Порви за меня с моими отношениями

Цзыюй кусала нижнюю губу и старалась всеми способами не попадаться взглядом на Чимина, который со всем возможным возмущением ждал ответа на свой вопрос. Она слишком долго держала эту тайну в себе, хотя уже неоднократно могла рассказать абсолютно все. А тут Пак случайно услышал разговор с Хосоком. Если бы не это, то никогда бы не узнал вообще. — Цзыюй, мне долго ждать? — Чимин, я сам тебе все объясню, — вмешался Чон, поднимая руки вверх, будто этим жестом можно было кого-то примирить. — Я с тобой потом поговорю, — рыкнул Пак, заставляя друга пошатнуться на месте и начать взглядом искать что-то на полу. — Повтори, что ты только что сказала. Кому и за что ты платила? Цзыюй не могла подобрать слов, потому что просто боялась даже взгляд поднять. Она только шутки от его друзей слышала о том, насколько страшным бывал Чимин, если его вывести. А вот проверять на себе этот факт как-то совсем не хотелось и не удавалось. Только было непонятно, что именно было бы лучшим выходом из ситуации: рассказать все, как есть, или промолчать? Разве не лучше было бы сейчас отшутиться или вообще спихнуть все объяснения на ту же Наен или самого Хосока? Если он все равно больше не хочет иметь с ней ничего общего и бросает, то почему Чжоу должна что-то защищать? Ее Чимин будет ненавидеть и без всей этой мишуры, если не пойдет еще и рассказывать всем и каждому, что это на самом деле ему изменили и заставили полюбить другую. — Наен, чтобы ты влюбился в нее и разошелся со мной. Цену тоже называть? — Цзыюй, какого? — А ты не мешай ей говорить, — рыкнул Пак, бросая взгляд на бывшего друга. — Сколько ты ей заплатила? — Миллион. Одно слово, которое заставило Чимина выдохнуть и почувствовать абсолютную апатию. В голове так и кружились мысли о том, что его не просто предали, но и сделали это двое самых близких людей. В нем говорил гнев, потому что Хосоку хотелось просто врезать. Пытался ли он оправдать Наен в своей голове? Совсем чуть-чуть, но негодование перекрывало кислород любому хорошему и светлому, что могло еще жить в нем. — То есть ты продала меня за деньги? Почему ты просто не попросила разойтись? Может, это были остатки гуманности, которой теперь оставалось с каплю или совсем тоненькую нить, на которой и держался нерв, отвечавший за спокойное состояние парня. Вот-вот порвется, и тогда дамбу прорвет. Кто тогда будет спасать утонувших от чужого гнева? Именно поэтому Хосок подавал всеми возможными способами знаки Цзыюй, чтобы она не лезла на рожон, но старался делать это так, чтобы Чимин не видел, потому что тогда не выдержит и спустит всех собак. Чону и так достанется, но Чжоу он хотел защитить хотя бы в последний раз. — Чтобы ты мне потом рассказывал, какой ты хороший? Что я совершила ошибку и должна дать тебе второй шанс? — девушка фыркнула, отключая чувство самозащиты, из-за чего Хосоку захотелось приложиться всей ладонью к собственному лицу в соответствующем жесте. — Чимин, мой первый парень в сексе твой лучший друг. Мне это нужно было тебе говорить? — Да! — хмыкнул Пак, срываясь на крик, от которого Цзыюй вся сжалась, наконец-то ощущая весь спектр желания свалить отсюда как можно скорее. — Ты должна была сказать, что влюбилась в Хосока, потому что тогда я не потерял бы друга! Я не сомневался бы теперь в искренности чувств своей девушки, которую по-настоящему люблю! Ты думаешь, я настолько мудак, что не понял бы твоих чувств?! Или ты вообще не собиралась говорить мне, что Хосок? Даже сейчас скрываете это! — Он меня бросил, радуйся, — выплюнула Чжоу, складывая руки под грудью. — Чему мне радоваться? Что ему девушка вскружила голову, и он решил, что она права? Как он может рассказать, что трахает девушку своего друга?! Вы это ахуенно придумали, все втроем! — Чимин, все совсем не так, — будто в попытке успокоить, подошел ближе Хосок. — Ты можешь обвинять меня, но Наен... — А может ты и с ней спал? Может, у тебя хобби такое? На самом деле, Чимин так не думал, но злость внутри брала