Любимый носферату

1685 год.

      — Теперь ты знаешь, кем была твоя мать, Тэхён, поэтому Сокджин получит моё место по праву! — господин Ким пристально посмотрел на младшего сына. — Но это не означает, что я люблю тебя меньше. Ты дорог мне так же, как и Джини.       Тэхён судорожно вздохнул, сжимая в руках письмо родной матери, написанное ею накануне смерти и перевернувшее его жизнь с ног на голову в один миг. Он и подумать не мог, что госпожа Ким, официальная и единственная жена отца, была ему, по сути, чужим человеком. Теперь понятно, почему она его так ненавидела всё это время. Наверное, трудно было воспитывать незаконнорождённого сына своего мужа.       Как оказалось, отец забрал Тэхёна у настоящей матери сразу же после его рождения и принял в свою семью, где к тому времени уже рос Сокджин, его старший сын. Всю жизнь альфа чувствовал себя чужим среди своих и никак не мог найти этому объяснения, до сегодняшнего дня.       — Ты же понимаешь, что моим наследником должен стать человек с сильными корнями, авторитет которого, не подвергнется никаким сомнениям со стороны. Ты же отправишься во дворец в Тонхэ и будешь налаживать собственную жизнь, — каждое слово отца будто пригвождало Тэхёна к бетонному полу. — А так как тебе нужно продолжить обучение, с тобой поедет учитель Ли.       По правде говоря, альфе совсем не хотелось жить во дворце в Тонхэ. Тот находился на высоком холме, куда редко забредали не только люди, но и животные. А Тэхён, хотя сам редко принимал участие во всевозможных празднествах, которые устраивала его мать, привык, что их дом всегда полон гостей. Своего же сонсеннима, человека не только строгих взглядов, но и довольно странного, вообще, сторонился. В свои пятнадцать Ким научился давать отпор другим альфам, но в глубине души продолжал ощущать себя маленьким ребёнком.       — Отец, неужели это обязательно? — проговорил Тэхён мягко, боясь разгневать Кима-старшего. — Я ведь не претендую на власть. Разрешите мне остаться, пожалуйста…       — Так будет лучше для нас всех! Сегодня же начинай собирать свои вещи! — заявил отец, давая понять, что менять своего решения не намерен.       Два дня спустя Тэхён с горечью наблюдал из окошка повозки за удаляющимся дворцом, где прошло всё его детство. Сердцем он чувствовал, что больше никогда сюда не вернётся.       В Тонхэ альфе предстояло научиться жить одному, без своих близких. Хотя разве можно назвать родными людей, которым ты никогда не был нужен. Поэтому горевал Тэхён недолго. Придерживаясь распорядка дня, к которому его приучили отец и учителя, альфа принялся постигать науки, а заодно учиться жить самостоятельно. Только вот жизнь приготовила для него небывалый сюрприз, навсегда перечеркнувший все дальнейшие планы.       Учитель Ли, относившийся к нему с некой пренебрежительностью дома, в Тонхэ вдруг стал проявлять глубокий интерес к Тэхёну — сопровождал его на конных прогулках, рассказывая о дальних странах и своих путешествиях, заставлял много читать, изучать иностранные языки и даже научил рисовать. Сперва Ким предположил, что за неимением детей у альфы вдруг проснулись к нему отеческие чувства. Тэхён, живущий без родительской ласки, потянулся к нему всем сердцем. Но в первый его гон сонсенним повёл себя отнюдь не как любящий отец, а, скорее, как опытный любовник, умело соблазняя молоденького парнишку и подчиняя его волю себе. Когда в наивысший пик близости, Ким почувствовал, как в его нежную шею впиваются клыки альфы, решил, что тот хочет его пометить. Наслаждение, которое он испытал в тот момент, полностью лишило его самообладания. Только вот Ли останавливаться не собирался, с каким-то животным желанием начав вкушать чужую кровь. Тэхён пытался дать альфе отпор, но силы были уже не равны, и он провалился в беспамятство.       Очнулся, когда в окно светила полная луна, оставляя яркую дорожку на полу. В комнате Ким был один, хотя в воздухе чётко ощущался аромат учителя Ли, а на языке металлический привкус крови. Полностью обнажённый Тэхён без всякого стеснения поднялся с кровати и встал на ноги, испытывая странную лёгкость, а не ожидаемую боль во всём теле. Да и рана на шее совсем не саднила. Впрочем, как и отголосков гона тоже не ощущалось. Альфа внимательно оглядел себя. В нескольких местах — на руках, бёдрах и груди — присутствовали чёткие отпечатки клыков, которые оставил после себя Ли, но они даже не кровоточили, будто запечатавшись. А кожа, до этого имевшая смугловатый оттенок, стала вдруг белоснежной с выступающими на ней голубыми венами. Тэхён шумно сглотнул, неожиданно ловя себя на мысли, что его мучает ужасная жажда. Жажда крови…

1811 год.

