Человек Кембриджский (Homo Cantabrigiensis)

Он принял звонок и поднес коммуникатор к уху, с легкой тревогой произнес, отворачиваясь от девчонок: – Кит? – Йорн… – на том конце с трудом выдавливали из себя слова, поначалу показалось даже, что Кит напился в хлам. Однако при всей схожести симптомов, Йорнов тонко настроенный анализатор акцентов, интонаций и речевых нарушений быстро определил: парень еле ворочает языком по какой-то другой причине. – Йорн, заб-вери меня… – неразборчиво пробормотал Кит. У Йорна вздернулись дыбом волосы на затылке, и напряглись мускулы пресса, ракшасий организм весь собрался и затвердел так, словно предстояло сражение или опасное восхождение по отвесным скалам. – Кит, ты где находишься? Откуда тебя забирать? – зачем-то стараясь говорить как можно четче, спросил Йорн. – Я на этой… ну, на этой… этой самой… – бормотал Кит. – Ты меня понял… – Нет, я тебя не понял! – рявкнул Йорн, боясь, что Кит, чего доброго, отключится на полуслове. – Откуда ты звонишь? – Ну, меня выпустили… я вышел на этой… не помню, как называется, но ты меня понял… – Бля-я-я… – прошипел Йорн, чувствуя, что у него не только волосы встопорщились и свело мускулатуру, но и пошла нервная дрожь в руках. – Кит! Кит! Слушай меня, там люди есть? – в коммуникаторе натурально замычали. – Останови кого-нибудь, пусть мне скажут, где ты! Что с тобой сделали-то, гос-споди… – рычал он, начиная по-своему ракшасьему обычаю вышагивать туда и обратно. Краем глаза он отметил исказившиеся лица обоих девушек, которые теперь бросали друг на друга вопросительно-умоляющие взгляды, как если бы каждая просила другую поделиться только ей одной выданными кусками паззла под названием «Йорн». В трубке происходил неразборчивый шум, словно шуршали горнолыжными штанами, потом незнакомый голос произнес вопросительно: – Алло? – Алло! Да! Здравствуйте! – встрепенулся Йорн. – Человек с травмой, я не могу добиться, от него, где он находится. – А, Паркерс Пис, где-то между отелем и офисами Криминального Контроля, – заговорил на том конце мужской голос. – Послушайте, он у вас тут что-то… у парня, по-моему, кровь идет, он не совсем адекватный. Может, скорую вызвать? – Нет, я сейчас сам подъеду, отвезу его в клинику! Вы можете с ним десять минут побыть? Буквально десять минут! – Ну… ладно…– с явной неохотой процедили в трубке. – Я могу только минут пять, на работу надо, давайте быстрее там. – Я недалеко, я буквально сию минуту! – заверил незнакомца Йорн, но, сбросив звонок, он не меньше, чем на полминуты замер, смотря сквозь девушек и что-то обдумывая. Те сначала с замиранием сердца смиренно ждали, потом начали делать вопросительные и нетерпеливые жесты. Выйдя из мимолетного ступора, Йорн тихо выдохнул неразборчивое ругательство, потом закусил зубами кожу на тыльной стороне ладони. – Йорн, что случилось? – первой подала голос Нино. – Ничего хорошего. – Кто-то с травмой? – подхватила Крис. – Похоже да, мне его надо срочно везти к отцу. Он даже объяснить не смог, что он на Паркерс Пис. – Кто, Йорн? – Грэг, – бросил Йорн, потом спохватился, холодея от вязкой и тягучей жути, поползшей под кожей. – Пардон, Кит… у меня уже ум за разум заходит. Кит Уайлдман, боюсь, что его отпинали на допросе, так что, девушки, прошу прощения… – Я с тобой, – твердо сказала вдруг Кристина. – А почему скорую ему нельзя вызвать? – спросила Нино, прищуриваясь на ракшаса. – Я ему обещал, что устрою к отцу, – пояснил Йорн, автоматически залезая в карман за сигаретами, потом сообразил, что у него нет на это времени, Нино понимающе поджала губы и кивнула. – То-то отец обрадуется… – Тогда я с вами, мало ли какая помощь нужна, – заявила Нино. – На чем ты его будешь перевозить? – На такси. – О’кей, я тогда за мопедом, а вы подтягивайтесь, – деловито распорядилась обладательница именной стипендии от «Нексуса» совершенно переменившимся тоном. – Кхм… Надо же… – неопределенно ухмыльнулся Йорн. – Что? – Я тебя представил с аутопсийной пилой. – А должен – со статистическими таблицами. Чоп-чоп, ребята! Если там ЧМТ, надо срочно его везти, – кажется, Нино в деле управления медбригадой чувствовала себя гораздо уверенней, чем в попытке несмело флиртовать с деэкстинктным гоминидом. Трое разделились. Нино наскоро скомкала коврик для пикника и поспешила на парковку. Йорн и Кристина, прихватив бутылку, стаканы и остатки еды, припустили в сторону Уильям Стоун Билдинг к Йорну в комнату за мотошлемами и аптечкой. Когда они с Кристиной носились по кухне, сбрасывая, куда придется, мусор, Йорна вновь окатило жаром и волной сокращений в мелкой мускулатуре: он еще никогда не садился на мотоцикл в нетрезвом состоянии. Опьянения он практически не ощущал, кроме легчайшей дымки в голове, которую при иных обстоятельствах можно было бы назвать приятной, но все равно поспешил уведомить Крис о том, что ехать с ним небезопасно. Возможно, ей