Идеальный альфа

Чонгук умеет готовить, но чтобы знать рецепты наизусть — нет, увольте. У него оперативной памяти едва на учебу хватает. Примерно поэтому он забыл зарядить свой телефон ночью, утром или когда-нибудь, не когда у них с Тэхёном первое свидание. Тот сел, но Чонгук успел написать об этом Юнги, а вот продукты к задуманному десерту купить не успел. Так что с доверенным Тэхёном телефоном — последней модели, кто бы сомневался, — Чонгук идет среди стендов и ищет хороший кофе. Тот находится легко, альфа берет пачку побольше, чтобы не только на десерт хватило, не зря ведь он столько работал в кофейне. Заодно берет и корицу, он ведь крайне умело работал. За всеми этими мыслями о будущих кофе в постель Чонгук потерял собственно того, ради кого всё затеивается. И замечает это он явно далеко не сразу, потому что последние минуты он с Тэхёном спокойно разговаривал, рассказывая о своих планах. Разговаривал-то он без ответа, а значит омеги рядом нет как минимум весь монолог Чонгука про вкус кофе. Ворча под нос о том, что даже не позвонить, Чонгук идет по своим же следам обратно, надеется найти пропажу где-то на своем маршруте, потому что иначе придется обходить кругами весь супермаркет. — Ну ты чего? — Ходьба отменяется, омега находится почти на маршруте: у Чонгука были сливки, а у него, оказывается, йогурты. — Я ничего, — Тэхён отвечает задумчиво, так что у Чонгука что-то внутри напрягается, потому что всего получасом ранее они прекрасно провели время в, оказалось, семейном ресторанчике, где Тэхён давно знаком с владельцами. Вкусно и сытно поели, полюбовались небольшим садом на заднем дворе, много говорили. Всё это немного, но исцелило настроение Тэхёна, а потому слышать его грустным Чонгуку почти физически больно. — Выбираешь йогурт? — Задает вопрос с очевидным ответом, но выяснить же надо, чего тут Тэхён застыл, еще и так надолго: Чонгук вон и сливки выбрал, и кофе, и корицу даже нашел внесписочную. — Пытаюсь понять, какой я хочу, — от ответа или его серьезности Чонгука тянет разулыбаться, что он впрочем и делает. — Есть успехи? — Подходит плечом к плечу, но смотрит не на море баночек, как Тэхён, а на задумчивого омегу, что даже подборок рукой подпер. — Никаких, — Тэхён тяжело вздыхает и переводит на Чонгука взгляд, за одно моргание ставший жалостливым. — Там столько фруктовых есть, а есть с шариками, а может вообще питьевой или лучше греческий и к нему фруктовый джем отдельно? Чонгук бы рассмеялся, но Тэхён выглядит так, словно вот-вот заплачет. Поэтому весь абсурд, конечно, запоминается теплом в сердце, а Чонгук приобнимает того за плечи, чтобы успокоить — уберечь от таких сложных проблем, — и принимается сам за выбор. — Ты фруктовые любишь? Получив согласное, почти расстроенное угукание и прижавшегося под бок омегу, Чонгук кивает и принимается читать составы у разных брендов. Всего пара минут, и он выдает Тэхёну на выбор три вкуса, с чем омега справляется уже легко — просто берет все три. По две штуки каждого. Чонгук следит за его ставшей радостной улыбкой внешне вроде спокойно, но внутри он весь уже извелся — Тэхён безумно мило ведет себя сегодня. С ним явно что-то не совсем в порядке, похоже действительно гормоны бушуют, но эти его тонкие черты, слабости на пустом месте — всё вытягивает из Чонгука сердце, и оно начинает задыхаться, как рыба на суше. Взяв омегу за руку, чтобы впредь таких казусов больше не случалось, Чонгук просит его зачитывать по порядку список и медленно ходит между рядов, пока не находит отдел с печеньями. Он увлечен поиском нужного, поэтому лишь слышит, как несколько раз подряд в их тележку что-то приземляется, брошенное явно Тэхёном. Найдя савоярди, Чонгук отправляется за мандаринами и даже успевает заметить, как Тэхён на ходу ловко подпрыгивает, достает