальное. Вероятно, он уже не так уж и сильно хочет на поле, ведь он теперь может оказаться там в любой момент, а Эндрю, как оказалось, порой бывает таким неуловимым.       Кажется, Кевин замечает, что Нил замялся, уже теряя всякое желание идти на поле, отчего фыркает и громко захлопывает свой шкафчик. Эндрю изгибает бровь в немом вопросе, все еще не сводя цепкого взгляда с Нила, словно видя его желание все бросить и пойти за ним. Но не дожидаясь ответа, Миньярд хмыкает и отталкивается от косяка, разворачиваясь, чтобы уйти, а Джостен ловит себя на том, что собирается попросить подождать его немного, но Дэй опережает его, фыркая: — В другой раз на тренировке сыграем, — говорит он, проходя мимо Нила и окидывает его почти осуждающим взглядом, после чего зыркает на Эндрю, который как ни в чем не бывало отводит свои глаза в сторону, будто он здесь ни при чем. — У меня есть дела, вдруг вспомнил. Бери с меня трубку, Нил, понял?       Джостен закатывает глаза и кивает, когда ловит предупреждающий взгляд Кевина, который, кажется, уходит слишком недовольный. Нилу что-то подсказывает, что никаких дел у него не было, а он дурак, который упустил возможность прямо сейчас поиграть. Но все перестает иметь значение, и игра, и лакросс, и Кевин, когда Нил натыкается на взгляд Эндрю, светлая бровь которого дерзко изгибается. — Как удачно, — протягивает Миньярд и достает пачку сигарет из своего кармана, потряхивая ей, чтобы проверить количество. — Так ты идешь?       Нил спокойно выдыхает, вдруг испытывая облегчение от того, что Миньярд сам позвал его за собой и ему не пришлось напрашиваться, что вероятно, выглядело бы по-идиотски. Он кое-как отрывает взгляд от Эндрю, который терпеливо выжидает его, и быстро складывает клюшку в свой ящик, закрывая его и спешит на выход.       Они молча направляются к общежитию и Нил не находит это нервирующим, как порой бывает, а почти упивается этим непоколебимым спокойствием, которым его вдруг окутало, стоило им с Эндрю остаться наедине. Взгляд Джостена сосредоточен на спине Эндрю, который идет чуть впереди, словно очищая путь для Нила, и тот находит это, вероятно, одной из самых приятных вещей. Джостен смотрит на него и ему так хочется о многом расспросить, но он не станет этого делать, по крайней мере, пока они у всех на виду.       Оказываясь в комнате Ники и Эндрю, Нил ловит себя на мысли, что начинает привыкать к ней, хотя по сути был здесь всего два раза, которые отличались друг от друга. И в этот раз все тоже по-другому, ведь Нил еще никогда не был здесь только с Эндрю.       Миньярд указывает ему рукой на кровать, молча предлагая присесть, что Джостен и делает, пока Эндрю проходит к столику, что-то начиная на нем искать. Прислоняясь головой к стене, Нил медленно выдыхает, прикрывая глаза, вдруг расслабляясь настолько, что, кажется, мог бы и уснуть. Его плечи крепко прижимаются к холодной поверхности, пока мысли медленно циркулируют вокруг ситуации: он находится в комнате Эндрю, сидит на его кровати и до его ушей доносится, как парень чем-то гремит совсем рядом. Все вокруг пропитано мятой, которая теперь четко ассоциируется с Эндрю. Этот запах теперь заставляет Нила почти дрожать, стоит ему учуять его где-то.       Нил проводит рукой по простыням, ощущая их мягкость, медленно выдыхая, пока его плечи постепенно опускаются, окончательно расслабляясь. Глаза прикрыты, он все еще слышит Эндрю где-то в комнате, но царящая между ними тишина не спешит прерываться, что, возможно, не так уж и плохо. Осмеливаясь открыть глаза, Нил вдруг натыкается на цепкий взгляд напротив и, вздрагивая, теряется в своем дыхании, пока Эндрю поднимает пачку сигарет, молча предлагая ему. Делая глубокий вздох, Джостен слабо кивает и тут же сдвигается на кровати, зная, что Эндрю займет место рядом с ним.       