Не ненавидь меня, уничтожь меня

Нил бросил взгляд в сторону, быстро находя глазами Рафаэля, который в очередной раз — казалось, уже в десятый за эту лекцию — нервно провёл пальцами сквозь свои тёмно-синие волосы. Он заметил, как его собственная нога начала непроизвольно подёргиваться, а пальцы потянулись ко рту, чтобы начать грызть ногти. Этот первый день после поездки тянулся невыносимо долго. Время шло, но нужные слова никак не приходили. Оставалось несколько минут занятия конца, а в аудитории уже начали раздаваться приглушённые голоса студентов. Это стало сигналом для Нила, поэтому он чуть наклонился вперёд и, преодолевая внутреннее сопротивление, аккуратно прикоснулся к плечу Рафаэля. — Мы можем поговорить в уединённом месте? — тихо спросил он. Похолодевшая от стресса ладонь ощущала тепло ткани светлого, тонкого свитера Рафаэля, который слегка смялся под его пальцами. Рафаэль повернул голову и посмотрел на Нила. — Да, конечно, — Рафаэль коротко кивнул, но нахмурился. Нил поспешно убрал руку с его плеча и невольно начал сжимать своё колено. — К тебе или… крыша? Он с трудом удерживал себя от того, чтобы снова не схватить Рафаэля за плечо. Не потому, что это бы принесло ему чувство безопасности, а потому что это было привычно. Но Нил понимал, что это секундная иллюзия, что так было раньше. И это всё осталось в прошлом. Ему хотелось к Кевину, хотелось увидеть его поскорее и обнять. Рафаэль на мгновение задумался, прежде чем коротко ответить: — Ко мне. Их диалог прервался. Лекция закончилась, и они вместе встали. Вскоре они добрались до общежития и комнаты Рафаэля. Тот открыл дверь, но не произнёс ни слова, жестом пригласив его войти. Шагнув через порог, Нил почувствовал, как сердце сжалось в груди. Рафаэль закрыл за ними дверь, и они прошли на кухню, скидывая на ходу тонкие куртки. Рафаэль бросил свою верхнюю одежду прямо на стол и повернулся к нему, скрестив руки на груди, смотря с неприкрытым беспокойством. — О чём ты хотел поговорить? — спокойно поинтересовался он. — Я хочу расстаться, — рассеянно произнёс Нил. Рафаэль слегка вздрогнул, невольно опустив руки. Нил ожидал, что когда произнесёт эти слова, ему станет легче, но вместо этого его сердце сдавило ещё сильнее, а в груди разлилось опустошение, потому что он терял что-то больше, чем просто отношения. Прямо сейчас в первую очередь он терял друга. — Почему? Почему ты хочешь этого? Только будь честен со мной, — губы Рафаэля на долю секунды исказились в гримасе злости, но он вмиг обрёл самообладание. — Скажи мне правду сейчас или никогда не говори. — В тот вечер, когда мы поссорились, — начал он негромко, — я ушёл с ужина и… я был с Кевином. Нил закрыл глаза и тяжело вздохнул, позволяя глухому чувству вины вновь захлестнуть его. Он подумал о том, как Эндрю приказывал не разбивать сердце Рафаэлю. Но как же Нил проебался. — Я изменил тебе, — прошептал он. Это прозвучало так глупо, но что он мог сказать ещё? «Дело во мне»? Или может: «Я виноват, прости»? Рафаэль стоял как вкопанный в течение нескольких секунд, а затем его лицо исказилось от гнева. — Ты… ты спал с ним? — Рафаэль едва выдавил из себя этот вопрос. — После всего, что у нас было? После того, как я пытался наладить всё?! — Он шагнул вперёд, будто пытаясь заставить Нила отступить. Но Нил не двинулся с места. — Ты, блять, трахался с ним и после этого ударил меня? Что, этого тебе было недостаточно?! Тебе, нахуй, необходимо было всё разрушить? Рафаэль начал ходить по комнате, как будто не мог стоять на месте. Он напрягся телом, сжимал кулаки и смотрел на Нила так, будто он был виноват в каждом мгновении их страданий. — Да ты просто сломал меня, Нил, — выплюнул он в конце концов. — И ты реально думаешь, это можно просто так забыть и простить? Для тебя всё так просто? — Я всё разрушил? — с горечью и раздражением в голосе выпалил Нил. — Ты манипулировал мной, оскорблял меня, чтобы что?! И как насчёт того, что ты сам сделал? Ты записал наш секс и отправил это Кевину. Ты ведь знаешь, насколько это было хуево? И тот факт, что ты бы не признался сам, если бы не Кевин, делает это ещё хуже! — Это не то же самое, блять! Я сделал это в порыве эмоций, а ты просто пошёл и трахнулся с другим! Ёбаный рот, сука! Ты, блять, действительно сравниваешь это?! — Да! Сравниваю! — сердито крикнул он. — Потому что ты тоже вёл себя как полный уёбок! — Я ненавижу его, блять! — разъярённо рявкнул на английском Рафаэль, делая ещё шаг вперёд, заставляя Нила отшатнуться назад и уткнуться поясницей в кухонную тумбочку. Дрогнувшими ладонями Нил впился в деревянную поверхность, ища опору прямо сейчас. — Этот сукин сын клеился к тебе всё это время, даже несмотря на то, что мы были вместе! Ты понимаешь это?! Он мудак, каких я, сука, в жизни не встречал. И ты пошёл к нему? — Рафаэль осёкся, нервно рассмеявшись, словно всё это было каким-то нелепым сном. — Он не такой, как ты думаешь, — не переходя на английский, возразил Нил и поджал губы, думая над тем, как закончить этот разговор более адекватно. Рафаэль не обратил внимания на его ответ, продолжая ходить по комнате. — Невероятно. Блять. Я просто в ахуе, Нил, — сквозь сжатые зубы пробормотал Рафаэль, перейдя на французский, и зашипел ругательства под нос. Он заломил пальцы, а затем пропустил их через волосы, чтобы с силой сжать у корней. — Просто… блять. — Он совершил много ошибок, — тихо произнёс Нил спустя минуту невыносимого молчания. — Ты тоже совершил. И я сделал непоправимое дерьмо в первую, блять, очередь. Мы все совершили ошибки. Но я здесь, потому что хочу признать их. Потому что я пиздец как хочу всё исправить. — Конечно. После всего, что ты сделал, ты хочешь исправиться. И быть