Шаг за шагом

В машине едут в тишине, но краем глаза Ким иногда замечает, как Че поглядывает на телефон у себя в руках. - Вы с Поршем сильно поругались? - наконец спрашивает он осторожно. - Не слишком. Но... он мой брат... - Че смотрит в окно. - Без ссор с братьями было бы скучно, - Ким останавливается на светофоре и смотрит на Че, чуть улыбаясь - Это вполне нормально. Просто поводы для ссор разные с возрастом. Порче наконец смотрит на него: - А ты ругался с Пи Кинном и Пи Кхуном? - Все детство, - хмыкает Ким - Я же самый младший. И всегда везде лез. Вот и влетало. Особенно от Кинна, я его сильнее всех раздражал. - И теперь вы не общаетесь... - Для начала, это не так. Мы общаемся, просто реже. Че смотрит с сомнением. - Что? Я ужинал с Кинном три дня назад, - честно говорит Ким - Просто... Как бы сказать... У нас очень сложные отношения в семье. - Я заметил. - Но вы с Поршем другие. Поэтому не сравнивай нашу семью со своей. Порш любит тебя. И если иногда он тебя злит, вспоминай об этом. Порче, кажется, впечатляется этими словами: - Откуда ты можешь знать? От слежки в комплексе, разумеется. Киму не раз докладывали, как Порш в беседах с Кинном в гостиной или саду высказывался по поводу брата. Так что ему доподлинно известно, что у Порша огромное чувство вины за то, что бросил брата надолго одного, за саму ситуацию с мафией. И дикое желание никуда и ни с кем его не пускать. Потому то, что Порче позволяют свободно передвигаться - самое настоящее чудо. И Ким думает, что тут повлиял Кинн, отлично знающий, что за Порче слежка идет 24\7, только немного с другой стороны, и в случае опасности его в любом случае вытащат из любой передряги. Но ничего этого Ким не говорит. Жмет на газ и смотрит на дорогу: - Я просто уверен. Иначе вы бы не ругались. Когда человеку все равно - он просто будет молчать. Че задумывается над его словами, и снова затихает. Ким уже привык к тому, что Порче стал куда меньше говорить. Но в его словах все чаще проскальзывает искренний интерес, не злость, не отстраненность. А это значит, что ему тоже не все равно. На очередном светофоре Ким снова смотрит на парня. Мысль, пришедшая в голову, заставляет его улыбнуться, он тянется к бардачку и щелкает замком, успевая поймать то, что пытается вывалиться. Фыркает, перехватывает удобнее и кидает на колени Че. Тот смотрит большими глазами, поднимает одну маленькую шуршащую упаковку и ничего не понимает: - Это что? - Ты никогда не ел? Это мягкий зефир с начинкой. Съешь немного. Сахар поднимает настроение. Порче с ужасом заглядывает в бардачок и не может поверить: - Сколько их тут?! - Много. У меня всегда валяются такие в машине, в студии и дома. Дома из еды, пожалуй, обычно только они. - Зачем столько?! - Я же только что тебе сказал: поднимают настроение. К тому же сахар помогает проснуться и утолить голод при необходимости. Когда некогда есть, я таскаю их. - Как ты еще не растолстел... - Че вертит в руках шуршащий пакетик. - Просто я ем понемногу и не каждый день. Это своеобразный допинг для мозга и тела, не более. Ты же все равно откажешься сейчас есть, даже если я привезу нас в самый лучший ресторан. Да и настроение у тебя не так чтобы хорошее. Поэтому сьешь зефир. - И проблемы исчезнут... - хмыкает Че. - Не исчезнул. Но может быть, ты станешь проще к ним относиться, хотя бы на один процент. Ким замечает, не отрываясь от дороги, как лицо Че немного кривится, но он все таки рвет упаковку и откусывает от мягкого белого зефира. Жует. И стонет: - Опять манго! Ким не выдерживает и начинает смеяться. Тихо, но впервые за долго время искренне. Че сегодня действительно очень грустно, но он выглядит прямо сейчас нахохлившимся воробьем, и Ким просто не может быть серьезным. - Но они вкусные, - все же говорит он. Че ворчит, но съедает все три штуки, что Ким скинул ему, неловко сжимает в пальцах пустые упаковки и бормочет: - Спасибо. Ким снова улыбается. И думает, что всего одно слово способно заставить уйти усталость, с которой за последние недели он уже успел сродниться. Студия Кима для них обоих - место воспоминаний. Тяжелых, грустных, хороших тоже. Намешано столько всего, что Ким не знает, какой будет реакция Порче. Сам он лез на стену тот месяц, что провел в алкогольной дымке, часто находился тут по несколько дней и запирался, никого не пуская. Когда смог вернуться в нормальное состояние, тоже стал запираться, но уже чтобы писать песни. Эти стены давили на него, перекрывали кислород, а Ким создавал трек за треком, старался не смотреть в глаза Мали и продолжал обрывать струны на гитаре, заменяя их новыми. И так по кругу. Немного позже студия стала для него именно местом