Доставая пару сигарет, Миньярд кидает пачку между ними и протягивает одну Нилу, прежде чем с ногами залезть на кровать, прямо на то место, которое ему освободили. Эндрю ставит что-то рядом с бедром Нила, но тот не обращает на это внимание, вместо этого он переводит взгляд на Миньярда, чтобы застать, как тот медленно проводит сигаретой под носом, вдыхая запах табака. Джостен делает мысленную пометку о том, что пару раз уже ловил парня на подобном действии. Голубые глаза медленно скользят к обветренным губам, чтобы проследить за тем, как сигарета окажется между ними.       Джостен вдруг зацикливается на мысли, что его рука покоится в опасной близости с бедром Эндрю, так что спешит скорее ее оттуда убрать, когда кожа начинает зудеть от желания прикоснуться. Он не станет этого делать, не тогда, когда Эндрю этого не ждет. Он уяснил это правило и как бы ему не хотелось запутаться в блондинистых прядях, Нил не станет этого делать, пока, быть может однажды, Миньярд не позволит ему это.       Эндрю поворачивает голову в сторону Нила, натыкаясь на его глаза, и Джостен вздрагивает, когда их взгляды сталкиваются. Сглатывая, Нил старается медленно выдохнуть, пока карие глаза напротив насмешливо загораются, а затем светлая бровь взлетает, прячась под челкой. Нилу приходится быстро отвернуться, чтобы скинуть с себя внезапное оцепенение. Его ладошки все еще потеют, слегка зудят от почти непреодолимого желания, но Нил находит в себе силы, чтобы поместить сигарету между своих губ. Краем глаза он осмеливается снова посмотреть на Эндрю и тут же вновь теряется, когда замечает, что тот, не отрываясь, наблюдает за ним. Цепкие карие глаза с каждой секундой, кажется, наполняются чем-то похожим на насмешку. Все вокруг похоже смеются над ним.       Нил впервые в жизни чувствует, будто проглотил язык и, если честно, он этому рад, потому что атмосфера, которая сгущается между ними, настолько расслабляющая, что Джостен хотел бы остаться в ней навсегда. Тишина впервые не угнетает, не заставляет его сходить с ума от потока раздирающих мыслей. Сейчас в его голове так пусто, чего он, вероятно, давно не испытывал. Нила не окутывает тревога, хотя Эндрю все еще нетипичный, он все еще чувствуется, как нечто, что могло бы разрушить Нила. Но сейчас, сидя с ним в его комнате, Джостен почти жалеет, что никогда прежде не оставался с ним наедине.       Прикусывая фильтр от сигареты, Нил набирается смелости, чтобы вновь нормально посмотреть на Миньярда: его бледные руки достают из черных джинс зажигалку, а карие глаза, все так же не скрывая, насмешливо смотрят прямо на него. Но, если честно, Нилу почти плевать на то, что думает Эндрю, ведь в следующее мгновение раздается щелчок, и красивое лицо парня погружается в мягкий свет огня.       Нил почти не дышит, чтобы не колыхать огонек, который оставляет прекрасные тени на лице Миньярда: его светлые ресницы кидают следы на щеки, когда Эндрю опускает глаза на сигарету, которую поджигает, а стоит ему на мгновение перевести свои глаза в сторону Нила, и Джостен готов признать свое поражение. Он почти роняет сигарету из губ, но, когда Эндрю едва заметно усмехается, поднося зажигалку к нему, Нил вспоминает, что вообще-то собирался курить. Ореховые глаза смотрят на него, пока он, придерживая сигарету пальцами, прикуривает от зажигалки Эндрю. Нил видит крапинки, похожие на золото, в глазах парня, и находит это очаровательным настолько сильно, что мог бы потратить на их изучение часы. Но огонь гаснет и ему приходится оторваться.       Он делает первый вдох, заполняя легкие никотином, и все оставшиеся мысли вдруг отступают. Откидывая голову к стене, Нил спешно делает еще одну затяжку, словно изголодавшись. Он слышит, как Эндрю убирает зажигалку в карман и сдвигается, отчего теперь кожа Нила почти что покалывает от того, как близко оказывается тело Миньярда.       