Общежитие №16

Надо заняться чем-то. Надо отвлечь себя. Нужно погулять. А если сбросить почту и удалить этот контроль? Нет. Нет, нельзя. Может, попробовать научиться готовить? Попрошу Минхо, он мне поможет. Он же не может встать… По моей вине. Я виноват в этом. Я виноват в том, что начал играть. Как же хочется пойти и слить все деньги на это. Нельзя. Я обещал. Я обещал самому себе, что больше не буду играть. Но в детстве я обещал себе, что не буду курить. Потом пообещал, что не притронусь к наркоте. Это всё зависимости. Я не могу так просто сдаться. Я должен… Блять, как же хочется сыграть. Хоть разочек сделать ставку, прокрутить автомат. Нет. Нет-нет-нет! Хватит! Заткнись! Я не хочу об этом думать! Завались уже! Прекрати говорить со мной! Феликс не нашёл другого решения, кроме как причинить себе боль, чтобы успокоиться. Он со всей дури ударил кулаком по стене, разбудив Сынмина, сделал это ещё раз, ещё. Он колотил по ней около тридцати секунд без остановки, пока его не схватили за запястье и не оттащили от стены. — Ты больной?! Руки не нужны больше?! — Сынмин бы продолжил отчитывать его, если бы не увидел красные мешки под широко распахнутыми глазами. — Господи… Ты обкололся? — Нет. Отвали от меня. — Опять? — Снова, блять! Я не знаю, куда себя деть. Уже второй день… — И не спишь, как я понимаю, тоже? — Не могу. — Скоро пары начнутся, отвлечёшься. Иди в душ, я после тебя. Феликс поднялся с кровати, схватил полотенце и захлопнул дверь так громко, что проснулись все остальные. — Кто гремит? — Флекс. Ломка у него. Они услышали визг и поток мата, последовавшего после него. Феликс случайно наступил на Пеппу, которая спала в туалете на своей лежанке, совсем забыв о её существовании. Ликс открыл дверь, выпустил её в комнату, а потом снова заперся. Она сразу побежала к кровати, где спали Чанбин и Минхо. — Котлетка, тебя напугали, да? — спросил Чанбин, спускаясь вниз по лестнице. Он взял Пеппу на руки, начал качать из стороны в сторону и чмокнул в пятачок. — Ты же такая маленькая, не заметят тебя и раздавят. — Будет отбивная, — сказал Сынмин, почесав её за ушком. — Накорми её, пока не ушли. Чанбин подготовил молоко, налил его в бутылочку и сел вместе с Пеппой на кровать Феликса. Пока свинка завтракала, жадно прилипнув к соске, Сынмин подошёл к Минхо, который рассматривал каркас кровати. Он уже успел изучить все трещины, торчащие деревянные ошмётки и дыры в матрасе за эти пару дней. — Тебе поесть сделать? — Нет. — Ты со вчерашнего утра не ел. — Не двигаюсь же, поэтому и не хочу. — И ты решил сдохнуть голодной смертью? Минхо промолчал. — Будешь пасту, которую я вчера заказал? — Я же сказал, что не хочу. Какое из слов тебе незнакомо, блять?! Сынмин ещё тем утром догадался, что произошло, но никак не мог поговорить с Минхо, так как в комнате всегда были лишние уши. Он решил сделать вид, что ничего не понял, и начал собираться в универ. Эти два дня были самыми отвратительными в жизни Хо. Ему было ужасно плохо, но не физически, а морально, хотя первое тоже имело право на жизнь. Минхо даже не мог проплакаться, ведь рядом всегда кто-то находился, а единственный способ скрыться от чужих глаз — перевернуться к стене — был невозможен из-за сломанных рёбер. Хо ещё никогда так не радовался наступлению понедельника. Он наконец-то останется один и сможет вылить все чувства в гордом одиночестве. Феликс вышел из ванной через пятнадцать минут, туда разом залетели и Сынмин, и Чанбин, так как один из них ужасно хотел мыться, а второй — срать. Им не впервой было делить это прекрасное место, так что даже договариваться не пришлось. Феликс молча складывал вещи в сумку, будто не замечая Минхо, который смотрел на него пустыми, но сияющими глазами. Он сам не понял, возникло это от одного присутствия Ликса, или же от наворачивающихся слёз. — Феликс. — Что?! — агрессивно прокричал тот, повернувшись. — Что тебе