moments of love

Моё любимое время года было в самом разгаре. Солнце выбивалось из навязчивости серых туч, освещая мой ледяной путь по озеру. Колючий мороз щипал щеки и нос, едва показавшиеся из-за пушистого шарфа, связанного моей мамой на прошлое Рождество, отчего я ещё сильнее в него зарылся. Я смело ступал по толстому льду реки металлом коньков, которые оставляли на прозрачной глади белый снежный след. Передо мной расстилалась ледовая гладь, которая манила меня на пируэты на коньках, но я все ещё беспокоился за то, что поверхность может треснуть, поэтому я позволял себе только рассекать её, быстро двигаясь и тяжело дыша. Чувство адреналина вперемешку с удовлетворением и тишиной этого места вызывали во мне эйфорию сильнее, чем что-либо. Я был в своей стихии, на своём месте. Заметив краем глаза движение на берегу, я притормозил, вглядываясь в белену снега. — Я тебя вижу, — прозвучала моя усмешка, от которой серый комочек прыгнул во всю силу, пытаясь убежать от опасности. Зайчишка. Я тихо засмеялся в тепло шарфа, отчего вокруг лица образовалось белое облачко из пара. Двинувшись ещё дальше, я проехал парочку лохматых ёлок на берегу, покрытых толстой шубой из снега. Я был уже близко к своему самому любимому месту. Я замедлился, чтобы насладится мгновением. Здесь узкая река становилась небольшим озером, обрамленным густыми елями. Это была моя зимняя сцена, а деревья были моими зрителями. Выехав на середину водоёма, я остановился и поклонился в разные стороны, приветствуя публику. Та бурно закачалась от ветра, бросая с веток снег. Раскружившись на месте, я присел на корточки, продолжая вертеться на коньке, затем резво двинулся к краю озера, разрезая лёд лезвием, делая круг, пока не вернулся назад. Затем быстро разбежавшись, я затормозил коньками на середине, издав скрежет и пустив из-под лезвия мелкие осколки льда и снега, затем повторил все движения ещё раз. Но в этот раз в самом конце я не удержал свои внутренние желания и, подпрыгнув, приземлился на носок конька, резво закручиваясь на нем во круг себя. В момент эйфории, я даже не почувствовал как подо мной прошла трещина, затем ещё одна. Лишь громкий треск льда заставил меня замереть и посмотреть вниз. Снег, припорошивший озеро стал темнеть, становясь мокрым. — Нет, нет, нет… — зашептал я, быстро двинувшись в сторону ручья, но лёд предательски треснул под моей ногой, окуная в недра своей тёмной воды. Мелкие иголки холода и страха проникли в кожу под одеждой, сводя судорогой мои голени, затем бедра. Руки все ещё безуспешно пытались барахтаться по ледяной воде и гладкому льду, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, за любой выступ, любой изъян льда, но все тщетно. — ПОМОГИТЕ, — закричал я, что было силы, но крик эхом прошёлся по лесу. Тепло уходило от меня, как и мои силы, я промок и продрог почти весь, но старался выбраться. Я, правда, старался, мама. Прости меня, за то, что не послушал тебя о том, как это может быть опасно. Прости… Мои руки устало опустились под воду, смирившись с участью умереть в этом красивом месте. Маме не нравилась идея тренировок на реке за нашим домом. — Туда даже рыбачить не ходят. Говорят, в этом месте неуспокоенный дух гуляет и распугивает тех, кто туда забредает. Не думал, почему туда ветер сам дороги расчищает от снега, а лёд такой манящий, что каждую рыбку и травинку можно разглядеть под коркой льда. Это Ледяной Пит странников завлекает на потеху себе и лесу, а затем, наигравшись, губит народ. Сколько людей там пропало, до сих пор ищут. — Да байки все это мам, какой ещё Ледяной Пит в нашем веке? Люди пропадают потому, что пить нужно меньше, чтобы согреться. А дорогу один раз прогрести лопатой — долго через бортики не засыплет снегом. Я даже не смогу ей рассказать о том, что это и правда была байка. Ледяной Пит, как же. Простая глупость людей. — Не по сезону ты купаться пришёл, парень, — прозвучал голос вдалеке, затем послышались тихие шаги по льду. — Пожалуйста, помогите мне выбраться, только осторожнее — лёд тут хрупкий, — я вновь зацепился мокрой рукой в перчатке за лёд. — Ты бы лучше о себе беспокоился. Конечно хрупкий, я только пару дней назад его сделал, — парень подошёл ближе. «Послышалось?» — Хватай за трость, — парень встал передо мной босыми ногами. Глаза поднялись выше по его тонким штанам и кофте, серым волосам, покрытых инеем, и белой коже лица. — Хватай же, — глаза парня светились страхом, не смотря на внешнее спокойствие. В руках он крепко сжимал корявую ветку, с закругленным кольцом, словно крюк. Не внушает уверенности. — Спаси… — холод сковал грудную клетку, подкатывая к горлу. Я замер, понимая, что даже простого рывка к этой тонкой палке я сделать не смогу — до костей промерз. — Не смей, — пробурчал парень рядом со мной, опустившись на колени, но я только смог натянуто улыбнутся. — Мне жаль, — прошептал я одними губами, и окунаясь в прорубь с головой. Сквозь пелену я увидел резкое движение в воде, словно парень нырнул следом, но разум понимал, что это галлюцинация, как и то, его руки дёрнули меня наверх, заставив забыть о тревоге. Я отключился. Мне снился сон о теплом треске дерева и запахе дыма, со смесью ели и мороза. Яркий костер заставил бы зажмуриться любого, но я, напротив, приоткрыл глаза, наблюдая за танцем огня по бревнам. — Он просыпается, просыпается, — шептали огоньки, кружась рядом со мной, грея мое лицо и замерзшие напрочь руки. — Тихо, мелюзга, напугаете. Парнишка итак натерпелся, — голос прозвучал где-то надо мной, но я не мог пошевелиться. — Тшш… я защищу тебя. Береги силы, — баюкал он, посыпая на меня белоснежный песок, который заставил мои глаза снова закрыться. — Я рядом… я защищу… Проснулся я уже на своей кровати, укутанный стеганым одеялом. Тихо поднявшись, я раскутался, разглядывая внезапно взявшуюся на мне клетчатую пижаму и вязаные носки. Обычно я сплю только в брюках от комплекта, а тут по самую шею каждая пуговка была заботливо застегнута. Лед треснул. Словно головная боль пришло осознание произошедшего. Я не могу тут находится, я упал в воду. — Пит?.. — мой голос был скован, а горло зарезало от попытки заговорить. — Тише. Полушепот нарушил тишину, отчего мое сердце вздрогнуло. — Ты… ты… — Ледяной Пит, да, — парень подошел из мрака угла, опустившись на край кровати. — Так это все… — Я тебя спас, — его глаза опасно блеснули, озаренные лунным светом. — Ты существуешь, — я усмехнулся, потирая глаза, — кажется, я сошел с ума. Пит взял мою горящую руку в свою прохладную, отчего по телу током прошли мурашки. — Я реален, пока ты в это веришь. Я живу, пока ты веришь в меня, — Пит прижал мою ладонь к своей щеке. — Ты призрак? — зашептал я еле слышно. — Я герой мифов и сказаний. Я не принесу зла, — Пит улыбнулся, отчего в комнате появились холодные снежинки. Словно завороженный я смотрел на диво, затем вытянул руку, позволив парочке упасть и растаять на моей руке. — Я верю… в тебя… — Я рядом, я тебя защищу.