свое и хотела ужалить как можно больнее. Так, чтобы не только ему плохо было. Почему и Хосок, и Цзыюй выглядели так, будто это они жертвы в данной ситуации, а не Пак? Но бывший друг только брови заламывал, гнул морщинку на переносице и смотрел так, что любой в незнании его поступка подумал бы, что это ему предали! — Я бы никогда этого не сделал, — жалобно проговорил Хосок. — Чимин, я же видел, что вы любите друг друга, поэтому я бы никогда... — Ты и с Цзыюй должен был идти на такой принцип! Пак становился с каждым словом разве что только злее, из-за чего Чжоу пыталась сделать попытку побега как можно быстрее, а Чон чувствовал, как начинал заводиться в ответ. Девушке тоже могло прилететь обвинение, которое она заслуживала, но слушать ей это точно не хотелось. — Тебя это сейчас так сильно волнует? — закатил глаза Хосок, вздыхая, но совсем не замечая маленького момента — Чимин был на границе собственного терпения, сжимая кулаки, пока его взгляд застилало красным цветом. — Да, я виноват, потому что должен был признаться сразу, но на тот момент я был согласен с Цзы не из-за того, что она мне нравилась. Ты сильно изменился за то время, что мы не виделись, и что с тобой случилось ты не говорил. Ты вообще отстранился от меня! И я ничего не имел против твоих новых принципов в отношении девушек, потому что мы становимся старше и наше видение меняется. Но ты точно переходил границы! — Какие, бляха, границы? — рычал Пак, чувствуя, как по телу пробегался ток и становилось жарче. Хотелось с этим состоянием что-то сделать. Например, приложиться кулаком к лицу бывшего друга. Чимин буквально подходил все ближе, но при этом незаметно даже для самого себя. — Ты не давал спокойно жить, постоянно отписываясь, звоня, что-то спрашивая. Твоя постоянная забота, которая никому нахуй не влезла и не требовалась! А знаешь, что бесило больше всего? Что ты, видите ли, можешь выслушать и поддержать, поэтому тебя нужно оставить себе на привязку, а потому необходимо срочно известить Наен, что план отменяется, и заплатить ей деньги уже за то, чтобы она тебя бросила! Чимин в этот момент сорвался. Пока они разговаривали, рассказывая претензии друг о друге, даже приплетая Цзыюй — было терпимо, но Им... У Пака поехала крыша по-английски и со скоростью гоночного авто, потому что парень за секунду добрался до Хосока, здороваясь с его щекой своим кулаком. Легче не стало, ведь одного такого удара точно было бы недостаточно. Нужно больше. И Чимин шел на привязку у собственных эмоций, пока в его голове кружились картинки, когда он сидел и ждал вечером, что приедет Наен, а она не просто отменила встречу — попросила оставить ее в покое; что они не подходят друг другу, а Паку лучше остаться с Цзыюй, если та его и вправду простила. Чимин уже просто не знал кому верить, зато с радостью выплескивал весь свой гнев на Хосока, когда каждый его удар становился разве что тяжелее. Чон тоже не выдержал долго. Он знал, сколько ему должно прилететь, чтобы потом в один момент начать отдавать обратно. И самым ужасным в этом была Цзыюй, которая смотрела на двух парней большими глазами, не в состоянии понять, что ей делать теперь. Куда бежать? Или ей нужно было заставить их прекратить? Позвать на помощь? Но здесь рядом никого не было! Ни один не останавливался, продолжая оставлять синяки и небольшие раны. Только по полу не катались, что странно. Скорее просто выплескивали таким образом плохие эмоции вместо того, чтобы спокойно договорить. Цзыюй сорвалась с места, выбегая из этого маленького укрытия. Она хотела все-таки позвать кого-то, желательно из аспирантов, чтобы потом не прилетело от преподавателей. Но успела добежать только до коридора, когда врезалась в кого-то. На секунду показалось, что этот человек мог бы стать спасением. Вот только, выпрямившись, Чжоу увидела вовсе не лицо миловидного Джинена или Джину, а доцента Мина с нахмуренными бровями. — Студентка, вы чего тут бегаете? Лекция закончилась давно. — Простите, я не хотела, — пробормотала