Сможешь после пар? Я заплачу!

      «Эй, я слышал, что ты ххххх между парами»       Кинич, получив подобную записку, что прилетела в его голову маленьким бумажным комочком, удивлённо, но не сильно, вскинул брови. Слово было до того стёрто перетёрто и переписано, что Кинич мог разве что додумывать его значение самостоятельно. И то ли беда была в голове Кинича, то ли он действительно мыслил в верном ключе, но ничего кроме глупых пошлостей на ум ему не приходило. Нет, ну, то есть... Что?..       Он оглянулся на одногруппника на задних рядах. Вон на того, рыжего, на Аякса. Но тот не обращал на него ровным счётом никакого внимания и пытался разве что пререкаться с рядом сидящим парнем с пирсингом на нижней губе. Но и Скарамуш, этот парень с пирсингом на губе, не проявлял к Киничу какого-то интереса, продолжая донимать Аякса. Он стал бегать глазами по остальным, пока не наткнулся на одного высокомерного паршивца, что в ответ махал ему ручкой в приветливом жесте. Окинув его хмурым взглядом Кинич отвернулся и продолжил слушать лекцию. Стоило догадаться, что это будет Ахав...       Телефон, лежавший на парте в беззвучном режиме, уведомил о сообщении на экране. Кинич не без лёгкого раздражения и смущения моргнул следом, когда стал читать сообщения в конфе группы. Ахав: Эй, эй, знает кто? Кинич не мог бы щнашнащнмщ? Мне срочно! Итэр: Что? Ты опять бухим пришёл на учёбу? Скарамуш: А ты что, нет? О, смотрите, у нас здесь святоша! Аякс: Не волнуйся, он и сам под чем-то посерьёзнее Итэр: Хватит клеветы. Ничего я не принимал. Ахав: Так мне ответит кто-нибудь?       Кинич хмурился, уже предвидя как будут развиваться события после этого сообщения в группе. Неужели Ахав думает, что после их последней встречи Кинич станет помогать ему, когда Ахав выныривал почти из каждого угла и пытался напугать его? Вот поможет в чём бы то ни было? Да он скорее утопится в пруду парка по пути в общагу. Но... Ахав же может быть очень назойлив — он и правда как назойливая мошка. Кинич тихо вздохнул и наконец-то ответил: Кинич: Нет Ахав: О, ты здесь! Так вот...       Ох, ему стоило это предвидеть, и он поспешно стал печатать сообщение в надежде, что Ахав сумеет сдержать себя в руках. Кинич: Пока ты пишешь Кинич: Сделай так Кинич: Чтобы никто из нас двоих не Ахав: Отсосёшь? Сможешь после пары? Я заплачу! Кинич: Пожалел об этом Кинич: ...       Ну, он почти успел... А сзади уже во всю послышались плохо сдерживаемые смешки Аякса и Скарамуша. Скарамуш: Ахахаха! Я уверен, он в этом мастер! И берёт дёшево! Аякс: Что ты, Скара. Как по мне в этом деле есть только один профи коротышка...~       В этот раз послышались шепотки, всё так же сзади, а затем сдавленные тихие «ай» от Аякса и «идиот» от Скарамуша. Кинич прикрыл глаза двумя пальцами, мысленно молясь, чтобы лекция закончилась как можно раньше. Из-за этих полудурков он ничего не слышит. Кинич снова взглянул на Ахава, который, сидя скрючившись на заднем ряду, продолжает что-то печатать в телефоне на своей коленке под столом. И, скорее всего, это касалось Кинича, и, скорее всего, Киничу совсем не хотелось бы видеть это сейчас в конфе группы. Кинич снова поворачивается в сторону доски с какими-то на ней загогульками, поскольку он напрочь растерял суть темы занятия и теперь понятия не имеет, о чём он вообще слушает и куда он вообще приходил. Только «эй, я ведь шучу» от Аякса, затем «отвали» от Скарамуша, и, наконец, «люблю, когда ты злишься» вновь от Аякса. После этого, слава Ктулху, они затихли.       Телефон вновь мигнул, выдавая очередную череду сообщений: Ахав: А? Так Скарамуш тоже может? Скарамуш: В твоих грязных мечтах мы можем заниматься этим хоть прямо здесь и прямо сейчас. На деле? Только попробуй подойти ко мне с подобной мыслью... Ахав: Не думал, что тебя это так заденет... Ахав: Так как, Кинич? Кинииич ответь, очень надо!       