Курочку передайте, сонсенним

      Джисон брел по пустой осенней дорожке. Шорох опавших листьев доносился из-под его давно требующих чистки кед. Уже не такое обжигающее осеннее солнце ласкало лучами заросшую кудрями макушку головы. Видел бы его дедушка, давно бы схватил за ухо и потащил в ближайшую парикмахерскую, злобно причитая о том, как распустила себя нынче молодежь. Однако дедушки рядом не было. Уже как пять лет.       Феликс не раз говорил ему, что время лечит. Однако пульсирующая рана на сердце и сжирающая все на своем пути пустота в душе уходить никуда не хотели, а время лишь накинуло на них легкую вуаль покорности судьбе и смирения.       Мы живем и умираем, а смерть – лишь доказательство жизни.       Оставаясь наедине со своими демонами, Джисон уже не раз хотел доказать, что жил. Однако неведомая сила каждый раз останавливала его от встречи с Создателем. Может быть, он еще был для чего-то нужен этому миру, а может, просто был слишком труслив, чтобы посмотреть смерти в лицо. В любом случае, он все еще здесь, а значит, он должен найти смысл хотя бы на этот день.       Ветер забрался под полы его любимого безразмерного худи, заставив поежиться от холода. Он поднял взгляд от дорожки и увидел вдали до боли знакомый силуэт.       Слегка сгорбленные плечи, серая, кое-где выцветшая куртка, черные, всегда отглаженные штаны и коротко стриженые седые волосы.       Дедушка.       Именно таким Джисон запомнил его перед тем, как его душу забрал до банальности простой и так часто встречающийся сердечный приступ.       Джисон все еще не мог себе простить, что в день его смерти даже с ним не попрощался. Как всегда опаздывая в школу, он в спешке оделся, быстро схватил бутерброд, заботливо приготовленный для него, и выскочил на улицу, так и не дождавшись, когда дедушка вернется из своей комнаты. Джисон был уверен, что еще успеет поблагодарить его вечером, а вот пробный экзамен по алгебре ждать не будет. Однако вечер наступил лишь для него, дедушкино же время остановилось где-то в обед.       Джисон еще долго не мог вернуться в квартиру, где каждая вещь напоминала ему о потере. Отец и мать, вернувшиеся из-за границы на похороны, тоже не задержались надолго. Вновь перевели круглую сумму ему на карточку и удалились жить свою жизнь, даже не подумав о том, как Джисон соберет заново крупицы своей разрушившейся личности воедино. Не то, чтобы он удивился этому. Привык. Однако брошенный одинокий ребенок где-то внутри все же до последнего надеялся, что что-то изменится.       Надежды же имеют поганое свойство не сбываться.       Джисон научился не уповать на судьбу, а строить её самостоятельно. Подчинять ветер перемен своей воле, а не ждать, когда он подует в его сторону. Еще он научился скрывать свое горе за маской веселого клоуна. Никто не будет стараться залезть к тебе в душу, если все будут думать, что вместо мозгов у тебя разноцветный серпантин. Ведь никто не хочет сложностей в своих и без этого сложных жизнях, а наслаждаться беззаботностью и простотой приятно и легко.       Однако маска на то и маска, что в любой момент может дать трещину. Феликс и Чонин уже имели честь сквозь разломы разглядеть масштаб скрывающейся печали, но встретился с ней лицом к лицу пока лишь только Минхо. Чувствуя подступающий приступ, Джисон, словно попавший в капкан медведь, хромая, забирался в свою берлогу и оставался там до тех пор, пока не залижет свои раны. Минхо же беспардонно заявился к нему на порог, не спрашивая разрешения, а Хан не нашел сил прогнать его.       Как же так вышло, что незнакомец в один миг стал ближе, чем друзья, с которыми Джисон прошел уже много дорог, и даже ближе тех, кого он должен был называть родственниками? Все же интересная штука жизнь и, наверное, она стоит того, чтобы ее жить.       Джисон подошел ближе к дедушке и слегка ему поклонился.       — Здравствуйте, дедушка, давно не виделись.       — Здравствуй, Джисон, — рука Мёнвона взъерошила кудрявую макушку Хана, — Почему ты так запустил свои волосы?       Хан звонко рассмеялся.       — Дедушка, я так и знал, что это будет первое, что ты мне скажешь.       — Неужели я должен молчать, когда вижу такое безобразие? — Мёнвон улыбнулся в ответ.       Он опустил руку и плавно прошелся взглядом по мягким чертам лица Хана.       — Ты так вырос, внучок. Я горжусь тобой.       После этих слов Хан не выдержал и бросился к нему в объятия, крепко-крепко сжав плечи дедушки.       — Я так скучал, — предательские слезы проступили на глазах, — Почему вы не пришли ко мне раньше?       — Внучок, к сожалению, не всегда нам позволено делать то, что нам хочется, — Мёнвон тоже крепко обнял Джисона, — И я тоже рад тебя видеть.       Хан уткнулся Мёнвону в плечо.       — Дедушка, мне так тебя не хватало. Я столько раз звал тебя в ночи, надеясь, что ты придешь и заберешь меня с собой. Дедушка, я устал быть сильным, сколько еще мне нужно стерпеть, чтобы заслужить покой?       — Внучок, ты должен держаться. Я всегда верил в тебя и верю сейчас. Как бы тяжело ни было, все проходит, тем более, рядом с тобой сейчас такие замечательные люди.       — Но нет тебя, дедушка.       — Мы с тобой еще успеем встретиться, а ты не торопи время нашей встречи, — Мёнвон обхватил ладошками пухлые щечки Хана, — Джисон, дай мне слово, что больше не будешь думать о смерти.       Хан отвел глаза от пристального взгляда дедушки. Всепоглощающее чувство стыда захватило его разум.       — Как вы узнали? — Джисон стер слезинку со слипшихся ресниц.       — Я много чего знаю, мой дорогой, — Мёнвон потер большими пальцами по лицу внука, — Каждый раз, когда твоя нить жизни истончается, я всеми силами стараюсь не дать ей порваться. Однако это вдвойне тяжело, ведь ты не помогаешь мне.       — Дедушка, простите.       Мёнвон опустил руки на плечи Джисону и вновь заключил его в объятия.       — Почему ты просишь прощения? Дорогой мой внучок, на твою долю так много выпало, а ты боролся с этим один. Как бы я хотел быть рядом, но, к сожалению, это не в моей власти. – Мёнвон мягко поглаживал Хана по спине, — Но я так хочу увидеть, как ты расцветешь, каким прекрасным человеком станешь, и как с твоего лица не будет сходить улыбка.       Хан вновь не смог сдержать слез и лишь уткнулся в дедушкино плечо.       — Знай, ты не один, и ты не должен справляться со своим горем в одиночестве. Впусти любовь в свое сердце и пусть она вытолкнет из него всю боль.       — Дедушка, если я соглашусь на это, то ты точно будешь недоволен, — просипел Хан.       — Это почему же? — Мёнвон в недоумении вздёрнул брови.       Хан зашелся в нервном кашле и выпутался из объятий дедушки. Тот же продолжал прожигать его взглядом.       — Хан Джисон, а ну перестань мяться как кисейная барышня. Неужели я этому тебя учил?       Джисон вздохнул и запустил ладошку в волосы, все еще не решаясь заговорить.       — Ну чего ты? Как я могу быть недоволен, если мой любимый внук будет счастлив? Что ты удумал такого?       Хан поднес ладонь ко рту и начал отгрызать кончик и без этого отгрызенного ногтя.       — Хан Джисон, а вот на такое я точно могу разозлиться, — Мёнвон одернул руку внука, не давая ему закончить начатое, — Говори уже, что стряслось?       