с ним. Просто замечательно, — саркастично бросил Рафаэль, повернувшись к нему и окинув ледяным взглядом. — Нил, блять, это даже звучит смешно! — Ты не имеешь права осуждать его, — пресёк последующие обвинения Нил, резко повышая голос. Рафаэль заткнулся и тут же отвернулся, затем провёл ладонью по лицу, глубоко вздохнул и несколько секунд молчал, прежде чем снова заговорить. — Я не имею… права, да? Нил, я хочу сказать тебе подумать ещё раз и дать мне шанс… Я… не могу тебя отпустить. — Он вдруг перестал ходить по маленькой кухне. — Пожалуйста, не уходи. Мы можем всё исправить. Я готов… я прощу тебя, если ты только останешься. И ты меня прости, пожалуйста. Хорошо? Нил. Посмотри на меня. Рафаэль подошёл к нему и, прежде чем Нил успел среагировать, положил ладони на щёки и начал покрывать его лицо быстрыми, отчаянными поцелуями. Нил замер, совершенно растерявшись. — Прошу, Нил, не делай этого. Не бросай меня, Нил. Давай успокоимся и не будем ругаться, пожалуйста. Мы можем начать заново, поверь мне. Я… я не смогу без тебя. Я не смогу, правда. Я тебя так люблю. Очень сильно люблю, котёнок. — Раф, не надо, — подбородок Нила задрожал, но он стиснул зубы, удерживая слёзы. Он попытался отпихнуть трясущиеся ладони от своего лица, но собственные руки не слушались его. — Раф, послушай… — Останься. Пожалуйста, — шептал Рафаэль между поцелуями. — Я могу быть тем, кто тебе нужен. Я исправлюсь. Обещаю, Нил. Клянусь… Пожалуйста, не делай этого. — Ты не можешь, — едва слышно проговорил он, понимая, что это правда. — Неужели он тебе так сильно нравится? — почти в ненависти прошипел Рафаэль, смотря на него как на предателя, коим он и был. Нил не сразу ответил, стараясь подобрать правильные слова. — Мне нравишься ты, — искренне признался Нил наконец. Ему было невыносимо видеть то, как в глазах Рафаэля вспыхнула слабая надежда, поэтому он споткнулся о свои же слова, прежде чем произнести последующее: — Но Кевина я люблю. Это ударило Рафаэля сильнее, чем всё, что было до этого. Он отступил так неожиданно, словно ему вновь влепили пощёчину, но теперь, вместо того, чтобы опустить голову, он позволил увидеть Нилу наворачивающиеся на глаза слёзы. Он стоял перед ним, словно маленький разбитый мальчик, потерявший всё, что когда-либо было для него важно. Нил прерывисто вздохнул от сдавившего чувства вины и беспомощности. Что он ещё мог сделать? Всё и правда вышло из-под контроля. — Чёрт тебя возьми, Нил! — выкрикнул Рафаэль, срываясь вновь. — Как ты мог?! Он быстро схватил куртку со стола, даже не посмотрев в сторону Нила, и, не дожидаясь ответа, пулей выскочил из кухни, напоследок громко хлопнув дверью. Только спустя пару минут Нил осознал, что его щёки были влажными. Позорные слёзы скатывались по коже, оставляя за собой солёные дорожки. Нос защипало, а дыхание сбилось. Он разжал пальцы, доселе стискивающие тумбочку позади, поднял очки на голову и неловкими движениями предплечья растёр влагу на лице, но это было бесполезно — они всё равно продолжали течь. Нил не думал, что это всё зайдёт так далеко. Он знал, что разговор с Рафаэлем не будет лёгким, но видеть, как всё закончилось за секунды, было тяжелее, чем он мог представить. Всегда уютная кухня теперь стала удушливо тесной. Он осознавал, что заслужил всю ту ненависть, которую видел в глазах Рафаэля, заслужил те резкие, язвительные фразы. Каждое слово было справедливым. Было так тяжело, что ему хотелось отмотать время назад и никогда не давать свой номер Рафаэлю, никогда не соглашаться идти с ним гулять и никогда не приближаться к нему в попытке из любопытства впервые поцеловаться на той вечеринке. Если бы это предотвратило всю боль, Нил бы не задумался над выбором. Возможно, если бы этого всего не случилось, они оба бы избежали страданий. Если бы Нил мог отмотать время и никогда не встречать, никогда не влюбляться, никогда не целовать Кевина, он бы тоже отдал всё ради этого? Нет. Если бы это означало, что он в конце концов останется без Кевина, то он прошёл бы через всё вновь. Шмыгнув носом, Нил вернул очки на место, подхватил свою куртку и, не оглядываясь, направился к выходу на негнущихся ногах. Дверь захлопнулась бесшумно, и он прошёл по коридору. Миг спустя он уже был в лифте, а через секунду сидел на своей кровати. Из гостиной доносился негромкий звук работающего телевизора. Судя по всему, Джереми уже закончил свои занятия и решил расслабиться. Нил бросил потерянный взгляд в сторону окна, замечая, как на улице уже давно стемнело. Он хотел просто сбросить с себя одежду и упасть в кровать, но перед этим нужно было хотя бы умыться и сделать домашние задания на завтра. Каждые пять минут воспоминания вновь и вновь всплывали в голове, заставляя его терять нить задания. Он жмурился от слезящихся глаз, прикусывал щёку, пытаясь сосредоточиться, но всё равно возвращался к самому началу. Спустя по ощущениям вечность Нил всё-таки закончил. Вздохнув с облегчением, он отложил тетради с учебниками в сторону и, переодевшись, рухнул на кровать. Снов не было, что в конечном счёте оказалось к лучшему. Проснувшись, Нил почувствовал себя чуть лучше, хотя не мог сказать, что полностью выспался. Правда, он не мог заставить себя выйти на занятия по экси и математике в первый и второй день — вместо этого он просто прятался по другим местам, избегая встреч с Рафаэлем и Кевином. На третий день, прогуливаясь по парку и держа путь на очередное следующее занятие, Нил неожиданно столкнулся с Ваймаком. Он стоял у выхода из университета, лениво курил, глядя на прохожих. Когда их взгляды пересеклись, тренер прищурился, и Нил почувствовал лёгкий стыд за свои прогулы. Он сделал шаг вперёд, собираясь поприветствовать