К ночи

Пытаюсь читать по дороге на работу. Это оказывается совсем не просто. В автобусе без наушников слишком шумно и людно: сидячего места не найти, а читать стоя, трясясь и получая толчки со всех сторон — такое себе удовольствие. Поэтому спустя несколько минут я оставляю попытки сосредоточиться на прыгающих строках. И всерьёз задумываюсь над тем, не скачать ли аудиоверсию книги. Впрочем, быстро от этой затеи отказываюсь — хочется в коем-то прочесть нечто важное собственными глазами. Сегодня пасмурно, тучи наливаются тяжёлой серостью, но дождя пока нет. Судя по прогнозу, он пойдёт лишь после обеда. А до него ещё четыре часа… Зато за едой можно будет почитать. В целом, обычный день из череды будней. Миную пропускной пункт в холле, поднимаюсь в лифте на четырнадцатый этаж. Никогда не мечтал работать в небоскрёбе, не испытываю по этому поводу никаких тёплых чувств. Тем более, это даже не Москва-сити. Внутри привычная картина — светлый и чистенький open-space, где ни от кого не спрятаться. Осточертевшие лица коллег, шушуканье, звонящие телефоны, клацанье клавиш, духота. Стискивая зубы, прохожу к своему месту. О работе в офисе я также никогда не мечтал. Вообще не могу припомнить, чтобы я лелеял планы хоть о каком-то виде деятельности. Когда я учился на философском факультете, все профессии существовали от меня равноудалённо и были мне одинакового параллельны. Я не рассматривал академическую карьеру — меня не вдохновляло исследовать спорные вопросы теории или заниматься нудной компаративистикой, зарывшись в книги, а потом преподавать это кучке таких же идиотов, какими были мы. Большинство выпускников нашего факультета уходили в медиа и PR, кто-то говорил о модной биоэтике и крене в политические институции, а подавляющее большинство просто перекочёвывало в другие сферы, переучиваясь или устраиваясь туда, где специальное образование не требовалось. Мне, можно сказать, повезло, поскольку у меня фактически не оказалось выбора. После окончания университета и переезда, я пару лет перебивался заработком на удалённой работе (тогда она была распространена куда меньше, чем сейчас), в основном, работая в чатах поддержки пользователей на разных ресурсах. Потом я вернулся в Москву, и Денис решил мою судьбу. — Здорово, Макс! — этот самый Денис плюхается за соседний с моим стол, как всегда опоздав на несколько минут. — Что случилось? Где был вчера? — Привет! Да, неотложные дела навалились. Ната тебя сильно достала? — Не то что бы. Просто разволновалась. Я-то сам думал, что ты заболел, — он пожимает плечами. Денис сильно располнел за эти годы, но, в целом, остался тем же добродушным парнем с простоватым лицом. Помимо всего немецкого, он неплохо разбирался в железе — практически не по своей воле. Его старший брат был настоящим мозговым центром в семье, закончил Бауманку по вычислительной технике и устроился в государственную компанию. Потом и Дениса, который взбрыкнул, избрав благородную, но «бесполезную» любовь к мудрости, подтянул за собой. Привёл переучиться в свою альма-матер, что обеспечило младшему брату более широкие возможности. К настоящему времени Денис уже стал старшим системным администратором, а я числился его младшим коллегой. Меня приняли по его рекомендации, без диплома и релевантного опыта, поэтому первые пару лет я был простым эникейщиком. Но теперь уже привык к своему месту, поднаторел в своей сфере и зарабатывал более-менее неплохо. Моя деятельность меня ни капли не вдохновляла, но что-то менять я был не готов. Довольствуюсь малым. — Наверно, лучше бы заболел, — бурчу я. — Меня в следственный отдел вызывали. — Да ладно? С чего вдруг? — Денис расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке, освобождая второй (третий?) подбородок. — Ты помнишь ребят, с которыми я тусил одно время в универе, из театрального кружка? — А как же. Тебя к ним Анька затащила, они вообще её друзьями были. — Именно. Вспоминаешь, среди них была Ева Пельтц? Она ещё сестра преподши, которая кружком заведовала. Правда, та у нас ничего не вела… — Всё я отлично