что-то с высокой полки и, не глянув, кидает в тележку. Конечно, они питаться собрались не только десертом, поэтому продукты другие тоже нужны, Чонгук и их берет, но вот всё, что успел насыпать Тэхён за те минуты, что Чонгук водит его за руку — это вот явно не то, что они могут приготовить и съесть. Набрав всё, что ему нужно, Чонгук замирает посреди пустого пространства и трясет руку Тэхёна, отвлекая его от поиска очередного чего-нибудь, что бы купить. — Выложи то, что ты никогда раньше не покупал, — Чонгук звучит чуточку строго, но рационально. Тэхён от этого немного теряется, ставший после выбора йогурта ярким пыл сейчас окрашивается в серый. Но он даже не спорит, выгребает штук пять из упаковок, что были им пойманы, как улов, и кладет на ближайший прилавок, прибавляя работы сотрудникам. Чонгук кивает и возвращает шоколадные шарики, которые альфа сам взял, если Тэхёну все же захочется похрустеть в йогурте. — Что-то хочешь ещё поесть? — Тэхён настолько очевидно теряется и поворачивает голову в сторону выложенного, что Чонгук невольно начинает улыбаться. В голове строятся ассоциации с мягкими, маленькими и пушистыми, которых хочется затискать, как и Тэхёна сейчас, а всё это получило бы общее название “ну что за прелесть”. — Поесть. Не просто так купить. — Онигири хочу. — Я приготовлю тебе, у нас всё есть для них. Потерянность омегу не покидает, становится будто бы еще сильнее. Чонгук уже давно смирился, что во многих вещах Тэхён более опытен, и открыть для него что-то альфе вряд ли будет под силу. Наверное поэтому тот факт, что Тэхён так теряется от его заботы, выраженной через готовку, перегревает внутренности. Вопреки тому, насколько маленьким и потерянным кажется Тэхён, Чонгук начинает чувствовать себя большим и сильным. Просто всепоглощающе уверенным в себе и том, насколько правильно то, что сейчас он выше, сильнее, потакает, говорит что-то сделать. Чонгук, кажется, впервые ощущает себя альфой. — Хорошо, тогда пойдем на кассу, — поглощение сущностями приходится прервать, потому что они, как никак, в магазине. А Чонгук был не против продолжить все это ощущать где-то дома, на своей территории, где Тэхёну станет не так тревожно и, вообще, он может захочет загнездиться. Чонгук в таком случае скулить начнет. Он не спорит, когда Тэхён тихо говорит, что расплатится за продукты — хотелось бы самому, конечно, таким образом позаботиться, но Чонгук здраво понимает, что в их паре его сила сейчас совсем не в деньгах. Да и не деньги нужны Тэхёну. Особенно ярко Чонгук это понимает, когда замечает в тонких пальцах черную карту, которую выдают только крайне богатым людям. Тэхён — безумно состоятельный человек, но нуждается в чем-то, что есть у Чонгука. Чем-то вроде простом, но, оказывается, бесценным. Это сложно понять Чонгуку, у которого все страхи за будущее строились вокруг вопроса о заработке. — Ты старше меня, оплачиваешь нам продукты, скоро будешь мне покупать одежду, — говорит Чонгук, отвлекая и себя, и снова потухшего Тэхёна от мыслей, пока они идут к его дому. — Я уже могу звать тебя “шугар дэдди”? — Упаси боже, — Тэхён картинно хватается за сердце, отчего у них двоих прорывается смешок. — Я слишком стар для такого! Чонгук тихо посмеивается и поэтому не сразу замечает, как омега останавливается позади него. Обернувшись через пару шагов без Тэхёна, Чонгук зовет его тихо, но омега не реагирует — смотрит куда-то через дорогу. — Опять тот сасэн? — Вернувшись, Чонгук сваливает все три пакета в одну руку и касается освободившейся ладони Тэхёна, отвлекая его, хотя сам альфа начинает осматривать улицы, искать потенциальную угрозу. — Вроде показалось, — Тэхён руку свою дает охотно, переплетает пальцы. Ему нравятся прикосновения, Чонгук с каждым новым убеждается в этом. — Я давно