      — Мой господин, я приготовил вам лошадь, — вошедший в покои слуга, поклонился, стараясь не смотреть на своего хозяина. — Будьте осторожны на прогулке, в северных районах сейчас неспокойно, крестьяне вновь бунтуют.       Хивон посчитал нужным предупредить своего господина об опасности, хотя понимал, что напрасно это делает. Ведь его хозяин стоил целого войска.       Пак Хивон служил в этом доме уже пятнадцать лет, но за это время молодой господин совсем не изменился. Впрочем, отец Хивона, проработавший здесь почти сорок лет, говорил о нём то же самое. Вся округа шептала невесть что о высоком симпатичном мужчине, проживающем в огромном доме на холме, только вот высказывать это в глаза не решалась. А Пак никогда не совал нос в чужие дела, предпочитая помалкивать, хотя много раз и замечал за хозяином весьма странные вещи. Например, тот был очень быстрым и ловким. Однажды на охоте умудрился завалить большого медведя, а потом каким-то немыслимым образом, в одиночку, дотащил его до дома. Ещё молодой господин никогда не болел, прекрасно видел в темноте и частенько гулял по ночам. А вот в солнечную погоду предпочитал оставаться в своей комнате.       Люди из деревни называли его дьяволом и упырём, считая, что тот пьёт человеческую кровь, но Хивон никогда не замечал ничего подобного, поэтому даже не прислушивался к голословным обвинениям. К тому же в этом доме ему хорошо платили, а значит, хозяин как минимум заслуживал уважения.       — Спасибо! — ответил ему низкий бархатный голос, от которого Хивона каждый раз пробирало до мурашек, настолько тот казался чувственным и будоражащим. — Я скоро спущусь. Можешь идти!       Пак вновь поклонился, пытаясь побыстрее покинуть мрачную из-за постоянно закрытых штор комнату хозяина. Через пару минут тот появился в гостиной, подхватил с дивана плащ и хлыст, брошенные здесь вчера, и последовал во двор, где его уже дожидался вороной конь по имени «Гром», чёрный, как сама ночь.

1912 год.

      Тэхён услышал стук в дверь и, поводив носом, поморщился. Японские каратели добрались даже до мест, куда не ступала нога человека. Уже два года Корея находилась под оккупационным режимом Японии, уничтожавшим местное население, но люди продолжали бороться за свою независимость.       — Открывайте! Именем генерал-губернатора! — рявкнул мужской голос, и Ким грустно оглядел со вкусом украшенную гостиную, где он проводил свои вечера. Если эти ублюдки ворвутся в дом, то разрушат маленькую вселенную, которую он создавал все эти годы. Времена, когда он пускал в ход свои клыки, давно прошли. Теперь Ким предпочитал жить как обычный человек, в тишине, не создавая лишних слухов о себе. Но с каждым годом это становилось всё труднее. Люди, слишком любопытные по своей природе, постоянно пытались нарушить его покой, а менять место проживания он не собирался, по крайней мере, пока.       Тэхён поднялся с дивана и подошёл к двери. Возможность чувствовать все эмоции людей за ней дала понять, что те настроены весьма серьёзно. Только вот Ким не привык так легко сдаваться. Он приоткрыл тяжёлую входную дверь, впуская внутрь свежий утренний воздух и четверых альф в форме и с мечами.       — Именем генерал-губернатора мы приказываем вам освободить этот дом! — выкрикнул один из мужчин, замерев на месте и не решаясь подойти ближе. — Эти земли изымаются в пользу генерал-губернаторства!       Ким знал, что новый указ, касающийся обследования земель, позволял переводить их в собственность японцев, если владельцы не могли документально подтвердить свои права на них. Эти земли, доставшиеся ему в наследство от отца, находились в собственности их семьи двести пятьдесят лет. Только вот и самому Тэхёну по документам было уже больше двух столетий.       — Я не собираюсь покидать этот дом. Прошу вас покинуть его, — спокойно ответил Ким, всё же пытаясь решить проблему мирным путём.       — Это приказ генерал-губернатора! — не унимался военный, берясь за рукоятку своего меча. — Если не покинете дом добровольно, мы будем вынуждены применить силу!       Тэхён понял, что спорить с этими солдафонами бесполезно, поэтому решил действовать наверняка.       — Ну что ж, в таком случае я тоже применю свою силу… — глаза альфы за секунды потемнели, став почти чёрными, а клыки обнажились. — Вы навсегда забудете это место! Никто из вас больше никогда сюда не придёт! — хищно прорычал он, так сильно пугая своих гостей, что те тут же бросились врассыпную.