Стараясь отвлечься на что-то еще, кроме ощущения теплой кожи Эндрю совсем рядом с его, Нил цепляется глазами за пожарный извещатель на потоке. Зажимая сигарету в губах, Джостен пару мгновений пытается уловить мигание, чтобы понять работает ли он. Но тихий хмыкающий звук рядом вырывает его из размышлений, а затем раздается хрипловатый голос Эндрю: — Она не работает. На первом курсе разобрался, — Нил вздрагивает, когда чувствует, как поток дыма ласкает его щеку, когда Миньярд выдыхает прямо на него. По рукам предательски бегут мурашки, но Джостен пытается справиться с этим, даже не обращая внимание на то, что чувствует, как карие глаза неотрывно смотрят на него. — Она нигде не работает, — спокойно говорит Нил и несколько морщится от того, как хрипло звучит его голос. Делая затяжку, он отрывает глаза от белой штуки на потолке, чтобы посмотреть на Эндрю, который, не скрывая, наблюдает за ним. — Она сработала у нас в комнате в первый месяц моего проживания здесь, когда Эллисон зажгла свечи. Все промокло, а я скорее полез к потолку, чтобы ее отключить. Забавно, что она просто на батарейках. Мэтт теперь боится, что если случится настоящий пожар, то мы с ним сгорим. — Ники ныл, что мы получим по шее за то, что ломаем ее, — говорит Эндрю, глядя в глаза Нила, пока его сигарета тлеет между пальцев. — Я кинул батарейки ему на кровать и сказал, что он может вставить их в любой момент, если хочет каждый раз, когда я курю, слушать вой, разбираться с администрацией и водой.       Нил усмехается, представляя, как Ники, напуганный и невинный, умоляет Эндрю починить извещатель, боясь, что их за это накажут. Глаза тут же оказываются на потолке снова, где, он теперь видит, не мигает лампочка, и мысленно смеется, понимая, что, вероятно, правда ни в одной из комнат она не работает.       Джостен отрывается от потолка и следит за тем, как бледные пальцы Эндрю стряхивают пепел с сигареты в ящичек, сделанный им лично, наконец замечая его между ними. Прикусывая губу, Нил старается подавить в себе трепет от мысли, что Миньярд не соврал, что стал использовать его сооружение, как пепельницу. Оно ему пригодилось.       Джостен позволяет Эндрю еще раз стряхнуть сигарету, наблюдая за тем, как тлеющий огонек, ударяется о деревянную поверхность, на мгновение, кажется, вспыхивая, а затем тухнет, прежде чем взять ящик в руки, начиная его рассматривать. Он проводит пальцем по шершавой поверхности и заглядывает внутрь, где уже лежат несколько затушенных сигарет. Джостен знает, что Эндрю наблюдает за ним, и ловит себя на том, что ему нравится это. — Я думаю, можно облить внутри эпоксидной смолой, чтобы не загорелся, — предлагает Нил, начиная вертеть ящичек в разные стороны, рассматривая следы, которые остались от затушенных сигарет. — А ее разве не нужно запекать? — отзывается Эндрю, выдыхая дым и склоняя голову с его сторону, внимательно наблюдая за руками Нила, которые продолжают поглаживать шероховатости. — Я не знаю. Нужно спросить у Эллисон, она когда-то увлекалась, — морщится Джостен и ставит ящичек обратно между ними, чтобы Эндрю мог стряхнуть пепел. — Возможно, она вообще горит еще сильнее.       Миньярд протяжно неопределенно мычит, то ли соглашаясь, то ли имея в виду, что Нил должен сам с этим разобраться, и выдыхает дым прямо в лицо Джостена, который совершает ошибку, когда придвигается чуть ближе. Морщась, Нил фыркает и спешит сделать затяжку, чтобы отомстить, но Эндрю прерывает его: — У тебя перерыв? — Миньярд видит, как Нил вопросительно изгибает бровь, глядя на него с дымом во рту. — Дни спокойствия без твоих идиотских розыгрышей.       