О забытой важной дате

"О забытой важной дате"

      Кондратий сидел за партой и писал в блокноте стихотворение. Сидевший рядом с ним Михаил молча рисовал в скетчбуке. Стоящих перед ними двоих людей они просто игнорировали.       — Что вы опять натворили? — закатил глаза вошедший в кабинет Паша.       — Без понятия. — ответили два Сергея, попытавшись заглянуть в скетчбуки.       — Зато я знаю! — сообщил им Николай, садясь рядом с Мишей.       — Как я понимаю, ты тоже обиделся. — вздохнул Пестель, когда Романов достал свой скетчбук и стал в нём что-то писать.       — И на что они обиделись? — недоумённо спросил Трубецкой, попытавшись забрать блокнот.       — Моё! — Рылеев ударил его по руке и забрал скетчбук.       — Я даже пытаться не буду. — поднял руки Муравьёв-Апостол, увидев взгляд Бестужева-Рюмина.       — Хороший мальчик. — Мишель улыбнулся и потрепал его по волосам.       — А.... — начал говорить Пестель, но был перебит.       — Нет! — сразу же ответил Романов, не дослушав вопрос.       Скоро должен был прозвенеть звонок, поэтому игнорированная троица села за парту позади рисующих.       — А что мы такого сделали? — спросил у своих товарищей по несчастью Павел.       — Я сам не знаю. Кондраш с утра такой был. — ответил Сергей.       — Мишель вообще после полуночи стал меня игнорировать! — поделился другой Сергей.       — Мы пришли в универ и Коля стал меня игнорировать. — сообщил Пестель.       В это же время Кондратий, Николай и Михаил слушали их и закатывали глаза.       — Они правда не помнят, что сегодня за день? — неверяще спросил Бестужев-Рюмин.       — Они просто придурки! — фыркнул на это Рылеев, захлопнув скетчбук.       — Вот именно! — согласился Романов, открыв тетрадь по экономике.       Они специально говорили это достаточно громко, чтобы сидящие позади люди их услышали.       — Да что сегодня за день-то? — первым терпение кончилось у Муравьёва-Апостола, который терпел игнор с ночи.       — Начало наших отношений! — развернулся Мишель и влепил ему подзатыльник.       — Идиоты! — ещё раз фыркнул Кондратий, тоже дав подзатыльник своему Сергею.       Коля просто молча ударил Пашу тяжёлой тетрадкой, которую вёл уже второй год, и гордо развернулся.       — Какие же мы тупые.... — простонал Трубецкой, стукнувшись головой о парту.       Тут прозвенел звонок и в аудиторию стали заходить другие студенты.       — Миш, привет! — Анна Бельская тепло улыбнулась Мише и потрепала его волосы, на что тот улыбнулся ей в ответ.       — Привет, Ань. — произнёс Михаил, отдавая ей какую-то бумажку.       Каховский закатил глаза, увидев Трубецкого. Они недолюбливали друг друга, потому что Пётр был и до сих пор влюблён в Рылеева.       — Придурок!       — Идиот!       Это было их обычное приветствие. Сергей и Паша что-то писали друг другу на листочке, пока Трубецкой был занят. Потом и он стал чирикать вместе с ними.       — Миш, прочитайте все вместе. — произнёс Паша, отдавая Михаилу записку.       — Ок. — коротко ответил тот и развернул записку.       "Мы правда три идиота, которые забыли о годовщине. Мы признаём это и принимаем. Но мы все трое очень сильно любим вас и не хотим, чтобы вы дальше на нас обижались. Давайте вечером мы все вместе пойдём на тройное свидание?"       Записка эта была написана тремя разными почерками, были зачёркнуты некоторые слова и были нарисованы сердечки, закрашенные карандашом и синей ручкой.       — Да! — Миша, Коля и Кондратий с яркими улыбками повернулись назад и произнесли ответ.       — Обожаю тебя! — Трубецкой первым обнял своего любимого.       — Родной мой. — Романов положил голову на его плечо и закрыл глаза.       Муравьёв-Апостол и Бестужев-Рюмин просто поцеловались.       — Три придурка! — фыркнул Каховский, смотря на Павла и двух Сергеев.       — Они такие милые! — Бельская смотрела только на Михаила, Кондратия и Николая.       — Что?       — Что?       В этот момент в аудиторию вошёл преподаватель, с приходом которого парочки отцепились друг от друга и посмотрели на мужчину.       — Начинаем лекцию! Записываем тему! — лекция началась, чему студенты не были рады.