Цзыюй, отводя взгляд и продумывая, как ей теперь выкручиваться из этой ситуации, если муж мог в любой момент решить проверить, от чего она так убегала. — Я просто очень спешу домой. Еще раз извините. Чжоу поклонилась, бегая бешеными глазами по полу. Сейчас буквально секунда, она выпрямится, станет на ровные ноги — главное, чтобы они хоть немного сгибались при ходьбе, — и пойдет прочь искать помощь, после которой их всех не отчислят из универа. Но не хватило совсем немного, когда за ее спиной раздался рык, крик и несколько матов со вкусным «ты не имел права!». — А это еще что такое? — моментально свел брови на переносице доцент Мин, прокладывая вертикальную морщину. — Студентка Чжоу, вы от этого убегали? Цзыюй нервно облизала и закусила губы, отводя взгляд. Она просто не знала, что ответить и стояла истуканом, будто это могло помочь ей стать невидимой, чтобы у доцента Мина прекратились вопросы в ее сторону. Может, тогда все было бы хорошо и ей удалось просто исчезнуть из универа? Чжоу с радостью прогуляет несколько дней, чтобы потом выслушать кучу претензий от отца, ведь он очень не любил такие моменты. — Ты отвечать собираешься? Пошли давай, я так понимаю, это они из-за тебя устроили. Нет, теперь убежать не получится, придется идти за ним и надеяться, что те хотя бы драку прекратили и просто ссорятся на словах. Хотя по их лицам будет видно, что удары совсем не высокопарными предложениями наносились. — Вы что здесь устроили?! А Цзыюй и не догадывалась, что у доцента Мина голос настолько же громкий, как у ее отца. Она вздрогнула и сглотнула, застыв на месте, потому что перед глазами пролетела картинка, как папа стоял перед ней с красным злым лицом, отчитывая с ремнем в руках. В детстве ей казалось, что ничего хуже этого ей пережить не придется, пока он не сообщил, что хочет видеть ее женой Чимина. Какой же был скандал, когда отец узнал, что Цзы влюблена в другого, встречалась с ним, спала, а он даже не того уровня был, что и они. Хосок вообще не относился к таким семьям, которым все доставалось от родителей. А у Чжоу до сих пор синяки были на ногах и спине, которые она боялась показывать. — Доцент Мин? Первым пришел в себя Чон, оседая на пол и убирая захват ладоней с футболки, в которой был Пак. Чимин повернулся к мужчине, делая громкий выдох и опуская взгляд. Казалось, его трясло от того, что внутри не осталось никаких чувств. Теперь парень был совсем пустым и от этого как-то немножко тошнило. Так и хотелось отойти и вывернуть все органы наизнанку через радужную радугу из горла. — Это.... просто, — Хосок бегал взглядом, будто искал поддержки у Цзыюй и бывшего друга, но они как-то помогать не собирались, каждый находясь в своей прострации. — Не подумайте ничего такого... просто поссорились. — Поэтому у обоих лица в мясо? — скептически сложил руки под грудью Мин Юнги. — Вы бы хоть постеснялись немного делать это в универе и вышли куда-то в парк. Там бы вас как раз полиция поймала и посадила на двое суток за решетку, чтобы знали. А еще лучше сходили бы на бокс и устроили спарринг. Вы что не знаете, как ссориться так, чтобы потом это боком не вышло?! — Извините, — проговорил Чимин, пытаясь устоять на своих двоих и пройти мимо мужчины. — Такого больше не повторится, не волнуйтесь. — Как ты собрался в таком виде появляться перед Наен и ее семьей? У бабушки истерика будет, в курсе? — Знаю, — кивнул Пак. Пустота внутри не давала сказать ничего больше чем что-то односложное, когда разговор заходил о его девушке. Ту, в которую он так сильно влюбился, а теперь не знал даже, как ему с ней говорить. У него и мыслей не было, совершенно пусто, как в голове, так и в сердце. — Что вы не поделили? — спросил доцент Мин, тем самым останавливая Чимина, когда он же проходил мимо, едва шатаясь. — Сомневаюсь, что студентку Чжоу. — Меня она не интересует. Меня вообще больше никто не интересует. Я лучше пойду. Больше Пак не останавливался, направляясь в раздевалку, куда и хотел с самого начала, только