помню, — Денис машет рукой. — И что дальше? — В общем, эта Ева повесилась в нашем универе, прямо в актовом зале. Вот недавно. — Же-есть… — Но это ещё не всё! В её кармане нашли предсмертную записку, где она обвиняет в своей смерти… ну, нас. Членов кружка, участников того спектакля. — Долбануться, Макс, что тут скажешь? — Денис шумно вздыхает. — Никогда бы не подумал, что Ева так поступит. Мы же не так давно общались. — Что? — до меня не сразу доходит. — В смысле? Ты общался с Евой? — Ну да. — Когда? — ерунда какая-то. Зачем им общаться? Они и десять лет назад были знакомы лишь шапочно. — Года два назад, — Денис сдвигает брови, что-то припоминая. — Или два с половиной. — И зачем? То есть, при каких обстоятельствах? — В общем-то, нас свела Аня… — Аня?! — восклицаю громче, чем рассчитывал. Коллеги оборачиваются со своих мест. Приходится понизить голос. — Кхм. Я имею в виду, что мне об этом ничего неизвестно. Значит, они продолжали общаться после выпуска? — Судя по всему, да, дружили. Поэтому, когда Еве понадобился человек, связанный с технологиями, Аня посоветовала ко мне обратиться. Вот она и написала мне «вконтакте». — Погодь, но я ведь тоже связан… И она знает меня намного лучше, чем тебя, — мне всё хуже и хуже. — Чувак, я тут не при делах, — Денис вскидывает ладони в примирительном жесте. — Серьёзно, не мне тебе говорить, ты сам знаешь, как они к тебе относятся… Ну, все они. — Конечно, я будто прокажённый, — скрещиваю руки на груди. — Ни слова мне не сказали… — Реально, это чисто ваши тёрки. Ты мой друг, я на твоей стороне и всё такое, но людям я отказать тоже не мог. — А я ни в чём тебя и не обвиняю, Ден. Так чего хотела Ева? — В двух словах не расскажешь, — Денис ерошит волосы. Он стали заметно длиннее с поры нашей юности. — Что она художница тебе известно? — киваю. — Она не только преподавала, но у неё было ещё и своё сообщество с поклонниками её работ, где она выкладывала разное. Цифровая живопись, скетчи, всё такое. Но наибольшую известность в сети ей принесли её мини-комиксы. Про какую-то длинноволосую принцессу — я не вдавался. В общем, в определённый момент она решила превратить эти комиксы в игру. — Типа визуальную новеллу? — Изначально, да. Соответственно, она искала геймдевов. В первую очередь тех, кто код может написать. У неё самой таких знакомых не было, она обратилась к Ане, а та посоветовала связаться со мной. Мол, если не я сам этим займусь, то уж точно знаю людей, которые в этом шарят. Вот и всё, Макс! Я спросил брата, а тот поделился контактами проверенных разрабов. — И с тех пор вы не пересекались? — Неа. — А что в итоге с игрой? — меня заинтересовал этот поворот. — Насколько я понял, на этапе обсуждения концепта, Ева решила, что хочет более богатую механику. Больше интерактивности, мир расширить и так далее. Тогда они с уже набранной командой остановились на варианте «point and click». И разрабатывали в таком формате. — Так она вышла или нет? — Ага, вышла этим летом. Называется «By nightfall». Я сам не играл, но почитал отзывы — в основном, хвалят. Некоторые даже называют одной из лучших отечественных инди-игр года. — Тебе не кажется это странным? — подпираю щёку кулаком и выжидательно смотрю на Дениса. — Конкретно что? — То, что у Евы были планы, творчество, поклонники. Её игру хорошо приняли. Зачем бы ей выпиливаться после этого, мм? — Вопрос дискуссионный, — Денис прочищает горло. — Да ещё и обвинять нас — людей из прошлого. С некоторыми из которых, как оказалось, — произношу я с нажимом. — Она приятельствовала. — Чувак, я в душе не ведаю… Тут из дальнего конца офиса кто-то позвал Дениса и он, не скрывая облегчения, поспешил на помощь. Разочарованный, взбудораженный или напуганный — хоть какой, но я должен возвращаться к работе. Вернее, начать уже что-нибудь делать. Ни до, ни после обеда мысли об услышанном не покидают меня. В висках стучит, а я, выполняя рабочие задачи на автопилоте, непрестанно ворочаю мозгами по одному поводу. Анечка и Ева. Ева и Анечка. Связь между ними более прямая и крепкая, чем между нами. Поэтому