Общежитие №16

Джисон аккуратно опустил ручку вниз и заглянул в комнату, где все её обитатели ещё крепко спали. Но после того, как Хан закрыл дверь изнутри, Чанбин резко раскрыл глаза и начал смотреть на него в упор. Джисон приложил указательный палец к губам, на что Со отреагировал кивком, а затем подошёл к кровати Феликса и Минхо. Он наступил ногой на нижнюю перекладину, залез на второй этаж, согнувшись, как креветка, и в прямом смысле оседлал Минхо, который до сих пор сопел. — Рота, подъём! — Блять! Через секунду Джисон опрокинул спину назад и сложился, получив в нос со всей силы. Чанбин начал ржать в голос, из-за чего проснулся Сынмин, а Минхо смотрел на друга, не понимая, что он вообще тут забыл. — Ты ахуел?! Нахера так пугать?! — Ты меня убил… — Заслужил, — фыркнул Хо, проверяя, не шла ли у Джисона кровь. Протечка, слава Богу, не была обнаружена. — Чё припёрся-то? — Сделай нам еду. — Может ещё и твоей мамке отлизать? — Ну пожа-а-алуйста, — жалобно протянул Хан, схватив его за рукав белого лонга. — Мы хотим эти мини-блины, которые ты готовишь. — Панкейки? — Да. Просто слово слишком пафосное, не хотел произносить. — Нет. — Почему? — Потому что сегодня суббота, а ты разбудил меня в восемь утра. — Кто рано встаёт… — Тот хуйца пососёт, — закончил за него Сынмин. — Но жрать реально хочется. — Вот! — хлопнул в ладоши Джисон, а потом указал пальцем на Сынмина. — Хоть один товарищ по несчастью. Минхо, спасай, мы умираем. — Будто для меня это что-то грустное, — Минхо снова улёгся на подушку и с головой накрылся одеялом, но Хан отогнул его через пару секунд. — Блять, я тебя сейчас сам убью… — Приготовь нам хавчик. — Не хочу. — Хочешь. — Нет. — Хочешь. — Я только твою маму хочу. — А она хочет, чтобы её сын не помер от голода! — Джисон вырвал подушку из-под головы Хо и начал бить его по лицу. — Сделай еду! — Да всё! Всё! — заорал Минхо, забрав у него подушку. — Сделаю… — Я знал, что ты спасёшь нас от голодной смерти. — Джисон. — А? — Почему не рассказывал, что ты из Африки? — Нахуй иди, чмо, — Хан тут же спрятал кисти рук, что были на тон темнее, чем у Минхо, в карманы штанов. — Ну, погнали. — Мы тоже с вами, — сказал Чанбин, спускаясь со второго этажа. Сынмин тоже поднялся на ноги, а потом оба устремили взгляды на спящего Феликса. — А этот балласт куда? — С собой, — ответил Хан. — Надо же его кормить. — Зачем? — Нас без либеро нагнут. Минхо спрыгнул с кровати на стол, а уже потом коснулся ногами пола, как это и делал обычно. Он уже собирался будить Феликса, но Джисон, до сих пор находившийся на втором этаже, успел остановить его и взять процесс в свои руки. Хан достал телефон из кармана, потыкал на кнопочки клавиатуры и включил армейскую песню. Поначалу она играла тихо, но до момента, пока Джисон не свесил через перилла половину тела и не прибавил звук, поднеся телефон прямиком к уху Ликса. Песня заиграла так громко, что Феликс подскочил, будто на пружине, ударился головой об деревянные перекладины второго этажа, при этом всём протяжно крича. — С Днём Победы! — заулыбался Джисон, смотря на него в такой позе, будто он был Человеком-пауком. Феликсу безумно захотелось схватить его за рукава футболки и выбросить со второго этажа, да так, чтобы в полёте головой об деревяшку ударился, но не стал. Джисон выключил музыку, спустился на пол и начал стаскивать Феликса с кровати, схватив за руку. — Давай, нефор, давай! — кряхтел он, пытаясь заставить Ликса шевелиться. — Давай! — Чё ему надо? — спросил он у остальных, никак не реагируя на действия Хана. — Хочет поднять тебя и отвести на кухню, — ответил Минхо. — Всё-всё, я встал! — не выдержал Феликс и засунул ноги в тапочки. — Какая кухня? — Родненькая, — сказал Чанбин, улыбнувшись. — Ты не представляешь, какие кулинарные шедевры там создавались… — Мы там крысу варили. Феликс посмотрел на Сынмина такими глазами, что тот уже был готов подставлять ладони и ловить их. — Ладно, крысу не варили, конечно, но один раз делали суп из всего, что видели. — Например? — Лук, картошка, уже готовая курица, чеснок, редиска, рыба… — Хватит! — остановил его Феликс, не собираясь дослушивать рецепт. — Вкусно же было, — сказал Хан, вспомнив это гастрономическое чудо. — Или мы были настолько голодными, что реально туда чуть крысу не добавили. — Но сегодня крыс в меню нет, — Минхо заранее решил успокоить Феликса. — Будем панкейки ебашить. — Вы знаете это слово? — Мажор, ещё один звук, и панкейки будут с крысятиной. — сказал Чанбин. — Специально для тебя одну откопаем. — Молчу. — Погнали жрать! — подгонял всех Джисон и уже хотел вылететь из комнаты, но обернулся назад и достал из кармана ключ-карту, которую отдал Сынмину. — На, возвращаю. — Я тебе её не давал… — Так я знаю. Я проснулся чисто из-за голода, а карта у тебя на подоконнике всегда лежит, на ночь вы форточку открываете. Пришлось палкой ковыряться, чтобы достать. — Ты ведь знаешь, что в дверь можно стучать? — спросил Феликс, сведя брови к переносице. — Так они мне не открывают. — И правильно делаем, — прыснул Минхо и первым вышел из комнаты. Они подобрали голодающих соседей, которые и отправили Джисона за