Утомлённые работой

      — Осень, осень, ну давай у листьев спросим… — заманчиво предлагал женский голос из радиоприёмника, стоявшего на вахте у задремавшего охранника.       Сентябрь был как второй май в году. Только деревья не цвели. Зато была тёплая погода, и дожди, такие частые гости в августе, куда-то ушли, постыдившись своей навязчивости. Бабье лето, обычно длившееся не больше нескольких дней, растянулось почти на весь месяц.       Некоторые перемены в жизни, а то и целые периоды, которые называют полосами белого или чёрного цвета, в зависимости от наполнения, тоже радовали приятной погодой. Конечно, Ростислав назвал бы приятной погодой пасмурное небо без дождя, а Александр — жаркое солнце и безветрие. Но в том, что называть позитивными переменами в жизни, а что — негативными, они сходились. Почти.       В августе по традиции было собрание кафедры. Шло оно лениво, но кое-какие результаты всё же были: каждый получил своё расписание и все утвердили план работы на семестр. Кто-то из преподавателей разбирался со своими ведомостями, кто-то, довольный, ушёл домой. Аспиранты тяжело вздыхали и пытались быть полезными: помочь кому-то из коллег старше по званию или хотя бы не мешаться.       — Ты обалдеешь! Точно тебе говорю! — хитро улыбался Александр, рассматривая прищурившегося любимого человека своими широко раскрытыми голубыми глазами. Но потом прищурился и сам, подобравшись ближе и обняв Ростислава, уткнувшись лицом ему в грудь.       — Надеюсь, ты ничего не сломал… — в оторопи выдал Ростислав, неловко обнимая Александра, проводя пальцами по приятной фланелевой ткани его новой клетчатой рубашки. — Нет, я не хочу сказать, что ты…       — И не скажешь, потому что я всё равно это слушать не буду, эти твои дурацкие оправдания, — хихикал Александр. Улыбался до ушей.       — Ну так что же? — напомнил Ростислав. Сам растерянно смотрел куда-то в сторону. На третьем году близких отношений иногда было всё же неловко осознавать, что ты своими собственными руками обнимаешь чудо, которое старше тебя на полдесятилетия и с которым наедине вы милые пташки, когда во всей остальной жизни нет и намёка на то, что в вашей жизни присутствует такая концентрированная нежность.       — Расписание видел? У нас есть целый день, когда мы работаем в одно время! Если не будешь сидеть над своими бумажками, будем уходить вместе! — Александр схватил Ростислава за плечи. Сильно давил пальцами, не особо контролируя себя в таком порыве радости. И своего добился: Ростислав посмотрел на него.       — Видел. Окно тебе поставили, прямо на время моей лекции, — Ростислав приподнял одну бровь.       — А это вторая новость, от которой ты обалдеешь, — ухмыльнулся Александр. Сверкал глазами, глядя на Ростислава. — Я решил получить должность старшего преподавателя, поэтому мне нужно поучиться у какого-нибудь лектора быть лектором. Я выбрал тебя в качестве наставника. Но, извини, не сказал об этом тебе. Поэтому говорю сейчас.       Ростислав прикрыл рот рукой от удивления. Очки сползли на кончик носа. И Александр наслаждался цветом глаз любимого человека, поскольку тот широко их раскрыл, слыша такие необычные вещи.       — Поэтому, если ты не против…       — Саша, я не против. Ходи хоть на все мои три лекции, две из них для вечерников. Я очень рад, что ты решился на этот серьёзный шаг, — доцент улыбнулся, прищурил глаза. — Постараюсь быть хорошим наставником.       — Пока хватит и дневной. Спасибо, Ростик, — ассистент тоже улыбнулся. — Пойдём домой, на сегодня у нас всё.