Хан набрал полные легкие воздуха и громко выдохнул, будто в следующий миг собирался прыгнуть с самолета.       — Дедушка, я влюбился в мужчину.       Мёнвон громко выдохнул и не смог сдержать вырвавшегося смешка.       — И из-за этого ты так переживал?       Джисон широко распахнул свои глаза-блюдца.       — Дедушка, но разве вы не будете против таких отношений?       Мёнвон протянул руку в приглашающем жесте и пошел вдоль по дорожке. Хан засеменил следом за ним.       — Внучок, давай начнем с того, что я много времени провел в армии и знаю, что развлекаться мужчины могут не только с женщинами, но и друг с другом.       Джисон чувствовал, что его щеки начинают наливаться краской. Никогда прежде Хан не разговаривал с дедушкой не то что про секс, про самый безобидный поцелуй. Чего уж греха таить, на любой постельной сцене в фильме, когда они смотрели что-то вдвоём, он вылетал как ошпаренный, из раза в раз придумывая новую отговорку. К такому откровенному разговору он точно не был готов.       Мёнвон же, кажется, ни капли не смущаясь, продолжал свою речь.       — Плюс ко всему ты, кажется, забыл, что я работал врачом и каких только пациентов на своём веку не встречал. А еще я помню, как в твой пубертат вместо девчонок ты собирал картинки какой-то там мальчишеской группы и жутко стеснялся ходить в общественную баню. Прости меня, мой родной, но звоночки были уже давно.       — Да не может быть, дедушка! Вы это сейчас придумали! — Хан стал почти пунцовым, а губы его сложились в удивленное «О», — Кто вообще судит об ориентации человека по его любимой группе?       — А сколько девочек ты со мной познакомил, когда все твои сверстники начали активно играться в любовь?       Хан хотел что-то сказать, но слова так и не вырвались из его уст.       — Правильно, внучок, ни одной.       — Может, я оставлял все в тайне? Кто вообще подростком знакомит родителей со своими пассиями?       — Точно не ты, ведь все твои пассии остались где-то на страницах журналов и альбомов.       — Дедушка, ну чего ты так сразу! — Хан закрыл уши ладошками, как бы пытаясь отгородиться от еще большего смущения.       — А как еще? Ты бы еще миллион лет пытался собраться с мыслями. — Мёнвон взял за запястье Хана и оторвал ладонь от его уха, — Прекрати кривляться, Джисон. Тебе надо быть сильным, если уж ты выбрал такой путь, ведь тебе будет вдвойне сложно. Знаешь сколько найдется желающих поглумиться над тобой и над твоим суженым? Очень надеюсь, что не так много, но я прожил достаточно большую жизнь, а потому в людях не обманываюсь.       Мёнвон продолжил идти по дороге, ведя под руку Хана, который все еще отказывался смотреть ему в лицо.       — За любовь всегда нужно бороться, а за любовь, не вписывающуюся в рамки привычной для общества любви, нужно бороться вдвойне. Если не вгрызешься в глотки всем недоброжелателям, то они сгрызут тебя, мой родной. Поэтому научись смотреть своим страхам прямо в глаза.       — Вы говорите так, будто я только что сказал, что готовлюсь стать президентом, — Хан не смог сдержать улыбки и крепче сжал руку дедушки.       — А кто знает, что придет в твою взбалмошную головушку? Сегодня с мальчиками целуешься, а завтра собираешь свою партию. Ты всегда был непредсказуем.       — Эту черту я унаследовал от вас, — Джисон остановился и потянул Мёнвона за локоть, — Дедушка, спасибо вам!       Хан чувствовал, как к горлу вновь подступает предательский ком. Где-то на задворках сознания он понимал, что это лишь сон, но так хотелось верить, что всё это явь, и самый дорогой его сердцу человек сейчас и правда стоит перед ним, а не растворился в небытие Вселенной. Да и кто знает, как оно есть на самом деле. Может быть, все реально, и дедушка взаправду явился к нему сквозь пространство, время и все небесные суды. В конце концов, пока не проверишь сам, не узнаешь.       — За что ты меня благодаришь, Джисон? — Мёнвон обернулся к нему и вздернул свои густые брови.       — За все, дорогой дедушка, — Хан перехватил ладошку Мёнвона и прижал её ко лбу, — За то, что не отвернулись от меня сейчас, когда узнали про мою влюбленность, и за то, что не оставили тогда, когда казалось, что весь мир желал моей смерти.       Свободной рукой Мёнвон вновь провел по голове Хана, приглаживая непослушные волосы.       — Никто и никогда не хотел твоей смерти, внучок. Будь счастлив и не старайся заглянуть за завесу жизни, пока твой спектакль не закончился, хорошо? — Мёнвон резко развернулся и пошел вдаль по дорожке парка, оставляя Хана в одиночестве. — Встретимся нескоро, но как увидимся, прихвати с собой Минхо, хочу лично с ним познакомиться.       Хан резко распахнул глаза.       Сердце бешено билось загнанной птицей, а грудь ныла так, словно его только что толкнули с обрыва в пропасть. По ногам пробежалась стая мурашек.       Обрывки сна складывались в нестройный ряд, с каждой секундой размываясь в потоке сознания. Хан резко сел на кровати, закрыв руками глаза и пытаясь ухватиться за ускользающие образы.       Удаляющаяся спина дедушки, яркий свет и его последняя фраза.       — Но я же не сказал вам его имя, дедушка, — прошептал Джисон, подбирая под себя ноги, — Как вы узнали?       Внезапно на его голову была произведена варварская атака подушкой.       — Хан Джисон, чего ты устраиваешь тыгыдыки ни свет ни заря?! Имей совесть, мы уснули всего пару часов назад.       Джисон повернулся на источник ворчливого голоса и обнаружил рядом с собой мистера Божественные Булочки. Он самым наглым образом развалился почти на трети кровати, собрав вокруг себя, кажется, все подушки, которые были в этом доме. Объемная футболка, которую ему выдал Хан, слегка задралась, давая обзор на свободный от одеяла кусочек спины.       Воспоминания этой ночи нахлынули словно в быстрой перемотке: одиночество, темнота, холодный пол, всепоглощающий страх, а среди них – теплые и такие нежные руки Минхо, его полные непонимания глаза.       Ну и, конечно, невесомый поцелуй и признание, слетевшее с его неосторожных губ.       Повторил бы Джисон его еще раз, если бы у него была возможность отмотать всё назад? Скорее да, чем нет. К тому же, он сказал чистейшую правду, а правду говорить легко и приятно.       Джисон не мог совладать с бесконечным приливом нежности, внезапно нахлынувшем на него при виде сладко посапывающего Минхо. Этот человек, которого он знает не больше пары месяцев, откачивал его почти всю ночь, возился с ним и искренне переживал. Хан был очень восприимчив к любой фальши, а потому гнилой душок лжи мог учуять даже в самом хорошо замаскированном цветнике.       Минхо же при всей своей кажущейся сложности и непонятности для окружающих был до банального прост. Он не пытался что-то выдумывать или натягивать чужие личины, а просто существовал, не прикрывая ничем свой слегка инопланетный характер. Это и делало его настолько очевидным. Если ему что-то нравилось, его физиономия тут же принимала самый довольный вид, что-то раздражало – он вставал и уходил, не заботясь о последствиях своего поступка.       