Ваймака, но тренер его опередил. — Даю тебе пару дней, — спокойно произнёс Ваймак, выдыхая струю дыма от сигареты в сторону. — Не появишься к началу следующей недели — придётся серьёзно поговорить. И объяснительную писать. Нил замер, не сразу осознавая смысл сказанных слов. Тренер не только закрывал глаза на его отсутствие, но и давал ему время прийти в себя. — Спасибо, — не веря своему счастью, пробормотал Нил. Ваймак хмыкнул, чуть приподняв уголок губ в едва заметной улыбке, чертовски сильно напоминая Кевина, затем затушил сигарету и, не сказав больше ни слова, отправился по своим делам, оставив Нила в замешательстве. В этот день он не помнил, что делал, какие разговоры велись вокруг, и только под вечер, когда сидел за домашним заданием, реальность беспощадно ударила его по сознанию. Джереми, словно почувствовав это состояние, бесшумно подошёл и положил руку на его плечо, чтобы осторожно обнять. Нил не знал, почему Джереми сделал это, что он понял или почувствовал, но внутри вдруг возникло странное ощущение, словно тот знал больше, чем говорил. Объятие длилось всего пару секунд, но этих секунд хватило, чтобы Нил в который раз с болью осознал тяжесть своих поступков. В пятницу днём Нил гулял по парку, пытаясь отвлечься. Шум студентов вокруг раздражал, но именно тогда он заметил Рафаэля. Их взгляды пересеклись на одно бесконечное мгновение, и этого было достаточно. Рафаэль выглядел бледным, истощённым. Он держал телефон у уха, но как только увидел Нила, замер, замолчал и, быстро осмотрев его с ног до головы, отвернулся. Это было так неожиданно, что Нил невольно ощутил, как в горле подступила тошнота. Что я наделал? — пронеслось в голове, и ноги Нила сами сделали первый шаг прочь. Он свернул в противоположную сторону, даже не думая о том, что это вовсе не его путь. В субботу силы окончательно оставили его. Весь день Нил провёл в каком-то безразличии. Голова раскалывалась от боли, всё тело ощущалось чужим, а сознание было затуманено постоянной усталостью. Он едва ел, забывал пить, но упрямо завершил все домашние задания. В отсутствие Джереми Нил не стал ужинать и просто сидел на кровати, обняв свои ноги, укрывшись одеялом. Он всё ещё думал о Рафаэле и жалел обо всём. Нил ведь и правда никогда не хотел причинить боль кому-либо вот так. Никогда не хотел превращаться в плохого человека или отступаться, но всё же это произошло. Он глубоко вдохнул и услышал всхлип. Родители бы были разочарованы им. Тяжёлый вздох снова вырвался из груди, когда он услышал вибрацию телефона. Нил не сразу осознал, что кто-то звонит. Ему пришлось нехотя опустить ноги и несколько секунд пялиться на экран, пока до него не дошло, что на экране светилось знакомое — «клоун-Кевнил». В груди всё сжалось. Сердце заколотилось сильнее, когда он ответил на звонок. Кевин первым нарушил эту паузу, произнеся два простых, но наполненных нежностью слова: — Я соскучился. Любовь обрушилась на Нила лавиной. Его глаза мгновенно заслезились, и он судорожно вздохнул, силясь успокоиться. — Я сделал то, что ты просил. Исполнил твоё желание, — едва слышно ответил Нил. Он не мог заставить себя сказать что-то другое, хотя внутри всё кричало, что он тоже чертовски сильно скучал. — Хорошо, — беззаботно бросил Кевин. В его голосе не было сожаления, и Нил представил, как тот, возможно, улыбался с той самой самодовольной ухмылкой, которая всегда вызывала у него сильнейшие чувства. — Тебе грустно? — Нет, — честно ответил Нил. — Пусто. — Хорошо, — вновь легко отозвался Кевин. — Хорошо, — прошептал Нил, прикрывая глаза и позволяя этим словам раствориться в тишине. — Выйдешь? — Что? — Я рядом с общежитием, — продолжил Кевин, как будто ничего особенного в этом не было. Нил нахмурился. — Давай покатаемся вместе и поедим. — Приглашаешь меня на свидание, мистер романтичный Дэй? — усмехнулся Нил, хотя внутри от этих слов всё затрепетало. — Ну, если хочешь так думать, — в тоне Кевина мелькнуло что-то издевательское, и Нил услышал, как тот засмеялся. — Просто подумал, что тебе нужно отвлечься, и мне тоже не помешает вырваться на воздух с любимым человеком, по которому я охуеть как скучаю эти дни. Так что, ты как? Нил постарался затоптать свою застенчивость и задумался, потирая пальцами переносицу, приподняв очки. Он устал, но мысль о том, что Кевин ждёт его совсем рядом, вызвала странное облегчение. Может быть, это именно то, что ему сейчас нужно? Немного забыться, поговорить о чём-то отвлечённом, поехать куда-то, где его мысли не будут угнетать его с той же силой. — Ладно, это свидание, — не дождавшись быстрого ответа, сдался Кевин. — Ладно, — передразнил его Нил, — но учти, возможно, я выгляжу как зомби. Притворись, что это тебя не испугает. Я знаю, что ты далёк от понятия «вежливость», но так делают все приличные люди. — Если ты вдруг вздумаешь съесть мой мозг, я вряд ли убегу. — Кевин снова рассмеялся своим глупым, заикающимся смехом. — Значит, ты будешь моим добровольным ужином? — Именно. — Тогда постарайся выглядеть аппетитно, — хмыкнул Нил. — Ауч. Вообще-то это было очень обидно. Я всегда выгляжу на все сто, — цокнув языком, пробубнил Кевин. Нил хихикнул, обожая в нём всё. Он встал на ноги и потянулся за курткой, брошенной на полу. — Дай мне пять минут. — Нил, давай побыстрее, — жалобно протянул он. — Я щас умру здесь. — Ты должен был одеться теплее, придурок… — начал было Нил, но Кевин перебил его: — От тоски и желания поскорее увидеть тебя, милый мальчик, — пропустив слова Нила мимо себя, закончил Кевин, вновь вгоняя его в смущение. Нил сбросил вызов, просто чтобы Кевин помучился. Совсем немного. Ноги понесли его быстрее, чем он успел осознать, и уже через несколько мгновений