***

      В сентябре работы добавилось значительно. Александр проводил в университете всё своё свободное время, с утра до вечера. И даже дни, свободные от занятий, проводил на кафедре. Завидовал Ростиславу, который приходил в университет теперь по идеальному для себя расписанию: все пары стояли после обеденного перерыва. Но один день из всей суетной недели Александр ждал с нетерпением.       Среда. И лекция Ростислава для дневного отделения. Александр тогда не отставал от Ростислава ни на шаг. Весь обеденный перерыв бегал за ним по кафедре, параллельно решая какие-то вопросы с должниками, на которых случайно натыкался. А когда наступало время пары, семенил за широкими шагами дорогого человека в сторону лекционной аудитории.       И следующие полтора часа были раем на земле, как пела любимая певица Ростислава. Александр, сидя за последней партой, писал себе план занятия, правой рукой подпирая щёку. Иногда встречался взглядом с Ростиславом и снова утыкался в свои заметки. Так хотелось встать и пересесть поближе. Но не хотелось мешать дорогому человеку. Всё-таки студентам объяснения переходных процессов нужнее, чем ему, ассистенту с многолетним стажем работы.       Потому Александр наслаждался лекцией, изредка делая кое-какие записи. Пытался не уснуть, хотя голос Ростислава всё ещё действовал на него как успокоительное. Пальцы сами собой разжимались, и пару раз ассистент наклонился, чтобы поднять ручку с пола.       — Если остались вопросы, подходите, обсудим. Если нет, тогда всего доброго, — произнёс Ростислав. Опираясь на стол руками, чуть наклонился к толпе студентов, которые окружили его со своими вопросами. Отвечал каждому спокойно, неторопливо. Терпеливо слушал даже длинные, запутанные вопросы, в которых сами студенты путались, не особо понимая, что именно им непонятно.       Александр, заметив, что добрая часть студентов уже разошлась, встал из-за парты. Убрал блокнот и ручку в свой портфель. Спустился по ступенькам к доске и стал протирать маркерные записи, пока Ростислав беседовал со студентами. Лекция закончилась, перерыв — почти тоже, а значит, сейчас нужно будет бежать на свои занятия. А так хотелось побыть с Ростиславом ещё немножко.       Да, дома по-любому они бы увиделись. Но Александр стал замечать, что приходит поздно. Что это не он теперь стоит у плиты и пробует на вкус кашу или макароны, чтобы убедиться, что гарнир сварился. Что не он насыпает кошкам их излюбленный сухой корм. Что это его встречают дома, а не наоборот.       — Сколько у тебя ещё занятий? — услышал Александр над ухом. Сам искал в телефоне своё расписание, позабыв, с какой группой увидится в самое ближайшее время. И выпал из реальности, рассуждая, что с Ростиславом они так мало времени проводят вместе. — Саша, ау, — Ростислав помахал ладонью у него перед глазами.       — Две пары. И консультация. И всё, вроде, — дрогнул Александр. Словно проснулся. Только вокруг был не спокойный интерьер комнаты в светлых тонах, а учебная аудитория, грязно-белая доска с серыми разводами от маркера и простирающиеся вдаль ряды парт.       — Саш, попей кофе. Ты ведь спишь на ходу, — Ростислав накинул на плечо ремень портфеля и, подобрав ключи, направился к выходу из аудитории следом за Александром.       — На твоей лекции хочется спать, потому что я слушаю твои речи как колыбельную, — возразил Александр. Наблюдал, как Ростислав наклонился, чтобы закрыть аудиторию на ключ. — Я очень стараюсь слушать, но всё равно роняю ручку и почти падаю лицом в тетрадь. Очень завидую студентам, которые ещё вопросы подбегают задавать. Я не могу так собраться.       — К твоему счастью, тебе не надо сдавать экзамен по электротехнике, — усмехнулся Ростислав. — Беги на пары, вечером увидимся. Посижу с аспирантами над исследованиями.       — Удачи, — улыбнулся Александр, пожав руку Ростиславу. Не сразу её отпустил, будто хотел согреть вечно холодную ладонь доцента своими тёплыми руками. Но сдался, зацепив краем глаза часы, показывавшие время начало пары.