Нил закатывает глаза и выпускает дым в сторону, теряя момент. В голове всплывают мысли о розыгрышах, которые, на самом деле, должны быть там постоянно, но не были там ни разу за эти дни. Джостен чувствует себя слегка виновато и под взором внимательных глаз, просто не смеет признаться в том, что причиной его «перерыва» является то, что все его мысли были заняты Эндрю, его плечами, руками и глазами, в которых так отчетливо читалось понимание. Эндрю просто не стоит этого знать. Так что стараясь принять самое безразличное выражение своего лица, Нил пожимает плечами и фыркает: — А может я уже что-то задумал, просто пытаюсь усыпить твою бдительность? — А ты задумал? — отзывается Миньярд, начиная тушить сигарету об деревянный бортик, не сводя с него внимательных глаз. — Нет, — выдыхает Нил, признаваясь, и скатывается по стене, поднимая глаза на Эндрю, который все не сводит с него цепких глаз. — Я мог бы обмазать все клеем, но это безвкусно. — У тебя творческий кризис? — спрашивает Эндрю, изгибая свою бровь, на что Нил фыркает. — Нет, я мучаю тебя и заставляю сходить с ума в ожидании, — хмыкает Джостен, окидывая Миньярда насмешливым взглядом. — У меня получается?       Эндрю неопределенно ведет плечами, укладывая голову на стену, и смотрит на рядом сидящего Нила, скатившегося по стене, отчего его футболка собралась гармошкой у шеи. Миньярд ничего не отвечает, лишь изгибает бровь и Джостен почти фыркает, но осекается, погружаясь в тишину снова. Он смотрит на Эндрю снизу, начиная привыкать ко внимательному взгляду парня, когда вдруг оживляется. — У меня появились вопросы, — прерывает тишину Нил, на что Эндрю хмыкает и сдвигается так же чуть вниз, чтобы поравняться с лицом Джостеном. — Как ты оказался на поле ночью? Почему вообще туда приходишь? — Как-то запоздало ты спрашиваешь, — отзывается Миньярд, но его лицо слегка вытягивается, а плечи напрягаются, когда, кажется, Нилу удается застать его врасплох. — Это потому что я был занят тем, что кое-кто копался во мне, — вторит Нил, слегка фыркая, и задерживает свое дыхание, видя, как карие глаза Эндрю слегка темнеют. — Я просто не успевал обдумывать свои вопросы. — Теперь жалеешь? — спрашивает Эндрю, понижая свой голос и поджимая губы, наблюдая за тем, как Нил осекается, глядя прямо на него. — О том, что произошло на поле. — Нет, — выдыхает Джостен, признаваясь в этом и самому себе. Он укладывает руки на животе, сплетая пальцы и не смеет отвести взгляда от внимательного Эндрю. — Не жалею. Меня никто не заставлял говорить.       Миньярд хмыкает и чему-то кивает, склоняя голову в сторону, пока Нил, кажется, погружается в свои какие-то размышления, где присутствуют Эндрю и лакросс, которые стали просто неотъемлемой частью его рутины. Все медленно мешается между собой, пока Нила неожиданно не обжигает осознанием, от которого он тут же подскакивает и оборачивается к Эндрю всем корпусом, заставляя его заинтересованно изогнуть бровь. — Я вспомнил тебя, — вдруг перевозбужденно шипит Джостен, распахивая глаза, на что Эндрю непонимающе хмурится. — Я вспомнил, где я видел тебя. Мой первый курс, ты стоял на воротах в основном составе команды. Ты играл в лакросс!       Миньярд смотрит на него молча, наблюдая за тем, как Нил что-то по кусочкам складывает у себя в мыслях, отчего сам кажется слегка растерянным. Джостен почти начинает сверкать, когда последний пазл складывается у него в голове, а дыхание спирает от перевозбуждения. Нил почти виляет хвостом в ожидании подтверждения, что он не ошибся. Миньярд не сдерживается и закатывает глаза, чувствуя себя слабым перед этим взглядом, так что просто кивает и без утайки подтверждает: — Играл, — Эндрю видит, как голубые глаза загораются сильнее, почти сверкая от восхищения. — Но ушел оттуда через месяц. — Но ты ведь говорил, что ненавидишь лакросс, — аккуратно подводит Нил, получая кивок. — Но все равно играл. Почему? — Мы не такие разные, как ты считаешь, — отзывается Эндрю, видя, что Нил замирает, сбитый с толку его ответом, который ему, вероятно, нужно разложить по полочкам. — Чувствовал и убеждался, что ненавижу его. — Но ты был так хорош, — подначивает Нил, начиная звучать чуть тише, понимая, что