надо, блять?! — Уже ничего. Чанбин вышел из ванной, потянулся и начал рассказывать о том, с каким кайфом облегчился. Феликс принципиально не слушал его, а Минхо усердно делал вид, что ему было интересно. — Вы чего такие напряжённые? — Ничего. Дай воды, пожалуйста. — А Флекса почему не попросил? — Я просил. Точнее, хотел. — Ясно, — вздохнул Со, бросив короткий взгляд на парня. Он взял со стола бутылку, отдал её Минхо и стал собираться. — Что-нибудь ещё, господин? Курица или рыба? — Конспекты с пар. — Это не ко мне. — А к кому? — Блять, точно… Только ты ведь всё пишешь. Ладно, я у кого-нибудь попрошу и сфоткаю. — Спасибо. Сынмин только собирался вернуться в комнату, но дверь, которую он открыл, тут же захлопнулась перед его носом. Феликс вылетел в коридор, до этого пришибив парня, как муху, и не сказал ни слова перед уходом. — Еба-а-ать… — протянул Сынмин, потирая лоб. — Мне мозги выбили. — Будто там что-то было, — усмехнулся Чанбин. — Что это с ним? — Сказали же, что ломка, — вступил Минхо. — Бросает свои игрушки. — Это хорошо, конечно. То есть, прям ахуенно… Но на кой хуй на Сынмина покушаться?! — Я лучше перетерплю шишку, чем очередную пропажу вещей. У нас ведь сегодня треня? — Да. — Флекса с собой берём? — А ты думаешь, что он пойдёт? — Почти уверен. Ему ведь надо отвлечься. Чанбин взглянул на время и начал собирать сумку. В это время Сынмин разогревал пасту в новой микроволновке, которую они вчера купили, надеясь, что блок не взлетит на пятый этаж. По скидке всё-таки брали. Он положил контейнер и вилку на тумбочку рядом с кроватью Минхо, закинул рюкзак на плечи и начал обуваться. — Ты дебилов разбудил? Чанбин выронил кроссовок из рук, услышав это. Он пулей выбежал из комнаты и стал штурмовать соседнюю дверь около тридцати секунд, как обычно. Ему открыл Чонин. — Пацаны, фастом. У вас двадцать минут. — Чё? — Собирайтесь! А ты чего… Ты почему такой труп? — Я час спал. — Потом об этом поговорим. — Сука, — на выдохе произнёс Чонин и закрыл дверь. Феликс бродил по коридорам туда-сюда, не заметив, как уже успел изгрызть все ногти и обкусать губы до крови. Безумно хотелось играть. Даже не играть, а сделать ставку, и неважно, на что именно. Он уже подумывал подойти к рандомному человеку и предложить сбрасываться в камень-ножницы-бумага на деньги, но понимал, что тогда тяга к азарту никуда не денется. — Флекс! — крикнул кто-то сзади. Он никак не отреагировал. — Флекс, ты в уши долбишься?! Я могу громче! Снова никакого взаимодействия. Джисон понял, что докричаться не получится, поэтому побежал в его сторону. Но стоило ему положить руку на плечо Феликса и постучать по нему, чтобы привлечь внимание, как Хан увидел перед собой кулак. Хорошо хоть, что Ликс больше кольца не носил, потому что продал. — Сука… — простонал он, потирая нос. — У тебя обострение какое-то?! Всех добить решил?! Феликс молча пошёл дальше, засунув руки в карманы штанов. — В догонялки играем, да? — снова крикнул Джисон. — Ладно… Он рванул в его сторону и с прыжка повалил на пол, придавив Феликса своим телом. Тот, на удивление, даже не стал сопротивляться. — Ну-у-у… — разочарованно протянул Хан. — Так неинтересно. Давай я ещё раз на тебя прыгну, а ты будешь убегать. — В жопе детство заиграло? — Чуть-чуть. Короче, — начал Джисон, не собираясь подниматься. Его не смущали косые взгляды студентов, а Феликсу до них было, как до лампочки. — Сегодня треня вместо второй пары. Идёшь с нами. — Нет. — А это был не вопрос. — Я говорил, что учавствовать в этой хуйне не собираюсь. — Будто кого-то твоё мнение интересует. К тому же, тебе ведь надо отвлечься от мыслей о казике. — Ты ещё громче это скажи. — Тебе ведь надо… — Джисон не успел докричать. Феликс закрыл его рот рукой. — Вот и чудно. Твою форму Чанбин принесёт, в общагу можешь не возвращаться. — Джисон. — Ай? — Слезь уже… — Точно, — улыбнулся он и освободил Феликса от