Минхо, успели благословить его и отдать честь за проявленное милосердие, а потом направились на первый этаж, где находилась общая кухня. Феликс шёл в самом конце, но не потому что не знал, как туда идти, а потому что досыпал по дороге. Чанбин и Чан, идущие перед ним, постоянно подгоняли Ликса и хватали за разные части тела, даже за уши, чтобы не потерять свою Спящую красавицу где-то в коридорах общаги. Стоило им зайти на кухню, как они встретили абсолютно всех знакомых из других групп, курсов и факультетов. Это было похоже на сходку. — Дамы, — Чонин снял воображаемую шляпу и согнул ногу в колене, встав рядом с Йеджи и Юной. — Как поживаете? — Сегодня на вежливом? — улыбнулась Юна, нарезая курицу на дощечке. — Что надо, мелочь? — Просто интересуюсь вашим жизненным положением. Йеджи повернулась к нему лицом, поднеся нож ближе к своей щеке, и высоко подняла брови. — Начался учебный год, мы на третьем курсе, новый препод — последний извращюга, вчера в общем туалете нашли использованную прокладку, приклеенную к стене, теперь ещё и ты пришёл. А теперь ответь на свой же вопрос: как мы, блять, поживаем? — Хуёво? — Садись, отлично, — засмеялась Юна, бросив курицу на сковородку. — Ты далеко не уходи, дегустатором будешь. — Боитесь, что такой красивый мальчик останется голодным? — Нет, — вздохнула Йеджи. — Боимся, что такие красивые девочки, как мы, неосознанно совершат суицид. — Как? — Траванёмся, — ответила Юна. — А красивый мальчик у нас всеядный. Я помню, как ты в начале того года схавал мой просроченный йогурт. — И даже не просрался, — добавила Йеджи. — Тоже так хочу. — Тогда тебе нужно было родиться в моей семье, где просроченный йогурт — банкетное блюдо, — улыбнулся Чонин. — Ну-ну, мелочь, — Юна положила лопатку в тарелку, обняла парня и начала поглаживать его волосы. — Накормим. Не факт, что не умрёшь, конечно, но будет вкусно. — Вот это вы хозяюшки. Джисон стащил у девчонок огурец, Хёнджин взял в руки тёрку и приложил к плечу так, что она стала похожа на камеру. Он начал «снимать» Хана, стоявшего рядом с Минхо, который колдовал над тестом, по очереди выгнул три пальца и кивнул. — Здравствуйте, здравствуйте, уважаемые телезрители, — Джисон начал говорить дикторским голосом в свой огуречный микрофон. — Мы приветствуем вас на шоу «Путь огузка». И мы рады поприветствовать наших уважаемых гостей: шеф с пятью звёздами мишлен — Ли Минхо; а в роли огузка сегодня выступает бывший мажор, сын магната, чадо царя недвижимости — Ли-и-и… Феликс! Прошу аплодисменты в студию. Сынмин, Чанбин и Чан, стоявшие в одной шеренге, начали хлопать в ладоши и свистеть. — С хуя ли я огузок?! — возмутился Феликс. — Понимаете, уважаемый огузок, — Хан помахал в тёрку, чтобы их снимали крупным планом, и подставил микрофон ближе к Ликсу. — Нам известно, что в вашем некогда шикарном прошлом Вы даже не появлялись на кухне. Единственный предлог приблизиться к столу — отыметь на нём кого-нибудь. Это ведь правда? — Отъебись ты со своим огурцом! — Видите ли, уважаемые телезрители, наш гость немного нервничает из-за своей неопытности. Но не волнуйтесь, всё поправимо, для этого мы и позвали его на шоу. Давайте познакомимся с нашими судьями. Хёнджин развернулся лицом к шеренге из парней, гордо задравших головы вверх. — Итак, давайте начнём. Кого ты снимаешь, дебил?! — Хан повернул тёрку на себя. — Кхм-кхм… Итак, нашего первого эксперта зовут Бан Кристофер Чан. Длинное и немного даунское имя, но этому есть объяснение — Чан родился в Нигерии. — Во-первых, я хочу сказать, что ведущий ахуел, — сказал в огурец Чан, натянув улыбку. — И я родился не в Нигерии, а в Австралии. — Так что же вы забыли в Корее? Хотите признаться в том, что Вы иноагент? Только отвечайте честно, напоминаю, что снимает камера. — Скажите честно, вы долбаёб? — Не будем отвлекаться на личные конфликты. Господин Бан Чан, скажите, где же вы работаете? — У меня почётная должность, — заулыбался он. — Я работаю в фургончике с необычным мороженым. — Да что вы?… — стиснув зубы, протянул Хан. — Уважаемые телезрители, вы только посмотрите, сколько гостей собралось в нашей студии. Похлопаем! Двадцать людей, которые собрались посмотреть шоу, начали хлопать, кричать и свистеть, когда Хёнджин направил на них «камеру». — Меня снимай, дебил! — закричал Хан и пафосно поправил волосы. — Итак, нашего следующего эксперта зовут Со Чанбин. Скажите, уважаемый, каких успехов добились Вы? — Понимаете, у меня своя сеть ресторанов, которую основал лично я, — Чанбин говорил, как типичный, смазливый гей. По другому эту интонацию описать было нельзя. — У меня очень много денег и очень богатый опыт. — Неужели… Неужели это Вы основали всемирно популярную сеть Макдональдс?! — Да. — Вы такой старый? — Да. — Что ж, надеемся, что наш эксперт не подохнет до дегустации. И наш последний эксперт — самый лучший, красивый, известный и немного вредный, но неповторимый… Ким Сынмин, встречаем! Все начали хлопать так громко, что Сынмин не смог удержаться и начал кланяться им, приложив руки к груди. — Скажите, Ким Сынмин, какие у вас предположения по поводу работы нашего огузка? — Можно в двух