его не видел. А это не очень хороший знак. — Может одумался или понял, что возводил тебя в Боги, а на самом деле ты человек, — хоть рядом никого и нет, Чонгуку все равно просто не по себе от мысли, что их реально могут преследовать. И ладно “их”. Ужасно, если бы Тэхён в этот момент был один. А если этот сасэн окажется еще и альфой, Чонгуку плохеет думать о том, какие могут быть исходы таких столкновений. — Буду надеяться, что это действительно так, — но негласно они оба ускоряют шаг и больше не позволяют себе шутить прямо посреди улицы. Лишь закрыв дверь квартиры и проверив, что замок сработал, Чонгук вздыхает полной грудью. Не люби так Тэхён быть артистом, у альфы встал бы огромный вопрос, стоят ли все эти деньги такой жизни. Кажется, что абсолютно нет. Чонгук был прав, когда решил в магазине, что дома всё будет совсем иначе. На фоне возможного преследования так особо видна разница — они оба расслабляются, становятся медленнее и расторопнее. Чонгук, будто он у себя, переодевается в домашнее, оставляет где-то на диване рюкзак с вещами и принимается за кухню, пока Тэхён чем-то шебуршится. — Мне хватит часа, — сообщает, когда оставляет на столе ингредиенты на тирамису и на заготовки, чтобы завтра побыстрее приготовить им обед и ужин. Тэхён отвечает что-то неразборчивое из глубины квартиры, а после Чонгук слышит стиральную машинку. Он замирает, на мгновение поймав ощущение, что он действительно дома — всё вокруг так просто и правильно. — Тебе кто-то написал, — после второго жужжания миксера, которым Чонгук делал крем, его отвлекает Тэхён, распластавшийся по дивану. Он поставил телефон альфы на зарядку, хотя владелец о нем забыл напрочь. — Это Юнги, — Чонгук помешивает крем лопаточкой, а после перекладывает немного на ложку, чтобы оценить вкус. Убедившись, что всё хорошо, он продолжает. — Пароль два-два-шесть-девять, посмотри, пожалуйста, что он пишет. — Ты будешь смеяться, но там одно слово: “нормально”, — Тэхён хмыкает, довольный отчего-то немногословием Юнги. — Набери его. Через пару секунд в квартире раздаются громкие гудки и почти сразу они сменяются тихим мычанием Юнги. Чонгук откладывает пока свою готовку и подходит к дивану в гостинной, соединенной с кухней. Там Тэхён лежит калачиком, но заметив Чонгука, омега садится и смотрит на альфу, будто ждет чего-то. — Привет, — оперевшись локтями на спинку дивана, Чонгук смотрит на телефон, что лежит на краю стола со включенной громкой связью. — Нормально не написать? — Вопросы тупые зачем задавать? — Юнги даже вместо приветствия щетиниться. Чонгук уже было отвык от этого, ведь в последнее время Юнги не был грубым. — Как у тебя дела? Ты поел? — Тэхён не выдает, что Чонгук говорит на громкой связи. Он абсолютно тихо опирается плечом на спинку дивана и кладет туда голову, слишком близко к локтю альфы — тот буквально чувствует кожей медленное дыхание омеги. — Замечательно дела. Порепетировал, недавно только вернулся. — Закажи себе что-то поесть, Ю. Или попроси Хёнджина купить, он скоро будет возвращаться в общагу, — Чонгук почти что видит, как Юнги валяется на их сдвинутых кроватях и закатывает глаза, но раздражения голосом не выдает. То ли правда начинает прислушиваться к Чонгуку, то ли не хочет конфликтовать — Я не голоден, поел. Всё нормально, скоро пойду спать, — на автомате Чонгук оборачивается в сторону кухни, где на духовке видно время. Еще даже семи вечера нет, время даже не детское. — Не простудился? — Да что ж ты пристаешь, — на эти слова Тэхён тихонько усмехается с дивана, за что получает гневный взгляд альфы. Да, он переживает за них обоих, а за здоровье так особенно. Тэхён, кажется, понимает и признает это, потому что, поймав взгляд, шепчет одними губами “прости”. — Всё нормально, Чонгук. Реально всё нормально. Иди