груза в виде себя. — И поешь чего-нибудь. Я будто на кактусе лежал. — Денег на еду дашь? — Дам, — Джисон тут же полез в телефон и открыл банк. Феликс сказал это в шутку, из-за чего смотрел на него широченными глазами. — Я тебе пять тысяч скинул. В магаз сходи. — Ого… — Погнали, чтобы пару не проебать. — Спасибо. Хан замер, отойдя на три метра от него, и медленно повернул голову назад. — Что ты сказал? — Я и раньше это говорил. Не надо мне тут. — Говорил, но сейчас прям искренне прозвучало. Флекс, горжусь, правда. — Гордишься? — переспросил он. — Да. Ты вообще исправляться так оперативненько начал. Хуйнёй своей больше не страдаешь, новые слова выучил, к нам, как к людям стал относиться. Повод для похвалы. Всё, на пару, фастом. Он схватил Феликса за руку и потащил за собой, только сейчас заметив, как сильно она тряслась. Ликсу самому казалось, что этот процесс стал чем-то нормальным, как и многое другое: вечная паника, затруднённое дыхание, судороги, трясущиеся губы и желание кого-то убить. В аудитории творился какой-то пиздец, похожий на большую перемену в школе. По полу были разбросаны бумажки, девочки собрались возле одной парты и что-то обсуждали, некоторые пацаны вечно донимали их, теребя недавно уложенные волосы, за что получали по лицу, а остальные либо сидели в телефонах, либо донимали друг друга. — Как в обезьяннике. — И не говори… Феликс направился к свободной парте, на этот раз выбрав ту, что находилась ближе к концу второго ряда. Он бросил туда сумку, сел на место и тут же полез в телефон, но рядом появился какой-то шкаф на голову выше Ликса. — Моё место. Феликс проигнорировал его, продолжив сидеть в телефоне. — Ты глухой или тупой? — Тут написано? — не смотря на него, спросил тот. — Съёбывай побыстрее, чтобы без драм. — Что вообще значит «твоё место»? Ты его купил? — Долбаёба не включай. Сынмин повернул голову на звук, услышав голос Феликса. — Блять… — Что там? — спросил Чанбин. — Феликс место Субина занял. После этих слов все разом устремили взгляды на этих двоих. Спорить с Субином было бесполезно, а если брать в учёт, что он — староста, то ещё и опасно. — Ты мне докажи, что это твоё место, тогда и уйду. — В суд пойдём, блять? Просто съебись и всё. — Никуда я не уйду. Первые парты свободны, туда и пиздуй. — Флекс… — начал шептать Чан. — Флекс, блять! Он его будто не слышал. Или не хотел слышать. — Что делать? — спросил Чан у Чонина. — А если драться полезет? — Тогда ему пиздец, — ответил тот, зевая. — Разбуди, когда кровь начнётся. — Феликс, тебе врагов мало? — усмехнулся Субин. — Ещё одним обзавестись решил? — Тебя как зовут, кстати? — Чхве Субин. Погоди… Ты меня не знаешь? — Мне как-то неинтересно было. — Очень зря. Хватит пиздеть попусту, уйди, и закончим. — Нет. — Как же ты меня заебал… — Одно из моих лучших умений. — Ты в школе вообще учился? Или не знаешь про партовую систему? — Не учился. — Чего?! — искренне удивлялся Субин. — Со слухом проблемы? — Теперь ясно, почему ты такой тугодум… Это явно было лишнее. Мало того, что Феликс уже несколько дней был на взводе, так Субин ещё пытался доказать ему то, о чём он слышал впервые. Какая партовая система? Какие школьные правила? Никаких объяснений, были лишь простые предъявы о несуществующих для Феликса правилах. — Тугодум, да?… Феликс резко подскочил с места, уже сложив ладонь в кулак, и отодвинул локоть назад, но ему помешали. Чан схватил его сзади, оторвав ноги парня от пола. — Какая же ты мразь, — заулыбался Субин, отодвинул сумку Феликса на край скамейки, а сам сел на место. — Чан, так это его ты выбрал на место либеро? — Да, — ответил он, не отпуская Феликса. — Что не так? — Ничего, — снова улыбнулся он. — Просто не понимаю, почему именно он. Больно уж проблемный. Этот факт Чан отрицать не стал. — Пойдём, — скомандовал он, взял в руки сумку Феликса и повёл его с своему месту, где спал Чонин. Бан Чан велел