словах? — спросил он, придвинув огурец поближе ко рту. — Конечно. — Нам пизда. — Хлопаем! Хлопаем! После этих слов Джисона вся огромная кухня вновь залилась аплодисментами. Он поднял руку вверх и сложил ладонь в кулак, после чего все замолчали. — Мы познакомились с нашими экспертами, а теперь вернёмся в рабочую зону. Давайте пообщаемся с нашим шеф-поваром. Уважаемый Ли Минхо, дайте пару комментариев. Хо не обращал на него внимания до момента, пока Хан не начал тыкать огурцом ему в лицо. В итоге Минхо не выдержал и откусил чуть ли не половину сымпровизированного микрофона. — Ого-го… Как вы видите, уважаемые зрители, наш шеф-повар хорош не только в готовке, но ещё и в… — Завали ебало. — Как Вы можете так нецензурно выражаться?! На Вас же смотрят миллионы. — Мне похуй, — отрезал он, продолжая замешивать тесто. — Но мы всё-таки должны пообщаться. Пожалуйста, только не доедайте микрофон, нам ещё интервью записывать. Скажите, Ли Минхо, как Вы оцениваете потенциал огузка? Хо взял миску в руки и протянул её Феликсу, который всё это время дремал, сидя на гарнитуре. — Мешай, — сказал Минхо, отдав ему венчик. — Это… Это что? — Внимание, зрители, у нас сенсация! — громко произнёс Джисон, повернувшись к людям лицом. — Бедный огузок не знает, что такое венчик… Как вы думаете, умеет ли он мешать что-либо, кроме как виски с колой? Все дружно крикнули: «Нет!» — Я того же мнения. Давайте посмотрим, что будет дальше. Феликс поднял венчик вверх, и с него тут же полилась густоватая жидкость, от одного лишь вида которой ему захотелось блевать. Об этом говорило выражение лица парня, которое заставило всех зрителей в очередной раз засмеяться. — Ты реально тесто никогда не мешал? — спросил Минхо. — Нет. Нахуй мне это надо? — Принцесса, а Вы что хавали все эти три дня, вообще? — спросил Хёнджин, отодвинув тёрку. — Стены над кроватью грызли? — Покупал, представь себе. — И сколько же стоит одна Ваша трапеза? — Дай сюда вертелку, — цокнул Феликс, забрав у Минхо венчик. Он начал аккуратно перемешивать тесто, не скрывая своего отвращения от вида сырой массы. Это продолжалось минуту. — Пробуй. — Чего?! — Пробуй, — повторил Хо, повертев указательным пальцем в воздухе. — Пальцем? — Ещё одна сенсация! — крикнул Хан, хлопнув в ладоши. — Наш огузок и представления не имел, что даже лучшие повара пробуют свои ещё неготовые шедевры, обмакивая палец в тесто. Похлопаем! — Хватит! — крикнул Минхо, прервав аплодисменты. — Можешь ложку взять. Он достал из ящичка чайную ложку и вручил её Феликсу. — Она общая? — Да. — Нет уж, — фыркнул Феликс, бросив её на гарнитур. — Я не буду общей посудой пользоваться. Началось очень бурное обсуждение произошедшего. Джисон давал какие-то комментарии своему оператору, почётные судьи умирали от смеха, Минхо пытался доказать Феликсу, что вся посуда была мытой, а Чонин, всё это время смотрящий на приготовление курицы, вышел в центр их телевизионной студии и прыгнул на гарнитур рядом с Феликсом. — О, тесто готово, — Чонин опустил палец в тесто и слизал его с довольным лицом. — Сахара добавьте. — Фу, блять! Феликс тут же отдал миску Чонину и спрыгнул с гарнитура, а потом отошёл подальше от него и теста. — Принцесса, ещё скажите, что такую хуйню есть не будете. Ну, как Вы любите, — заулыбался Хёнджин. — Сука… — пробормотал Хан, поняв, что сейчас будет. — Так, зрители, мы уходим на рекламу! — Да, я такую хуйню есть не буду, как же ты угадал?! — Подержи, — сказал Хёнджин, отдав тёрку Юне. — Аппаратура дорогая, поаккуратней. — Хорошо, — сказала она, усмехнувшись. Хёнджин подошёл к Чонину, подмигнул ему и протянул руки вперёд, где тут же отказалась миска. Хван набрал побольше теста на палец и настолько отвратительно слизал его, смотря на Феликса, что тому реально стало плохо. — Достаточно эстетично, Ваше Высочество? — Животное… — Что-что? — пробормотал Хёнджин, поставив ладонь рядом с ухом. — Тоже хотите попробовать? — Чё? — Ну, раз вы так хотите… Хёнджин целиком опустил руку в тесто, схватил Ликса за плечо и обтёр её об лицо парня. Остальные люди тут же оживились, разговорились, а кто-то даже начал делать ставки. — Вот же ты мразь… — протянул Феликс, смахнув тесто с лица на пол. — Всё для Вас. Феликс не спеша подошёл к гарнитуру, откуда Минхо, слава Богу, уже успел убрать нож. Он что-то выискивал там, а когда нашёл, то начался полный хаос. — Ложись! — крикнул Чан, уже спрятавшись под одним из столов. Все успели забраться в укрытия до момента, когда в лоб Хёнджина прилетело сырое яйцо. — Опять ведь нарываешься, — ухмыльнулся Хёнджин, проведя пальцами по лбу. — Надо ли? Но вместо ответа в Хвана прилетело ещё одно яйцо. — Уважаемые зрители… — пробубнил Хан в камеру телефона Юны, которая снимала всё с самого начала. — Мы были вынуждены сменить локацию на укрытие. Будем надеяться, что… — он зажмурил глаза, когда услышал визг Феликса, в которого плеснули тестом. — Будем надеяться, что хотя бы мы останемся живы… Когда практически всё тесто и десяток яиц закончились, в ход пошли другие продукты, которые лежали на гарнитуре. Всем было так интересно за этим наблюдать, что никто даже не возмутился насчёт того, что