Все это Хан понял за тот краткий миг, что они успели провести вместе. Но ни на йоту не сомневался в правильности своих умозаключений. Внутренняя интуиция подсказывала – он прав. А потому забота, с какой Минхо выхаживал его сегодня, растопила и без того уже плавившееся от нарастающей любви сердце Джисона.       Минхо причмокнул в полудреме, пытаясь снова найти удобную позу для сна, и это стало последней каплей на весах выдержки Хана. Он плавно наклонился к сопящему недоразумению и прижался губами к открытому месту на его спине. Минхо, все еще пытающийся доспать свою норму сна, кажется, даже не понял, что произошло, и лишь мерно выдохнул.       Тогда Хан аккуратно подцепил край футболки и еще больше поднял её, давая себе возможность насладиться тонкой бледной кожей с медовым отливом на спине уважаемого преподавателя.       — Какой же ты неземной, блядский преподаватель Ли, — тихо-тихо прошептал Джисон, — Как можно быть таким идеальным даже со спины?       Хан вновь наклонился к предмету своего восхищения и оставил дорожку поцелуев вдоль спины Минхо.       Не почувствовать такое вторжение в личное пространство тот уже не мог. Однако, вопреки догадкам Хана, он не стал возмущаться или громко орать проклятья, а лишь расправил согнутую ногу и полностью перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку.       — Раз уж ты настроился меня лобызать, то давай направим твою энергию немного в другое русло, Хан-и, — голос спросонья слегка ломался в хрипотцу, — Сделай мне массаж по-братски?       — Я пытаюсь в романтику, а ты даже не оценил мои старания, — Хан распрямился и поправил футболку, плотно заправив её под шорты и при этом кое-как сдерживая улыбку.       Джисон уже привстал, чтобы перебраться обратно на свою часть кровати, как его рука оказалась в крепкой хватке Минхо, все еще не удосужившегося открыть хотя бы один глаз.       — Ну Хан-ииииии, ну сделаааай мне массаааааж, — Минхо тянул почти каждый слог, — Я тебя сегодня таскал как Золушку, а ты, знаешь ли, весишь совсем не как Золушка, а как нормальный мужик. У меня все мышцы затекли.       — Какие там мышцы, не преувеличивай, так, мышки-норушки, — Хан все еще стоял на коленках, пытаясь предугадать следующее движение Минхо. Не прошло и секунды, как тот резко открыл глаза и выпучил их на Джисона, пытаясь натянуть на себя самую злобную личину.       — Ты на кого тут батон крошишь? — Минхо перевернулся на спину и так резко потащил на себя Джисона, что тот не удержал равновесие и упал на него, — Ааааааааа, Хан Джисон, ты меня убить хочешь?!       Хан не растерялся и начал безудержно щекотать Минхо по бокам, пока тот безуспешно пытался сбросить его с себя и колотил ногами по кровати.       «Ведете себя как дети малые» – наверняка сказал бы дедушка. Однако именно с Минхо Хан чувствовал себя так комфортно, что мог выпустить и всех своих демонов, и внутреннего ребенка, и не бояться, что его осудят.       «Да, дедушка, мы самые настоящие дети в обличии взрослых, но ты ведь любишь нас любыми, да?» – немой вопрос пронесся где-то на задворках сознания, и Джисону даже показалось, что он услышал «да».       Хан на секунду сбавил хватку, чтобы поправить упавшую на глаза челку, что и стало его ошибкой. В тот же момент Минхо со скоростью гепарда сгруппировался, схватил Джисона за плечи и перевернул на кровать, плотно вжав ладошки своей жертвы в подушку и не давая даже пошевелиться.       Дыхание обоих сбилось от борьбы, а на щеках разлился легкий румянец. Минхо навис над Джисоном и затуманенным взглядом бродил по его лицу. Секунда сменялась секундой, а они все так и продолжали играть в гляделки.       — Я хочу тебя поцеловать, — нарушил тишину Джисон, — Но ты так на меня смотришь, что я не пойму, то ли ты меня разложишь прямо здесь и сейчас, то ли убьешь.       Минхо поднял одну бровь и расплылся в ехидной улыбке.       — Если я захочу тебя убить, Хан-и, моих глаз ты даже не увидишь, — он резко наклонился к Джисону и жадно впился в его губы, не ослабляя хватки.       Хан тут же ответил ему, при этом все еще яростно пытаясь освободить свои руки. Это ему удалось лишь с третьей попытки, однако, получив долгожданную свободу, он тут же запустил ладошки под футболку Ли, начав слегка перебирать пальцами по спине и мягким бокам, чем незамедлительно вызвал у того стаю мурашек и рваный стон.       — Хан Джисон, а ну прекрати меня щекотать, — Минхо оторвался от Джисона, резко вдохнул и облизнул раскрасневшиеся и слегка припухшие губы.       — А если не прекращу, то что? — Хан вновь предпринял попытку атаковать бока многоуважаемого преподавателя с еще большей силой.       Минхо резко встал с кровати и прошлепал босыми ногами в неизвестном направлении из комнаты.       Хан поднялся на локтях и проводил удаляющуюся растрепанную макушку взглядом.       — Ты что, обиделся что ли? — крикнул он в пустоту коридора.       Тишина была ему ответом.       Джисон все еще не мог сказать, что до конца выучил характер его пассии, а потому терялся в догадках, что же ему предпринять: побежать за ним или так и остаться ждать здесь?       Ровно в тот момент, когда Хан все же решил поднять многострадальную тушку и направиться по следам своей принцессы, в проходе послышались громыхающие как раскат грома шаги. Не было ни одного сомнения, что Минхо вышагивал так специально.       Хан цокнул и сел обратно на кровать.       — Ну вот и чего ты устроил? Цирк уехал, циркачи остались? — пробурчал Джисон тут же, как только нога Минхо переступила порог комнаты.       Тот же ничего не ответил и лишь подошел вплотную, сбивчиво сопя ему в макушку.       — Дай мне руку, — Минхо протянул в его сторону ладонь, в то время как вторую прятал за спиной.       — Зачем? — Джисон исподлобья взглянул на подозрительно хитрого кошака.       — Погадаю, — Минхо плотно сжал губы, стараясь всеми силами удержать рвущуюся наружу улыбку.       Всё говорило о том, что мистер Невозмутимость что-то задумал, казалось, даже аура вокруг него стала до предела подозрительной. Джисон же любил риски и не мог пройти мимо такого подарка судьбы, тем более, что настолько игривое настроение Хан не встречал у Минхо раньше никогда.       — Вот чувствует моя жопа, что кончится все это плохо, преподаватель Ли, — Хан резко протянул свою ладошку в сторону Минхо, — Но пан или пропал.       — Вторую, — Минхо поиграл бровями и довольно улыбнулся, — И положи одну ладонь на другую.       — Я что, милостыню у тебя просить должен?       — Почти.       Минхо в секунду вытащил из-за спины вторую руку и в ней оказался его галстук с вышитым котиком, на который Джисон не раз заглядывался во время лекций. Однако сейчас ему нашли, мягко говоря, нетипичное применение. Руки Хана оказались в мертвой хватке этого самого галстука так быстро, что он не успел произнести хоть слово и лишь удивленно прохрипел.       — Ну вот теперь другое дело, — Минхо заканчивал вязать узел на запястьях Хана с видом самой довольной домохозяйки, только что шлепнувшей мужа скалкой, — Теперь ты не сможешь распускать свои шаловливые ручки, квокка.       — А..