Кинич действительно видел в Ахаве муху, что бесконечно бьётся об стекло в надежде... да хрен бы Кинич знал, в надежде на что. Кинич рад бы послать его ко всем чертям, заблокировать и вообще никогда не видеть. Но, увы, он может разве что ответить кратким отказом. Кинич: Отстань, Ахав Ахав: Да ну, на минутку же! Кинич: Мне не интересно Ахав: Но мне интересно Кинич: Ты идиот. Нет. (Он бы очень хотел поставить жирную точку, но телефон позволял поставить только самую обыкновенную). Ахав: Эй, я ведь тебя не оскорблял, глупец! Аякс: Конечно же нет, ты просто вежливо попросил его об услуге! Ахав: Вот-вот! Именно так! Не понимаю, чего он на меня взъелся? Кинич! Ну что я тебе сделал? Кинич: Оставь меня в покое... пока я тебя не занёс в чёрный список Скарамуш: Да, давай, заноси! Он вообще не достоин того, чтобы здесь находиться! Слабое звено! Ахав: Вот сейчас обидно было! Итэр: Скара тролль-идиот, не обращай внимания... Оророн: Напомните, почему я здесь?..       Кинич чувствует себя так, будто он на детской площадке и пытается отделаться от назойливого капризного ребёнка который преследует его по пятам, умоляя дать ему поиграть на его планшете или что-нибудь в этом роде. Кинич молча вздыхает от отвращения и в последний раз оглядывается на Ахава, который, согнувшись на задней парте, смотрит на него в ответ с явной надеждой. Кинич старается игнорировать дальнейшую перепалку происходящую в конфе, в которой он не имел ни капли желания принимать участие. Однако... кое-что ему действительно не давало покоя.       После пары, собрав свои вещи, он-таки подошёл к Ахаву и шепнув тихое «за универом, сейчас», вышел в коридор. Ахав даже не сразу сообразил, но зато как сообразил, так и обрадовался, ведь Кинич наконец-то согласился! У задней стены учреждения была любопытная выемка в которой можно было курить или просто спрятаться. Уж кто бы не возводил это сооружение, Кинич был ему безмерно благодарен, поскольку это давало хотя бы видимость инкогнито.       — Откуда... Нет, ладно, забудь... Ох... — начал и запнулся Кинич, оставшись с улыбающимся Ахавом наедине. Он, смущаясь, протягивает руку ладонью вверх, решив не пререкаться и лучше пойти перекусить на заработанные деньги, да отложить немного на потом.       — Ах, вот, — он вкладывает пару купюр. Кинич, вскинув бровь, недоверчиво косится на него. — Что, мало? Ну давай я тебя ещё бананом угощу!       — Эм...       — Двумя бананами! Нет-нет, пятью! Связкой! Моё последнее слово! Я завтра принесу! У меня целый ящик от родни лежит этих бананов, будто я мартышка какая-то...       Киничу было сложно поспорить с подобным сравнением. Он молчал, смущаясь и не зная как реагировать на подобное предложение и навязчивость. Ахав же тем временем продолжал тараторить будучи в отличном расположении духа:       — Ты ведь любишь бананы? Не смотри так на меня, все любят бананы! Спелые и сочные! Крепкие такие! Большие и маленькие! Ох, и чёрные... Ммм... Они такие сладкие, хотя и выглядят как...       — Я... Эээ... Сколько-то. После пар заберу. Не вздумай тащить их завтра сам, иначе те два гоблина не оставят меня в покое со своими шутками до самого выпуска... — сам не понимая, зачем на всё это соглашается, Кинич убирает деньги в карман и мысленно готовится к предстоящему, от которого у него колени подкашиваются, а взгляд и разум затуманиваются.       — Хотя, может, угостить всех бананами? Серьёзно, у меня их слишком много... — Ахава, казалось, было не остановить в его величественных размышлениях, но всё-таки он, после того как Кинич кашлянул, продолжил уже по делу: — Но не волнуйся, Киииинич, я никому и слова не скажу! — его голос сочился сахарком на последнем слоге, что невольно сводило с ума только сильнее, догадывался об этом сам Ахав или нет. Кинич сжал лямку висевшего на спине рюкзака посильнее. Ахав говорит тихо, будто шёпотом заговорщика: — Ты как, готов? Не испугался ещё? Ты ведь готов, да? Ну, тут дело на минуту... может, две...       Ахав приподнимается на носочки, выглядя более жизнерадостным, чем обычно. Кинич, на секунду потупив взгляд в землю, опускается перед Ахавом на корточки и кладёт руки на пояс вечно разговорчивого, надоедливого, и, чёрт бы его побрал, очень даже ничего так выглядящего парня. Если бы не характер, Кинич бы и отношения с ним попробовал, но вот выносить его целыми сутками напролёт он пока готов не был.       — Эм, Кинич, — как-то вдруг смущённо спрашивает вставший в ступор Ахав.       Кинич вскидывает голову, да сверлит его хмурым взглядом, от которого Ахав одной рукой нервно перебирает и сжимает край своего худи, а второй — сжимает что-то в кармане.       — Помолчи, пока я буду тобой заниматься. И будь предельно тихим.       — Но, Кинич... — голос срывается на резкий вдох, когда ладонь Кинича оказывается на его вялом члене через ткань одежды.       — Ты же говорил, тебе срочно?.. — не без лёгкого удивления переспрашивает Кинич, уже потеряв всякую надежду на хоть сколько-то здравый ответ от одногруппника.       — Да, но!..       Ахав прикусывает губу, стараясь не издать ни единого звука, а Кинич уже с лёгкой неприязнью смотрит на него и расстёгивает штаны субъекта. Он хватает его за бёдра, чтобы удержать на месте, поскольку Ахав уже начал покачиваться то ли от нетерпения, то ли от эмоционального возбуждения.       — Перестань дёргаться, — прошипел Кинич, наконец расстегнув ему ширинку, подхватив резинку трусов и резко опустив их вместе со штанами.       Ахав от неожиданности закрывает рот ладонью и нервно оглядывается. Вроде бы вокруг никого...       — Кинич?..       — Не важно, просто закрой глаза и представь на моём месте хоть саму Селестию.       — Директрису?!       — Ну или какого-нибудь орка, гнома, хоббита... Я не знаю, кто тебя возбуждает. Хоть Голлума, Локи из Марвелов или... Ох, просто представь и молчи.       Ахав поспешно прикрывает уже всё лицо ладонями, пытается хоть как-то унять свои эмоции. Кинич неторопливо проводит по всей длине ладонью, а другой — удерживает его так, чтобы он не смог отодвинуться. Ахав тихо и прерывисто дышит, пытаясь сконцентрироваться на своих фантазиях, но все мысли почему-то возвращаются к Киничу.       — Голлума?! — вдруг осознает Ахав всю глупость его идеи и, наконец, выдаёт очередную порцию возмущения, укладывая обе руки на голову Кинича и заставляя его посмотреть на себя, — ты за кого меня держишь? Думаешь, он хоть немного похож на того, на кого я стал бы удовлетворяться?!..       Кинич слегка хмурится, да продолжает поглаживать его ствол, ощущая под пальцами как тот уже почти полностью затвердел.       — Тогда... Локи?.. Я ведь предложил тебе варианты, а остальное — не моя забота. Кончай пререкаться, перерыв не вечный, — стараясь придавать голосу безэмоциональность, Кинич вновь прислушивается к посторонним звукам. Вроде бы тихо... Не хватало ещё Скару с Аяксом встретить в этом положении, можно было бы сразу написать на входе в учреждение: Кинич сосёт за гроши! Вот его номер! Хорошо сосёт, старается! Ну, во всяком случае делает это, вкладывая душу...       — Кончать?! Да я вообще... Ох!.. — ощутив его язык в совсем не привычном для Ахава месте, он поспешно закрывает рот и шумно выдыхает в ладонь.       Одним прищуренным и возбуждённым взглядом он пытается молча вопросить его, как и почему всё к этому пришло. Но... он ведь заплатил?.. За что-то?.. Вот только Ахав хотел совсем не интима от своего одногруппника, а сказать — как-то язык теперь не поворачивается. Чуть ранее он пытался, да толку не было. И он позволяет Киничу сидеть перед ним на корточках, двигать рукой по стояку, да вылизывать головку, погружая ту в этот обычно язвительный и холодный ротик.       Ахав сладко простанывает, ведь ротик был далеко не холодным, и даже наоборот.       — О, да... Продолжай, давай... Давай...       Он начал входить во вкус и с удовольствием наслаждался движениями Кинича, его необычными прищуренными от дискомфорта глазками, что изредка пересекались взглядом с Ахавом.       — Ещё, Кинич... Сомкни губы... Ммм... Да, вот так...       Пальцы Ахава зарываются в тёмные волосы с парой блондинистых прядей, и он толкается ему навстречу, отнимая руку от своих губ и упирая её в стену позади Кинича. Ахав, как казалось Киничу, менял отношение к ситуации чуть ли не каждую последующую минуту, поскольку сейчас, отбросив всё смущение, он стал вбиваться в его рот и доходить головкой до горла. Упираться, вызывать у себя сдавленные, охрипшие полустоны, перемешивая их с хлюпающими и возбуждающими Кинича. Какого сам Кинич стал ловить с этого кайф?! Кинич не знал.       Кинич закрыл глаз, цепляясь за его бёдра и едва не падая на спину от его толчков, находя позади себя стену и упираясь в неё. Что происходило с этим идиотом Ахавом?.. Кинич никак не мог разобраться. То он дразнит, то задаёт неуместные вопросы, то предлагает... бананы?! Непринуждённо и легко улыбается, а затем притворяется бревном. Но недолго, лишь до тех пор, пока его хозяйство не оказывается во рту Кинича. Кинич его не понимал... Ахаву же сам, кхм, заплатил за это...       