он выскользнул из лифта и почти выбежал из общежития. Он на ходу застегивал лёгкую куртку, и это чувство свободы было почти опьяняющим. Кевин сидел на мотоцикле, лениво просматривая что-то в телефоне. Не в силах больше медлить, он ускорил шаг, едва ли не побежав. Кевин, заметив его, тут же убрал телефон в карман и встал, будто предчувствуя стремительное столкновение. А Нил почти влетел в него, заключив в крепкие объятия, за секундны расслабляясь. Будто… наконец-то. Кевин нежно прижимал его к себе, шепча что-то глупое и смешное на французском, и Нил не мог вспомнить, когда в последний раз ему было так спокойно и хорошо. Хотелось бы так остаться в его объятиях навсегда, повиснуть на нём, как коала на дереве, но Нил понимал, что заткнуть Кевина хотя бы на час — задача невозможная. — Ты реально выглядишь как зомби, — насмешливо сказал Кевин, изучающе пробежавшись руками по его телу, словно проверяя, всё ли в порядке. — Что ты сделал с моим милым мальчиком? Ты что, сбросил вес? Ай, какой ужас. Осуждаю. — Заткнись, — пробубнил Нил беззлобно, пряча блаженную улыбку в его плечо. Ласка и этот наглый, родной голос делали его мягче. Он глубоко вдохнул и неожиданно добавил: — Ты приятно пахнешь. — О да. Я приятно пахну и переживаю. Второе, кстати, не такое уж приятное. Нил приподнял голову и заглянул в его глаза, в которых светилась неподдельная забота. — О чём? — О тебе, — просто ответил Кевин, пожав плечами. Он наклонился ближе, касаясь губами его губ в почти неуловимом поцелуе. Нил хотел продолжить целовать, позволить своим рукам скользить по его спине и, возможно, даже перенять инициативу, но вместо этого засмеялся, разрывая их поцелуй. — Эй, ты только что рассмеялся? — Кевин отстранился, выглядя до жути обиженным. — Я тут, значит, романтично тебя целую, а ты ржёшь, как будто это цирк. Ну охуеть. — Да ты и есть цирк на двух ногах, — огрызнулся Нил, не переставая улыбаться. — Это типа намёк на то, что ты не воспринимаешь меня всерьёз? — О боже, если ты есть… — он начал тихо шептать, обращая взгляд к ярко-синему небу. На фоне звёзд Кевин продолжал свою речь с серьёзностью, но Нил едва слушал его. — Ну реально. Кто вообще смеётся, когда целуется? — Он издал драматический вздох. — Унизительно как по мне. Типа смеётся рот в рот. — …дай мне сил с этим сумасшедшим, умоляю, — закончил Нил и вновь прыснул от смеха. — Пускай я сумасшедший. Во всём я виню любовь к тебе. Смекаешь? — дерзко подмигнув, спросил Кевин. — Ты только что спародировал Джонни Деппа? — Серьёзно? — Капитан Джек Воробей, — протянул Нил, взяв Кевина за щёки и потрепав. — Ты ни на процент не похож на него! Просто взгляни на себя. Я хочу залить глаза святой водой. — Да в смысле? — возмутился Кевин, не стараясь увернуться от пальцев. — Не пизди, Нил. Всё не настолько плохо. — Всё плохо. Но вообще-то… — Нил внезапно смягчился и потянулся ближе, чтобы слегка коснуться губами его подбородка. — Ты классный. И ты намного лучше Джека Воробья. — Капитана Джека Воробья, — поправил его Кевин. Нил слабо оттолкнул его в грудь, тяжело вздохнул и показал ему язык. — Посылаешь меня на хуй? — Да, — нахально ответил Нил, вскидывая голову. — Когда мы вернёмся, тебе придётся за свои слова. — Интересно, как я это сделаю, — без задних мыслей произнёс Нил. Казалось, Кевин собирался что-то сказать, но в последний момент передумал. Вместо этого он улыбнулся так хитро, что Нил вдруг понял всю двусмысленность сказанных слов. Кевин едва слышно рассмеялся и поправил языком пирсинг на губе. Нил вскинул ладонь со средним пальцем. — Иди на хуй, извращуга, — ощутив жар на щеках, буркнул он. — Ну всё, давай, маленький верующий фанатик, — Кевин, тоже улыбаясь, сунул ему шлем. — Надевай, если хочешь свидания с дьяволом из преисподней. Согрешим вместе. Нил усмехнулся и, быстро нацепив шлем, сел позади Кевина на мотоцикл. Они тронулись с места, и он обнял Кевина за пояс, пока тот напряжённо выровнял руль, но вскоре расслабился, когда он прижался к нему плотнее. — Куда мы едем? — спросил Нил, немного повысив голос, чтобы перекрыть шум ветра и рёв двигателя, когда они остановились у очередного светофора. — Думал, заедем в «Talullas». Это турецкое кафе в центре, — ответил Кевин, обернувшись на секунду, чтобы взглянуть на Нила. — Там прикольно. Ты там не был? — Нет, но звучит неплохо. Это в стиле кофейного наркотрипа? — М-м, да. Правда, я терпеть не могу кофе, но что поделать. А ты возьмёшь что-то посытнее, если весь день ничего не ел. — Ты слишком обо мне заботишься. — Кто-то же должен. — Не-а. Теперь у тебя другая цель. Ты просто хочешь, чтобы я ответил за свои слова. — Конечно, — громко подтвердил Кевин. — Но в первую очередь потому что я голоден. Мотоцикл плавно начал двигаться вперёд через улицы города. Нил словно забыл обо всём: о боли от разрыва с Рафаэлем, о гнетущем чувстве вины, которое преследовало его последние недели. Рядом с Кевином всё было иначе. Когда они подъехали к «Talullas», кафе выглядело почти волшебно. Тёплый свет выливался сквозь большие окна на улицу, а внутри за стеклом в некоторых местах виднелись столики с низкими стульями и подушками. На каждом столе горели небольшие свечи, а над дверью висел старинный фонарь. — Прямо как в фильме «Не время умирать». Сейчас должна начаться перестрелка, — произнёс Нил, снимая шлем и оглядываясь. Его волосы слегка взъерошились, поэтому он начал поправлять их пальцами. Кевин также снял шлем, остановился возле мотоцикла и одобрительно кивнул, глядя на кафе. — Если начнётся перестрелка под песни Билли Айлиш, я, конечно, прикрою тебя, как крутой Бонд, но за это придётся чем-то расплатиться. Не думай, что я работаю за красивые глазки. Нил не