ему оставаться здесь, а сам направился к первым партам. Хан и Хёнджин тут же повернули головы назад и начали пилить Феликса шокированными взглядами. — Что? — Тебе в кайф со старостой сраться? — спросил Джисон. — Мне похуй. Я вообще не понимаю логику этого упырка. Вы же каждый раз пересаживаетесь. — А он не пересаживается. — И? — Тут сложная система. Кто-то меняет места, кто-то всегда на одном паркуется. — А мне с этой инфой что делать, блять?! Я что не прихожу туда, где в прошлый раз сидел, так там уже занято! — В разных аудиториях по-разному сидят. Все считали тебя постояльцем, когда ты от Минхо отсел, а потом пропускать начал, и это место другие занимали. Поэтому ты и стал цыганом. — И о какой системе может идти речь?! Хуйня какая-то у вас во власти. — Нам норм, — вступил Хван. — А если у тебя не хватает мозгов на то, чтобы её понять, то не возникай. — Только не надо сейчас своё всратое мнение высказывать, — закатил глаза Феликс. — Молчал бы, как раньше. — Хули ты меня затыкаешь? — Чтобы говном не воняло. — Хватит! — крикнул Джисон, разом заткнув обоих. — Всегда бы так… Вы забыли, что нельзя ссориться перед треней? Тогда ни хуя, ни пизды не получится. — Тогда нам лучше вообще не пересекаться, — ухмыльнулся Хёнджин. — Впервые с тобой согласен, — подхватил Феликс. Чанбин предъявил, что ему было слишком лень идти за формой, узнав, что ему придётся тащить сумки всех, ведь никто не взял её с собой. Они думали отправить Чана, так как он будет единственным, кто не устанет и выйдет из спортзала без схожести с мокрой псиной, но тот предложил более интересный вариант. Хан создал Феликсу аккаунт в дураке-онлайн, кинул приглашение на игру, и началась заруба. У Ликса так сильно загорелись глаза, что в контрасте с широкой улыбкой он походил на шизофреника. — Ваша Светлость, Вы ходить собираетесь? — спросил Хёнджин, кинув ему пару валетов. — Сейчас-сейчас. — Если нечем крыть, то сдавайся. — Есть. — Да ты и мёртвого зае… — Хван посмотрел на него, замолчав, когда увидел широченные глаза и едва не трескающиеся губы. — Ёбаный сыр… — Что там? — спросил Сынмин. — Он светится, как Эдвард. — Кто? — спросил Ликс, покрыв вольтов. Он бросил Чанбину червового короля. — Ты Сумерки не смотрел? — спросил Хан. — Нет. — Титаник? — Нет. — Шрек? — Нет! — Даже я Шрека смотрел, — ухмыльнулся Хёнджин. — Нам на проекторе в питомнике врубали. — Я вообще мультики никакие не знаю. Они впервые молча сидели на паре. Коллективный ахуй продолжался около десяти секунд. — Мажор, ты чем в детстве занимался?… — спросил Чанбин, высоко подняв брови. — Не помню, если честно. Мне запрещали их смотреть. Говорили, что отупею. — Ты их в тайне смотрел, видимо, — улыбнулся Хёнджин, кинул ему козырного туза и бросил телефон на парту. — Поздравляю, девчонки, принцесса будет тащить наши платья. — Ещё сыграем?! — воодушевлённо спросил Ликс. — Так карты уже всё решили. — Ни на что-то, а просто так. Давайте? Давайте ещё, умоляю! — Так, — прокашлялся Хан, вытянул руку вперёд и аккуратно положил телефон Феликса на парту. — Мы только для решения государственных вопросов играем. Тебе вообще противопоказано. — Почему?! — Орёшь дохуя, — прыснул Хван. — Ты в детстве не наигрался, что ли? Боюсь представить, что будет, если перед тобой монополию разложить. — Хёнджин, хватит уже, — вступил Сынмин. — Человек завязать пытается, а ты в него кислотой харкаешь. Самым обидным было то, что Хёнджин прав. Возможно, тяга к азарту появилась как раз из-за того, что Феликс практически не играл в детстве, хотя принадлежности для этого имелись в избытке. Ему покупали новую игрушку, Феликс таскался с ней максимум час, а потом закидывал в отдельный шкаф, отведённый специально для них. Сиделки, конечно, пытались поиграть с ним, но Ликсу просто было неинтересно, из-за чего он закатывал истерики. На это была очевидная причина — отсутствие вокруг сверстников.

