Дилемма зла

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться,

чтобы самому при этом не стать чудовищем.

И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

(Ф.Ницше)

ПРОЛОГ

Я - нож, проливший кровь, и рана,

Удар в лицо и боль щеки,

Орудье пытки, тел куски;

Я - жертвы стон и смех тирана!

(Ш.Бодлер)

Анна Девиль: "Мы знали, что в вопросах этики не может быть победителей или проигравших. В конце концов все моральные дилеммы сводились к тому, какой выбор сделаешь конкретно ты, а осудить тебя или нет - уже чужое решение. И мы делали выбор. Те занятия были не просто изучением углубленного курса этики. Каждый день, каждое занятие мистер Пратт учил нас тому, чтобы делать выбор уверенно, чтобы быть способным взглянуть на себя в зеркало и отстоять свой выбор прежде всего перед самим собой. Немой разговор с собственной совестью давался сложнее любых публичных заявлений, но каждый из нас проходил этот путь. Мне бы хотелось сказать, что я не имела к происходящему отношения, что я была лишь сторонним наблюдателем - случайным путником, которому посчастливилось оказаться среди тех людей, которые были способны решать. Но я была не просто среди них. Я была с ними. И, пожалуй, это было самое важное, что случилось со мной в колледже Сент-Франклин". Яркая пестрота красно-синих огней казалось слишком вычурной и кричащей. Слишком неестественной для гармоничной палитры кампуса, затерянного в молчаливых лесах штата Мэн. Привычное спокойствие этих мест было варварски нарушено, и теперь с немым неодобрением старые ясени и клёны наблюдали за тем, как десятки полицейских мельтешат по ухоженной лужайке перед корпусом библиотеки, обмениваются инструкциями и методично растягивают сети черно-жёлтых лент. И всё это в сердце колледжа, который в тот год отпраздновал своё ста семидесятилетие. Красно-синие огни чудились Анне чем-то противоестественным, кем-то вроде чужака, который ворвался в замкнутый мир Сент-Франклина, чтобы сеять раздор и хаос, нести недобрую весть и наконец лишить это место очарования. Но Анна перебирала дрожащими пальцами свои записи на листах и раз за разом напоминала себе, что очарование этого места - лишь обманка. Иллюзия. Ведь вместе с огнями полицейских машин в это место ворвалась реальность. Горькая правда, вспоротая последствиями всех губительных решений: раздор и хаос были хозяевами колледжа Сент-Франклин так давно, что стали его частью и его историей. Со второго этажа общежития Анна наблюдала за тем, как из соседнего здания выносят тело. Медики ловко подхватили чёрный мешок с носилок и погрузили в карету скорой помощи. Скорой помощи - как иронично. Поздно было ему помогать, разве они не понимали? Поздно было помогать им всем, потому каждый из них мог оказаться на тех носилках. Возможно, тем вечером умер каждый из них - по крайней мере какая-то важная часть, которую не склеить и не отремонтировать, которая гнила так долго и отмерла в тот день. В свете красно-синих огней Анне хотелось кричать. О том, что виноваты они все, и виновата она. Но полиция первым делом нашла своего виновного, того, кто произвёл роковой выстрел, и кто должен был ответить за преступление по закону - Эйдана Хартмана. Он не сопротивлялся, его вывели под руки из здания общежития в наручниках, и его белая рубашка сочилась кровью. Цвета колледжа - первое, о чем с ужасом подумала Анна. Цвета колледжа Сент-Франклин - не гранат, а тёмная, густая кровь. Эйдан Хартман сдался полиции, и ни у кого не было сомнений в том, что убийство на его совести. Но всё, что предшествовало этой смерти - всё оказалось куда сложнее и запутаннее. Эйдан Хартман сдался полиции раньше, чем успел это понять. Анна горько плакала в темноте своей комнаты несколько часов, плакала с перерывами на долгое, вязкое оцепенение, пока слёзы не подступали вновь. А когда последние слёзы окончательно высохли, впитавшись в щёки соляной горечью, она обнаружила, что боль отступила также быстро, как и пришла. Словно волной её смыло прочь, и внутри осталась только звенящая пустота, в которой не обнаружилось ни сожаления, ни жалости. И тогда Анна испугалась уже по-настоящему - ни полиции во чреве величественного Сент-Франклина, чьё величие оказалось под сомнением, ни последствий, которые вот-вот должны были настигнуть всех. Анна испугалась себя. Она медленно осела на пол и не шевелилась ещё долго после того, как Эйдана Хартмана увезли вместе с телом, чья кровь была и на их совести. На совести всех шестерых. Эта кровь и гораздо больше. Анна Девиль: "Наверняка в истории колледжа было много грязных пятен, но никто и никогда ещё не переходил грань. Перешли ли её мы? Сложно сказать. Ведь это не мы совершили убийство. Но мы стали его причиной. Никто не учил нас, какой выбор правильный. Победителей в этике быть не могло, но, как оказалось, нашлись проигравшие. Только эта история не о тех, кто проиграл, а о тех, кто сделал свой выбор".