а…а… Это что такое, Минхо? — Джисон не знал, чему удивляться больше, тому, что ему связали руки, или тому, что его только что назвали квоккой, — Это что за БДСМ на минималках?       — Ну почему на минималках, на максималках, — Минхо поцеловал ладошку, отбил поцелуйчик в сторону Джисона, подмигнул ему и полез обратно на кровать в сторону такого манящего и пушистого одеяла, — Можешь добавить еще больше страсти и эротично пойти писать эссе на мой предмет. Тебе, между прочим, его скоро сдавать, и никаких поблажек не жди.       — Ты что, еще спать собрался, что ли? — Джисон пытался вырвать запястья из объятий галстука, но пока не особо в этом преуспел, — Имей совесть, развяжи меня, а если я поссать захочу?       — Я верю в тебя, крошка, ты справишься, — Минхо устроился на своей половине кровати и приподнял голову, чтобы взбить подушку, — Хорошие мальчики писают сидя, ты знал?       — А ну не спать, — Джисон отбросил попытки выпутаться и на коленках пополз в сторону Ли,— В моём же доме меня связать, я что делать должен, по-твоему?       — Проявлять чудеса смекалки, ну или лечь поспать со мной, — Минхо похлопал ладонью по месту рядом с собой.       — Да…Да….Да… — Хан возмущенно хватал воздух, пытаясь придумать, как парировать данную выходку, — Да у тебя член встал еще тогда, когда мы целовались, ты кого тут обмануть хочешь?       — Он не встал, а приветственно приподнялся, — невозмутимо проговорил Минхо и подложил сложенные ладошки себе под щеку.       — У меня сейчас уши к полу оттянутся от твоей лапши, — Джисон подполз непозволительно близко к Минхо и схватился связанными ладошками за самое драгоценное уважаемого ассистента кафедры Ли Минхо.       — Ттшшш, — просипел тот и вздернул брови вверх, — Ты меня импотентом оставить хочешь? Чего хватаешься, как Гарри Поттер за волшебную палочку?       — Было бы за что хвататься, преподаватель Ли, — Хан продолжил прощупывать сокровище Минхо, — Кажется, на раздаче членов вы точно стояли не первый в очереди.       — Ой, кто бы говорил, у тебя тоже там не анаконда висит.       — А кто сказал, что мне не нравится? Мал золотник, да дорог, тем более, если найти к нему хороший подход, ведь так? — Хан начал плавно водить ладошками по всей длине Минхо.       Тот резко вдохнул, облизнул губы и плотно-плотно сомкнул глаза, словно пытаясь максимально отгородиться от происходящего.       — Джисон, у меня секса не было уже как год точно, если не прекратишь, я разложу тебя прямо здесь, — дыхание Минхо вновь начало сбиваться и слова вылетали из его уст ранеными птицами.       — А чего это сразу ты меня разложишь, может, это я тебя разложу? — Хан запустил руки под ткань шорт Минхо и дотронулся до мягкой кожи члена, который с каждой секундой все больше и больше был готов идти в бой, — Или ты за этим мне руки и связал, чтобы я не сопротивлялся? Преподаватель Ли у нас что, фетишист?       — Меньше руки распускай, реже буду связывать, — Минхо перевернулся на спину, толкнулся навстречу рукам Хана и громко простонал, чем разогнал по щекам того краску. Что уж говорить, тяжело слушать стоны человека, которого раньше воспринимал как самого уважаемого профессора, — Да, крошка, вот так. Можно даже чуть быстрее.       Хан слегка тряхнул головой в попытке отогнать внезапно нахлынувшее смущение. Это не был его первый раз, но вот трепет и дрожь в коленках обступили его так, словно он впервые сказал слово «секс» на уроке биологии.       Минхо же, всего мгновение назад останавливавший его, кажется, совершенно откинул любые стоп-краны и мчался по рельсам экстаза. Глаза его все еще были сомкнуты, а ресницы непрерывно трепетали от бешено бегающих под веками зрачков.       — Ну вот и на кой хрен ты меня связал и на спину увалился? — Хан попытался разрядить обстановку, при этом не переставая плавно водить по члену Минхо, — Я сейчас как будто на занятии по стретчингу, а не на сессии по дрочке писюна.       — Хан-и, ты сам как медведь к меду ко мне потянулся, — Минхо распахнул глаза и уставился прямо на Джисона, чем вмиг еще больше смутил его, — Мой член не просил твоей руки.       Хан не нашелся с тем, что на это ответить, и Минхо поднялся на локтях и откинул голову назад, вновь гортанно простонав, когда Джисон слегка ускорил темп.       Буквально зависнув, как старенький компьютер, пытавшийся прогрузить фотошоп, Хан был вынужден на внутреннем судилище в собственной голове признать вину и сознаться в совершении тяжкого преступления по Статье 6 Пункту 9, а именно «Необдуманный пикап с особо тяжким игнорированием статуса предмета пикапа». Сейчас, когда запахло не то что жареным, а самой настоящей запечённой до состояния угольков курочкой, и руки Джисона согревали член Минхо, он наконец осознал, что наделал.       Да, между ними точно крутилась вся таблица Менделеева, а любой разговор заканчивался безбожным флиртом. Да, Хан сам вступил на эту порочную тропу пикапа преподавателя, который еще плюс ко всему был старше его, хоть и не так намного, но все равно достаточно ощутимо. Да, он уже чувствовал, что при виде Минхо его коленки трясутся не так, как тряслись со всеми его пассиями. Да, Джисон подпустил этого Котору слишком близко к себе и уже даже в какой-то степени не представлял своей жизни без него.       Всё так.       Однако все прошлые связи Джисона по большей части попадали под краткое и простое определение «секс без обязательств» или же «друзья с привилегиями», когда обе стороны знали, зачем пришли к друг другу и что надолго в жизнях друг друга не задержатся. А потому Хан не особо задумывался над тем, каким он останется в памяти всех тех, кто согревал его постель. Оба получили желанное удовольствие – на этом и остановимся.       Ему не нужно было изо дня в день наблюдать за тем, как справляется с жизненными трудностями тот, перед кем он только что стоял на коленях или та, чье платье он задрал до груди в клубе.       С Минхо же все было полностью противоположно.       Мало того, что он уже умудрился выучить его привычки, как, например, моментальный громкий крик, если тот ударится о что-то или закатывание глаз при малейшем раздражении, так он уже считал эти привычки милыми.       А еще Минхо сегодня убаюкивал его после ванны и после всех его выступлений с панической атакой, истериками и слезами. Наверное, Джисон впервые уснул так быстро, зарывшись в теплое одеяло из крепких рук.       Однако эти же руки выставляли ему безбожные неуды в системе, если Хан присылал ему работу, хотя бы на чуть-чуть не тянущую на оценку «отлично», а потом часами объяснял, что не так, тратя драгоценное время, которое он мог отдать на проверку дз других студентов. Эти руки выводили на доске филигранные буквы с важными терминами, притягивая к себе внимание слушающих лекцию. Эти руки перебирали бумажки с их отчетами по практике, недовольно ставя пометки на полях, если кто-то опять забывал запятую или тире.       Ли Минхо все еще был его преподавателем, а Джисон – его студентом.       И если конкретно в данный момент времени для них двоих эти статусы не имели такого большого значения, то вот в университете их никто не отменял.       