их еда превратилась в военное оружие. Они бросали всё: овощи, фрукты, выливали друг на друга смеси и соусы, плескались молоком. А Чонин и Минхо, забившиеся в угол гарнитура, держали в руках холодные оружия в виде вилок и ножей, понимая, что и они запросто могли пойти в ход. Эти двое тоже стали жертвами бомбёжки, из-за чего их штаны были полностью заляпаны какой-то едой. — Вот нахуя ты тесто попробовал? — спросил Минхо, стиснув зубы, когда Хёнджин насел на Феликса верхом и начал набирать остатки теста на руку. — А я знал, что они третью мировую устроят?! Нет… Нет-нет… Блять. — Что там? — спросил Минхо, зажмуривший глаза. — Ему Хёнджин… — Что? — Рот тестом выебал… — Твою мать… Феликс упёрся руками в пол и начал надрывисто кашлять, еле сдерживая рвоту. Хван, конечно, был тем ещё животным, но Ликс не думал, что он осмелится размазывать тесто по его горлу, так ещё и проталкивая пальцы настолько глубоко, что его чуть не стошнило. Так сильно его ещё никто не унижал. — Вкусно, принцесса? — Пизда тебе, тварь… — Уважаемые зрители, — произнёс перепуганный Хан, повернувшись на Юну, лежавшую под столом с точно таким же лицом. — Щас начнётся жопа. Феликс схватил его за испачканный воротник майки и со всей дури бросил в гарнитур, куда Хёнджин влетел ровно по линии поясницы. Он взвизгнул от боли, но это был далеко не конец. Феликс схватил с пола поварёшку, замахнулся и влепил Хвану по лицу, разнеся такой шлепок по всей кухне, что все зрители в момент скорчили лица, почувствовав эту боль на себе. Он перекинул поварёшку в другую руку и начал бить Хёнджина кулаком. Остальные поняли, что пора вмешаться, когда у парня пошла кровь и он перестал как-либо сопротивляться. — Феликс! Феликс, блять, хватит! — заорал Минхо и схватил его сзади, пытаясь оттащить от полуживого Хёнджина. — Прекрати! — Отпусти! — Успокойся! Блять, Фе… Минхо свалился на пол, когда Феликс инстинктивно треснул ему по голове поварёшкой со всей дури и случайно вырубил. Джисон вылез из укрытия первым, а вслед за ним — Юна с камерой. Всё вокруг было испачкано продуктами; Чонин сидел на гарнитуре, поджав ноги к груди, и держал в руках две охапки столовых приборов; Хёнджин, полностью измазанный продуктами и кровью, пытался не отключиться; Феликс тяжело дышал, держа в вытянутой руке погнутую поварёшку; а Минхо валялся в самом центре пола без сознания. — Уважаемые зрители… — сглотнул ком в горле Хан, смотря на весь этот погром. — Мы закрываем шоу. В пизду, я увольняюсь.

***

Феликс еле уговорил Сынмина взять его с собой на работу, после того, что произошло на кухне. Он впервые в жизни убирался, так ещё и в таком количестве. Повезло, что Чан, Чанбин и Чонин вызвались ему помочь, Сынмин помогал Хёнджину остановить кровь и обработать синяки, а Джисон взял на себя Минхо, причём в прямом смысле. Он дотащил его на второй этаж на своей спине, а потом активно приводил в чувства, поливая водой, как клумбу. Сынмин до последнего не хотел брать Феликса с собой, боясь как-то контактировать с ним, ведь до сих пор видел в его руках ту самую погнутую поварёшку. Но потом он в итоге сдался, учитывая, что сегодня пришла поставка, которую нужно было разложить по полкам. Сынмин зашёл в вейп-шоп первым и сразу же помахал Ёнджуну — его работнику. — Всё принял? — спросил Ким, смотря на коробки позади стенда. — Да, ещё и проверил. Ну, я пошёл. — Ты не представляешь, что сегодня пропустил… — заулыбался Сынмин. — Кстати, знакомься, это Феликс. — Ёнджун, — он протянул ему руку, которую тот пожал в ответ. Ёнджун до последнего не понимал, почему Сынмин отреагировал на это как-то слишком удивлённо. — Что я пропустил-то? — Холодную войну, — ответил Феликс. — Тебе видео скинут, там всё нагляднее. — Хорошо, тогда я погнал. Ёнджун закинул на плечо рюкзак, который взял с небольшого диванчика, помахал парням и вышел на улицу. Его место занял Сынмин, а Феликс, всё ещё стоящий за стойкой, почему-то не осмеливался заходить. — Чего стоим? — А что… Что вообще делать? — Для начала — зайти в рабочую зону. Ликс кивнул и пролез за стойку, где находился диванчик, стол, куча коробок и всякой-всячины. Сынмин достал из своей сумки под, открыл ноутбук и начал заниматься какими-то бумажными делами. — Ты тоже куришь? Сынмин развёл руками в стороны, указывая на огромное количество курилок, банок с жижей, ашек, картриджей и испарителей. — Кстати, между нами, — Сынмин подозвал его к себе жестом, после чего начал говорить шёпотом. — Это всё моё… — И? — тоже прошептал Феликс. — Как ты думаешь?! — заорал ему на ухо Ким, из-за чего Феликс отлетел на метр. — Если хочешь, то попробуй. — Я не курю. — А что так? Обычно все мажоры курят. — Не все, как видишь. — Это ведь не сигареты. У меня жижа-то всего пятьдесят миллиграмм. — Чего? — Крепкость жижи измеряется в миллиграммах. Самой маленькой считается двадцатка, по идее, та же самая нулёвка. — В чём прикол нулёвки? — Это для тех, кто парит ради вкуса или же пытается бросить, а пососать хочется. Так что, будешь? Феликс задумался. Он ни то, чтобы не курил, он даже не пробовал никогда. — Она сладенькая. Если что, я могу двадцатку залить, чтоб тебя не