Любимый носферату

      Тэхён пришпорил коня и галопом поскакал вдоль берега реки. Именно здесь он ощущал себя полностью свободным. С недавнего времени мысли Кима занимал молодой омега, заявившийся к нему без разрешения. Привыкший к одиночеству Тэхён, очень разозлился, когда какой-то самоуверенный парень нарушил его личные границы. Много людей пыталось разузнать, что за человек живёт на холме, только альфа всегда строго оберегал свою территорию. Но признаться, в современном мире он чувствовал себя лишним.       Тэхён остановился, давая Грому отдохнуть, а сам посмотрел на противоположный берег, где прогуливался маленький оленёнок. Альфа давно научился контролировать свою жажду, и можно было спокойно сказать, что с виду он вполне походил на обычного человека. Временами природа всё же брала своё и ему приходилось мучительно переживать эти моменты. Правда, с каждым годом они становились всё короче.       Оленёнок поднял голову и с опаской посмотрел на всадника на другом берегу. Тэхён наблюдал, как расширяются и без того большие глаза животного, и как он, будто в замедленной съёмке, замирает, а потом стремглав убегает прочь. Ким буквально кожей чувствовал его страх. В этом лесу альфа был единственным монстром, с которым звери предпочитали не связываться, обходя его стороной. Тэхёна признавал лишь Гром. Они общались на своём, только им двоим понятном языке, но Киму катастрофически было этого мало.       Первые лет сто такого существования альфа пытался справиться со своими инстинктами, иногда игнорируя здравый смысл. Да, он убивал людей, но только самых отъявленных подонков и мерзавцев, считая, что очищает мир от них. Но людская кровь превращала и его самого в такого же монстра. И он решил с этим бороться. Второе столетие он пытался привыкнуть к себе новому, пил исключительно кровь животных и старался как можно больше общаться с людьми. А вот привыкнуть к веку новых технологий Тэхён так и не смог, предпочитая жить по старинке. Всё равно его дом находился в отдалении и сюда никто не заходил. Поэтому Ким жил так, как хотел. Хотя можно ли это было назвать жизнью…       От других кровососов альфа узнал, что учитель Ли был вампиром высшей расы. Он умел летать, был необычайно силён и даже лишён жажды крови. Но так как его клан полностью вымер, передать свою силу он мог только человеку — девственному альфе или омеге, который будет испытывать к нему пламенные чувства. «Чистый нетронутый сосуд» он искал много лет, пока на его пути не встретился Тэхён. Избавившись от силы, Ли вскоре покинул этот мир, оставив после себя преемника.       Но Ким, в отличие от своего учителя, не был ни чистокровным вампиром, ни даже полукровкой, поэтому представители других рас и кланов относились к нему с явным пренебрежением. В итоге, он выбрал для себя жизнь вдали от всех. Но даже здесь его смогли побеспокоить. Темноволосый омега с огромными глазищами и потрясающим ароматом вторгся на запретную территорию, которую он тщательно оберегал. Сердце, о существовании которого он почти и забыл, заходилось в приступах тахикардии, стоило Киму подумать об этом омеге. Мало этого, теперь Тэхён основную часть времени проводил в городе, следя за объектом своего воздыхания, не в силах справиться с мучающей его жаждой. Но не крови, а не утолённого желания, которое за несколько столетий возросло до таких размеров, что грозилось утопить в себе неопытного омегу. Ким и не предполагал, что такое вообще возможно.       Ещё пару часов назад Тэхён был в уютной квартирке омеги, наблюдая, как тот спит. Признаться, это стало его излюбленным занятием. Омежка был таким очаровательным во сне, что Киму было сложно держать себя в руках. Но он всё равно возвращался сюда каждый вечер. Усаживался в кресло и будто бы сторожил сон парня.       — Гром, как ты думаешь, он сильно испугается, если я ему расскажу о себе? — спросил Тэхён у коня, который тут же фыркнул в ответ, давая понять, что это плохая идея. — Ты прав, мне ведь уже больше трёхсот лет, а он совсем ребёнок. Но как же тяжело видеть его и не суметь прикоснуться, — альфа поднял глаза к небу и устало прикрыл веки.       «Даже если мальчишка и согласится со мной просто общаться, рано или поздно придётся всё ему рассказать. Только вот никто в здравом уме не согласится на отношения с вампиром. Поэтому лучше и не начинать. Я смог справиться с жаждой крови, справлюсь и с этим. Продолжу свою жизнь и навсегда забуду о нём».