ожидал, что Кевин поддержит шутку, так как тот зачастую говорил, что не смотрел каких-либо известных фильмов, но остался приятно впечатлён. — У тебя будет шанс узнать, что я могу предложить, — Нил сделал шаг ближе, слегка наклонив голову и посмотрев прямо в глаза Кевину. — Но учти, если начнёшь заикаться от смущения — предлагать перестану. — Вау, — моментально выдохнул Кевин, выглядя таким очарованным, что Нил ликовал внутри себя. Он начал идти в сторону входа, поднимаясь по короткой лестнице, как вдруг услышал позади себя: — На самом деле это прозвучало пиздец горячо. У меня почти встал. Прикинь? За жалкие секунды. Как ты это делаешь? — Поздравляю, Кев, — пропустил мимо себя вопрос он. — Я подарю тебе открытку в эту честь, — Нил кусал нижнюю губу, пытаясь не представлять Кевина, у которого стоит член. Пальцы почти дрогнули. — Ты, конечно, окунул меня в словесное дерьмо, но всё равно тот, кому нужно отвечать за слова — это ты. — Посмотрим, кто кому будет отвечать, — поддразнил он, дожидаясь, пока Кевин сравняет с ним шаг, и намеренно задевая его плечом. Нил заметил, как Кевин весело дёрнул головой в ответ, принимая вызов. Внутри ресторан оказалось даже лучше, чем Нил ожидал. В углу зала тихо играла турецкая музыка. Он слегка напрягся и ещё сильнее развеселился, так как песня звучала уморительно. Нил шазамил трек, пока они, оставив верхнюю одежду у входа, направлялись к свободному столику и садились у окна. — Хочешь попробовать всё, что здесь подадут? Не боишься острых специй? — Ох, оставь. После общения с тобой мне уже нихуя не страшно на самом деле, — Нил едва закончил свой подъёб, как Кевин откинул голову и коротко хохотнул, как мультимиллионер, услышавший о такой вещи, как скидочный купон. — Потому что все острые ощущения случаются между твоими ногами, — Кевин задел его ногу своей ногой, как бы невзначай. Нил не стал отвечать и слегка пнул его по лодыжке в попытке отпихнуть засранца. Кевин обхватил его ногу своими двумя в захват. Он успел лишь единожды дёрнуться, как вдруг к ним подошёл широко улыбающийся официант. — Добрый вечер, господа. Принести вам что-нибудь из напитков? Или вы уже выбрали блюда? — Пиде, салат табуле и… Нил? — спросил Кевин, слегка наклонив голову в сторону. Нил чуть заколебался, но всё-таки бросил взгляд в сторону меню и, прикинув, что из еды Кевин уже всё заказал сам, добавил: — Давайте ещё яблочный сок и… эм, что это — айран? — Он рефлекторно глянул в сторону Кевина, который скривился. — Это что-то вроде йогурта с водой и солью, — пояснил Кевин пренебрежительно. — Лично я предпочёл бы что-то менее солёное и не задерживающее воду в организме. — Душнила, — произнёс он на французском. — Паразит, — парировал тот моментально на том же языке. — Я уверен, что айран вам понравится, если любите освежающие напитки, — добавил официант спокойно. — Ладно, давайте и его, — решил Нил, слегка толкнув Кевина ногой под столом. — Тогда будут ещё два айрана и яблочный сок, — подвёл итог официант, записывая заказ. — Всё верно? — Верно, — весело протянул Нил, ярко улыбаясь мужчине, и официант, улыбнувшись в ответ, кивнул и удалился, оставив их наедине. Кевин хмыкнул, переглянувшись с Нилом. — Ты же понимаешь, что если айран окажется отстойным, я тебе это припомню, — с прищуром произнёс Кевин, опираясь локтями на стол. — Как будто ты не припомнишь всё что угодно, — Нил попытался вырвать ногу, но Кевин лишь стиснул сильнее. — Чего ты прицепился, как клещ? Хочешь, я подарю тебе свои ноги, блять? — Я бы предпочёл, чтобы ты развёл ноги в стороны, а я устроился между ними, — Кевин произнёс это мечтательно, будто обсуждал погоду, не отрывая взгляда от лица Нила. Лицо тут же потеплело, поэтому он резко прижал ладони к щекам, пытаясь унять жар. — Опять пиздишь про ноги. Ты невозможный придурок, — пробормотал Нил, тяжело вздохнув и не отняв ладоней от лица. — Если честно, я готовился к более жёсткому отпору. Нил молча вытянул свободную ногу и пнул Кевина по лодыжке, целя достаточно сильно, чтобы тот почувствовал удар, но не настолько, чтобы причинить реальную боль. Кевин лишь театрально поджал губы, изображая страдание. — Да, именно этого я и ожидал от тебя. Подлого удара в спину. Точнее, в ногу. Пожалуй, мне следовало быть помягче, да? — спросил он, протирая лодыжку рукой. — О, Кевин, любимый, ты ещё не знаешь, что такое мягкость, — угрожающе прошептал Нил. — Правда, детка? — Я вообще не понимаю, как ты мог выйти из своей беспонтовой квартирки в стиле эмо на двенадцатом этаже с такими идиотскими мыслями. Кто тебя так испортил? — Я уже говорил об этом. Очевидно, что в этом виноват ты — сбежавший из палаты для особо буйных альцгеймеров, — ответил Кевин, поправляя пирсинг на губе и расплываясь в милой улыбке. — Стой, ты назвал меня «любимый»? — Нет. — Да. — Нет! — Я не ослышался, Нил. Мне двадцать, а не двести двадцать. — Не назвал. Отстань! Ты глухой олух. — Не будь такой лживой гнидой! Я говорю — назвал. Прям так и сказал. Любимый. Ох, у меня мурашки. — Пока не доказано — не ебёт, что сказано, — Нил приподнял меню так, чтобы закрыть им своё лицо. Кевин тихо засмеялся, опустив руку на стол и покачав головой. — Ладно, сдаюсь перед тобой. Ты слишком мило звучишь, когда пытаешься быть таким злым, — он чуть придвинулся вперёд, пытаясь заглянуть за меню, за которым прятался Нил. — Знаешь, если бы мы были в Османской империи, за такие слова тебе бы точно грозила ссылка в какой-нибудь отдалённый уголок страны. Нил медленно опустил меню, так как его любопытство всё-таки победило. — Чего это ты заговорил об этом? — Ну, мы же в турецком кафе, — Кевин сделал широкий жест рукой, как будто это объясняло всё. — Это история. — И