Когда дышать уже стало невозможно, а Ахав не прекращая трахал его горло до саднящих уголков губ, он ощутил струю спермы. Ахава пробивает лучшим (по его совсем не скромному мнению) оргазмом, заставляя Кинича чуть ли не захлебнуться от его вязкого семени. Надо проглотить. Проглотить и оторвать руки Ахава от своей головы. Слишком наглый... но до чего возбуждающий своим диким нравом.       Стоило Ахаву вытащить член, как он притянул Кинича на уровень своих плеч и неожиданно для последнего стал лизать его меж приоткрытых губ. Кинич весь сжался, не ожидая подобного порыва. Не ожидая рук, что скользили по предплечьям и прихватывали за ладошки, в последствии переплетавшиеся с пальцами. Ох, Кинич не знал что и думать, он лишь закрыл глаза и позволял ему себя целовать, да держать руки на стене.       Спустя немного времени Ахав всё-таки отпустил его. Возможно, ему надоело стоять с голой задницей, а, возможно, ему просто надоело. Хотя нет. Судя по довольной улыбке чеширского кота Ахав был более чем счастлив... Кинич мог собой гордиться. Если бы видел в этом смысл, конечно же.       — Кхм... Всё? Доволен?       — О, ещё как доволен, Кинич! — Ахав поднимает упавшие до лодыжек штаны, да застёгивается. — А теперь-то начнём?..       Кинич впал в небольшой ступор. Нет, ну, он видел в Ахаве именно ту мартышку с ящиком бананов, вот только не понимал, когда же Ахав эволюционирует до человека...       — Нет, Ахав. Мы закончили...       — Но я ведь заплатил!       — И... Ты прав. И мы закончили, — он стал заводиться, разговаривая с этим субъектом.       — Но как же так! — Ахав вновь погружает руку в карман худи, а когда достаёт, то в ладошке его Кинич видит... несколько блестящих предметов?.. — Вот какие лучше, эти, с пиксельным гвоздиком, или вот эти, с драконами? С драконами лучше, да? А если один дракон сверху, а гвоздики снизу? Ой, короче. Приступай!       Пока Кинич слушал его увлекательный монолог направленный на себя дражайшего и любимого, смущение на лице Кинича стало выдавать в нём осознание всей неловкости от ситуации.       — Ты хотел чтобы я?..       — Сфоткай! Снимай! Хочу посмотреть на себя со стороны, а ещё я слышал, что у тебя неплохая камера на телефоне. Теперь я вижу, каким образом ты...       — Помолчи... — Кинич чувствует себя только хуже от осознания того, что вообще на это соглашался. Но Ахав ведь и сам?.. — А что за дурацкие сообщения от тебя были? Ты хотел, чтобы я тебе отсосал, так что за шоу ты сейчас устраиваешь?..       — Воу-воу-воу, подожди минуту! Секунду! — восклицает тот и тоже несколько краснеет, останавливая свои движения и оставляя дракончика едва зацепленным на хрящике ухе. — Я думал, что минет входил в пакет услуг... Ну, то есть, фото плюс эдакая приятная вещь, пока что то и сё...       — Всё-таки лучше молчи...       — Да что не так?.. Эй, Кинич, — Ахав смягчает тон, на удивление для них двоих не желая с ним ссориться. — Кинич, объясни мне.       — Сообщение, Ахав... Боже, глупое ты создание.       — Сообщение? Я просто просил... тебя... Отсосать?! — достав телефон он наконец-то обнаруживает своё сообщение и восклицает так громко, что Киничу становится страшно открывать глаза. Ну хоть бы никто не обратил на это внимание...       — Чему ты удивляешься? Ты же сам это написал.       — Я... Эм... Нет! Что я за животное по-твоему?! Телефон... телефон, когда я печатал с этой чёртовой автозаменой, заменил слово «отснимешь»...       Кинич уже действительно не хотел ничего обсуждать, но он почти что вошёл в положение этой мартышки с гранатой. Ахав, не смотря на странную близость, вновь вёл себя как школьница, краснея от одного упоминания о столь развратных делах между ними. Было решено, что Ахав никому и ничего не скажет. Во всяком случае Кинич очень на это надеялся. А вот что Ахав подумал на счёт Кинича и его «заработке» в свободное от занятий время, Кинич так и не узнал, зато смог нормально пообедать и, да, вдоволь объестся бананами. Да и в целом всё как-то странно изменилось с тех пор между ними, уж зоркий глаз Скары это отличненько заприметил.