и причин подозревать Анечку у полиции больше. Это ничего не доказывает, но ситуация складывается пренеприятная. Я позабыл о прошлом, о книге, которую так жаждал прочесть, о том, что меня самого скоро могут вызывать на новый допрос. Единственное, чего мне хотелось сейчас, в настоящем, ясности. Прояснить, что произошло с Евой. Раз и навсегда отвести любые подозрения от Анечки. Но как я мог это сделать, если выпал из их жизни на последние десять лет? Чувство детской обиды накрывало меня всё сильнее. Я тонул в нём, упивался им. Как ребенок, которого бросили друзья, а теперь дружат между собой у него за спиной. Умом я понимал, что это просто глупо. В глубине души я полностью отдавал себе отчёт в произошедшем. Я знал всю подоплёку этой ситуации. Мне было известно, за что они вычеркнули меня из своих жизней. В какой-то мере я признавал, что заслужил это. И всё же, и всё же… Странно было осознавать, что они продолжили общаться, расти, развиваться, созидать и без меня. Ева, которую я никогда бы не назвал своей подругой, но, так или иначе, знал намного лучше, чем тот же Денис, предпочла его мне. Его – малознакомого и далёкого, мне – тому, с кем она пережила столько дней печали и радости. Нонсенс. Я вспоминал слова, которые могли бы описать моё состояние: оставленность, отчуждённость, покинутость, брошенность, забвение, одиночество… Приехали. Давно ли я стал ранимым или всегда таким был? К пяти часам виски начало ломить так нещадно, что пришлось попросить у Дениса анальгетик. Год назад он женился на медсестре, благодаря чему все карманы его портфеля теперь набиты таблетками разного назначения. Нужная мне у него тоже нашлась. Он протянул мне её и даже принёс стаканчик от куллера, протягивая то и другое с несколько виноватым видом. Мы мало разговаривали с момента его утреннего признания. Он чувствовал, что я дуюсь. — Ладно, Макс, извини. Я не думал, что тебе будет интересно, вот и не сказал тогда. Считал, что ты хочешь забыть всё, связанное с тем случаем. — Нельзя же вычеркнуть из жизни такой важный период, — отхлёбываю ледяную воду. Хочется ею умыться — настолько душно в помещении. — Ты же сам не забыл себя того, правда? Как там твоё увлечение всем германским? — Раз в год порываюсь возобновить уроки немецкого. Устанавливаю Дуолинго, около недели старательно всё повторяю, а потом снова забрасываю и попугай грозится меня убить. — У меня то же самое с латынью, — усмехаюсь. — А ещё коллекционирую рейхсмарки и рейхспфенниги, когда есть настроение, — Денис подмигивает. А я-то рассчитывал узнать, что у него под сердцем набита руна Одал или ещё что-нибудь в таком духе. Но нет, Денис просто стал одним из корпоративных болванов. Променял увлечённость и горящие глаза на отстранённый интерес по случаю. Грустно, но чем я лучше него?.. Выхожу из своего автобуса на две остановки раньше, чтобы подышать воздухом перед возвращением домой. Уже стемнело и значительно похолодало. Мерзкая морось покрывает куртку и лицо. Но дышать легче. Захожу в супермаркет за минералкой и с содроганием представляю ужин — есть совершенно не хочется. От пережитой головной боли напала тошнота. Кажется, я готов на что угодно, лишь отсрочить момент встречи с Натой. Она-то ни в чём не виновата, она меня не предавала, но её присутствие ощущается как инородное. Я вновь окунулся в историю, к которой она не имеет отношения, частью которой не является. Она лишняя в этих разборках с самим собой. Вопреки всему, в квартире уже ждал свет и пряные запахи с кухни. Эта съёмная однушка в пастельных тонах – стерильная и банальная до тошноты, но я почти рад в неё вернуться. Она – моё настоящее. Она отрезвляет. Ната в фартуке с голубым кроликом, выглядывающим из кармана, встревожена. Выходит с полотенцем наперевес и всматривается в моё лицо. — Ты задержался, — чмокает за миллисекунду. — Шёл пешком пару остановок. И в магазин заходил, — достаю из рюкзака бутылку. — Чувствую себя отвратно. Пойду прилягу. — Из-за чего? Опять из полиции звонили? — Не, может, просто простудился. — А я говорила, что пора бы уже