***

      Чонгук долго бродил по окрестностям парка, пытаясь найти хотя бы тропинку, ведущую к лесу. Но, как назло, повсюду лежал лишь сплошной бурелом. Тогда Чон на свой страх и риск пошёл в противоположную от реки сторону и вскоре вновь оказался в непролазной чаще с вековыми деревьями.       Чимин с Юнги долго уговаривали его не делать глупостей, но разве с упрямством омеги мог кто-нибудь справиться? Даже родители махнули на него рукой, когда Чон отказался поступать на факультет искусств, как делали большинство омег, и пошёл на экологический. А вот Хосок поддержал его, зная, что младший добьётся успехов в любой области.       О том, что Чонгук отправился в очередной поход, знал тоже только брат. Для родителей они вместе придумали отмазку про конференцию по экологии, которая проводилась в Тэгу и шла якобы целую неделю. Чон обещал звонить своему хёну несколько раз в день, но умолчал о том, что связь в этих лесах полностью отсутствовала.       И вот теперь он находился здесь, среди огромных сосен, и понятия не имел, куда идти дальше. Ждать, что из-за какого-нибудь куста вновь появится его спаситель, было бесполезно. Но Чонгук совершенно не помнил пути к его дому, да и навигатором нельзя было воспользоваться, поэтому просто двигался всё дальше вглубь леса, надеясь на удачу.       — Что ты здесь делаешь? — сзади раздался знакомый до боли голос, и Чон чуть было не вскрикнул от радости. Медленно обернулся, изобразив на лице серьёзную мину, хотя губы сами собой растягивались в улыбке. Незнакомец стоял в пяти метрах от него. На этот раз без лошади и одетый в джинсы и футболку. Чонгук даже слюну сглотнул, проведя взглядом по каменным мускулам на его плечах.       «Чёрт возьми, да он настоящая статуя греческого бога. Сама природа вылепила это произведение искусства, а теперь, наверное, в полной мере наслаждалась своим творением».       В современной одежде альфа выглядел совсем молодо. Его чёрные волосы вились, создавая небольшой беспорядок на голове, но как же он ему шёл. Хоть сейчас на ТВ или обложку «Vogue». Чон мысленно подобрался и откашлялся, бросая осторожный взгляд на незнакомца. Судя по выражению лица, тот был зол.       — Я заблудился… опять… — краснея от смущения, пробормотал омега, пиная носком кроссовка камешек под ногой.       — Заблудился, значит… Твой усилившийся аромат говорит о другом. Специально сюда пришёл? — прямо заявил альфа, облизывая свои офигительно сексуальные губы.       — Мне так неудобно перед вами, — начал мямлить Чонгук, когда незнакомец оказался в опасной от него близости. — Я гулял и опять забрёл не туда, — омега улыбнулся, но завис, чувствуя, что незнакомец рассматривает его.       — А если я скажу, что больше не выпущу тебя отсюда? — это звучало так интимно, что ладошки Чона стали влажными, а внизу живота разлился жар.       — Простите, господин, что доставил вам столько проблем, — на одном дыхании прошептал Чонгук и тоже облизал свои пересохшие губы, уловив, что альфа следит за каждым его движением.       — Неужели совсем меня не боишься? Разве ничего не чувствуешь?       Чон захлопал длинными ресницами, не понимая, о чём речь, потом принюхался, но кроме любимого аромата больше ничего не уловил. Незнакомец стоял так близко, что мешал сосредоточиться. Спроси он сейчас, как его зовут, омега бы не вспомнил.       — Я…       Внезапно альфа схватил его за руку и приложил к своей шее, та была холодной, как лёд. В прошлый раз Чонгук ничего такого не заметил. Сейчас же отдёрнул свои пальцы, словно обжёгся. Альфа позволил Чону внимательно себя рассмотреть.       — Почему я живу один в такой глуши? Почему держусь от людей подальше? Почему свету предпочитаю темноту? — спросил неожиданно незнакомец.       — У вас социофобия? — предположил Чонгук, вызвав нервный смешок у альфы.       — Да нет же! — он покачал головой. — Я невероятно быстр и силён, у меня бледная ледяная кожа, я никогда не ем и не пью, в моём доме нет зеркал. Как думаешь, сколько мне лет?       — Семнадцать? — вырвалось у Чона, когда ему припомнился диалог Беллы и Эдварда из «Сумерек».       — О, Господи, дай мне сил…       — Так вы вампир? — сложив всё в общую картинку, спокойно заметил омега.       Незнакомец уставился на него, как на умалишённого, явно не ожидая подобного вопроса. Но Чона было сложно чем-то удивить в этой жизни, тем более, когда среди твоих родственников попадалась всякая нечисть, как любя, омега называл своих дедушку и дядю.       — Тебя это не удивляет? — незнакомец, похоже, до сих пор не верил в то, что услышал.       — Нет. Сколько вам? Лет триста?       Альфа сперва закашлялся, потом поморщился, но было видно, что он обдумывает сказанное.       — Я родился в тысяча шестьсот семидесятом. Мне триста пятьдесят три, — отчеканил он.       — О, так вы ровесник моего деда, ему почти триста восемьдесят. А вот дяде только двести сорок. Правда, выглядит он постарше вас.       Альфа всё ещё пребывал в шоке, поэтому Чон не стал его больше травмировать.       — Семья Чон мне не родная, они взяли меня на воспитание совсем крошкой, но любят, как своего. Мои настоящие родители погибли сразу же после моего рождения. Их убил вампир из другого клана, более сильный. Дедушка потом отомстил за них, но воскресить обратно их было уже невозможно. Родные посчитали, что в семье у людей мне будет безопаснее, никто не знал о беременности моей мамы. Она, кстати, была человеком, поэтому я — дампир. Но я спокойно обхожусь и без крови, предпочитая ей обычную еду. Да и способности свои особо не развиваю, если даже в лесу умудрился заблудиться.       — С ума сойти… Так вот почему меня к тебе так тянет! — вдруг признался альфа и на его губах расцвела самая широкая улыбка. — Ты даже не представляешь, как я счастлив сейчас. Это самый лучший момент в моей жизни!       — Для меня тоже, — проговорил довольный омега и поклонился. — Меня, кстати, Чон Чонгук зовут, а вас?