ключ забрал с пола и разбитый телефон, долетевший прямо до них. Ему бы только в душ — желательно ледяной, — и поехать домой, не останавливаясь и никого не дожидаясь. У него не было сил на разговоры с кем-то. А Наен... Сколько времени ему потребуется, чтобы прийти в себя, начать снова что-то чувствовать и просто поговорить с ней? Сегодня Чимин потерял друга, а его девушка... почему-то у Пака складывалось такое ощущение, что ее он потерял тоже. — И вы его так отпустите? — не удержался от вопроса Хосок, откидывая голову к стене и чувствуя, что ему не мешало бы сходить в медпункт. — А что мне с ним делать? Хочешь, чтобы я об этом ректору рассказал? — скептически поднял брови доцент Мин. — Так и что у вас тут произошло? Студентка Чжоу, я вас не отпускал. Цзыюй закусила губу, потому что у нее почти получилось убежать и сделать вид, будто ее и не было там. Девушка встретилась взглядом с Хосоком, который только челюстью шевельнул, проверяя, все ли на месте. Он даже не пытался подать какой-то сигнал, как им дальше разговаривать с преподавателем. — Это очень длинная история, — выдохнул Чон и осторожно поднялся на ноги, намереваясь сходить в медпункт. — Если коротко, то все пошло по одному месту, поэтому Цзыюй изменила Чимину со мной, а он об этом не знал. А еще мы втянули во всю эту историю Наен. Доцент Мин не ответил ничего, только коротко кивнул, что-то обдумывая. Хосок ожидал, что после размышлений ему укажут на то, какая он свинья и мудак, раз поступил так с другом, но мужчина не сказал ничего по этому поводу. — Вы и сами знаете, что друга потеряли, но сделайте все, чтобы его новые отношения сохранились. Они оба этого заслуживают. Наверное, у Мин Юнги были свои мысли на этот счет, как именно втянули в это Наен и какую именно роль она там играла. И пусть никогда не показывал своего отношения к девушке, но просто не мог позволить, чтобы ей сделали больно. Чимин, конечно, не оставит это просто так, но можно же было обойти. Да и самому доценту теперь нужно было сообщить Им, чтобы дала своему парню сначала остыть, а уже потом общалась и рассказывала свое видение истории.

***

— Оппа! Чимин-оппа! Пак остановился, когда ему до машины оставалось буквально десять шагов, и теперь уставился взглядом в Сольен, которая что-то забыла возле их с ее сестрой универа. Неужели пришла, потому что хотела, чтобы он подвез домой? Вот только как-то не было настроения на подобные выходки. А младшая Им улыбалась так ярко, что еще несколько секунд не замечала того, что творилось с лицом Чимина. Ей даже пришло в голову, что бабушку хватил бы удар, если бы она увидела такого Пака. Девушка сорвалась с места, подбегая ближе, чтобы начать присматриваться к свежим еще немного красным синякам, которые уже принимали синевато-фиолетовый оттенок, к разбитой и еще более распухшей губе, к левому глазу, который почти и не видел ничего. — Что случилось? На тебя напали? Нам надо позвонить в полицию? Все эти вопросы и попытки рассмотреть новые трофеи бывшей дружбы Чимина только бесили. Ему только стало немного легче, едва попустило, и пустота внутри после душа наполнилась хоть какими-то чувствами. Остатками злости, только уже на самого себя, грустью и непониманием. — Что ты здесь забыла? — Проходила мимо с подружками, одна из них шла к сестре сюда в волейбольный клуб. Я заметила, что твоя машина стоит и хотела поехать с тобой домой. Разве нам не надо будет заехать в больницу? — Нам не надо, — покачал головой Чимин и подошел к дверце на водительское сиденье. — Сольен, пожалуйста, иди домой сама. Я сегодня не в настроении с кем-то разговаривать. — Почему у меня такое ощущение, что это как-то связано со мной? — вздохнула девушка, так и не в состоянии отвести взгляд от Пака. Парень оглянулся вокруг себя, словно пытался понять, следил ли за ними кто-то, и тяжело выдохнул. Он же реально не хотел разговаривать, но и высказать все почему-то тоже хотелось. Сольен ничего не поняла бы, но точно знала одно — ее сестра сделала очень больно