Ангельские дни

Джисон, вышел за едой для фильма. Они с Мией встречались уже почти полтора года. Но у них никогда не было секса, из-за того что парень стеснялся. Поэтому девушка решила ускорить процесс, и сейчас ждала своего парня в одном белье. Напряжение в комнате усилилось, когда изумрудные глаза девушки расширились, а ее сочные красные губы слегка приоткрылись, когда она перевела взгляд на лучшего друга парня — Минхо. После она увидела Джисона, стоящего в дверном проеме, его челюсть практически касалась пола. Его взгляд скользнул по ее роскошной фигуре, обводя изящные линии обтянутых кружевом грудей, по тому, как ткань облегала ее, словно вторая кожа. Ее пухлые, половые губки выглядывали из-под тонкого материала, блестя от предвкушения. Минхо, ничего не подозревавший третий лишний, быстро заморгал, его член дернулся в штанах, когда он увидел эротическую картину. Он никогда не видел столь соблазнительной демонстрации женской плоти, и его тело ответило первобытным желанием прикоснуться, попробовать на вкус, заявить права. Хан был в замешательстве и возбуждении, когда осознал всю серьезность ситуации. Он всегда находил свою девушку неотразимой, но сейчас, когда в воздухе чувствовалась ее сексуальная энергия, он почувствовал, что его масли рушатся. Сердце Джисона бешено колотилось в груди, когда он шагнул вперед, не сводя глаз с соблазнительного вида Мии. Он знал, что должен действовать быстро, чтобы не дать моменту выйти из-под контроля. — Минхо, приятель, я думаю, тебе следует оставить нас наедине, — сказал он напряженным от едва сдерживаемого вожделения голосом. Ли, все еще застывшему на месте, потребовалось мгновение, чтобы осмыслить сказанное. До него дошла реальность ситуации, и он почувствовал смесь смущения и возбуждения. Он отшатнулся, его член болезненно напрягся под тканью джинсов. — О, черт, извини, — пробормотал он, и румянец залил его щеки. — Я просто… Я просто подожду снаружи. Когда за старшим захлопнулась дверь, Мия тихонько хихикнула, и этот звук стал симфонией сладкого искушения. Она откинулась на кровать, так что ее пышная грудь грозила вывалиться из кружевного лифчика. — Ты знаешь, я хотела этого, — промурлыкала она, и голос прозвучал как зов сирены. — Я ждала, когда ты сделаешь первый шаг. Но видимо, я тебя опередила. Джисон с трудом сглотнул, пожирая глазами каждый дюйм ее обнаженной плоти. Он мог видеть легкую россыпь веснушек на груди, ведущую вниз к тугим розовым соскам, которых совсем не прикрывало белье. Он глубоко вздохнул, его член напрягся в штанах, и он сделал последние шаги к кровати. Жар между ними был невыносим, и от предвкушения того, что он, наконец, завладеет ее телом, его кровь закипела. Хан сел рядом с ней, и его рука слегка дрожала, когда он потянулся, чтобы погладить ее шелковистое бедро. От этого прикосновения по ней словно пробежал электрический разряд, заставив ее ахнуть. — Ты такая красивая, — прошептал он хриплым от желания голосом. — Я так долго хотел тебя, но очень боялся. Глаза Мии горели страстью, когда она протянула руку, чтобы расстегнуть его ремень. — Тогда возьми меня, — выдохнула она, и в ее голосе прозвучало страстное приглашение. — Сделай меня своей. Джисон не нуждался в дальнейшем поощрении. Он наклонился и запечатлел на ее губах глубокий, жадный поцелуй, их языки танцевали вместе, а руки исследовали тела друг друга. Он чувствовал тепло ее киски сквозь кружево, сквозь него сочились ее соки, образуя влажное пятно, которое с каждой секундой становилось все больше. Дрожащими руками он отодвинул ткань, открывая ее блестящую киску. Ее половые губы были манящими, и он не смог устоять перед желанием попробовать их на вкус. Он опустил голову, его язык скользнул сначала по внутренней стороне бедра, а потом по нежным складкам ее влагалища. Девушка застонала, ее бедра приподнялись навстречу, когда он наслаждался ею. Ноги раздвинулись шире, предоставляя ему полный доступ к ее сладким, влажным глубинам. Он скользнул в нее пальцем, чувствуя, как она сжимает его, словно вакум. Стенки задрожали вокруг него, и он понял, что она близка. Хан поджал пальцы, ища то волшебное местечко, которое доведет ее до предела. Их поцелуи становились все более неистовыми по мере того, как девушка приближалась к оргазму, ее ногти впивались в его спину. Когда она наконец кончила, ее тело выгнулось дугой на кровати, из горла вырвался пронзительный крик. Джисон почувствовал прилив силы, зная, что он довел ее до оргазма одними губами и пальцами. Воздух был насыщен вожделением, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Хан посмотрел в ее остекленевшие глаза и понял, что пути назад нет. Он собирался трахнуть ее, и ничто уже никогда не будет как прежде.