Джисон прекрасно помнил, как пару лет назад с позором уволили преподавателя, когда узнали, что он встречался со своей студенткой. Слухи еще долго перелетали от аудитории к аудитории, не оставляя бедному педагогу и шанса на восстановление карьеры. А это значит, что им с Минхо нужно будет быть не просто осторожными, а сверхосторожными. Однако зная их двоих, сделать это будет очень сложно.       Не давала покоя Хану и другая мысль.       Неужели этот человек, который видел, как он плачет на полу, теперь может хотеть его? Неужели нужно раскрываться перед кем-то и заведомо знать, что этот человек не уйдет из твоей жизни просто так?       Как люди могут и за жизнь поговорить, и между делом переспать?       В мире Джисона это пока очень слабо сочеталось. В романтических фильмах и сериалах отношения между героями почти всегда складывались намного проще, без всяких заморочек и трудностей. В реальной же жизни все оказалось намного сложнее.       Джисон помнил, как в те времена, когда Минхо ходил с гипсом, он в спущенных штанах и кое-как натянутых трусах выковылял в коридор с проклятиями, что туалетная бумага закончилась, и наткнулся на только что вернувшегося из магазина Хана. Еще он помнил, как тот скурил три сигареты подряд, когда по ошибке отправил завкафедры план лекций на следующий курс с очень благозвучным названием «Хуйня лютая».       Такой простой и вместе с тем такой сложный, уважаемый и неказистый, близкий и далекий – вот он флакон духов «Ли _Гуччи_Минхо», а Джисон только-только начал чувствовать его шлейф на себе.       Ни с кем из прошлых пассий Джисон не переходил черту, а потому сейчас, когда в воздухе запахло сексом, а их отношения со скоростью света помчались к новому статусу, Хан, мягко говоря, испугался, хоть останавливаться и не хотел.       — Крошка, если ты все же решил добавить этому утру чуточку оргазма, то, пожалуйста, смотри мне в глаза, а не уводи взгляд, как будто ты впервые член потрогал, — Минхо протянул руку в сторону Джисона, взял его за подбородок и поднял голову, — Или реально впервые?       Глаза Минхо подозрительно сощурились, в то время как грудь продолжала часто-часто вздыматься вверх и вниз. Джисон крепче сжал хватку и провел большим пальцем ровно по кончику члена, чем вырвал еще один глухой стон из горла Минхо.       — Нет, не впервые, — спустя пару секунд раздумий Хан все же поднял взгляд к темным, словно июльская ночь, глазам Ли, — Просто я ненароком вспомнил, что мне к тебе еще на пары ходить, а я тебе тут член надрачиваю.       — Где минусы? — Минхо провел пальцем по пухлым губам Хана и слегка оттянул нижнюю, — Как минимум тройка через постель на сессии тебе обеспечена.       — Я что, настолько плох? — Хан вздернул брови, слегка наклонил голову и поймал зубами указательный палец Ли, проведя по нему языком.       — Конкретно в данный момент ты стараешься за двоих, но надо посмотреть на твои будущие успехи и скрытые таланты. Кстати, о скрытых талантах, — Минхо выдернул палец из хватки зубов Джисона, выпрямил корпус и сел ровно напротив Хана.       — Мне напомнить, что у меня руки связаны и что мне не очень-то легко подстроиться под все твои передвижения? — причитал Джисон, пытаясь заново найти хоть чуть-чуть удобный угол.       — Ты справишься, Хан-и, — Минхо оттянул резинку шорт и трусов Джисона и демонстративно рассмотрел содержимое, — Я, конечно, все еще вчера увидел, но еще один осмотр не помешает.       — Можешь долго не рассматривать, у меня больше, — Хан поиграл бровями.       — Я бы поспорил.       — Спорим.       — На что?       — На то, кто кого первый раз под себя уложит.       — Хммм… — Минхо вытянул губы в трубочку.       — Боишься за свой драгоценный зад? — съехидничал Джисон и медленно, с оттяжкой провел по члену Минхо.       — Ах, — простонал Минхо, — Да усмири ты коней, иначе я кончу раньше, чем мы договорим.       — Где минусы?       — Меня не копируй, негодник, — Минхо глубоко дышал, пытаясь сконцентрироваться на чём-то кроме возбуждения, — Идет, я согласен. Устроим как-нибудь школу юного прораба и измерим наши агрегаты.       — Ооо, — Джисон сложил губы в трубочку, — Готовьте жопу, преподаватель Ли.       — Я бы не радовался так рано, — Минхо дал Джисону щелбан, — В качестве скрепления спора предлагаю обоюдно пожаться за члены – специфика спора обязывает.       Минхо запустил руку под трусы Хану и палец за пальцем сомкнул ладонь на его члене.       — А ты тоже очень рад меня видеть, Хан-и, — Минхо ехидно улыбнулся.       — Вы стонете как самая последняя проститутка, мистер Ли Минхо, — Хан глубоко вдохнул, чувствуя, как Минхо начал плавно водить уже по его сокровищу, — Тут тяжело не возбудиться.       — Я рад, что мой голосок тебя возбуждает, — Минхо приблизился к Джисону и поцеловал его, сорвав с губ стон, когда начал ускорять темп.       Минута проносилась за минутой, а их губы раскраснелись и опухли от поцелуев. Хан отстранился от Минхо, резко хватая воздух.       — Если у меня на руках останутся следы от галстука, я специально буду ходить в самой короткой футболке, чтобы все видели, что ты со мной сделал, — сквозь вздохи прохрипел он.       — Да пожалуйста, можешь еще показать всем и это, — Минхо слегка оттянул Хана за волосы, наклонив его голову, и припал губами к шее.       — Минхо, ну засос-то зачем, тебе что, шестнадцать?       — Пусть все видят, что территория занята и приближаться нельзя.       — Да ты не фетишист, ты собственник.       — Может быть, — Минхо оторвался от шеи Хана и припал к уху, опалив его жарким дыханием, — Ты там как? Я еще чуть-чуть и все.       — Я тоже, — Джисон толкнулся в сторону Минхо, когда тот провел языком по его уху.       Минхо поймал это движение и еще активнее начал водить по члену Хана, и тот не отставал. Комната была полна шорохов одеял и коротких вздохов. Минхо схватился свободной рукой за ляжку Хана, впился ногтями в мягкую кожу и громко простонал, оглушенный волной оргазма.       Хан не заставил и себя долго ждать. Насчет стонов он сказал чистую правду – стонал преподаватель Ли как лучшая куртизанка на районе, а потому лишь пару мгновений спустя кончил и Джисон.       Капля пота стекала по виску Минхо, а глаза невидящим взглядом остановились на алых губах Джисона. Он вытащил руку из-под его шорт, схватил валявшуюся скомканную простыню и вытер ею капли спермы, а затем взял руки Джисона и вытер и их тоже. Потом он развязал узел галстука и освободил наконец многострадальные руки. Легкий красный след на запястьях кричал о его преступлении. Кажется, только сейчас смутившись своего поступка, Минхо начал разминать эти следы.       — Я же сказал, что буду носить их как награды, не переживай, — Джисон улыбнулся, вырвал руки и притянул Минхо к себе в объятия.       — Мы же все в сперме, Джисон, — запричитал Минхо, но все же обнял Джисона в ответ.       — Ничего страшного, на это есть душ и стиральная машина.       Джисон положил подбородок на плечо Минхо и прикрыл глаза. Он пытался прислушаться к внутренним ощущениям. Пока было сложно что-то сказать, но почти что секс с Минхо ему очень даже понравился.       Ли же плавно вырисовывал на спине Джисона неясные узоры, тоже погрузившись в свои мысли.       Сколько они так промолчали, не мог сказать никто.       — Знаешь, крошка, ты ведь прав. Я все еще твой преподаватель, — разорвал тишину Минхо, — Но если ты согласен, я готов побороться за наши отношения. Ты даже не знаешь, сколь многое можно тщательно скрывать, чтобы никто не узнал. Так что не бойся, я защищу тебя.       — Почему ты думаешь только о других? — Хан разорвал объятия, взял Минхо за плечи и пристально посмотрел ему в глаза, — Я лишь студент, максимум, что мне грозит – отчисление. Это не беда, по большому счету. Переведусь в другой универ, если что, а вот тебя могут уволить. Куда ты потом пойдешь с таким послужным списком?       — Ну чего ты из меня прям беспомощного делаешь? Я, вообще-то, сценарии еще на досуге пишу и продаю их всяким фирмочкам. Зуб даю, ты смотрел парочку сериалов, которые я написал.       — Ты сейчас не шутишь? — глаза Джисона расширились от удивления.       — А когда я шутил?       — Ахуеть ты многогранный.       — Говорит мне человек, который рисует гейскую мангу.       — Тебе кто сказал?       — Пить надо меньше, лохня, сам же мне и сказал, когда мы в первый раз поцеловались у меня в квартире – Минхо посмеялся и начал крутить головой в поисках пачки сигарет, которую перед сном бросил в неизвестном направлении, — Ты не помнишь куда я сигареты кинул?       — Деменция уже не за горами, да?       — Иди ты со своими шутками. Покурить смерть как хочется, особенно после такого хорошего начала утра.       — Посмотри рядом с телефоном. Он на зарядке за кроватью, — Джисон ткнул пальцем в другой угол кровати.       — Точно! — Минхо шлепнул себя по лбу и пополз в сторону розетки.       Он поднял телефон, одиноко лежавший на полу и увидел десять пропущенных звонков от Юнги и как минимум сорок оповещений в разных соц.сетях.       Ничего хорошего это не сулило. Обычно не особо словоохотливый Юнги мог отправить в лучшем случае смайлик или мем, но позвонить… А уж тем более десять раз…       Либо голову Минхо уже готовят на отсечение, либо он выиграл в лотерею. Других вариантов быть не могло.       — Сука, — смачно сматюкнулся уважаемый преподаватель.       — Ты чего ругаешься? — поинтересовался Джисон.       — Да так, кажется, что-то случилось на кафедре, — Минхо уже с гаденьким ощущением на душе набирал номер Юнги.       Не прошло и пары гудков, как в динамике раздался гневный крик:       — Тебя где черти носят, Ли, мать его, Минхо?! — Юнги был зол, очень зол.       — Че ты орешь, объясни, что случилось? — Минхо прижал телефон плечом, открыл окно и подкурил сигарету.       — Ты, я смотрю, в край ахуел, преподаватель Ли, а ниче, что у тебя сегодня вообще-то была лекция, которую ты благополучно прогулял, и которую пришлось проводить мне? — Юнги на той стороне трубки почти перешел на крик.       — Стой, — Минхо перекинул сигарету в другую руку и облокотился на подоконник, — Сегодня же суббота, какие пары?       — Какая суббота, умник, сегодня пятница! Что, шуры-муры совсем голову взвинтили?       — Эмм… — только и смог выдавить из себя Минхо.       — Только не говори мне, что ты сейчас у своего студентика.       — Эммм… — повторился уважаемый преподаватель.       — Все понятно, — легкий смешок, кажется, стал первым кирпичиком примирительного моста, — Надеюсь, у тебя хотя бы был ахуенный секс.       — Почти.       — Не хочу знать. В любом случае, тебя очень хочет видеть Хваса. И будь добр, надень маску и прими самый болезненный вид. Я наврал с три короба, что ты заболел. Так что тащи свой зад в универ и иди ей на поклон.       — Есть, капитан.       — И ты должен мне бутылку пива и рассказ о своей бурной ночи.       — Сам же только что сказал, что не хочешь знать, — Минхо затянулся и выпустил дым в пустоту улицы.       — Не хочу больше с тобой разговаривать.       Юнги бросил трубку и удалился по своим делам. Минхо развернулся и посмотрел на ничего не понимающего Джисона.       — Ну что, крошка, наш с тобой план по сокрытию отношений планомерно идет ко дну.       — Что? — Хан вновь округлил свои глаза бусики.       — Да то, что мы с тобой злостные прогульщики и нам нужно как можно скорее оказаться в универе.       — Бляяять.       — Лучше и не скажешь.

***

      Феликс сидел в кофейне, почти до отвала набитой студентами, решившими напичкать свои желудки оверпрайснутым кофе и сэндвичами во время перерыва. Почти каждый сантиметр гудел шумом, сплетнями и феромонами. Молодой коллектив, ничего не скажешь.       Он уже в который раз пытался дозвониться до Джисона, но так в этом и не преуспел. Комок переживаний все больше и больше стягивал его душу. Несмотря на то, что Хан почти всегда старался быть заводилой их компании и излучал позитивную энергию в каких-то нечеловеческих объемах, Феликс знал, что это лишь маска и даже догадывался, что за ней могло скрываться. Он не лез с расспросами и все ждал, когда Хан подпустит его к этой части своего сердца, но каждый раз, когда он пропадал на неделю, а того и больше, он не мог найти себе места. В последний раз он виделся с ним дней пять назад, когда Хан собрал свой рюкзак и удалился в неизвестном направлении, сказав лишь, что ему нужно решить пару вопросов дома.       Феликс ничего не сказал, лишь тяжко вздохнул и проводил его тяжелым взглядом, надеясь, что он вернется как можно скорее.       Однако Хан все не возвращался.       Сегодня же не явился на пару и Минхо, а пару по литературоведению у них провел другой преподаватель по имени Мин Юнги, который, мягко говоря, был не в восторге от свалившейся как снег на голову работы. Конечно, претензий к тому, как он отчитал лекцию у Феликса не было, преподаватель Мин точно не уступал в мастерстве преподавателю Ли. Однако отсутствие Хана и Минхо наталкивало на некоторые мысли, и Феликс очень надеялся, что эти двое наконец решили все полюбовно, а не расцарапали друг другу лица до крови.       Справиться с тревогой он никак не мог, а потому решил обратиться к своему единственному источнику информации, который мог знать хоть что-то о преподавателе Ли. К слову сказать, с этим источником информации они не переставали переписываться ни на день.       Феликс открыл какао и отправил сообщение уже до боли знакомому контакту:       «Ты знаешь, где вообще преподаватель Ли?»       Ответ пришел практически моментально.       «Нет, этот черт не отвечает мне со вчерашнего дня. Но у него такое бывает. А что?»       «Он сегодня не появился на лекции. Я подумал, что это странно»       «Этот педант не пришел на лекцию?»       «Да»       «Пизда»       «Это сильно плохо?»       «Он прогуливал пары, когда был студентом, но как только стал преподом, так сразу стал весь из себя правильный. Это странно. Сейчас ему еще раз позвоню»       «Не надо, может, у него что-то важное случилось»       «Да не переживай ты, он мне даже на толчке отвечает. Когда-то же он должен появиться в сети»       «Хана тоже сегодня не было»       «Ооооо, вот с этого и надо было начинать, Ликси. А Хан тебе отвечает?»       «Нет»       «Ну и что ты тогда переживаешь? У этих двоих секс-вечеринка, зуб даю. Как сил не останется, чтобы вставлять друг в друга, так и ответят»       «Ну чего ты так грубо»       «Не грубо, а по фактам. Не переживай, Ликси, скоро появится, и я уверен, в глаза тебе Джисон смотреть не сможет»       «Может, нам как-нибудь собраться вместе, если эти двое все-таки реально решили сойтись?»       «Да, хорошая идея. Наконец-то я смогу троллить Минхо за его отношения, а не только он меня»       «А ты ему уже сказал про нас?»       «Конечно, Ликси, спрашиваешь. Еще в первый день, как ты согласился со мной встречаться. Разве мог я держать такое в тайне?»       «Какой стыд, а мне же еще преподавателю Ли сессию сдавать»       «Я не понял, а чего стыдного? Это ему должно быть стыдно, он, а не я присунул своему студенту. Да и вообще, пусть только попробует поставить тебе что-то ниже пятерки, я его голые фотки по всему универу расклею»       «У тебя есть его голые фотки?»       «Скинуть?»       «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ»       «Зря отказываешься, у него очень аппетитный зад»       «Ты как хочешь чтобы я к нему на пары ходил после того, как увижу его голый зад?»       «Джисон же как-то будет, хоть этот зад он не только видел»       «Говоришь так, будто стоял над ними и свечку держал, когда они там предавались страсти»       «Да дураку понятно, чем они там занимались. Может, Минхо добрее станет, как сперму спустит»       «Хёнджин……»       «Что Хёнджин, знаешь, как мне осточертело видеть его кислый еблет. Если Минхо станет как шелковый, я Джисону всю свою новую выставку посвящу»       «А мне?»       «Прости, Ликси, тупанул. Конечно, тебе. Но Джисону тогда хотя бы одну из картин»       «Я же шучу»       «А я нет»       Феликс не смог сдержать улыбки, закравшейся на его лицо. Их отношениям с Хёнджином было всего ничего. Он все еще не мог сказать, продлятся они долго или нет, но взбалмошная натура Хвана не давала его спокойному озеру души застаиваться в болото. Почти каждый день Хенджин вытаскивал его на прогулки, в картинную галерею или же просто к нему домой, где они смотрели фильмы, кушали вкусности и долго-долго целовались. Пока все было похоже на приторно-сладкий ромком, но Феликс не мог не признать, что это ему до чертиков нравилось.       Будучи свидетелем отношений сверстников или даже того же Джисона с Минхо, он был уверен, что все не могло идти как по маслу, где-то обязательно должен был быть подвох, однако с Хёнджином он все никак не мог этот подвох отыскать.       Его окружали заботой и давали столько пространства и времени, сколько ему было нужно. Постоянно одаривали вниманием и никогда не забывали пожелать добрых снов, с чего Феликс таял как маслице на только что испечённом блинчике. Ему даже пообещали познакомить с родителями, когда Феликс будет к этому готов.       Внутреннее сомнение и недоверие так и кричали о том, что это как-то неправильно и обязательно всплывет какое-нибудь говно. Однако Феликс подходил к этому с некоторой философской точки зрения – все мы неидеальны, идеален лишь Бог, а если человек хочет работать над своими недостатками, то он обязательно это сделает.       К тому же, Хёнджин не был идеален. Он был до жути ленив и непорядочен, его мысли скакали как блохи с одной темы на другую, он то и дело терял свои вещи, транжирил деньги, словно у него была безлимитная карта и каждый вечер стабильно заливал в себя минимум один бокальчик вина.       Однако Феликс объяснял все это творческой натурой. Хёнджин и правда был творческий и даже какой-то не от мира сего. Феликс искренне продолжал задаваться вопросом, как вообще они смогли стать друзьями с таким материалистом и скептиком, как Минхо. Пути господни неисповедимы, что тут скажешь, и, кажется, все же противоположности притягиваются не только в романтическом плане.       Феликс решил, что он будет решать проблемы по их поступлению и надеялся на то, что проблемы эти так и не поступят, а пока наслаждался влюбленностью, которой разрешил наполнить свое сердце. И пусть она будет приторно сладкой, ведь лучше сладость, чем горькая жопка от огурца, да?       «Ликси, кстати, я посмотрел, если мы поучаствуем еще в паре съемок, а мои картины прикупят какие-нибудь богатые кошельки, мы сможем полететь в Австралию, круто, правда?»       «Хёнджин, ну какая Австралия, давай мы лучше сделаем ремонт в твоём рабочем кабинете. У тебя уже штукатурка валится с потолка».       «Ликси, это не обсуждается. Мы летим в Австралию, только надо чуть-чуть подкопить. Ну и мне начать учить английский».       «У тебя есть я, не переживай».       «Золотые слова, Ликси. Но с твоими мамой и сестрами мне же надо как-то поговорить, а я на этом чертовом английском знаю только «хэллоу»»       «Этого уже достаточно».       «Ааххахах, заметано».       Феликс поднял глаза и увидел, как прямо в его сторону направляется раскрасневшийся от быстрой ходьбы и слегка потрепанный преподаватель Ли. Он был в маске и в совершенно несвойственной ему одежде. Присмотревшись, он понял, что уже не раз видел это серое худи и бесформенные черные джинсы-шаровары на Джисоне. Кажется, Хёнджин все же оказался прав.       Преподаватель Ли, словно смерч, промчался мимо кофейни, быстро поздоровался со всеми студентами, которые его узнали и отдельно кивнул Феликсу, когда столкнулся с ним взглядами. Явившись как мимолетное видение, он тут же растворился в коридоре, видимо, держа путь в сторону кафедры.       «Только что увидел преподавателя Ли»       «О, легок на помине. И как он?»       «Он был в одежде Джисона» «АХАХАХАХХАХАХАХХАХАХХАХАХХАХАХАХ»       «Кажется, ты все же был прав»       «Никогда не сомневайся во мне, Ликси. Думаю, мне нужно сегодня заявиться в гости к этому жучаре и хорошенько прижать его к стенке с расспросами».       «Может, не надо? Это все же их личная жизнь»       «Да какая личная жизнь, Ликси? За этой драмой уже наблюдает столько человек, что по ним пора дораму снимать».       «Тут не поспоришь»       «А где Хан?»       «Пока не появился»       «Дай мне знать, как объявится, мне до жути интересно».       Феликс оторвался от телефона и повертел головой в поисках Джисона. Пока никого хотя бы отдаленно похожего на него на горизонте не было. Феликс открыл переписку с ним и в продолжение к потоку непрочитанных сообщений написал еще одно короткое:       «Ты где?»       Вместо ответа ему на телефон почти моментально поступил звонок.       — Привет, дружище, извини, что пропал, у меня столько всего произошло, — Хан говорил слегка сбившимся от быстрой ходьбы голосом.       — Да я примерно догадываюсь, что. Точнее, кто. Этот «кто» только что прошел мимо меня в твоей толстовке.       — Блять, даже удивить не получилось, — Хан рассмеялся, и Феликс почувствовал, как волна тревоги за друга покидает его тело.       — Но я все еще жду подробностей. И не только я.       — У меня есть стойкое ощущение, что про нас с Минхо все узнали даже раньше, чем мы сами.       — Ты уже называешь его просто Минхо?       — Феликс, ну хоть ты не стеби, а?       — Ладно-ладно, не буду. Ты где?       — Иду в универ, а ты?       — Сижу в кофейне на седьмом этаже. Подлетай.       — Окей, скоро буду.       Феликс нажал на клавишу отбоя и тихо-тихо посмеялся. Чего-чего, а веселых историй в их компании никогда не убавится.       