Чимину. Правильно ли было бы рассказывать об этом? — Ты тогда была в коме, это никак с тобой не может быть связанным, — поднял взгляд Пак. — Разве что ты знаешь, как Наен связана с Цзыюй, что вряд ли. Он точно знал, что Сольен никто не мог рассказать о той ситуации, ведь это просто было ни к чему. Зачем распыляться и играть информацией, которая девушке никогда не понадобится? — Твоя бывшая? — удивилась девушка. — Ну, они связаны тобой, потому что обе с тобой встречались. Или ты не об этом? Чимин качнул головой и хмыкнул, приподняв один угол губ по привычке, чтобы через секунду прошипеть от неожиданной боли. Очередной, потому что все лицо ему и самому казалось одной большой раной. — Ну, может это прозвучит странно, но... Ханиль говорила, что Ханбин оплачивал какой-то долг Наен. Якобы она была должна Цзыюй. Сестра еще сейчас составила пошаговый план, как будет платить каждый месяц. Пак застыл на месте, бросив взгляд на Сольен. У него в голове и так была каша, а тут вбрасывали новые подробности, которые он не просил. Или просил, потому что специально спрашивал? Но какого хера во всю эту катавасию влез Ханбин? Не хватало экстрима в жизни? Или защищал Наен? Тогда почему она ни в чем не призналась сама?! Очень хотелось верить, что именно об этом она хотела поговорить с ним в комнате. Но у Чимина в голове просто не укладывалось, что она скрывала от него такие подробности. Если ей нужны были деньги, то почему не обратилась к нему? Если хотела погасить долг, почему согласилась на деньги Цзыюй, а теперь еще и Ханбина? Сколько она должна? И что Ким попросил у нее? Снова сойтись с Паком? Просто смешно от того, что подбрасывало больное воображение в этот момент, которое просто невозможно было остановить. — Сколько у вашей семьи долгов, что Наен их выплачивает? — А, ну... я точно знаю за несколько кредитов на онни и бабушку, — без лишней мысли проговорила Сольен и запнулась, закусывая губу. — Я собираюсь устроиться на работу, поэтому буду помогать с выплатой. Слышала парни не любят, когда в семье их девушки денежные проблемы, но Наен... — Мне плевать на эти проблемы. Я мог бы с этим помочь, но твоя сестра принимает денежную помощь от всех, кроме меня. Зато, как шикарно, расплачиваться всегда можно натурой. Сольен скривилась, сводя брови на переносице, пока Чимин открывал дверцу, садился в машину и пытался отдышаться. Младшая Им точно не заслужила выслушивать мнение Пака по поводу ее сестры. Особенно, когда он на эмоциях и уже просто не понимал, в какую сторону ему думать. Его бесило, что Наен не сказала ему ничего. Неужели на самом деле лучше взять деньги у кого-то левого, чем попросить у него? Разве он мог бы отказать? Ни за что. Разбился бы, но сделал все, чтобы она только была счастлива. Наверное, именно это и не нравилось Цзыюй с Хосоком. Чимин всегда делал все возможное и невозможное для своей девушки. Он просто не видел для себя других путей развития в отношениях, когда хотел порадовать, сделать приятное. Он заботился и опекался, но для самой девушки это выглядело, как что-то ненужное и с перебором. А Наен просто решила не рассказывать ему ничего, тогда и проблем будет меньше, не так ли? Тогда он не влезет в ее жизнь, тогда не узнает о ее обмане, когда она влюбила его в себя по указке Цзыюй. Так обо всей жизни можно будет не рассказывать и просто жить в свое удовольствие, пока Пак в неведении живет и радуется, что Им рядом с ним. Теперь же в голове бегали только мысли с вопросами, как ей было целоваться с ним, заниматься сексом, улыбаться ему, обнимать его? Наверное, ей хотелось, чтобы как с Цзы, а он ее не касался даже. Невероятно! И все меньше хотелось говорить с Наен по поводу хоть чего-то. Чимин встал на светофоре и пролистал на экране передней панели свои контакты, находя там отца. Все-таки один выход из этой ситуации точно не найдется. А Паку просто нужно время. — Ты же сможешь договориться о моем обучении, чтобы я мог помогать тебе с работой? Ты будешь рад, что я решил бороться до смерти.