вон к Тэхёну, у него похоже иммунитет на твои приставания и заигрывания. А я спать, — и, естественно, отключается. — А он не в духе, — Тэхён выпрямляется, когда в комнате раздается тишина. Чонгук лишь кивает на его слова. — Думаю, это переживания из-за концерта. Не так и много ведь времени осталось, Юнги уже наверняка отсчитывает дни. — Ну, он готов, я за его выход спокоен. А нервы никуда не деть — всё непривычное нас пугает, особенно в первый раз. Чонгук согласно кивает и возвращается на кухню, чтобы уже закончить десерт и улечься к Тэхёну отдыхать от дел. Следом за ним туда приходит и сам Тэхён, который встает за спину альфы и, уперевшись ему подбородком в плечо, смотрит на действия. — Что делаешь? — Тихо, скользя руками по бокам Чонгука, а после и животу, чтобы сцепить там руки в замок. — Крем. Сейчас доделаю и нужно будет выстроить форму из печенья, — Чонгук ловко дотирает цедру и за пару движений соединяет крем в единое целое. — Как тебе помочь? — Тэхён чуть наседает на спину альфы, вытягивается вперед, нависая над столом. — Могу быть дегустатором, дай попробовать! — Потом готовый не захочешь, так что прости, но нет, — усмехнувшись, Чонгук ведет плечом и подталкивает Тэхёна опуститься обратно на пол. Чем его занять, легко придумывается. Чонгук разворачивается и тянет Тэхёна встать перед собой, обнимает его точно так же со спины, только свои руки кладет прямо поверх ладоней омеги. Тот явно немного потерялся в пространстве — он в целом потерянный сегодня, — но когда осознает, пытается проникнуть пальцами между пальцев альфы, чтобы скрепить ладони в замок. — Ты же помочь хотел, — Чонгук смеется тихо и давит на его пальцы, вынуждая распрямить их. Тэхён лишь вздыхает тихо на свой неудавшийся манер отвлечения и послушно следует рукам альфы. С помощью его ладоней Чонгук промазывает края формы кремом, немного неловко и коряво, но зато Чонгук буквально чувствует, как Тэхёну любопытно происходящее. От него начинает веять интересом, взгляд не отрывается от их рук, совместно работающих, а те легко ловят желания Чонгука. Когда нужно — сжимают пальцы или поднимаются. С его помощью Чонгук выстраивает “бортики” будущего торта, макает для этого печенье в крем и выкладывает их по форме. Потом делает то же со дном, только обмакивает основу уже в заранее сваренном кофе. Тэхёна совсем не пугает испачкать пальцы, он на каждое движение Чонгука отзывается легко. Как одно целое они слой за слоем выкладывают печенья и промазывают их кремом, пока торт не оказывается собранным. Тэхён выдыхает и улыбается, когда они вместе опускают последнюю дольку мандарина наверх, закачивая простое украшение. — Такое чувство, что это я его приготовил, — он звучит крайне довольно и уже без рук альфы подхватывает форму, крутит ее перед лицом. — Когда доставать будем? — Спрячь в холодильник, ему нужно постоять хотя бы пару часов. Чонгук буквально нутром ощущает, как Тэхён резко оборачивается на него. Альфа даже отвлекается от загрузки посудомойки и сталкивается с тем взглядом. — Это как, — Тэхён ахает и тянет форму к себе, едва не прижимая торчащие печенья к футболке. — Мы не будем его есть сегодня? — Через час посмотрим, если застынет, то можем поесть, — Чонгук добродушно усмехается с “ах” омеги, который каким-то чудом освобождает одну руку и хватается ею за сердце. — Ты изверг! Я только хотел расхвалить твои навыки! — Я оставил тебе пару печений и крем. — Беру свои слова назад, — мило улыбнувшись, Тэхён послушно теперь прячет торт в холодильник и ставит нагреваться воду на чай. Чонгуку же становится просто весело с игрищ омеги, да и тот начинает улыбаться, наконец, как обычно. Открыто, только для себя, потому что чувствует тепло изнутри. — Иди сюда, — Тэхён зовет, встав на прежнее место, где на столе Чонгук