унесло. — Ну… Да похуй, давай. — Мой человек, — улыбнулся Сынмин, отдав ему ашку на двадцать миллиграмм. — Ты сначала втяни, а потом в лёгкие пусти. Так взатяг получится. — А если не взатяг? — Губёшка отвиснет. Феликс сделал всё так, как объяснил Сынмин. Он сделал тягу, почувствовал приторно-сладкий вкус во рту, но как только впустил пар в лёгкие, начал надрывисто кашлять и стучать кулаком по груди. — Нормально-нормально, — пробормотал Сынмин, смотря в экран. — В первый раз всегда так. — Что… Что за хуйня? — прокашлял Ликс. — Как ты это куришь?! — Но вкусно ведь. — Вкусно. Но кашлять — это пиздец. — Ещё разок попробуй. Феликс решил научиться из принципа. Он снова затянулся, но на этот раз смог сдержать кашель. Через пару минут Ликс уже спокойно курил, ощущая приятную лёгкость в голове, после чего отдал ашку обратно Сынмину. — Оставь себе. Подгон. — Спасибо, — улыбнулся Ликс, засунув её в карман джинсов. — А какие ещё вкусы есть? — Понравилось, да? — Понравилось. — Вот разложишь товар по полочкам и узнаешь. Работай, раб. — Сколько платишь-то? — Ну, если учитывать, что я сегодня вышел с кухни чистым и в сознании, то… Семьдесят пять устроит? — Семьдесят пять тысяч за то, чтобы баночки расставить? — Могу снизить. — Нет-нет, всё устраивает, — Феликс взял одну из открытых коробок и начал рассматривать содержимое. — Тут по какой системе ставить? — Ориентируйся по тем, что уже стоят. Марку к марке, если говорить просто. — А вот эти штучки куда? — спросил Феликс, взяв в руки блок с картриджами. — Это положи на нижнюю полку, я их всё равно поштучно выдаю. — Понял. — Я ведь первый человек, который поработил мажора, да? — Нет, — ухмыльнулся Феликс, начав расставлять коробочки. — Чан со своей стойкой был первее. — Кстати, как тебе волейбол? — Ну, как бы тебе сказать… Шесть человек бегают по полю за мячиком, как дворовые собачки, а ещё у них есть сменщик в моём лице. Может ли мне это понравится? — Мне поначалу тоже не зашло, но потом втянулся. Это как с курилками. В первый раз считаешь полной поеботой, но стоит научиться, как это превращается в часть твоей жизни. — Ты мне курилку подогнал, Минхо нарукавники отдал… Неплохо вы так в мои будущие зависимости вкладываетесь. — Погоди, Минхо отдал тебе нарукавники?! — Да. А что в этом такого? — Да эти нарукавники, они… Короче, чуть ли ни самая дорогая вещь в его жизни. Он их в том году на последние деньги купил, на каждую тренировку и игру в них пригонял. Едва не приросли к нему. — Они серьёзно так дороги Минхо? — Минхо один раз чела избил, который посмел стянуть их с его рук. — Ошалеть… — Феликс замер, держа коробочку с жижей в руках. — Это так… Как это называется? — Приятно? — предположил Сынмин. — Да, наверное. У меня такое впервые. — Только не говори, что тебе подарков не дарили. — В этом и дело, что дарили, поэтому ценности никакой не несли. А сейчас мне прям… Ну, круто это, короче. — Хороший у тебя словарный запас, — усмехнулся он, закончив печатать что-то в ноутбуке. — Ты его хоть поблагодарил? — Нет. — Ты с самосвала ёбнулся?… — Я просто никогда этого не делал. — По тебе видно. У вас с Минхо вообще всё как-то странно. — В смысле? — Ты, видимо, реально в глаза долбишься. Минхо ну очень влюбчивый, прям пиздец, как сильно. Не понимаю, что он в тебе нашёл. — Вот спасибо, блять! — Я имею ввиду, что ты по характеру — последняя гнида. Чёрствый, нарцисс, злой… — Я понял, не продолжай. — А ещё эгоист, вспыльчивый, меркантильный, ахуевший… — Столько комплиментов за раз. — Короче, ты меня понял. И по Минхо всё видно, он прям светится, когда на тебя смотрит. Сегодня вот пытался тебя остановить, а ты его поварёшкой вырубил. Мажор, ты как его склеить за три дня успел, ещё и такими методами? — Самому бы знать… Он сказал, что я могу измениться и хочу этого. — Минхо людей читает. Если говорить про данный момент, то в тебе только привлекательная внешность, а внутри — гниль. Не знаю, как он в тебе что-то хорошее разглядеть смог. — А давай ты прекратишь срать меня при мне же. В дверь вошли две девушки, которым на вид было лет шестнадцать от силы. — Тебе повезло, мажор. Ты работай-работай, не отвлекайся. Сынмин поднялся с диванчика и улыбнулся клиенткам. — Здрасьте, красавицы. Подсказать что-то? — Да, — кивнула одна из них. — Нужна жижа на пятьдесят миллиграмм со вкусом малины. — Послаще? Покислее? — Покислее. — Так-так, покислее… — пробормотал Сынмин и взял с полки коробочку. — Вот такая устроит? — А есть от других производителей? — Да, конечно. Сынмин выставил перед девушками три упаковки и начал рассказывать про каждую из них. — Хотите понюхать? Так всегда легче определиться. — Да, пожалуйста. В итоге девушки взяли две банки, только одна из них остановилась не на малине, а на ежевике. Сынмин поинтересовался, не нужно ли им было ещё что-нибудь, но получил отказ, ввёл в терминал сумму и та, что старше, оплатила покупку. Сынмин пожелал им хорошего дня и хотел вернуться на свой любимый диванчик, но в шоп вошёл Бан Чан. — Уже? — усмехнулся Сынмин, посмотрев на часы, которые показывали полтретьего. — Быстро ты сегодня. — Я просто в автобусе до тебя ехал. Чан выложил перед ним пятнадцатый айфон, наручные часы, беспроводные наушники, два самсунга, четыре кольца с камнями и золотой браслет. — Богатые у нас люди на автобусах ездят, — засмеялся Сынмин, рассматривая телефоны. — Симки вынул? — Обижаешь. Уже нейтрализовал. Феликс поднялся с корточек и показался Чану, который даже не знал, что Сынмин взял его с собой. — Ты как тут вылупился? — К верху каком, блять. Это что за ломбард? — Самый обыкновенный, — Сынмин достал из-под прилавка огромный контейнер с подобными дорогими вещами и начал аккуратно складывать их внутрь. — Все украшения ювелирные… Да ты прям в ударе. — Ты поэтому Сорока? — спросил Феликс. — Угадал, — гордо ответил Чан. — Что по деньгам? — Семь. — По рукам. — Семь чего?