***

      После второй пары Александр тяжело вздохнул. Вроде бы ничего особенного не делал, но было так тяжело поднять себя из-за стола. И рука отваливалась после заполнения двух новых ведомостей. «Надо научиться нормально писать правой, тогда я смогу по очереди использовать обе руки», — подумал ассистент. Со стула вставать не хотелось, после трёх часов ходьбы вокруг студентов заныл прошлогодний перелом. Кое-как подняв себя из-за стола, Александр сложил ведомости в портфель. Проверил все приборы ещё раз, щёлкнул выключателем в щитке и вышел из аудитории. Бросил ключи коллеге-заведующему и пошёл в соседний кабинет, слушать своих должников и объяснять, кто и кому будет пересдавать экзамен в этом семестре.       По ощущениям, консультация шла часа четыре, не меньше. Александр говорил как минимум с тридцатью студентами и принял ещё три раза по столько же лабораторных работ. И пошёл со всем этим добром на кафедру. У дверей преподавательской столкнулся с Ростиславом.       — Рабочий день окончен, — попытался улыбнуться Александр.       — Угу, — кивнул Ростислав, без спроса забрав стопку лабораторных работ у Александра и сунув её себе под мышку. В преподавательской кинул эту стопку бумаги в шкаф.       Александр перед зеркалом пригладил задравшийся воротник своей клетчатой сине-чёрной рубашки. Надел куртку, тут же застегнув её до конца. Схватил свой портфель. Переминался с ноги на ногу, ожидая, когда Ростислав намотает платок на шею и застегнёт своё пальто на всё пуговицы.       А на остановке было пусто. Все, кто хотел уехать, уже уехали со всей толпой. Слышно было только пролетающие мимо автомобили. И писк светофора неподалёку, когда на нём загорался зелёный бегущий человечек.       — Время — девять вечера. Это кошмар, сколько ты работаешь, — Ростислав взял Александра за правую руку, чтобы глянуть на его наручные часы.       — Сказал мне человек, который всю свою работу ещё домой тащит. Это мы ещё до ноября не дожили просто. Ты так живёшь каждый семестр, а сейчас на меня ворчишь из-за того же самого, — пробубнил Александр. Поднял взгляд на Ростислава.       — Теперь ты знаешь, что это такое, — ответил Ростислав. — И я знаю, как это ощущается. Получается, мы квиты?       — Нет, — помотал головой Александр. — Почему — пока не придумал.       Несмотря на такой поздний час, в автобусе пришлось расталкивать людей, чтобы дотянуться хоть до чего-то, за что можно зацепиться и не упасть по ходу движения. Ростислав, как обычно, обвил пальцами верхний поручень. Александр втиснулся рядом, тоже ухватился за этот жёлтый металлический поручень.       «Десятый час! Какие ещё пробки?!» — возмущался про себя Ростислав, стискивая зубы и закатывая глаза. Снова автобус остановился не на остановке, а на очередном светофоре, и стоял там целую вечность.       И попутчиков, по-видимому, это недоразумение тоже бесило до мозга костей. На следующей же остановке вышла половина пассажиров. Стало как-то свободнее стоять. Уже это не походило на банку шпрот. Ростислав хотел поменять руку, размять пальцы. Но что-то тяжёлое лежало на плече. Краем глаза Ростислав заметил, что Александр посчитал его плечо удобной опорой и, положив подбородок на него, задремал. Шумно вздохнув, доцент на остановке лишь пару раз сжал пальцы в кулак и снова ухватился за поручень. Уж лучше пусть рука затечёт, чем он подорвёт доверие дорогого человека и испугает его, резко лишив опоры.       — Саш, выходим. Наша остановка следующая, — шепнул Ростислав, повернувшись к ассистенту.       Александр дёрнулся и часто заморгал.       — Выходим, — повторил Ростислав, когда голубые глаза ассистента уставились на него в недоумении.       Вышли на пустую остановку. А автобус поехал дальше, в каменные джунгли, в сторону конечной.       — Почему мы не ездим в метро? — спросил Александр по пути к дому. — Это же гораздо быстрее!       — Я раньше ездил. Не знаю, почему стал на автобусе кататься. Видимо, стало лень ходить от станции до университета, — ответил Ростислав. — Хочешь, завтра поедем на метро?       — Ты завтра выходной… — протянул Александр.       — Научную работу никто не отменял. Пойду я завтра в университет, — возразил Ростислав. — Нам надо что-то в магазине купить? Мимо идём.       — Нет, мы вчера ходили, — помотал головой ассистент. — Боже, Ростик, как же я хочу спать, ты бы знал…       — Я тоже хочу. Придём и ляжем, — обещал доцент.