***

Феликсу дали пятнадцать минут на то, чтобы забрать вещи и собраться самому. Чонин, проснувшийся как раз к концу первой пары, отдал ему ключ от их комнаты и сказал, где лежали сумки. Ликс направился в сторону общаги, уже по дороге поняв, что снова началась ломка. Карты смогли заглушить её на несколько минут, но потом лишь усилили в два раза. Стало только хуже. Феликс просто надеялся, что тренировка хоть ненадолго сможет отвлечь его. — Кстати, как Флекс отреагировал на треню? — спросил Сынмин, затянувшись. — Более-менее адекватно, — ответил Хан. — Правда, прыгнуть на него пришлось. — Чё? — Ну, прыгнуть. Он меня игнорил. — Ты лягушка, блять? — улыбнулся Хёнджин. — Или пубертат снова агрессирует? — Мне двадцать один. — По поведению все восемь, — подключился Чанбин. — Кстати, ты нам свой др торчишь. Уже две недели прошло. — Напою вас, когда деньги будут. Может, в пятницу. — Никто не знает, когда у Флекса день рождения? — спросил Чан. Все замотали головами. — Можно позвонить в лабораторию, где его выращивали. — Сегодня на юморе? — спросил Сынмин у Хёнджина. — Что ты к нему прицепился, как говно к тапку? — Мне просто нравится смотреть, как он страдает. Наконец-то свершилось правосудие. — Какое правосудие? — Самое обыкновенное. Спасибо, наелись, блять, когда он наши вещи пиздил. Все будто прозрели в один момент. Феликс сейчас пошёл за их сумками один, имея полный доступ к комнате и вещам, находящимся там. Весь день он боролся с ломкой, а во время игры в дурака сиял так сильно, что они чуть не ослепли. Хёнджин, ничего не сказав, выбежал из раздевалки и завернул в сторону мостика. Феликс открыл комнату, сразу же увидев четыре сумки в разных углах комнаты. Он взвалил их на плечи и уже собирался уходить, но увидел на тумбочке карту, где было выведено: «Ян Чонин». Ликс знал, что Чонин покупал еду в автомате во время перерыва между второй и третьей парой, поэтому положил карту к себе в карман, чтобы отдать владельцу, и направился в свою комнату. Конечно, у него были мысли о счастливом побеге в закат вместе с этим куском пластика, но Феликс был не настолько тупым, чтобы уже третий раз наступать на одни и те же грабли. Появилась и вторая идея: сфоткать реквизиты, но все снова подумают на него и смогут доказать вину. Слишком проблемно. Уж лучше он обчистит кого-нибудь другого. Феликс выглядел так, будто приехал заселяться. На плечах висели два рюкзака, а в руках он держал спортивные сумки. Феликс распахнул дверь и вошёл внутрь, тут же скинув с себя этот мёртвый груз. Его взгляд тут же пал на кровать Минхо, который быстро накрыл голову одеялом. — От меня прячешься? — спросил Ликс, начав собирать свою сумку. Минхо промолчал. — Я же знаю, что ты не спишь. Или учи меня отрубаться за секунду. Феликс подошёл к кровати, схватился за край одеяла и хотел стянуть его с лица Хо, но тот вцепился в него так крепко, что даже нитки затрещали. — Не понял… Ты реально от меня прячешься, что ли? Снова молчание. — Ты онемел? Минхо, хватит уже. Я будто с трупом разговариваю. Он ещё раз попытался отдёрнуть одеяло и наконец-то увидел лицо Минхо. Лучше бы не видел. Из уголков глаз стекали слёзы, губы опухли, щёки и веки покраснели. Это даже на последствия обычного плача было не похоже, больше напоминало истерику. Хо закрыл лицо руками, не имея возможности отвернуться, и вновь зарыдал. — И что в таких ситуациях делать?… — Уйди, — еле слышно прошептал Минхо. — Что? — Уйди! Просто уйди и всё! — Нихуя не понимаю… — Феликс сел на кровать, не переставая смотреть на Минхо, который сгорал от стыда. — Что случилось-то? Ты! Ты случился, блять! — Феликс, пожалуйста, просто уйди и всё, — снова повторил он, всхлипнув. — Умер кто-то? — Нет. — Значит, не так страшно, — выдохнул он. — Ну, это… Расскажи. — Что?! Что я должен тебе рассказать?! Ты и так всё прекрасно, блять, знаешь! — Ничего я не знаю. В комнату начал кто-то ломиться. Феликс подбежал к двери, открыл её и даже не успел увидеть человека, как свалился на пол от удара по челюсти. Лицо, в принципе, видеть было необязательно, всё и так слишком очевидно. — Где карта?! — Какая карта, блять?! — скуля от боли, спросил он. — Та, что на тумбе лежала! И не пизди, что её не ты взял, ублюдок. — Я, но, — Феликс не успел договорить, Хёнджин снова ударил его, но на этот раз по щеке. — Хватит! — закричал Минхо, спустив ноги с кровати. Он начал ковылять к ним, держась одной рукой за ребро, а Феликс в это время уже успел прийти в себя и послать Хёнджину ответку, со