***

— Они с Хосоком изрядно друг другу лица расквасили. После этих слов доцента Мина у Наен в голове что-то щелкнуло, но в тот момент она еще удержалась от желания побежать выяснять, что именно произошло. В голове крутилась мысль, что Пак мог просто узнать об отношениях друга с Цзыюй. Да, это была не самая приятная новость, но терпимая. У Им все равно оставалось время все рассказать самостоятельно о себе и своей роли. — Онни, Чимин очень расстроился, что ты за помощью обратилась не к нему. Просто я не очень понимаю, что он имел в виду под расплатой натурой. Зато слова Сольен заставили в ту же секунду сорваться с места и заказать такси до дома Пака. Ему сказали что-то не то или он не так понял? Что Чимин имел в виду Наен тоже не очень понимала, точнее, догадывалась, но не хотела верить в то, что ему могли наговорить. Теперь она стояла у него под дверью и не могла решиться на то, чтобы просто позвонить в звонок. Ее легко впустили в дом, консьерж узнал сразу, поэтому даже не досаждал вопросами. А вот смелости, чтобы поднять руку и нажать на кнопку у Им не хватало. Она боялась, что он увидит ее лицо и даже говорить не захочет. Просто развернется, проигнорировав и приняв то, что ему наговорили. Прошло добрых десять минут, когда Наен почувствовала, как у нее затекли ноги, а желание сделать хоть несколько шагов, а лучше вообще сесть или лечь, стало невыносимым. У девушки тряслись пальцы, а на губе, казалось, не осталось живого места под постоянными укусами и содранной тонкой кожицей. Стоять пришлось еще минут пять, пока дверь открылась. Похоже, все это время после ее звонка Чимин просто смотрел на нее через экран и не знал, правильно ли будет ее впускать. Его вид был, мягко говоря, ужасным. Наен так захотелось броситься к нему и начать выяснять, что там такого случилось, что он был настолько избитым, но Пак развернулся и зашел глубже в квартиру, заходя куда-то в свою комнату. — Чимочи, — едва слышно проговорила Им, следуя за ним и наблюдая полный беспорядок не только в гостевой и кухне, но и в его комнате. — Я... мы можем поговорить? — Спасибо, что не спросила, что со мной случилось, — фыркнул Пак, ни разу так и не бросив взгляда на свою девушку. — Так хочется поговорить? Что будешь рассказывать? Может, о том, как поиграла со мной по указанию Цзыюй? А потом начала встречаться, потому что Ханбин так сказал? Он тоже заплатил много? — О чем ты? — нахмурилась Наен. Все-таки, как она и думала, ему наговорили слишком много лишнего и неправдивого. — Не знаю, кто тебе и что сказал, но это только отчасти правда. Ханбин выплатил Цзыюй ту сумму, которую она мне дала, не более. — Только частично? То есть все последнее — абсолютная правда? Ты играла со мной и моими чувствами? — Нет, — запнулась Им, закусив губу, и сделала шаг вперед, чтобы встретиться с такой любимой спиной, которая сейчас специально отгораживала владельца от девушки. — Не совсем так. Просто дай мне объяснить. Чимин махнул рукой, будто давая ей зеленый свет на рассказ, но на самом деле просто хотел, чтобы его оставили в покое. Наверное, где-то внутри он понимал, что у нее были причины и не все было таким, как выглядело с первого взгляда. Вот только сейчас ему хотелось одного — чтобы нарастающая злость не сожгла Наен, которая стояла совсем рядом. Если его сожжет — черт с ним, просто с ожогами останется, но не ее. Она сделала ему больно, а он держался из последних сил, чтобы не сделать больно ей. Пусть его разъедает, пусть оставляет раны и синяки. На самом деле, просто думал, что заслужил это. Сколько же ошибок ты совершил, Чимин, что тебе такое прилетало? Может, в прошлой жизни ты не только страну спас, если судьба дала повстречаться с Наен, но и разрушил, раз девушка била в самое сердце. Им же даже не пыталась сказать, что все совсем не так. — Мне нужны были деньги на лечение Сольен, поэтому я согласилась на условия Цзыюй. — Я не спрашивал, — припечатал Пак и тяжело вздохнул, приседая на кровать. — Вокруг меня сегодня было столько подобных разговоров. Кто-то рассказывал о тебе, кто-то защищал, а кто-то обвинял. Только я стоял и не мог понять, почему все что-то знали? Почему ты не попросила помощи у меня? Почему не рассказала все с самого начала? Почему сразу начала наши отношения с лжи, а завершить теперь хочешь правдой? — Я не хочу завершать. — А я не хочу слушать, — вздохнул Чимин и потянулся к Бубе, чтобы почесать между ушками. — Хочу побыть в тишине, переварить все, обдумать и... Наен, мы расходимся. Я еду в Сеул, буду учиться дистанционно и много работать на отца. Это хорошая возможность, от которой я точно не откажусь. А когда приеду... не уверен, что мне захочется разговаривать.