воспоминаний. Ким слушал внутри себя ноты, пока перед глазами вставали обрывки прошлого, в которых он видел мнущегося, сильно нервничающего Порче, протягивающего ему коробочку с самодельным смешным медиатором. Или он видел, как парень сидит с гитарой на стуле перед микрофоном и улыбается так искренне и нежно, что снова сжималось сердце. И снова его трэки рвали душу не только ему, но и тем, кто позже помогал с работой над ними. Он дышал уже свободнее, превратив воспоминания в часть себя. Спустя семь месяцев Порче снова оказывается в этой студии. А Ким может только смотреть на то, как парень здоровается со всеми, с любопытством оглядывается и уже подбирается к гитарам в огромной звуковой, присаживаясь на корточки и начиная их осматривать. Но он замечает, как парень бегает взглядом и кусает губы. Он тоже все помнит, просто пытается... перешагнуть прошлое и идти дальше. И Киму очень хочется думать, что дальше они все таки смогут пойти вместе. - Ты кого нам привел? - недовольно ворчит Мали, заходя в комнату. Смотрит на Че за стеклом и удивляется - Это же... Это же он, да? Ким, прислонившись к стене, наблюдает. Мали встает рядышком и тоже смотрит, улыбается и кивает: - Он очень милый. - Я знаю. - И гитару трогает, как... - Любимого человека. Он очень любит музыку. Просто из-за меня немного забыл об этом. Хотя я рад, что он все таки пошел учиться. - Все таки? Ким мнется, кивает, чувствует себя нашкодившим щенком: - Музыкальный факультет был его мечтой. Но.. из-за меня он забросил поступление. Смог сделать это уже позже. - Но все же смог, Ким. Так что не смотри на него с жалостью или грустью. И раз ты такой плохой, то я очень удивлена, что он вообще с тобой разговаривает и пришел сюда. Цени. - Я ценю. Я... - Ким вздыхает - Он очень важен. - Я слушаю твои слезливые песни полгода. Догадалась, - фыркает Мали. Хлопает его по плечу и переводит разговор - Что он ест? Что вам заказать на ужин? Ким сомневается, что Че захочет есть. Но просит заказать салат, сок и манго. Если честно, с последним он уже хочет просто подразнить, и старается не слишком улыбаться. А затем начинается работа. Запись трэка - дело многих часов. Так что Ким занят песней, пытается, правда пытается сосредоточиться на голосе и звуке, постоянно поправляет микрофон, и... сбивается. Че сидит за стеклом рядом со звукорежиссером, смотрит на Кима своим немного усталым сонным взглядом. И постепенно что-то понимает, вслушиваясь в строки из динамиков. Киму становится немного нехорошо, учитывая, что песня наполнена его собственными эмоциями - печалью, тоской и щемящей нежностью. Одна из тех, что были созданы, пока он не выходил из студии, погружаясь в воспоминания прошлого. Но Порче... кусает губы, иногда отворачивается, а затем его взгляд снова возвращается к Киму, пока руки мнут на коленках форменные брюки. Когда он запарывает трек в десятый раз, звукорежиссер вместе с Мали машут ему руками, чтобы выходил. - Еда в моем кабинете. Иди и поешь, и приведи свой мозги уже в порядок. А то к сумочке я потребую новую машину, - ворчит Мали. Смотрит на Че и улыбается - Нонг Че, пожалуйста, проследи, чтобы он поел. А то он иногда про еду забывает, а потом ходит с печальным лицом, вспоминая, что же он забыл. - Мали-и-и-и, - стонет Ким. Ему неловко. - Ну а что, ты с едой дружишь не всегда удачно. Только про гантели не забываешь. Идите уже. Порче мигает совенком, внимательно прислушивается. Ким замечает в его взгляде любопытство, и это греет ему душу даже лучше музыки и нот. В кабинете Мали, заваленном бумагами и каким-то барахлом, Ким сажает их обоих на диван, придвигая по журнальному столику контейнеры с едой. Че явно не слишком хочет, но почему-то молча берет, открывает и медленно жует, осматриваясь. - Та песня... - тихо говорит он - Очень... грустная. - Я знаю, - Ким ест в своем углу дивана, и думает о том, что Мали просто издевается над ним перед Че. Что за женщина... - Раньше твои песни были... не такими тяжелыми. - Они меняются так же, как и я, и мои эмоции. Порче откладывает контейнер, сцепляет руки в замок, и уже открывает рот. Но Ким его опережает, мягко говорит: - Не думай об этом. Я создаю ту музыку, которую хочу. - Но твои фанаты могут расстроиться. - Знаешь... - Ким смотрит на Порче - Я пошел в эту индустрию не ради славы. Сначала из-за злости на отца. После чтобы не думать о семье в принципе. Теперь я создаю то, что я хочу и что чувствую. Это... моя свобода. Ты только начал учиться. Позже сможешь понять, чего именно хочешь от музыки. Я уверен, что ты тоже найдешь себя и свою свободу. Че смотрит на него, и тихо говорит: - Я долго не мог играть. Мне словно... рукам было больно. - А