***

      Встречали их кошки. Индуктивность бежала позади Ёмкости, уступая младшей кошке возможность первой получить почёсывания за ушком.       — Последовательный колебательный контур, — усмехнулся Ростислав, ставя ботинки на полку для обуви. Наблюдал, как сначала Ёмкость подбежала к Александру и ткнулась маленьким лбом ему в ногу, а потом Индуктивность вытянула голову вверх, надеясь зацепить хоть чью-нибудь хозяйскую ладонь.       — Ну всё, я отсюда не уйду, — Александр запрокинул голову, навалившись на стену. Сидел на тумбочке с развязанными шнурками кроссовок и только и делал, что гладил ластящихся к нему кошек. Но и тут халтурил, по большей части просто касался пальцами кошачьего ушка и даже не пытался чесать.       — Не ёрничай. Сначала переоденься, потом сиди, где хочешь, — Ростислав стянул с его шеи платок, повесил его на свободный крючок. — Кто-то спать хотел полчаса назад.       Александр тяжело вздохнул и снял куртку. Кошки давно убежали на кухню, надеясь, что хозяева тут же пойдут за ними. А то как это, ужина ещё не было, а они уже тут про сон говорят?       — Эти чёртовы совы придумали работу до девяти вечера, сил на вас никаких нет, — ворчал Александр. Устало плюхнулся спиной на кровать, раскинул руки в стороны. — Я никуда не пойду. Пей свой чай сам. И ужинай сам. И че ты там ещё делаешь? Всё сам, Ростик. Я спать, — для убедительности зевнул во всю глотку.       — Если б совы придумали какой-то убойный график работы с полудня до полуночи, я был бы только счастлив, — Ростислав прилёг рядом. Смотрел на потолок, жмуря глаза от света лампочек. — Но жаворонки придумали пары с восьми.       — Я с радостью бы ходил на пары к восьми. И до трёх часов дня. А я на кафедре нахрен живу теперь! С десяти до десяти! — ругался Александр. Говорил отрывисто, громко. Но руками не размахивал. Словно прилип к кровати без возможности хоть как-то пошевелиться.       Ростислав лишь вздохнул. Александр редко, но всё же выпускал пар. Ругался на работу, которую, конечно, любил всей душой, раз решил получить должность выше. И утомился, получив новые задачи в придачу к уже знакомым. Лабораторных занятий совсем не убавилось, наоборот, стало больше за счёт уволенных ассистентов. И вновь доверили группы на практики. Если с лабораторными всё было относительно просто, не нужно много сил, чтобы контролировать выполнение студентами одного пункта за другим, то практика — это пробная версия лекции. Только для меньшей аудитории. И эта аудитория ещё задачи должна решить, как минимум штуки четыре, чтобы дома сделать задание без глупых ошибок. Если к этому объёму работы в будущем добавятся ещё и полноценные лекции, страшно подумать, как изменится Александр. Сможет ли относиться ко всему с юмором, как сейчас, или за этой бумажной волокитой потеряет себя самого?       Ростислав подвинулся ближе к Александру. Коснулся своей ладонью его щеки. Ассистент по привычке поморщился, чувствуя холод прикосновения. Чуть хмурясь, невидящим взглядом смотрел в сторону доцента. Оказывается, столько сил надо, чтобы улыбаться, когда энергии едва хватает, чтобы в случайный момент не вырубиться. Вот Александр и не улыбался. Зажмурился, чувствуя поцелуй шершавых губ на своём лбу и то, как его слегка царапает борода дорогого человека.       — Я иногда думаю, что ты мне тоже снишься, — протянул Александр, уткнувшись носом в плечо Ростиславу, в плотную ткань ещё не снятого пиджака. — Потому что всё, что ты делаешь, вгоняет меня в сон. И лекции твои, и нежности твои…       — Тебе просто нужно отдохнуть, — ответил Ростислав, обнимая Александра за плечи одной рукой, другой гладя его по голове. — Очень тяжёлый сентябрь, правда?       — Не то слово, — пробурчал Александр.       — Так может всё-таки по чашке чая и спать? — предложил Ростислав.       — Мне… лень… — зевая, протянул Александр.       — Честно говоря, мне тоже, — улыбнулся Ростислав.       — Ещё минут пять полежим, потом пойдёшь за своим чаем, — Александр обнял Ростислава в ответ, зарывшись лицом в его плечо.       Только всё равно хотелось спать. И из-за утомления, и из-за того, что объятия с любимым человеком дают почувствовать себя защищённым и позволяют расслабиться. Не хотелось ворчать на работу, отнимавшую силы, на которую завтра снова идти. Только подольше бы побыть наедине с тем самым человеком, который даёт чувство комфорта даже тогда, когда всё вокруг кажется изнуряющим.       Александр и задремал. Ростислав почувствовал, что тот расслабил руки, выпуская его из своих объятий. Глянул на часы. Почти одиннадцать. Да, тяжело дорогому человеку работать в таком графике. Но восхищало, что даже несмотря на это он оставался собой. Силился поставить работу не на первое место. А если не получалось, старался выполнить всё, что от него требовалось, и всё-таки найти время для себя самого. И для других. А значит, и в новой должности Александр умудрится находить баланс между работой и домом там, где, как многим кажется, его попросту не может быть.       — Саш. Саша, — Ростислав осторожно надавил кончиками пальцев ему на плечо. Всё ещё продолжал обнимать, и вновь не решался просто оттолкнуть Александра от себя.       — Я сплю… — пробормотал Александр в ответ.       — Я думаю, что в рубашке и брюках спать не очень удобно. Переоденься и ложись спать, — ответил на это Ростислав.       — Я только уснул… — хмурился Александр, неохотно сев на краю кровати. Медленно расстёгивал пуговицы рубашки. Почти не открывал глаза, не желая смотреть на яркий свет и прогонять тем самым сонливость. Так же лениво и медленно натянул на себя майку. Всю одежду бросил в сторону стула, даже не собираясь аккуратно её повесить.       Ростислав повесил свой пиджак на плечики. Подобрал с пола одежду Александра и развесил её на спинке стула.       — Вот. Теперь спокойной ночи, Саша, — Ростислав наклонился над ухом Александра, который уже расправил кровать и лёг, положив голову на подушку, наконец дав ей отдохнуть на мягкой поверхности. — Приятных снов, —поцеловал в щёку, укрыв любимого человека одеялом.       И, переодевшись, пошёл на кухню пить чай. Ёмкость облизывалась, съев свежий паштет, который ей успел положить Ростислав. Индуктивность улеглась на коленях доцента, вцепившись когтями в его пижамные брюки. Кошки, конечно, не расскажут последнюю сплетню и не поделятся планами на следующий день, но всё же составят хоть какую-то компанию своими мордочками. Тем более кошки по природе своей такие же любители ночной жизни, как и люди с совиным хронотипом.       Но и Александр дождался своего человека с кухни. Подвинулся к Ростиславу и обнял его. Вроде бы и спал, но в то же время мог что-то бормотать сквозь сон.       — Может, ну нахрен эту должность? — пробормотал Александр, обхватив Ростислава своими руками, вновь положив подбородок ему на плечо.       — Ты чего? На полпути сдаться решил? — недоумевал Ростислав. Нахмурился, прищурился.       Но Александр не ответил. Лишь крепче обнял Ростислава и засопел с новой силой. Раз уж доцент любит много думать, пусть надумает себе перед сном, почему ассистент вообще это сказал. «От переутомления и про увольнение думать начнёшь, но в итоге всё равно останешься на старом месте», — объяснил себе Ростислав эту внезапную полусонную мысль. И тоже уснул, не в силах продолжать мысленный монолог, поднимавший со дна памяти как хорошие, так и плохие мысли.