всей силы влепив по носу, откуда потекла кровь. Ему понадобилось десять секунд на то, чтобы очухаться, взять себя в руки и снова ударить парня, прицелившись в глаз. Феликс отлетел назад, не зная, что за ним стоял и без того полуживой Минхо. Оба рухнули на пол, столкнувшись, и Хёнджин только сейчас осознал, что сделал. — Блять… Блять, блять, блять, нет! — он спустился на корточки перед Минхо, который опрокинул голову наверх, чтобы не зареветь от боли. — Ты живой?! — Отойди от него. Феликс швырнул Хвана в сторону, а сам начал помогать Минхо подниматься, держа руки на него плечах. Он повёл его к кровати, усадил на неё, а потом аккуратно опустил парня на подушку, держа одну руку на торсе, в вторую подложив под голову. — Куда я… Куда я влетел, короче? Минхо, еле сдерживая слёзы, положил руку на грудь. Феликс перевёл взгляд на Хвана, на лице которого и без того отчётливо читалось чувство вины, достал из кармана карту и швырнул в него. — Я просто хотел Чонину отдать. Феликс взял все сумки, кроме той, что принадлежала Хёнджину, и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. — Зачем ты с ним так? — спросил Минхо, когда боль наконец-то утихла. — Он же только начал исправляться, а ты… — А я не верю в бывших алкоголиков, наркоманов и лудоманов. — Он ведь ничего не сделал. — Блять, ты меня тоже пойми! Я пришёл в комнату, там не было карты Чонина, а последним, кто заходил туда, был мажор. Что я должен был подумать?! — Нужно было просто подумать, как минимум. Ты на него каждый раз бросаться будешь, когда какие-то вещи пропадут?! — Взял-то в итоге он. — Он же просто отдать Чонину хотел! — Ты ему реально веришь? Зуб даю, блять, что мажор просто собирался вывести деньги. — Ты настолько сильно его ненавидишь?… — А ты настолько сильно его любишь?! Ты забыл, что он тебе рёбра сломал? Как обосрал с ног до головы? Сказал, что ты ему нахуй не сдался? К глазам снова начали подступать слёзы. — Не реви из-за козла. Кстати, он ведь с тобой поговорил? — Да. — Тем более. Забудь про него, как про страшный сон, делов-то. — Делов-то? — повторил он, усмехнувшись. — Хёнджин, блять, ты не представляешь, как это тяжело! Я прекрасно понимаю, что Феликс — та ещё тварь, но ничего сделать не могу! Не могу и всё! — Тут тебе никто, кроме тебя самого не поможет. Хёнджин направился в ванную, чтобы смыть кровь, а Пеппа, спящая там, увидела парня и тут же начала радостно хрюкать. Умывшись, Хёнджин подхватил её на руки и начал чесать за ушком. Он вышел вместе с ней в комнату, молча положил на кровать, где Минхо вновь проливал слёзы, схватил сумку и оставил их одних.

***

Феликс залетел в раздевалку, бросив вещи парней прямо у входа, сел на ближайшую скамейку и начал переодеваться в полной тишине, которую создал своим появлением. — Флекс. — Что?! — прокричал он, швырнув сумку в стену, откуда вывалились вещи. — Что я ещё и тебе сделал, блять?! — Ничего… — Чонин даже почувствовал вину. — Ты почему опять разукрашенный? — спросил Чан, подойдя поближе. — Сука, тебя даже за вещами отправить нельзя. — Просто одного долбаёба из питомника выпустили. — Долбаёба, случайно, не Хёнджин зовут? — Как ты догадался, блять?! — Флекс, угомонись уже, — вступил Сынмин. — Мы с тобой нормально разговариваем, а ты лаешь на нас. — Да что вы ко мне привязались?! Это не нравится, то не нравится, блять! Вещи пизжу — не нравится, не беру — опять, сука, что-то не устраивает! Лишь бы, нахуй, обвинить во всех грехах мира и избить! Кто тут ещё лается, блять?! — Почему ты про вещи сказал? В раздевалке появился Хёнджин. Кровь уже не шла, но след под опухшим носом всё равно просматривался. Он сел рядом с Чонином, достал из заднего кармана банковскую карту и отдал ему. — Ты забыл. Чонин сразу перевёл взгляд на Феликса, агрессивно зашнуровавшего кроссовки. — Теперь рассказывайте, что произошло, — велел Чан. — Тренировка не начнётся, пока всё не объясните. Оба молчали. — Бегом, блять. — Я подумал, что Флекс спиздил карту, когда не увидел её на тумбочке, — цокнув, начал Хван. — Пришёл в комнату и на эмоциях… Сами видите. Она в итоге оказалась у него. — Я хотел её Чонину отдать, пидорас, блять! — Тихо, — притормозил его Чан. — Чонин, ты просил его об этом? — Нет. — Тогда зачем ты её взял? — Господи, какие вы все тупорылые… — вздохнул Феликс, проведя руками по волосам. — Чонин всегда между второй и третьей парой жрачку в автомате покупает. Так ведь? — Так, — кивнул Чонин. — Я правда хотел за картой вернуться, но вспомнил минут десять назад. — И где гарантия, что ты для этого её брал? — спросил Хёнджин. — Телефончик покажи. — Нахуя? — Галерею проверим. Давай-давай. — Ничего я не отдам! Ты про личное пространство не слышал?! — Зато ты у нас про него вообще, видимо, не знаешь. Давно ли пробираться в комнату и пиздить чужие вещи стало нормой? — Ничего я больше не пиздил! — Феликс, покажи телефон, пожалуйста, — попросил Чан и вытянул руку вперёд. Он не думал, что это будет настолько обидно. — Ты тоже мне не веришь?