что, на лекциях тебе рассказывают, как ссылали людей за дерзость? — Вообще-то да, — Кевин на мгновение сделал деловитое лицо, но потом хохотнул. — Османы были очень строгими в плане соблюдения правил. И у них было особое отношение к иерархии и к тому, как люди должны себя вести. За неподобающие слова, особенно если они были обращены к кому-то из знати, могли отправить на каторгу или в ссылку. — Пиздить до крови и до смерти? — Ага, — Кевин заливисто рассмеялся, а затем в любовном жесте подцепил его пальцы своими в ненавязчивой попытке взять за руку. Нил переплёл с ним пальцы и сразу ощутил, как Кевин начал гладить кожу большим пальцем. — А что бы они сделали с тобой? За все твои позорные и грязные шуточки? — Нил подпёр подбородок другой ладонью и хитро улыбнулся. — Ну меня бы точно отправили на вонючие корабли галерные — грести до последнего вздоха, — ответил Кевин, на секунду опустил глаза к губам Нила. — Но вот что прикольно: они очень ценили умение смеяться и находить нестандартные решения. Возможно, кто-то вроде меня мог бы выкрутиться. — С твоим умением доводить людей ты бы точно смог выкрутиться. — Комплимент принят, — кивнул Кевин. Нил закатил глаза, но затем присмотрелся к декору ресторана, и его взгляд упал на старинный кувшин, стоящий на полке возле стены. — А что это за штука? — спросил он, кивнув в сторону предмета. — Он выглядит как что-то мега старинное. Об этом тебе тоже на истории рассказывали? Кевин проследил за его взглядом и задумчиво прищурился. — Это традиционный турецкий ибрик. Его использовали для омовения рук или лица перед молитвой. У османов было сильное внимание к гигиене и чистоте, так как они помешаны на религии. Глаза Кевина загорелись от нескрываемого интереса. Нил прикусил язык, осознавая, каким чертовски красивым выглядел Кевин, будучи увлечённым любимой темой. — У них даже были особые мастера, которые создавали, а потом даже украшали такие кувшины. — Для меня немного удивительно, как ты можешь запомнить такие мелочи. Типа, тебе реально так сильно нравится история и всё такое, — Нил заставил себя отвести взгляд от предмета воздыхания на ибрик и слегка прикрыл глаза. — Ну, когда тебе нравится изучать это, то начинаешь замечать всякие детали. А ещё это помогает отвлекать тебя от мыслей о том, чтобы пнуть меня под столом снова, — подмигнул Кевин. Нил усмехнулся. — Ты ведь тоже явно неравнодушен к языкам, раз у тебя такой хороший французский. — Когда я был в приюте, там была девочка, которая говорила на французском. Она была одной из немногих, с кем я общался. Её вскоре забрали, но этот язык… как-то остался в моей голове. — Что? Ты решил выучить целый ебанутый французский язык из-за этого? — Кевин открыл рот в шоке. — Нет. Я не это имел в виду. Не драматизируй, — вздохнул Нил. — Я чуть-чуть завидую ей, — не затыкался он. — Говоришь мне ты, — нахохлился Нил, перейдя на французский. — Мой французский не настолько хорош, — отмахнулся он на том же языке, а затем перешёл на английский: — И ты стал учить язык сам? — Да, по чуть-чуть. Как и математику. Никаких специальных уроков с преподами. Просто повторял всё, что знал, и брал редкие книги из школьной библиотеки. — Круто, — сказал Кевин беззаботно. Нил задумался, немного покусывая нижнюю губу. — Ну, это, наверное, странно звучит. — Нисколько, — возразил он. — Я рад, что начинаю тебя понимать больше. — Да ладно тебе, — Нил покачал головой, стискивая ладонь Кевина в своей крепче. — Это всего лишь пустяки. — За которыми прячется целая история. — На которую ты дрочишь. Кевин вскинул бровь, не сильно задетый. — Заметь, ты сам пошутил грязно и пошло. Фу. — Я констатирую факт, — прищурился Нил. — Пока не доказано… — Отвали, — перебил он, не сдерживая смех. Они могли говорить ещё часами, если бы не официант, который вернулся с их заказом. На секунду Нил даже почувствовал лёгкую грусть. Неужели придётся оторваться от разговора ради еды? Однако стоило ему ощутить, как желудок затребовал своё, как все прочие мысли быстро ушли на второй план. Пиде, что стояла перед ним, оказалась удивительно вкусным. Это было чем-то средним между пиццей и традиционным хлебом с начинкой — не слишком привычно, но достаточно аппетитно, чтобы Нил без колебаний принялся за еду. Однако вот салат… Нил с недоумением поковырял вилкой странную смесь зелени и белых крошек, прежде чем небрежно сдвинуть тарелку в сторону Кевина. — На, ешь эту траву в природной сперме сам. Я не поддаюсь такой странной еде, — бросил он деланно надменно. — Как скажете, ваше высокомерное величество, — Кевин хмыкнул, невозмутимо схватил тарелку и спокойно съел всё, что оставил Нил. В момент, когда Кевин сделал первый глоток айрана, Нил не смог сдержать смеха. Лицо Кевина исказилось так, словно он только что попробовал что-то поистине хуёвое — брови нахмурились, глаза прищурились, а губы скривились, как будто кто-то сунул ему под нос кучку дерьма. — Ну как тебе? Кевин откашлялся и попытался ответить, а Нил не удержался и достал телефон, чтобы запечатлеть этот момент. — Я ебал айран и того, кто придумал это, — категорично отрезал он. — Чёрт. Ты должен это видеть, — хохотал Нил, разглядывая фото. — Это просто шедевр. Ты должен поставить это на аватарку. Он смеялся так сильно, что чуть не поперхнулся своим яблочным соком. Айран, на удивление, оказался вполне сносным для Нила, и он, подталкивая свой сок к Кевину, предложил обмен. Тот послушно кивнул, быстро забрав яблочный сок, а Нил с удовольствием осушил оба стакана айрана. Кевин давно разжал хватку и выпустил ногу Нила, но он не убирал её, периодически пихая его, чтобы не расслаблялся и чтобы… просто потому что… хотелось касаться. После того, как они