они затронули ту тему, которая может стать осколком в душе Эндрю. — Бился так отчаянно. Твоя игра восхищала меня. — Мне не нужны твои комплименты, — хмыкает Миньярд, наблюдая за Нилом, который пытается выглядеть не таким перевозбужденным. — Тем не менее я ушел оттуда и больше не играю. — Не играешь так же, как и я, или не играешь на самом деле? — аккуратно спрашивает Джостен, замечая, как карие глаза темнеют, что значит, что он не так сильно далек от истины. — Не играю, — отвечает Эндрю, осознавая, что лицо Нила находится слишком близко, а тот, кажется, этого не замечает, на что Миньярд просто не может не закатить глаза. — Тогда что ты делаешь на поле по ночам? — Нил не сдается, и его взгляд кажется все более внимательным, что дает Эндрю понять, что, вероятно, рано или поздно парень все равно сам дойдет до истины. — Окна, — кивает Миньярд в сторону подоконника, и Джостен тут же смотрит в ту сторону. — Они выходят на дорогу, по которой ты убегаешь.       Нил кивает, осознавая, что действительно именно этим путем он пользуется, когда направляется на поле, но вопрос все равно остается в воздухе, так что он тут же непонимающе смотрит на Эндрю, на что тот хмыкает и спешит продолжить: — Видел, как ты несколько раз в одно и то же время сбегал куда-то. Было любопытно, что за идиот и куда идет. Последовал за тобой и почти был готов тебя убить, когда дошел до поля, — фыркает Эндрю, но Нил почему-то не верит в его наигранное раздражение. — На днях ты выглядел так, будто не вернешься вообще. Решил проверить, вдруг удавишься. — Тебе было просто любопытно? — интересуется Нил, на что Эндрю неопределенно пожимает плечами, не обращая внимание на то, как Джостен замирает, почти не дыша, когда его пробивает током от мысли, как часто Эндрю на самом деле мог следить за ним.       Нил понимает, что не дождется никакого подтверждения от Миньярда, вероятно, которого и не требуется. Мурашки легко пробегаются по его рукам, когда он видит картинку, как Эндрю внимательно смотрит за его игрой, чтобы потом доложить об этом Кевину. В голове возникает куча вопросов, например, как часто он приходил на его ночную тренировку, но решает их не озвучивать. Поднимая глаза на Эндрю, он натыкается на его внимательный взгляд, который, кажется, чего-то ждет и Джостен вдруг понимает, что они опять вернулись к обсуждению его, когда могли бы поговорить об Эндрю. Фильтруя все то количество вещей, о которых Нил желает спросить Миньярда, он все-таки выбирает то, что, вероятно, теперь не укладывается у него в голове: — Почему они зовут тебя монстром? За все время я не… не слышал, что ты делал что-то, кроме той драки с Кевином на моем первом курсе. — Ты был слишком занят собой, чтобы замечать других, — почти упрекает Эндрю, на что Нил хмурится, но тот не дает ему окончательно осознать сказанное, продолжая. — К Ники приставали парни, которых я решил проучить. Многие решили, что это слишком жестоко. — Что ты сделал? — аккуратно спрашивает Джостен, глядя ему прямо в глаза, затаив дыхание, пока Эндрю лишь хмыкает, не выглядя сильно впечатленным этим разговором. — Всего лишь хорошенько побил их, — Эндрю пожимает плечами, наблюдая, как Нил хмурится, кажется, пытаясь выловить такое воспоминание у себя в голове, хотя бы слухи на счет этого. — Кевин вступился за меня перед администрацией, чтобы у меня не было проблем, и их не было, потому что у него отец где-то там во главе. Но потом он пригрозил потерей места в команде, если это повторится. И это повторилось, потому что те уроды с первого раза не понимают. Кевин совершил ошибку, обвинив меня в моем решении, за что получил и теперь до сих пор грызет локти, пытаясь вернуть меня в игру.       