… — Это чисто для подтверждения. — Пусть ещё недавно удалённые и скрытые покажет, — сказал Хёнджин. — Мажор тупой, конечно, но не даун же. — Феликс, пожалуйста, — снова попросил Чан. Феликс быстро ввёл цифры пароля в новой заметке, чтобы тот смог просмотреть всё, что душе угодно, показал это Чану и чуть не бросил в него телефон. — Подавись, блять. Он вылетел из раздевалки, хлопнув дверью, и начал искать мячи. Нужно было как-то вытеснить гнев. Феликс подошёл к корзине, схватил мяч и пару раз ударил по нему об пол, удивившись, что смог это сделать. Видимо, гнев раскрыл в нём способности к волейболу, раз он смог подкинуть мяч и напасть им до задней линии соседней стороны поля. Это и вправду успокаивало. Ликс продолжал ударять по мячам до момента, пока все пятнадцать штук не оказались в другом конце зала. — Ого… — восхищённо произнёс Чонин, подойдя сзади. — Может, тебя нападающим сделать? — Чего тебе? — Я знаю, что ты ничего не делал с картой. Это ведь Хёнджин, он сразу всех собак на тебя спускает. — Я очень рад за него. Мне вот интересно, а если он свой телефон просрёт, то виноватым опять я буду?! — Там сейчас все с ним разговаривают. Думаю, что Хёнджин извинится. — Он даже за деньги, сука, передо мной не извинится. — Чан хорошо уговаривает. — Я заметил, — фыркнул Феликс, поняв, что отдал ему полностью разблокированный телефон. — Когда они придут? Все начали выходить в зал. — Сейчас. Все пятеро подошли к ним, и медленнее всех двигался именно Хван. Его вытолкнули вперёд, Чан провёл рукой по воздуху и высоко поднял брови. — Изв… Хёнджин так хорошо сымитировал рвоту, что это можно было вставлять в фильм. — Изви… — снова включил актёрство. — Ещё два раза проблюётся и дойдём до сути, — усмехнулся Чанбин. — Давай резче, время на зал не резиновое. Хёнджин собрал всю силу в кулак, выдохнул и произнёс это слово с таким отвращением, стиснув зубы, что казалось, будто его реально затошнило. — Извини… — Что-что? — переспросил Феликс, подставив ладонь к уху. — Не расслышал. Хван приблизился к нему как можно ближе, едва не касаясь губами мочки парня, и заорал во всё горло: — Пошёл нахуй, блядота! Феликс моментально закрыл это место рукой и начал морщиться, согнувшись, а Хёнджин безудержно ржал, наблюдая за этим. — Оглушило, что ли? — Да! — ответил он Сынмину. — Тварь! Гори в аду, сука! — Ты его по всем параметрам добить решил?! — спросил Чонин у Хвана. — Глаз подбил, бровь рассёк, ещё и глухим решил сделать, чтоб наверняка, блять?! — А чего он ожидал? Что я ему ухо лизать начну? — Нет! — крикнул Феликс, слышавший наполовину. — Это лучше. — Всё, разминаемся, и так дохуя времени просрали, — Чан свистнул в свисток, заставив всех наматывать круги через считанные секунды. Тренировка шла полным ходом. Только вот у Феликса создалось ощущение, что он впервые трогал мяч, пытаясь обработать нижний приём. Руки будто стали ватными. Сынмин не смог вынести его стонов, доносившихся аж целую минуту, снял нарукавники и одноразово отдал Феликсу. Тот пообещал, что в следующий раз придёт с теми, что ему подарил Минхо, которые валялись где-то в недрах ящика. — Нападение! — крикнул Чан, свистнув. — Сынмин, попробуй побить из двойки. — Не умею я, — улыбнулся тот, постукивая мяч об пол. — У меня лапа. — Что это значит? — спросил Феликс. — Значит, что рука для удара не поставлена, — объяснил ему Джисон. — Флекс, иди на другую сторону, — скомандовал Бан Чан. — Приём отрабатывать будешь. — Так я же сдохну. — Тем более, — улыбнулся Хёнджин. — Иди-иди, не бойся. Я до этого момента и не боялся… Феликс уже собирался пройти под сеткой, но Чан остановил его. — Наколенники где? — Без них никак? — Флекс, не смей так говорить… — Чонина прям передёрнуло. — Поддерживаю, — сказал Джисон. — Нас Чан пару раз уже так наказывал. — И что было? — Кровь, слёзы, пот и другие жидкости, — на выдохе произнёс Сынмин, стянул с себя наколенники и кое-как протиснул их через кроссовки. — Лови. Он бросил их прямиком в лицо Феликса. Тот еле смог сдержать рвотные