закончили ужин, они оплатили счёт пополам, а Нил направился в уборную. Освежившись и выйдя на улицу, Нил поёжился от резкого контраста температур. Плотно закутавшись в куртку, он стал спускаться по ступеням, машинально опустив взгляд на ноги. Но едва он поднял голову, как заметил, что Кевин стоял у мотоцикла и разговаривал с группой людей. Поначалу Нил не придал этому значения, но вскоре его взгляд упал на одну из девушек. Среди них была высокая девушка с длинными светлыми волосами. Она изящно поправила их движением руки и улыбнулась, прижавшись к плечу своего парня, который что-то обсуждал с Кевином. Нилу потребовалась секунда, чтобы осознать, что это была Элисон. Но её парень был для него совершенно незнаком. Это не был Сет и уж точно не Лис. Ещё больше удивления вызвали лица Мэтта и Дэна, которые стояли чуть поодаль, громко смеясь. Нил невольно замедлил шаг. Хотя Чапел-Хилл и был небольшим городом, вероятность наткнуться на нескольких Лисов в одном месте была неловкой. Он подошёл ближе, и как только его заметили, разговоры моментально стихли. Все взгляды мгновенно переключились на него. Но, несмотря на это внимание, Нила интересовал только один человек — тот, кто сейчас стоял перед ним с неизменной полуулыбкой и насмешливыми глазами. — Порядок? — Да, — Нил кивнул, взглянув на собравшихся. — Нил? — Мэтт сделал шаг вперёд, протягивая руку для рукопожатия, но его брови были слегка приподняты в недоумении. — А ты какими судьбами тут? Нил сдержанно улыбнулся и ответил на рукопожатие. — Я тут… Мы… — он осёкся и бросил взгляд на Кевина, пытаясь понять, стоит ли ему говорить правду. Тот посмотрел на него, как будто ничего не происходит, а затем вернулся к своему занятию, заводя мотоцикл, давая понять, что всё происходящее вокруг его не колышет. Однако атмосфера заметно изменилась. Элисон нахмурилась, чуть приподняв подбородок. — Мы с Кевином решили заскочить в этот ресторан. У нас было… ну, свидание. Нил услышал удивлённое «оу» от Мэтта. Кевин всё ещё не проявлял никакого интереса к происходящему, сосредоточенно надевая шлем. — Свидание? — переспросил Мэтт, и он пересёкся взглядом с Элисон. — Ясно. Круто, дружище, — его улыбка была широкой, но теперь казалась немного натянутой. Дэн выгнула бровь, недоверчиво оглядывая Нила. — Вы с Кевином, — произнесла Дэн. — Да, — Нил шумно вздохнул и пожал плечами, желая, чтобы этот дискомфортный разговор побыстрее закончился. — И у вас было свидание, — с нажимом повторила Дэн. Он снова кивнул, а затем услышал резкий голос Элисон, которая стояла чуть сбоку. — И что это значит? Разве не ты обжимался с Рафом всё это время? Я думала, вы с ним… — она не договорила, но смысл был ясен. — Ты же был с Рафаэлем, да? Или я что-то путаю? — Воу, полегче, — вмешался её парень, приобняв Элисон за плечи и оставив поцелуй на шее, пытаясь её успокоить. Но она лишь поджала губы, давая понять, что не в настроении. Нилу совсем не нравится такой взгляд. А ещё ему не нравятся бессмысленные разговоры. — Разве вам не интересно? — спросила она, но не получила ни от кого ответ. Элисон фыркнула, как бы намекая: «ну вот, я же говорила». — Эм, думаю, нам стоит уже идти, — начала было Дэн, но Элисон перебила её. — Джереми говорил, что ты с Рафаэлем, — не сдавалась она. — Мы даже ставки делали, что если кто-то и сможет залезть тебе в штаны, так это будет Кевин. — Это не ваше дело, с кем я обжимаюсь и с кем встречаюсь, — прищурился Нил, защищаясь и видя, как девушка нахмурилась пуще. — Поехали, Нил, — нетерпеливо и громко сказал Кевин. Решив поскорее уйти, он шагнул ближе к Кевину и сел на мотоцикл. Кевин ехал быстрее, чем обычно, и Нил сжимал его торс, прижимаясь к его спине. Когда Кевин осторожно положил руку ему на колено в успокаивающем жесте, Нил очнулся от собственных раздумий. Его голова вновь была слишком загружена мыслями о Рафаэле, о Лисах, о своей путанице, но когда ладонь Кевина скользнула вверх, касаясь его бедра, Нил вздрогнул и увидел, что они уже подъезжали к общежитию. Когда мотоцикл остановился, Нил слез, ощутив слабость в ногах. Он снял шлем и застыл, глядя на Кевина. Тот заглушил двигатель и тоже снял свой шлем, словно собирался остаться, хотя Нил ожидал, что он уедет сразу же. Кевин взял его шлем и небрежно оставил его на сиденье мотоцикла, как и свой, а затем просто стоял напротив. Нил не знал, что сказать. Может, сказать: «спасибо, что подвёз»? Или поблагодарить за вечер? Может, извиниться за то, что всё ещё запутан в своих чувствах и теперь мнётся перед ним как не пойми кто? Тишина продолжалась целую минуту, прежде чем Кевин заговорил. — Теперь ты выглядишь намного лучше. — Намекаешь, что я теперь не похож на зомби? — усмехнулся он. Кевин без слов сделал шаг вперёд, схватив Нила за перед куртки и притянув к себе. Объятие было неожиданным, но таким нужным, что Нил не стал сопротивляться. Он позволил себе расслабиться, прижимаясь к груди Кевина, и на его лице появилась глупая, едва заметная улыбка. — Не отдаляйся от меня, Нил, — прошептал он так тихо, что Нил с трудом различил эти слова. — Не хочу, — выдохнул Нил, пряча лицо у Кевина на груди. — Не хочу, но… я не могу не думать… О том, как всё закончилось. О всём том дерьме, что случилось. Когда мне показалось, что я оправляюсь от чувства вины, Элисон просто разрушила всё. Я… она права, я не виню её. Конечно, им станет интересно… просто… не знаю. Я устал. — Я понимаю, что тебе сложно. Но не думай слишком много о том, что было. Это то, что уже прошло и не имеет значения. Смекаешь? Нил слегка отстранился, чтобы взглянуть в его глаза и несдержанно фыркнуть. На самом деле он не ожидал таких слов, не ожидал, что Кевин будет так чуток к его внутренним