Нил внимательно слушает его, всматриваясь в глаза совершенно спокойного Эндрю, но Джостен все равно улавливает то тщательно скрываемое напряжение, на которое ни в коем случае нельзя давить. Нил чувствует, как начинает закипать и раздражаться от осознания, что Эндрю прозвали монстром лишь из-за попытки защитить свою семью, и Джостен считает это глупой причиной. Так же глупо, как и решение Кевина, ведь если бы не он, вероятно, Эндрю все еще играл бы в лакросс и, возможно, добился бы высот с его талантом. Эндрю Миньярд — профессиональный, первоклассный игрок, который стоит на воротах, оберегая их ценой своей жизни, все это было возможно и звучит так идеально, что по спине Джостена пробегаются мурашки. — Кевин — идиот, — грубо заключает Нил, фыркая, отчетливо ощущая, что ходит по какой-то тонкой грани, от которой ему срочно нужно отойти. Возможно, он мог бы пойти и ударить Кевина Дэйя за его идиотский поступок. Вероятно, ему стоит обругать каждого, кто посмел прозвать Миньярда монстром. — Идиот, — соглашается Эндрю, и его плечи медленно расслабляются, что дает Нилу понять, что он принял правильное решение. В голове крутится еще множество вопросов, которые он хотел бы задать Эндрю, но все разбивается, когда дверь распахивается.       Джостен моргает, вырываясь из кокона, в который они вновь погрузились наедине, но в этот раз даже не заметили этого. Глядя на Миньярда, лицо которого недовольно искажается, когда он едва ли заставляет себя посмотреть на Ники, Нил фыркает. Сглатывая разочарование, которое вдруг стало разгораться у него в груди, Джостен смотрит в строну Хэммика, который, держа в руках большой букет красных роз, проходит внутрь.       Нил поздно замечает, что находится в странной позе, слишком близко к Эндрю: почти нависая над ним, прижимая руками по обе стороны от его бедер. Так что спешит исправиться, пока Ники не успел заметить, на что Эндрю фыркает, кажется, недовольный принятым решением.       Нил морщится от мысли, что Ники мог бы вернуться немного позже, ведь ему не хватило того времени, которое он только что провел наедине с Миньярдом. Джостен вздрагивает от этого, ощущая, как пузырящееся чувство вдруг занимает собой все внутри. Ники хихикает, укладывая букет на кровать и наконец смотрит на них, почти без удивления, заставая Нила на кровати Эндрю. — Привет, — Ники глупо хихикает, оглядывая Эндрю и Нила, не удивленный тому, что они оба находятся тут, в этой комнате вдвоем. — Я был на свидании. — С Эриком, — вспоминает Нил, на что получает восторженный и удивленный, что Джостен вообще помнит об этом, взгляд Хэммика. — Здорово.       Ники сияет, что видно невооруженным взглядом, и Нил не может не улыбнуться, поглядывая на огромный букет на кровати парня. Джостен упускает момент, когда цепкие карие глаза снова начинают смотреть на него, вероятно, оценивая реакцию на что-то, пока Хэммик все еще довольно улыбается, кусая свои губы.       Нила вдруг окутывает нечто странное, когда он позволяет себе представить, как сиял бы он сам, вернись со свидания с Эндрю. Быть может он бы и вовсе сошел с ума, если бы Миньярд позволил ему коснуться себя. Руки обжигает от этой мысли, а губы вдруг начинает колоть, будто бы от перца, которым Эндрю некогда обмазал его ручку. Ники собирается что-то сказать, когда Нил вдруг подскакивает, не в силах с этим справляться, и спешит на выход. — Тостер. Я обещал вам его починить. Завтра точно будет готов, — заверяет Джостен, стараясь звучать более спокойно, пока сердце предательски слишком быстро заходится в его груди, а все тело потряхивает от ощущения, что цепкие ореховые глаза пожирают его. — Я пойду.       И спешит покинуть комнату, прежде чем кто-либо успевает ему что-то сказать, прекрасно осознавая, что, вероятно, он выглядит еще более глупо, чем всегда. Не может быть такого, чтобы он был влюблен в Эндрю Миньярда. Это ведь не так, если ему всего лишь хочется коснуться его волос? Хочется с ним говорить, проводить время и, возможно, впервые испытывая потребность кого-то поцеловать? Это не может быть оно.