позывы, услышав этот аромат. — Фу, блять… Ты их вообще стираешь?! — По праздникам. Свои появятся — поймёшь. На этом, на всеобщее удивление, претензии закончились. Феликс натянул наколенники на ноги и встал в первую зону, не догадываясь об этом. — В котёл вставай. — Куда, блять?! — Между третьей и шестой. По его выражению лица всё было ясно без слов. — Короче, в центр. — Так бы сразу. Первое нападение было за Ханом. Он бил средне по силе, но на автомате попадал в углы, направляя мяч между зонами. Парни из другой команды даже как-то раз назвали его «Королева срачей», потому что вечно ссорились, не понимая, кому нужно было принять мяч, летевший между ними. — Флекс, ты там для красоты стоишь? — усмехнулся Хан, когда тот даже не сдвинулся с места для приёма. — Так он же в угол полетел. — А ты думал, что я тебе в ручки кину? Ты по полю должен кабанчиком бегать. — С хуя ли? — Это твоя задача, так-то. — А… Ну, я попробую. Следующим в очереди был Чонин, бивший со своей позиции — из центра. Он подпрыгнул так высоко, что глаз Феликса решил устроить дискотеку от страха. Он сам не понял, каким образом, но смог принять мяч, который перелетел обратно через сетку, даже не попав в аут. — Хорош! — начал хлопать Чонин, после чего к нему подключились остальные. — Руки не выпали? — Не знаю. — Это как? — Я их не чувствую. — Попробуй сейчас направить мяч в двойку, чтобы доводка была. — Куда? — Вот, — Чан указал пальцем на вторую зону. — Понял. Они насиловали Феликса до момента, пока не услышали свисток, означавший перерыв и смену упражнения. Тот обессилено шлёпнулся на пол, развалившись в форме звезды, а потом почувствовал, как кто-схватил его за ногу. Чанбин поволок его к скамейке, везя, как мешок, и слышал сзади тихие смешки. Одна из главных заповедей спорта в очередной раз оправдала себя: для того, чтобы оживить человека морально, нужно убить его физически. — Сейчас будем отрабатывать приём из другой зоны, — говорил Чан, пока остальные присосались к бутылкам с водой. — Разбиваемся по сторонам: правая — Хёнджин, Чанбин, Джисон; левая — Чонин, Сынмин и Флекс. Хёнджин и Чонин — нападение с места, Джисон и Флекс — приём с доводкой связке, потом снова нападение. Позже поменяетесь местами, приём будет - пойдёт из котла. Всё ясно? Все, кроме Феликса, закивали головами. — Короче, — сразу уловил Сынмин и повёл его на поле. — Чан, напомни, откуда приём? — Один и шесть. — Окей. Сынмин поставил Феликса между первой и шестой зоной. — Я буду стоять у сетки. Чонин кидает мне мячик и нападает, а Джисон, который будет стоять на другой стороне, принимает его и делает доводку Чанбину. Чанбин же даёт пас Хёнджину, который будет бить в тебя. Твоя задача — принять мяч и довести его до меня. Понятно? — Нихуя… — Пацаны, вставайте. Показать надо. Они заняли названные позиции и начали просто кидать мяч в том порядке, в котором будет происходить передача. После трёхразового повторения до Феликса наконец-то дошло. — Флекс, руки жёстче делай! — крикнул Чан, когда тот снова не смог принять нападение Хёнджина. — Локти не сгибай! — Да пытаюсь я! — Хуёво пытаешься! И мяч направляй, когда доводку делаешь! — Не слишком ли много требуешь от него? — спросил Чанбин, стоявший рядом. — Вторая тренировка у человека. — Я не виноват, что он все остальные пропускал. — Справедливо. К сожалению Чана, но счастью остальных, времени на заминку из-за прошедших разборок не осталось. Они потопали в раздевалку, по дороге вытирая пот с лиц футболками, и там уже начали курить, допивать остатки воды и переодеваться. — Ну, Флекс, как тебе? — спросил Сынмин, стягивая с себя шорты. — Ахуенная парилка получилась. — Я прям… Я в ахуе. — В приятном? — В этом-то и прикол, что да. Даже понравилось как псина потеть, что ли. — У тебя, кстати, всё ахуенно получается, — сказал Хан, куря рядом с Хёнджином. — Очень быстро осваиваешься. — Спасибо. Все перевели взгляды на самодовольного Джисона, усердно делавшего вид, что ни капли не удивился. — Вот вы коллективно хуеете, а я это уже второй раз за день слышу, — похвастался он. — Без зависти, девочки. Феликс уже начал привыкать к такому. Если месяц назад из него нельзя было вытолкать это слово под дулом пистолета, то сейчас Ликс даже получал удовольствие, произнося его. Всё вело к тому, что Феликс мог превратиться в адекватного человека в ближайшее время. Жаль только, что единственный человек, утверждавший это с самого начала, сейчас не присутствовал здесь и не мог убедиться в правильности своих мыслей.