… — спросил Феликс, с недоумением посмотрев на Сынмина, который открыл приложение банка. — Не тысяч же, — улыбнулся Чан и показал Феликсу сумму перевода. — Семь миллио… — Тихо ты, — Сынмин закрыл ладонью рот орущего Феликса, который едва не взорвался от шока. — Для тебя же это не деньги. — Не были, до недавних пор… Как вообще можно спиздить столько вещей за раз?! — Годы упорных тренировок, — ответил Чан. — Зато какой результат. Семь лямов за один присест. — А я тоже хочу. — Я тоже много чего хочу. Флекс, этому нельзя научиться за пару недель. Знаешь, сколько раз меня в начале палили? — Сколько? — Да дохуя, — прыснул Бан Чан, облокотившись на прозрачную стойку. — Четыре задержания, гонял в детскую комнату милиции, как к себе домой, стоял на учёте, а ещё условка за плечами. — Тебе сколько лет, напомни? — Двадцать один. — Пиздец. Ты как вообще в универ поступил? — Так я платник. Ну, с процентами. — В смысле? — Мне из-за такого букета было тяжко поступить, вот и пришлось договариваться на взносы за учёбу с процентами. Или ты думаешь, что я по рофлу столько денег за раз поднимаю? — Я думал, что ты просто деньги любишь. — Это тоже. Ладно, пацаны, я погнал. Не задерживайтесь, я сегодня угощаю. — Теперь точно не задержимся. Чан вышел из магазина, оставив этих двоих в ожидании кучи клиентов и вечерней пьянки. — И сколько же ты за его счёт поднимаешь? — спросил Феликс, продолжив раскладывать товар. — Тридцать процентов. Он знает, если что. — Значит, с его семи лямов ты поднимаешь примерно девять, просто продавая эти вещи, и ты в плюсе на два? — Хорошо считаешь, мажор. — На то я и мажор. Слушай, а куда ты вообще всё это сдаёшь? — Никуда. Ко мне сами приходят. — У тебя прям на сайте написано: «В наличии ворованная техника и украшения»? — Это нигде не написано. Просто нужно знать. — Получается, что ты из всей компашки самый богатый? — Что-то ты меня заебал своими расспросами. — Мне же интересно. — Я на втором месте. На третьем как раз Чан. — А на первом? — А на первом… — Хёнджин, да? — В точку. — Ожидаемо. — Ты раскладывай, не отвлекайся. Феликс предполагал, что Хёнджин окажется человеком с самым большим доходом. Но у него оставался только один вопрос: чем Хван занимался?

***

Они вернулись в общагу практически к десяти вечера. Феликс закончил свою работу буквально за час, а всё остальное время курил, выпил немного пива, помогал Сынмину с обслуживанием клиентов и сделал вывод, что это место ему нравилось гораздо сильнее, чем фургончик Джисона. Там было просторнее, стоял диван, со всеми клиентами общался Сынмин, а платили куда больше за меньшую работу. Но тут имело значение то, что Сынмин являлся законным владельцем вейп-шопа и поэтому сам назначал зарплату, а Феликс просто выполнял поручения начальника. Чан велел приходить в их комнату. Сынмин постучал в дверь, а Феликс, стоявший за ним, рассматривал подик, который ему подарили, как и одноразку. Ким посоветовал ему сразу начать с железа, а не баловаться ашками, чтобы не париться насчёт оставшегося количества тяг и экономить деньги. Он сказал ему выбирать любой, и Феликс остановился на третьем хирике нежно-сиреневого цвета. Сынмин отдал ему жижу своего любимого вкуса на пятьдесят миллиграмм, а ещё подогнал испаритель. Если говорить коротко, то обеспечил Феликса всем необходимым минимум на две недели вперёд. — О-о-о, курильщик пришёл! — заулыбался Джисон, открыв им дверь. Он увидел в руках Ликса подик и раскрыл рот ещё шире. — Нихуя! Ты мажора уже подсадил?! — Старался, — заулыбался Сынмин, войдя внутрь. — Флекс, давай резче. Он убрал хирик в задний карман и закрыл дверь в комнату изнутри. Судя по количеству опустошённых бутылок, пьянка была как раз в самом разгаре. Им тут же начали наливать штрафные, усадив на кровать Чонина. — Короче, раз пожрать сегодня не получилось, давайте хотя бы нажрёмся от души! — произнёс довольно своеобразный тост Хан, после чего все стали чокаться. Феликс смотрел на стакан, куда налили виски, и сначала понюхал его, помешивая. — Да не ссы, это не чай, — сказал Чонин, сев рядом с ним. Он закинул руку на плечо Ликса, а тот, на всеобщее удивление, даже не стал сопротивляться. — Мажор, ты идёшь на поправку. К ветеринару сходил, что ли? — Что? — Ну, шансы есть или нет? — Да иди ты, — усмехнулся Феликс и влил в себя весь алкоголь за раз. Ему тут же начали аплодировать. Буквально четыре дня назад Ликс не