метаниям, так как он не особо раскрывал себя с этой стороны. Он просто привык, что Кевин всегда шутит, отталкивает серьёзные темы, но сейчас перед ним стоял человек, который был готов поддержать его. — Поцелуй меня, — прошелестел Нил, а затем закрыл глаза, вставая на носочки. Кевин, не раздумывая, нагнулся, чтобы поцеловать его. Затем он спустился к его шее и позволил себе щекотливо истязать чувствительную кожу поцелуями. — Ты моя любовь, — прошептал Кевин. — Знаешь это? — Да. Знаю, Кеви, — едва слышно ответил Нил. — Моя любовь, — уже на французском повторил Кевин, но быстро перешёл на английский. — Скажи всем, кто тебя хочет задеть, что тебе не страшен никакой огонь, ведь ты сам огонь. — Ты испортил романтичный момент, — Нил жалобно застенал, не в силах сдержать смех. — Получается, один-один? — Нет. Получается, ты проиграл, — сказал Нил и, прежде чем Кевин возмутился, увёл тему в другое русло. — Твой пирсинг холодный, как ты с этим живёшь вообще, — не удержавшись, он чмокнул кончик носа Кевина и потом отстранился. Без особого желания Кевин отпустил его и спрятал ладони в карманах куртки. — Настанет день и тебе придётся пожалеть о своих словах, — трагично произнёс он, показывая язык с маленьким металлическим шариком посередине и намекая на что-то. — Всё равно ты не избежишь моей кары, — протянул Нил насмешливо, ткнув пальцем в щеку Кевина. — Я съем твои мозги. — В один день мои мозги закончатся. Тебе придётся жить с этим. — Тогда ты будешь делать всё, что я захочу. — Это не так уж и плохо звучит, — медленно, даже чуть низко произнёс Кевин. Нил на секунду замер, но быстро восстановил самообладание, тяжко вздыхая. — Хватит, извращенец гадкий, имей совесть. Мы находимся в публичном месте, — приказал он с улыбкой. Кевин улыбнулся в ответ, глядя на Нила так влюблённо, что казалось, он был готов стоять с ним здесь, в эту ночь, вечно. — Всё, я ухожу, — Нил смахнул несуществующую слезу и почти развернулся, но Кевин отправил ему воздушный поцелуй, как самый настоящий придурок. Нил сделал вид, что схватил поцелуй и съел его. Кевин выглядел до ужаса возмущённым, поэтому, чтобы не оставить его в таком грустном настроении, Нил, сделав несколько шагов вперёд к общежитию, повернулся, рассмеялся и кинул: — Люблю тебя, псих! — Кого-кого дорблю? — будто не расслышал Кевин, но его широкая улыбка выдавала то, как он был счастлив услышать эти слова. — Я сказал, что ненавижу тебя, — крикнул Нил и услышал, как Кевин бросил ему лаконичное: «Отсоси». Нил не стал говорить, что отсосал бы ему с удовольствием, чтобы лицо Кевина не треснуло от радости. Вместо этого он направился к входу в общежитие и ткнул по кнопке вызова лифта. Когда он зашёл в тесноватый лифт и дверцы почти за ним закрылись, он услышал поспешное: — Подождите, пожалуйста! Рука Нила автоматически дёрнулась к кнопкам, приоткрывая двери. В маленькое пространство шагнул Рафаэль. Сначала он вытаращил глаза, не веря, что это происходило. Но это было реальностью. Рафаэль остановился на пороге, будто тоже был в замешательстве. — Спасибо, — неловко произнёс Рафаэль, проморгавшись. Нил потупил взгляд в пол, уходя в полное игнорирование образовавшейся тишины в лифте, пока они поднимались вверх, но для него она была дискомфортной не потому, что рядом стоял Рафаэль. Он прислушался к себе и попытался понять, что он чувствовал. Однако вместо раздирающих в клочья эмоций он чувствовал бесконечное счастье и умиротворение. Когда лифт остановился на его этаже, Нил невольно вскинул глаза, всматриваясь в тёмно-синие волосы, привычные татуировки на шее, ветровку, которую он так часто видел на нём, рюкзак, слегка перекошенный на одном плече. Всё это было родным и знакомым, и Нил не мог сказать, что он не стал для Рафаэля близким человеком. Причина была в том, что Рафаэль был не тем человеком, которого сам Нил мог бы любить сейчас. Любовь Рафаэля, сколько бы её ни было, оказалась недостаточной не потому, что Рафаэль был недостаточно хорош, а потому что он был просто не тем. Не для Нила. Шумно вздохнув, он сделал пару шагов вперёд и услышал за собой неуверенный голос, который заставил его ноги превратиться в камни. — Нил. Нил сжал кулаки, зажмурился на мгновение, готовясь к новому приступу боли, но когда обернулся, увидел перед собой мягкий и нежный взгляд карих глаз. Рафаэль поджал губы, словно пожалел о том, что открыл рот, и выглядел так, будто хотел сказать что-то важное, но не находил слов. Однако он взял себя в руки. — Ты в порядке? — Да, — в шоке выдавил Нил. Он нахмурился, чувствуя, как грудь сдавило. Почему Рафаэль спрашивает о нём, а не о себе? Почему заботится о его чувствах, а не своих собственных? Это не было похоже на те вспышки ревности и обиды, которые он видел раньше. Внутри всё перевернулось, но не от боли, а от осознания, что всё действительно закончилось. — И ты тоже будь в порядке, Раф, — не зная зачем и почему, попросил Нил. Наверное, он всё сказал правильно, так как на лице Рафаэля появилась совсем хрупкая улыбка, которую тот спрятал. Нил отошёл на несколько шагов и следил за тем, как Рафаэль протянул руку к кнопкам лифта, нажимая на свой номер. Створки начали закрываться, отрезая их друг от друга. И если Зоя когда-то говорила ему остановиться и осмотреться, то Нил вдруг осознал, что в этот момент, в эту грёбаную секунду, он остановился и понял, что всё сделано правильно и что всё правда в порядке настолько, насколько это могло быть. И даже если бы ему дали шанс что-то изменить, он бы не стал. Теперь он мог идти вперёд, не оглядываясь назад. Возвращаясь к своей комнате, Нил позволил себе такую же хрупкую улыбку, которую увидел несколько мгновений назад. Всё было в порядке.