оставил немного им на поесть сегодня. — Я хочу это всё как-то слепить. Не ложкой же крем будем мазать. — Так и планировалось, но да ладно, — Чонгук послушно встает за его спину, улыбается, когда Тэхён подхватывает его руки и заставляет вытянуть их над столом, чтобы свои он провел под ними и уперся тыльной стороной в ладони Чонгука. — Давай, импровизируй, шеф. А Чонгук и импровизирует. Пытается, во всяком случае! В голове сразу рождаются образы миниатюрных пироженных, которые вряд ли будут похожи на тирамису внешне, но зато удобны в еде. Только вот с помощью Тэхёновых пальцев получается разве что разломать печенье — намазать его, сделать какую-нибудь крошку уже становится невозможным, ювелирная работа ведь начинается. Так что Чонгук уводит руки Тэхёна на столешницу, прижимает их к ней и принимается уже своими пальцами делать задуманное. Тэхён ровно с одно пироженное обдумывает предательство, а после тяжело сопит носом, чем заставляет Чонгука посмеяться — Эй, мало того что бросил меня, так ещё и смеешься! — Тэхён бурчит абсолютно недовольно, но попыток вырываться из недообъятий готовящего Чонгука не предпринимает. Кажется, молчание альфы не особо ему нравится, а Чонгук слишком сосредоточился на десерте, отчего замечает поползновения к крему, лишь когда Тэхён уже успел схватить ложку с тем и от души дергает её сторону альфы. Небольшой комочек крема попадает Чонгуку куда-то на плечо, пока Тэхён, довольный собой, теперь тихо смеется и снова кидается. Будто ребенок Тэхён вслепую пачкает Чонгука за своей спиной целых четыре удара, а тот осматривает уровень повреждения — пострадала щека, футболка и совсем немного шея. — Упс, — Тэхён выдыхает совсем тихо и прямо на губы Чонгука. Альфа поднимает взгляд на того: омега развернулся и теперь стоит лицом к нему, непозволительно близко. Чонгук, кажется, чувствует, как двигается воздух от его улыбки. А может, просто сходит потихоньку с ума. Но он однозначно чувствует, как сбивается сердце, потому что такая близость — это не спиной к груди прижаться! Да, чуть дальше в сантиметрах, но в аритмии сердца в десять раз ближе. В голове проносится желание чуть наклониться, коснуться Тэхёна, хотя бы просто уткнуться носом в его скулы — что-то внутри Чонгука нитями тянет ближе, внутренности растворяет до степени «спасет только Тэхён». А того также тянет: Чонгук с трудом отрывает взгляд от губ омеги и видит, что Тэхён точно также пялится на его. Альфа не удерживается от соблазна и тихо приподнимает уголок губы в усмешку, отчего Тэхён, наверное, не давая себе отчета, тут же облизывает губы. В момент, когда омега подается ближе, Чонгук успевает умереть от остановки сердца и воскреснуть, но желаемое тепло не кутает губ — Тэхён касается своими щеки альфы, а после размашисто слизывает крем. Знал бы он, сколько мурашек побежало по позвоночнику Чонгука. Хотя может и чувствует, стоит ведь все ещё вплотную. Чонгука не хватает. У него сердце биться разучилось, воздуха не хватает, мыслей, прикосновений, тепла — всего не хватает. Он не особо задумывается, когда толкает Тэхёна в скулу, заставляя немного отстраниться. И уж точно ни о чем не думает, когда сам подается следом за ним, чтобы наконец излечить что-то внутри себя. — Вовремя, — бормочет Тэхён, когда раздается громкий писк чайника, а они оба вздрагивают, выныривая из собственного мира. Чонгук рассеянно озирается, смотрит на потекший по футболке крем — нагрелся от тела. Немудрено, у него кровь ведь почти что вскипела. — Я закончу, — Тэхён дышит так же тяжело, как и альфа, с глазами не цвета неба — цвета бездонного моря. — А я, видимо, пошел в ванну, — Чонгук усмехается от того, насколько неоднозначно можно интерпретировать эту фразу. Впрочем, до такой причины похода в ванну ему оставались уже считанные секунды.