притронулся бы к какому-либо алкоголю младше его самого, а сейчас спокойно пил то, что давали. Наличие денег меняет людей ровно так же быстро, как и их отсутствие. Феликс достал хирик из кармана и зажал кнопку, разнеся по комнате звук треска, который появлялся при взятии тяги. — Флекс, ты… — пробормотал Минхо, с удивлением смотря на под в его руках. — Ты чего? — Это побочки одного дня работы с Сынмином. Будешь? — Нет, я по сигаретам. — А вот я по курилкам, — сказал Чанбин, выхватил у него хирик и затянулся. — М-м-м… Ежевика? — Да, — кивнул Сынмин, сделав глоток алкоголя. — Моя любимая. — Не скуривайте моего ребёнка! — сказал Чан, посильнее сжав в руках бутылку. — Флекс, ты чего дымить-то решил? Или Сынмин тебе добровольно-принудительно эту хуйню подсунул? — Нет, я сам. — Что ты из меня монстра всегда делаешь?! — возмутился Ким, смотря на Бан Чана. — Я из него человека делаю. Не меньше, чем остальные, между прочим. — И как же? — А ты не видишь, да? — Сынмин повернул голову на Феликса, который вливал в себя пиво, отданное ему Чонином. — И это ведь даже не виски. — Кстати, сколько стоит? — спросил Ликс, за раз всосав половину бутылки. — Восемьсот вон, кажется, — ответил Чонин. — Мы с Чаном сами ахуели, когда его в магазе увидели. Это ещё и без акции. Феликс на момент замер и посмотрел на бутылку широченными глазами. Все думали, что сейчас начнётся очередная истерика, но вместо того, чтобы начать орать, Ликс открыл камеру на телефоне и сфотографировал бутылку. — Чтоб не забыть. — Пацаны… — протянул Чанбин и слегка приоткрыл рот. — Вы хоть понимаете, что мы с вами за четыре, сука, дня смогли направить мажора на путь исправления?… — За это надо выпить! — радостно закричал Хан и начал подливать алкоголь в протянутые стаканы. — А тебе не хватит? — спросил Минхо. — Вертолётики ещё не летают? — Они не летают, а ебашат сальтухи, — засмеялся Джисон и отдал Хо стакан. — Зай, не злись. Всё равно завтра никуда не надо. — Зай, мне в какой глаз смотреть? — кое-как сдерживался Хо, пытаясь поймать разносторонний взгляд Хана. — Ты уверен, что до послезавтра отойдёшь? — Всё будет, — выставил вперёд ладонь Хан. — Хёнджин, поможешь мне? — С чем? — Ссать хочу. — Предлагаешь мне рот подставить? — Ширинку ему расстегнёшь, — сказал Чан. — Помнишь, что в тот раз было? — А что было? — спросил Феликс. — Стоп! — крикнул Джисон, подняв руки вверх. — Вот сейчас я уйду, и срите меня, сколько хотите. Хёнджин, пошли. Они подождали, пока Хван затолкнёт его в туалет, а потом Чонин начал рассказывать: — Короче, в прошлый раз Джисон так жёстко нахуярился, что там не вертолётики, а космические ракеты летали. Вот, он, значит, пошёл в туалет, но не смог ширинку расстегнуть и так сильно дёрнул, что… В общем, ора было много. — Он яйца прищемил? — Наверное, — пожал плечами Сынмин. — Мы не разобрали, что он там кричал. — Как это вообще?… Он же не застёгивал, а наоборот. — Ты плохо знаешь Джисона. — Он ещё и без трусов был, — добавил Минхо. — Хуй его знает, почему, но это явно было ошибкой. Чонин посмотрел на экран телефона, сделав последний глоток из бутылки, поставил её на пол и потом начал переодеваться. Никто не отреагировал на это, скорее, они будто не видели Чонина, который внезапно собрался куда-то в десять вечера. — Сбегаешь? — спросил Феликс, наблюдая за тем, как Ян складывал вещи в рюкзак. — Да, надоели вы мне все. — И куда же? — На работу, — Чонин закинул зарядку в рюкзак и направился к окну. Он распахнул его настежь, схватился за перекладину лестницы и перелез на неё целиком. — Буду в шесть, не просыпайтесь. Минхо закрыл за ним окно, а сам вернулся на кровать Чонина, где сидел Феликс. Бутылки стремительно опустошались, а Джисон и Хёнджин пропадали в ванной уже пятнадцать минут. — Они там трахаются, что ли? — усмехнулся Сынмин, посмотрев на дверь. — Я проверю. — Так дверь же закрыта. — Флекс, мы если бухаем, то толчок никогда не закрываем. Золотое правило, запомни. Сынмин не спеша подошёл к ванной, не собираясь стучаться, распахнул дверь и удивлённо захлопал глазами. — А мне? — А ты заплатишь? — Конечно. Сынмин, даже не закрыв дверь, спустился на корточки рядом с ними, взял «трубочку», наклонился над полом и стал снюхивать дорожку. Джисон уже окончательно улетел, Хёнджин держался, а Сынмин пока только ждал. — Ой-ой-ой… — протянул Чанбин, зайдя к ним. — Вы чё наделали, дебилы? Джисон в полупокера превратился. — Нормально всё! — неразборчиво, но громко произнёс он. — Я как стёклышко. — Только если глаза. Ладно, убирайте тут всё, а то коменда ахуеет, если зайдёт. — Так мы поделимся, — заулыбался Хёнджин. — Мне для неё ничё не жалко. — Убирайте свои трассы, — поторапливал их Чанбин. — Ща, погоди, — Сынмин снова наклонился над полом и снюхнул последнюю дорожку. — Всё. Возле двери оказался Феликс. Ему понадобилось три секунды на то, чтобы сопоставить локацию, предметы на полу, состояние трёх парней, а ещё слова, прозвучавшие до этого. — Вы нюхаете?