***

      Минхо и Юнги переминались с ноги на ногу перед столом Великой и Ужасной завкафедры. Она приспустила свои очки и по очереди оглядела с головы до ног своих подчиненных.       «Биба и Боба – два долбаеба» – так и крутилось у неё в голове.       С профессиональной точки зрения у неё не было к ним никаких вопросов. Оба были блестящими специалистами с огромным послужным списком и талантом к преподаванию. Она не могла не признать, что именно благодаря этой парочке кафедра Филологии их университета всегда получала отдельные благодарности от руководства за замечательных выпускников. Однако нельзя было отрицать и тот факт, что именно они и становились причиной постоянных слухов и жалоб от старшего поколения преподавателей. Слишком своевольные и неподдающиеся контролю натуры – тут ничего не попишешь. Кому-то точно надо было держать их в ежовых рукавицах, и эта доля выпала на Хвасу. Она устало вздохнула и продолжила прожигать их взглядом:       — Есть идеи, почему я вас вызвала?       Юнги и Минхо переглянулись и как двоечники в кабинете у директора пытались выбрать, кто сегодня будет говорить. В сегодняшней схватке победил Юнги.       — Приношу извинения, Сонбэнним, я сегодня приболел и проспал пару. Обещаю, такое больше не повторится. Однако преподаватель Мин великодушно подменил меня, так что возмещать пару студентам не нужно, — Минхо поклонился и бросил на Хвасу взгляд самого милого обиженного котика.       — Про это я знаю, поправляйся. Хоть ты и не выглядишь очень больным, — Хваса скинула с ноги туфельку на высокой шпильке, и та с глухим звоном ударилась о пол, — У меня к вам вопрос. Скажите мне, пожалуйста, вы на кой черт получали свои степени, если умудряетесь попадаться как самые обычные первокурсники?       Минхо и Юнги вновь переглянулись, в этот раз так и не найдясь с тем, кто будет отвечать.       — Что, нет ответа? — Хваса открыла свою полочку и достала оттуда распечатки с видеокамер, — А теперь скажите мне, пожалуйста, как преподавателям престижного университета могло прийти в голову курить в кабинете кафедры прямо под камерами?       Минхо взял из рук Хвасы распечатки и в кабинете послышалось синхронное «блять».       — Во-первых, я вам уже какой раз говорю, чтобы вы выходили смолить на улицу, — Хваса решила пропустить мимо ушей нецензурную лексику, — Во-вторых, не я ли прожужжала вам все уши о том, что на всей территории университета развесили камеры по новым стандартам? Теперь малейший пук записывается на камеру. Тем более на кафедре, где у нас техника стоит. Скажите мне, пожалуйста, как вы вообще могли додуматься до этого?       — Сонбэнним, да там такая техника, что я был бы рад, если бы её сперли, — решил нарушить поток увещевания Юнги.       — Разговорчики, преподаватель Мин! — Хваса одним лишь взглядом пресекла попытку уйти от темы, — У вас есть, что на это сказать?       Минхо и Юнги продолжили переминаться с ноги на ногу, но так и не придумали, что ей ответить.       — Позорище, — выдохнула Хваса, — Скажите спасибо Пак Чимину, он снова умудрился перехватить жалобу на вас прежде, чем она попала на стол ректору. Так бы точно штраф заплатили, а может быть, и выговор получили. За что вас только Чимин любит… Чтобы подогнали ему самый дорогой виски, поняли?       — Да, сонбэнним, — вновь хором ответили провинившиеся.       — На что вы мне такие? Не были бы хорошими сотрудниками, давно бы вас уволила.       — Вы нас любите, сонбэнним, — практически прошептал Минхо , на что получил шлепок от Юнги.       — Минхо, я бы на твоем месте вообще молчала. Кто мне уважаемых преподавателей кафедры чуть до инфаркта не доводит своим новым цветом волос ? Вот они отдадут Богу душу, мы что делать будем? У меня нет преподавателей на замену. Ты же сам и будешь сверхурочно работать. Хочешь?       — Никак нет, товарищ капитан! — Минхо отдал честь.       — Ой дуралей… — Хваса закрыла глаза руками, — Горбатого могила исправит, честное слово.       Юнги прыснул от смеха.       — Теперь к более насущным вопросам, — Хваса надела обратно очки и посмотрела в свой рабочий ноутбук, — У нас на носу творческий конкурс, на который очень хотят заявиться наши спонсоры, а из участников от нашей кафедры у нас пока только одна заблудшая душа. Есть что сказать по этому вопросу?       — Мы активно работаем над этим, сонбэнним! — громко продекламировал Минхо.       — Что-то я не вижу.       — Нет, Минхо говорит правду, мы действительно активно работаем. Даже уже связались со студсоветом. Все будет, не переживайте.       Хваса вновь по очереди посмотрела то на Юнги, то на Минхо. Доверия они не вызывали от слова совсем.       — Вы же понимаете, что в случае чего снова будете танцевать своих лебедей и точно от этого не отвертитесь?       — А без этого никак, сонбэнним? — жалостливо протянул Юнги.       — Нет. — Отрезала Хваса.       — Ну нет, так нет, коллега. Качай ножки, — Минхо похлопал Юнги по ляжке.       — Да иди ты со своими предложениями. Коллега. — Скривил лицо Мин.       — Всё, свободны, — Хваса махнула рукой и вновь уставилась в ноутбук.       Этого хватило, чтобы два её одновременно лучших и худших сотрудника освободили помещение почти в ту же секунду.       Они отошли подальше от кабинета Хвасы, нервно обернулись, дабы проверить, что она не идет следом и, убедившись в этом, оба выдохнули.       — Мы в жопе.       — В полной жопе.       — Что делать будем, Юнги?       — Сказал бы я снимать штаны и бегать, да ты, кажется, и без этого уже достаточно наснимался штанов на сегодня.       — Коллега, ну что за шутки ниже пояса? — Минхо хихикнул.       — Это я только начал, Коллега, то ли еще будет!       — Боюсь-боюсь, — Минхо поднял ладошки вверх, — Что с конкурсом делать будем?       — Да хуй его знает, Минхо. Студсовет пока не ответил, а где еще найти студентов, готовых выступать на этой клоунаде, я понятия не имею.       Минхо скривил лицо и тяжело вздохнул.       — Кажется, придется нам вновь танцевать лебедей.       — Не об этом я мечтал, когда шел работать в университет… — Юнги почесал голову, — Расскажи хоть, что у тебя с твоим студентиком?       Минхо тут же развернулся и пошел вдоль коридора.       — Покурим?