сейчас? - А сейчас у меня есть твоя гитара. - Ты играешь на ней? - Ким наконец задает вопрос, который интересует его уже не первый день. Он не был точно уверен по фото и хочет знать. - Да. Я... Она мне подходит. Ким давит улыбку. В душе у него словно что-то пузырится, что-то похожее на удовольствие. Салат Че не доедает. Но Ким не настаивает, просто всовывает ему в руки контейнер с манго и поднимается: - Я пойду покурю. Возвращайся потом в звуковую. Когда он уже закрывает за собой дверь, то слышит на весь кабинет очень громкое и искренне возмущенное: - Манго! И не может сдержать смеха, немного ехидного. И еще три часа. После их странного разговора Кима немного отпускает, он все таки сосредотачивается на музыке, работает с мелодией и текстом. Только замечает, как Че перемещается на диван рядом с пультом и наблюдает уже оттуда. А потом и вовсе засыпает. Ближе к девяти вечера с работой на этот день заканчивают. Персонал расходится. Мали только слегка ехидничает, глядя на Че, и тоже уходит. А Ким думает, что вряд ли парень сегодня выдержит еще и ресторан и спортзал, но препятствовать он не будет. Подойдя к дивану, он приседает на корточки и рассматривает Порче. Он все еще выглядит усталым, но Ким все же замечает, как черты лица чуть смягчились. Видимо даже небольшое количество еды помогает, но получается, что раньше Че не ел вообще, и период был долгим. Ким только качает головой, протягивает руку и чуть касается его скулы, довольно острой. И мысленно обещает себе откормить парня до нормального состояния, даже если на него будут беспрестанно ворчать. Че полусидит-полулежит на диване, а Ким все никак не может отойти. Просто сидит и смотрит, как тот медленно дышит, как его пальцы иногда подергиваются на коленях, словно проигрывая какую-то свою мелодию, как иногда он хмурится. Потом вдруг замечает, что на обоих кедах развязались шнурки. Вспоминает, как тот раньше путался в собственных ногах из-за суетливости, осторожно придвигается и принимается неторопливо завязывать бантики на шнурках, затягивая потуже, чтобы снова не расползлись и их хозяин не пропахал носом асфальт, тем более со сна. И уж точно не ожидает столкнуться с мутным подернутым дымкой взглядом из под ресниц, когда поднимает голову. Че совершенно точно не спит. Но он не шевелится, наблюдает. И Киму в очередной раз становится неловко. - У тебя шнурки развязались... - тихо говорит Ким, пытаясь как-то себя оправдать. Че выдыхает, облизывает сухие губы, заставляя Кима на долю секунды замереть, наблюдая, так же тихо отвечает: - Я сам могу... с этим справиться. - Я знаю. Просто... ты спал, - Ким прокашливается. Что ж так неловко-то... Затем поднимается на ноги и подает руку. Еще не зная, примут ли ее - Поехали ужинать. С работой на сегодня все. Че осматривается, понимает, что в звуковой они вдвоем, хмурится, но руку принимает. Ким тянет его на себя, поднимает и замирает, когда сонный Порче хватается за его плечо для равновесия, стоит слишком близко и просто моргает, сгоняя остатки сна. Ощущение такое теплое и нужное, что пальцы сжимают чужую ладонь сильнее. Но Порче ничего не говорит, не ворчит. Только зевает и кивает: - Я не хочу есть. Но ты же не отстанешь. - У тебя только один выбор: место, где мы будем есть. Порче фыркает, все таки отстраняется и бормочет: - Какой же упрямый. - Ты не лучше. Че закатывает глаза, подхватывает рюкзак и идет к выходу. Ким, прихватив сумку с пола у дивана, идет следом, выключая везде свет и запирая замки. В машине Че молчаливо изучает в телефоне ближайшие заведения. Ким ведет неспеша, продвигаясь в сторону центра, где есть рестораны на любой вкус. Поворачивает голову, чтобы все таки уточнить место. И понимает, что никуда они не поедут. Че растекся по сиденью, обнял обеими руками руками рюкзак и просто спит, а телефон лежит на колене и вот-вот упадет под ноги. Ким смотрит на спящего парня, уверяясь окончательно, что Че из-за бессонницы ночью готов вырубиться уже буквально находу. Качает головой, осторожно паркуется на обочине и достает свой телефон. На свои планы ему плевать. Куда важнее человек рядом. Так что находит нужный контакт, делает вызов, а параллельно тянется к бардачку, доставая оттуда две упаковки с зефиром, стараясь не шуршать. - Кинн, Порш сейчас дома?... Хорошо. Сделай небольшое одолжение, убери охрану от черного входа через полчаса минут на десять... Ничего не случилось, это личное. Объясню как приедем... Да, приедем.... Спасибо. Убирая сладкое в рюкзак Че, Ким снова включает зажигание, меняя маршрут в сторону комплекса. Единственное, чего он сейчас хочет - чтобы Порче действительно нормально поспал. А остальное не так важно.