надевать шапку. — У меня капюшон, мам. Ната издаёт недовольное фырканье и скрывается в кухне. Помыв руки, я прямо в рубашке и брюках плюхаюсь на кровать. Ната будет ругаться, но я ничего не могу с собой поделать. Пока мои мысли заняты не ей. Я, ни в коем случае, не считаю себя умнее Наты и не смотрю на неё свысока. Невозможно игнорировать её очевидные достоинства, прощая мелкие изъяны, которые есть у всех. Да, она довольно «прозаичная» девушка, чем мне и приглянулась. На фоне неземных экзальтированных воображал, она оказалась просто спасением. А нашёл я её в популярном приложении, в разделе «люди рядом». Ната — виновница розовых наволочек в нашей спальне. Причина, по которой на обоях ноутбука не сменяется картинка с толстыми котиками. Ей нравится всё симпатичное, забавное и задорное. Ната любит животных и детей. Она пересмотрела тонну дорам, где богатые люди в водолазках и бежевых пальто пьют кофе в сеульских кофейнях, строят козни и перерождаются ради встречи с возлюбленными. Ната обожает порядок и всегда делает уборку под каких-нибудь уютных Birdy или Iron & Wine. А стоит ей выпить на празднике, как она уже подпевает Меладзе и ни капельки этого не стесняется. Вообще характер у неё весёлый и лёгкий. Мы с ней съехались в конце 2019 и период нашей бытовой притирки выпал на карантинный год. Но он прошёл на удивление безболезненно для нас обоих. Мы почти не ругались, нам было приятно и спокойно вместе. Рассказы знакомых, которые в это время развелись, звучали для нас как дикость. Ната работает социальным педагогом в обычной муниципальной школе, и я знаю, что подопечные от неё просто в восторге. Она честно делает всё, чтобы улучшить их жизнь, находится действительно на своём месте. Когда Ната училась в старших классах, она спасла ребёнка из полыньи, за что удостоилась медали. Она вечно печётся обо всех, и сама же называет это «синдромом спасателя». Но при этом она не излишне сентиментальна. Порой по рабочим делам она посещает административные органы, и чтобы выглядеть презентабельно, надевает строгий серый костюм. В такие дни я не осмеливаюсь обращаться к ней иначе как «Наталья Александровна». Иногда по пятницам, после очередной пятидневки, она приходит домой настолько уставшая, что предлагает заказать доставку, а потом заваливается отдохнуть со смартфоном и бесконечной лентой в одной руке и пачкой чипсов в другой. На выходных она не прочь «побатониться на диване» вместо активного отдыха. При этом именно она была инициатором наших походов в зал, чтобы скинуть набранные нами за пандемию килограммы. Ната — не хрупкий цветок. Когда-то для меня оказалось неожиданностью то, что она совсем не боится насекомых или вида крови. В целом, она отлично приспособлена к жизни. Должно быть, лучше, чем я. Она научила меня многим вещам: разбираться в оплате коммунальных услуг, записываться в поликлинику, понимать, что такое ИНН и СНИЛС, читать состав продуктов и инструкцию к лекарствам. Бывали моменты, когда я смотрел на неё с плохо скрываемым восхищением, как на старшую сестру, которая умеет нечто такое, взрослое, недоступное моему пониманию. Но в Нате меня также многое бесит. Первое время меня жутко раздражало то, насколько она близка с матерью. Они созванивались каждый вечер, а то и по несколько раз на дню. Нет темы, в которой Ната с ней не советуется, предмета, о котором не спрашивает её мнения. Однажды я задался вопросом, сколько часов её мать изучила мой профиль в приложении для знакомств перед тем, как дать дочери добро на первое свидание. Кроме того, Ната просто не может обойтись без катастрофизации любой незначительной проблемы. Она начинает накручивать себя, искать подтверждения своей правоты. Она подозрительная и дотошная, я не раз говорил, что ей следовало стать детективом, а не соцпедагогом. Интересно, что при таких вводных, в романтических отношениях она совсем не ведёт себя как ревнивая собственница. За мою жизнь и здоровье она будто бы беспокоится намного больше, нежели за моральный облик, обеспечивающий верность ей. Хотя, возможно, это связано