Kiss me

– В прошлой жизни я точно был грешником, иначе как ещё объяснить тот факт, что в напарники мне достался именно ты Два парня сидели на диване в их штабной квартире. Часовая стрелка приближалась к четырём утра, а Дазай уже вернулся после очередного задания, разбудив Чую своим приходом. Несколько неглубоких ран на лице, плечах и запястьях. Осаму настолько привык получать ранения, что даже не чувствует подобную мелочь и не видит смысла их обрабатывать. Поэтому этим всегда занимается его напарник. И вот сейчас Чуя снова в полумраке комнаты разглядывает раны, небрежно выливая на них перекись и заклеивая пластырями. Осаму же выглядел так, словно уснул ещё до того, как вошёл в квартиру. Безразличный взгляд, вялые движения и, что удивило больше всего, молчание. Ни единого звука с самого прихода, даже когда Накахара в своей привычной манере начал ворчать на громкие звуки из коридора.  Дазай бросил испачканный не то грязью, не то кровью плащ на пол, а сам упал на стену, продолжая стоять на ногах. Забинтованная рука поднялась сначала к лицу, а после и к волосам, убирая мокрые после дождя пряди назад. Из коридора послышался лёгкий скрип и медленные шаги. Чуя всё же проснулся. – Осаму, ты совсем ахуел? Я же просил не шуметь Несколько прядей рыжих волос выбились из низкого хвоста, растянутая футболка немного съехала в сторону, а глаза, ещё не привыкшие к свету, щурились. Зачастую они работают вместе, ведь это гораздо эффективнее, чем отправлять их на задание поодиночке. Однако, были и миссии, где в дуэте просто не было необходимости. Например, как сегодня. Поэтому Чуя, занятый днём бумажной работой, сразу же отправился отдыхать в их общую квартиру, любезно предоставленную боссом мафии. Дазай же был вынужден ехать в другую часть города. Хотя он бы предпочёл провести эту ночь, лёжа в кровати, которую не видел уже три дня.  – Эй, ты оглох?  Совместные задания удавались им куда проще, чем совместная жизнь. Видеть друг друга приходится почти весь рабочий день, даже если они стараются не пересекаться. Кабинет у них по-прежнему один на двоих, но обстановку разбавляет присутствие других людей, что то и дело заходят к ним. И вот когда ты вроде бы отделался от всей этой суматохи и уже представляешь, как проведёшь последние пару часов в горячей ванне с бокалом красного-полусладкого, появляется он. Нарушитель твоего спокойствия.  Поначалу ссор было не избежать. Вечные подколы, шуточки и другие неприятности ждали абсолютно на каждом углу. Однако приходилось привыкать. Даже к тому, что Осаму может прийти ближе к утру, не заботясь о спящем в соседней комнате напарнике. Всё так же молча Дазай подошёл к парню, уткнувшись лбом в его плечо. Когда такое случилось в первый раз, Чуя сильно удивился, однако ничего не сказал. Ровно, как и сейчас. Он просто стоял, позволяя своему пусть и до ужаса надоедливому напарнику перевести дух. План Дазая провалился. Опять. – Пойдём, я обработаю твои раны Чуя делает всё хоть и быстро, но умело. Осаму никогда не любил заморачиваться над этим, поэтому Накахара обрабатывал не только свои раны. "У меня будут проблемы, если ты сдохнешь от такой глупости". Он верил собственным словам не больше, чем Дазай.  – Скажи, Чуя, ты меня ненавидишь? Вопрос прозвучал слишком резко, отчего мафиози остановился. Не в манере Осаму задавать такие вопросы. Не в его манере интересоваться тем, что думают другие. Особенно, что они думают о нём. Дазай прекрасно знает, какие слухи разносятся по коридорам мафии и за её пределами. Он слышит и видит, как люди шепчутся, стоит ему пройти мимо. Подобные мелочи его не беспокоят. Его волнует несколько иное. – Достаточно. Тебе ли не знать – То есть если я тебя поцелую, существенно ничего не поменяется? Очередной вопрос был скорее риторический, нежели Осаму действительно хотел получить на него ответ. Он поднял лицо Чуи за подбородок, впиваясь в его губы. Движения были резкими и быстрыми, отчего Накахара не сразу отдал себе отчёт о произошедшем. Губы Дазая продолжали целовать его собственные, а вторая рука легла на талию, прижимая к себе. Поражаясь собственным мыслям, Чуя понял, что ему это нравится. Поцелуй вышел несколько грубым, но это не сделало его менее чувственным. Накахара сам начал поддаваться вперёд, неумело сминая губы напарника. Не так он представлял свой первый поцелуй. И не так он представлял человека, которому его отдаст. Однако всё вышло даже лучше его фантазий. Они сидели так близко, что могли чувствовать горячее дыхание друг друга на собственной коже. Пересилив себя, Чуя поднял взгляд на напарника, что продолжал одной рукой сжимать его талию. И тут же пожалел об этом. Взгляд карих глаз смотрел не просто на него. Он смотрел в саму душу, заполняя её собой. Сердце словно сжалось, а живот скрутился в тугой узел. И Чуя не был уверен, что это нормально. Он не должен так смотреть на человека, которого проклинает каждый день. Он не должен так прижиматься к ненавистному напарнику. Он не должен так желать повторить этот чёртов поцелуй. Но он смотрит. Он прижимается. Он хочет. И он целует. В этот раз получается гораздо нежнее. Руки Чуи обнимают шею Осаму, пока тот сильнее прижимает его к себе. Ему нравится видеть неуверенные движения своего напарника, нравится его смущение и то, как он сам жмётся к нему. Дазаю немного жаль, что он не поцеловал эту рыжую бестию раньше. Быть может, их совместная жизнь стала бы куда приятнее.