… — Догадливый, — ухмыльнулся Хёнджин и поднялся на ноги, кряхтя. — Тебе не дам. — Я и не рвусь. — Ты наказан из-за того, что было утром. — Не надо мне. — А если бы ты мне вот это не оставил… — протянул Хван, указав на синяк под глазом. — Не нужна мне твоя наркота! — Тихо, тихо, — прошептал Хёнджин, приложив палец к губам. — Сохраняй конфиденциальность… Он не рвался, но лишним явно не будет. — Хорошо, — ухмыльнулся Феликс. — Два. — Что «два»? Раза тебе по ебалу? — Два пакетика за молчание. — Мажор, ты ничё не попутал? — нервно засмеялся Хван. — Ты хоть понимаешь, сколько это бабок? — Понимаю, поэтому и прошу. — Ты меня палить вздумал?! Флекс, тебе напомнить, как Минхо спас нас всех от ментов? Или как Джисон взял тебя с собой на работу? Мы тут все молчим в тряпочку и храним секреты. Сдашь одного — шестеро убьют, блять. — Два пакета, — продолжил настаивать на своём Феликс и вытянул руку вперёд. — Бегом. — Мразота… Хёнджин перешагнул через Хана, который ловил вертолётики на полу, и полез в свой тайник, где хранил всю наркоту. Ключ от сундучка он достал из кармана, но Феликс знал, что тот явно прятал его в более надёжном месте. Ему не так сильно нужно было заполучить наркотики, как узнать, где их хранили. — Подавись, — цокнул Хван, с шлепком положив два пакетика в руку Ликса. — Если спалишь… — Я слово держу, так что больше шантажировать не собираюсь, не бойся. Нужно же было выгоду получить. — Мажор, ты меня так заебал, не представляешь… — Взаимно. Ты, получается, наркоту раскладываешь? — Не кидаю же! — развёл руками в стороны он, но потом посмотрелся в зеркало и увидел свои огромные зрачки. — Не, ну… Бывает, конечно, но редко. И вообще, хули я должен с тобой разговаривать?! — Не должен, — пожал плечами Феликс. — Сынмин, пойдём? — Куда? — спросил он, натянув опьянённую улыбку. — А мне и тут хорошо. И Джисону тоже. — Джисон вообще дышит? Феликс решил не ждать ответа и сам сел на корточки рядом с парнем, который лежал без шевеления уже на протяжении пары минут. Пульс был, а это означало, что Хан просто уснул. — Чанбин, ты идёшь? — с надеждой спросил Ликс. — Нет… Надо этих объёбышей проконтролировать. Феликс понял, что сейчас он либо шёл в комнату один, либо с Минхо. Ни тот, ни другой вариант ему не нравился, но выбора не было. Он перешагнул через Бан Чана, который разговаривал с Хо, не обратив на них никакого внимания, залез на подоконник и уже хотел вернуться к себе, но его остановил в меру пьяный голос. — Уже уходишь? — спросил Минхо, отвлёкшийся от разговора про смысл жизни. — Да, просто… — Я с тобой. Пока, Чан. — До завтра, — улыбнулся он, пожав Хо руку на прощанье. — Про тренировку не забудьте. — Уже забыли. Из ванной внезапно начали разноситься страшные звуки, похожие на вой стаи собак. Оказалось, что это Джисон, проснувшись, решил устроить концерт, Хёнджин и Сынмин стали его подпевкой, а Чанбин, не имея права выбора, вынужден был изображать публику. Это значительно подогнало Минхо и Феликса на возвращение в свою комнату, где они оказались через считанные секунды. Минхо сразу же снял с себя футболку, на которую попало немного алкоголя из-за рукожопости Джисона, и начал искать чистую майку в своём шкафчике с голым торсом. — Флекс, ты у меня ничего не брал? — Нет, — отрезал тот. — Просто я не могу одну хуйню найти, — он повернулся к Ликсу, но вместо лица увидел спину парня. — Слушай, я же не девушка. Сиськи пока не отрастил. — Так принято. — Где? Мы тут и без трусов переодически ходим. — Не надо! — крикнул Феликс и резко повернулся к нему. — Нихуя себе… — Прям «нихуя себе»? — Прям… да. Феликс не знал, что привлекало его внимание больше: рельефные мышцы на руках и наличие пресса, или же шрам, рассекавший живот наискосок. — Это как так? — Это я год назад так Хёнджину помог, — ответил Минхо, надев на себя чистую майку. — Свою часть разложил, отфоткал, уже собирался домой ебашить, но меня менты засекли. Я рванул со всех ног, потом Хёнджинова рука меня откуда-то схватила и в кусты затащила. Так живот и вспорол. — Об ветки? — А обо что ещё? Короче, я с Хёнджином после этого на работу не ходил. — Ты не знаешь, кому можно продать наркоту? — Знаю. Зачем спрашиваешь? — Ты ведь не думаешь, что я забрал у Хёнджина два пакета для себя? Или я совсем на ебанутого похож? — Ты забрал у него два пакета?… — За молчание. Я же не дебил, везде выгоду найду. — Нет, Флекс, ты не понял. Мы никого здесь не палим, ясно? Даже под дулом пистолета. И если тебе всё это кажется какими-то несерьёзными шутками, то осознай, что у нас у каждого есть риск сесть по нескольким статьям. — Так понятно, что за торговлю наркотой не по головке гладят. Минхо дал Феликсу номер парня, который всегда был готов купить пару пакетиков, причём учился он в их универе и даже жил в этой общаге. Он списался с ним и договорился встретиться через полчаса в общем туалете. Ликсу нахер не всралась эта наркота, но деньги и чувство сладкой мести были нужны. Когда он убедился, что Сынмин и Чанбин, пришедшие через час после их возвращения, уже спали, а Минхо и так давно сопел, то открыл приложение на телефоне и начал делать ставки. Он собирался слить выручку с наркоты Хёнджина именно в казино. Вчера Феликс смог поднять триста тысяч вон, чем и занимался до утра, не собираясь останавливаться на таких мелких суммах.