с тем, что я никогда и не давал ей малейшего повода уличить меня в неподобающем к ней отношении. И тем не менее, я абсолютно точно не буду делиться с ней историями об Анечке. И не передам, что узнал сегодня от Дениса. Не надо этого. Ей же спокойней. Да и мне сперва следует хорошенько утрясти это в собственной голове. Где-то через полчаса недовольная Ната всё же милостиво посещает меня. Я вижу, как расширяются её глаза, а губы презрительно изгибаются, как она готовится выдать негодующую тираду по поводу моего неподобающего лежания на кровати в грязной одежде. Но Ната сдерживается. Заметив, что я не двигаюсь и пялюсь в потолок, без смартфона, ноута или книжки, она схватывает нечто неладное. — Уж нет ли у тебя температуры? — спрашивает она саму себя. Подходит и трогает мой лоб, сравнивая его со своим. — Вроде, не горячий. Но я всё-таки поищу градусник. — Спасибо, — останавливаю её, беру за руку. — Если захочешь поесть — на кухне остался рис с кабачками. — Кайф, — ненавижу кабачки, но Ната считает их полезными. Следующие несколько минут слышу, как Ната перекапывает ящики и шкафы в поисках электронного градусника. Потом смешно ругается и возвращается ко мне со старым — ртутным. Послушно принимаю его, а она убегает отвечать на звонок. Её мама, конечно, всегда она. Теперь можно считать, что Наты не будет ближайшие сорок минут, а то и час. Откладываю градусник. Найдя в себе силы переодеться в домашнее, но не найдя сил лицом к лицу встретиться с кабачками, я возвращаюсь в постель. Беру с собой ноутбук и первым делом ввожу в поисковую строку запрос «by nightfall игра». Мне до трясучки хочется знать, что там придумала Ева, в чём ей, хоть и косвенно, но помог Денис. Яндекс сразу же выдаёт ровно то, что надо. Читаю статью в Википедии: «By Nightfall» (с англ.  «К ночи») — приключенческая point-and-click компьютерная игра, впервые вышедшая 10 августа 2022 года для платформы Windows. Релиз для мобильных платформ и консольные версии пока только планируются. Игра создана независимой российской студией-разработчиком компьютерных видеоигр Fata Morgana Games. Сюжет игры разворачивается в сеттинге средневекового фэнтези, и рассказывает историю принцессы Ив, которая пытается сбежать из замка, охраняемого чёрным драконом, появляющимся лишь по ночам». Подобным я не интересовался, да и вообще с каждым годом играл всё реже. Железо у меня старенькое, а ни денег, ни времени обновлять его нет. Но я всё же захожу в официальное сообщество игры. Там несколько тысяч подписчиков. Активная часть аудитории, в связи со смертью автора идеи и главной художницы, выражает соболезнования, шлёт плачущие смайлики и кидает донаты. Продажи игры взлетели, как и цена на неё. Почти тысяча за малобюджетную индюшатину местного разлива. Кусачая. Но вопреки всему, я официально покупаю её — благо системные требования довольно низкие. Пока проходила оплата и шла установка, Ната успела завершить свой цикл бесед с матерью. Дверь в спальню бесшумно отворяется, и она застаёт меня на месте преступления. — Как дела? — Тридцать семь и пять, — вру я. — Вот гуглю народные методы, чтобы сбить температуру. Не хочется уходить на больничный. — Кошмар! Придётся опять звонить маме. Ната скрывается в зале и вскоре я снова слышу новый виток переговоров. Теперь уже по поводу моего здоровья. Или мнимого нездоровья. Зато я могу беспрепятственно запустить игру. Если бы спросили, зачем мне это нужно — не ответил бы ничего вразумительного. Экран загрузки встречает цветастым пейзажем долины, в которой расположился замок с высокой башней. Тоже мне, Гогенцоллерн, только в стиле 2D. Густой и глубокий закадровый голос, принадлежащий какому-то мужчине и странным образом мне знакомый, вводит в канву сюжета. Игроку представляют главную героиню Ив — девушку с длинными светлыми волосами, одетую в бирюзовое платье. Вспоминая то, как выглядела Ева, несложно догадаться, что персонажа она рисовала с себя. История незамысловатая: Ив живёт в замке со своим мужем (он какой-то герцог или вроде того, я упустил этот момент), они счастливы. Но вот однажды муж начинает отлучаться куда-то по ночам. Замок сразу же преображается, атмосфера становится тёмной и гнетущей, в тенях словно таится зло. Рисовка становится более хаотичной, но что-то мне напоминает. Картины Врубеля?.. В полночь прилетает чёрный дракон (видимо, главный босс), которого стоит немалых усилий увернуться. К утру, еле выживший игрок, просыпается в комнате со следами погрома. Возвращается герцог, Ив рассказывает ему об ужасе, который пережила, но тот начинает уговаривать: мол, это всё ей приснилось, да и вообще она ходит во сне, вот всё и разнесла. День можно скипнуть — основное действие происходит после захода солнца. Следующей ночью всё повторяется. И вот героиня Ив решает бежать из замка. На этом моменте начинается основной геймплей: очередной ночью нужно найти выход из замка-лабиринта, собирать по пути разные предметы, которые могут пригодиться (Ив почему-то прячет их к себе в волосы). По дороге она встречает всяких НПС-персонажей, которые ей помогают или наоборот. И дракон её преследует, норовя убить — от него либо прячешься, либо пытаешься различными способами победить. Вполне неплохо и живенько, вот только всё постоянно стопорит неприятная особенность этой игры — каждый раз, когда в очередную ночь героиня Ив выбирается из замка и новым способом убивает дракона, утром она просыпается в своей комнате с разбросанными вещами. Потом приходит герцог и снова сетует, как ей худо. Зачем этот замкнутый круг? Пройдя двумя разными путями и вновь вернувшись в исходную точку, я задумываюсь: вдруг что-то делаю неправильно. Сворачиваю окно с игрой и захожу в сообщество, где есть гайды и прохождения. Выясняю, что так и должно быть — это фишка игры, нужно сбежать и убить дракона семью разными способами, а в конце будет такой твист… Да ну. Семь раз? Я сморгнул, не ошибся ли. На это же нужно потратить прорву времени. И ради чего? Глупая игра. Ещё и косарь потратил. И почему только я подумал, что она может помочь мне найти ответы на вопросы? Какие вопросы… Что я, в принципе, хочу узнать? Сворачивая игру, возвращаюсь в посвящённый ей паблик. Там в графе «контакты», среди прочих, указан профиль Евы. Машинально кликаю на него. Ева Раскатова. Москва, 31 год. Заходила неделю назад. На фото она почти такая же, какой я её помню: переменчивое лицо, широкая улыбка, копна кудрявых волос цвета льна. Одета как-то авангардно, «по-ихнему», по-художественному. Бохо или вроде того. Брр, оторопь берёт. Меня всегда приводили в замешательство страницы-призраки – профили мертвецов в соцсетях. Тех, кто вышел из онлайна и больше в него не вернётся. Если размышлять на этот счёт, выходит, что с каждым годом таких страниц становится всё больше. Их число будет расти в геометрической прогрессии. Бескрайнее цифровое кладбище. А когда человек, ушедший в вечный оффлайн, ещё и твой знакомый, мир и вовсе начинает напоминать какой-то паноптикум. Жму на спасительный крестик и закрываю ноутбук. Лучше почитаю. Выуживаю из рюкзака так и не тронутую с утра книгу о памяти и стараюсь погрузиться в чтение, но не могу сосредоточиться. Решаю отправиться на кухню поесть. Кабачки, так кабачки. — Максечек, мама сказала, что тебе нужно обернуться листами белокочанной капусты, — появившаяся в дверном проёме Ната произносит это неуверенно. — Пфлада? — рот у меня набит рисом. — Но у нас в холодильнике только пекинская. Слава Богу. Не хватало ещё завершить этот день, обложившись капустой. Не в силах исполнить завет матери, Ната отвлекается на быстрый дофамин. Скрывшись в спальне, она кричит мне: — У тебя тут игра какая-то свёрнута. Выходить? — Можешь выйти! — отвечаю я. Хватит с меня. Прибираюсь на кухне, чтобы не выглядеть совсем недееспособным на фоне Наты. Я ведь даже и не заболел, на самом деле. Просто нежданный взрыв из прошлого огрел меня сильнее, чем я рассчитывал. Прежде чем вернуться к чтению, подхожу к Нате и целую её в макушку. Она почти не обращает на меня внимания, заинтересованно глядя на экран. Его холодный свет выхватывает овал её лица из полумрака спальни.