стоило бы остаться дома. Крис сказала, что уже ездила с пьяным водителем на мотоцикле, все как-то обошлось, и Йорну она доверяет гораздо больше, чем… тому. Йорн, впрочем, чувствовал, что кое-в чем она ему отнюдь не доверяет и хочет лично убедиться, что с мадмуазель Кохиани они совместно решают исключительно практические задачи. Тут еще одна тревожная мысль прилетела Йорну в голову: Нино ведь тоже пьяная! На почве прикасания к Бездне она употребила явно больше ракшаса, а ее навыки управления мототранспортом со стороны показались Йорну небезупречными. Он с удивлением отметил, что искренне беспокоится за девушку, которая обладала над ним недопустимой властью – такой, которую Йорн не решался дать даже Кристине. Может быть, поэтому он не хотел до сих пор показываться Крис на глаза: ему было совестно? Однако наблюдая за вежливой нервозностью и возбужденным естествоиспытательским блеском в глазах Нино, Йорн утрачивал всякое желание обнажать свой секрет перед Кристиной. Пренеприятнейшее это чувство, когда тебя разглядывают, словно диковинного туземца, с уважением расспрашивают о культуре и обычаях, пока сами волей-неволей задаются вопросом, какой формы туземный хуй под набедренной повязкой. Йорн, хоть и не раз задумывался о каминг-ауте для Кристины, был категорически не готов встретить нечто подобное еще и с ее стороны. Йорн и Крис догнали Нино на Риджент Стрит. Обменявшись жестами, они объехали Отель «Юниверсити Армс» и рванули в сторону Парксайд разыскивать Кита. «Где-то между отелем и офисом Криминального Контроля» – достаточно расплывчатое описание, но, наверное, это к лучшему, что Кит ползал в своем состоянии по парку, а не по загруженным улицам. Не проехав и трехсот метров, Йорн увидел белобрысую голову и щупловатую фигуру Кита на углу парка. Он стоял в одиночестве, держась за дерево, скрюченный, словно старичок. Человек из коммуникатора уже бросил его одного – скотина, а не человек. Йорна опять окатило жаром под футболкой от внешнего вида Кита, хоть ракшас не смог бы объяснить наверняка чем Кит его так напугал. В конце концов, Кит даже пребывал в вертикальном положении. Правое ухо блестело от крови, красное пятно ярко контрастировало с грибной бледностью кожи – лицо Кита цветом походило на шампиньон. Оставив мотоцикл на ближайшем парковочном месте, Йорн с Крис поспешили к Киту. С противоположной стороны улицы немного грузно, но ловко и целеустремленно бежала марафонец-Нино. – Кит! Ну, ты как, живой? – торопливо заговорил Йорн, подбегая к парню. – Что случилось-то? – А… ты приехал… – пробормотал тот. – Йорн, ты обещал… Я не сказал ничего, а они меня били… – Блядь… мрази… ч-черт бы их! – выплюнул сквозь зубы Йорн, и черный гнев подступил к горлу, словно магма к жерлу вулкана. Ракшас был готов рвать и метать, только не знал, на кого излить свое негодование – Грэга Бакстона он уже убил. – Сейчас мы тебя подлатаем, потом расскажешь мне в подробностях, кто до тебя докопался, – прошипел он, подхватывая Кита. – А они без масок были… – почему-то с хвастливой интонацией сообщил Кит. – Йорн, дай мне на него взглянуть, – подключилась Нино. – Здравствуйте, я – доктор, сейчас мы вас… Вас по голове ударили? – Ага… раз тридцать… двадцать…десять… – Господи, не может такого быть… Вы сейчас что чувствуете? – Йорн, я такси вызываю! – крикнула Кристина. – Голова болит… – У вас на лице гематома – она старая? – Да, он уже неделю с ней ходит, – ответил за Кита Йорн. – Его при обыске ударили по физиономии. – А сейчас вас чем ударили? – Да этой… ну, этой, – Кит посмотрел на кроссовки. – Ногой? Давно? – Нинаю… – детским голосом, коверкая слова, произнес Кит. – Он по телефону сказал, что его только выпустили, – опять заговорил Йорн. – Можно предположить, что от получаса до часа. – Дай-то бог… Йорн, дай аптечку! А по уху вас сейчас тоже ударили? Я не могу разобрать, почему у него кровь идет… Сколько времени назад? – Я не знаю… – пробормотал Кит. – Больше нескольких часов или меньше? – Меня сейчас вот выпустили… – Это понятно, Кит, сосредоточьтесь: конкретно ударили вас давно? – Нино посветила ему в глаза фонариком на коммуникаторе. – Сколько вы уже в этом состоянии? Следите за пальцем. – Ударили меня прямо конкретно, да… Ой, что-то мне хреново, леди… – Руками-ногами пошевелить получается? – Нино, ты можешь с ним побыть? Я отцу пойду дозваниваться. – Йорн, давай срочно, тут… – она замолкла на секунду, покосившись на Кита, потом произнесла беззвучно, видимо запомнив то, что ракшас ей рассказал про легкость чтения по губам: – Риск отека мозга и повышения ВЧД. Мочегонных не завалялось случайно у кого-нибудь в ридикюле? – спросила она уже громко. – Кристина! Йорн, который все равно не знал, что такое ВЧД, и у которого не завалялось ридикюля с мочегонными, вынул из кармана куртки коммуникатор. Он вставил в ухо наушник и голосовой командой затребовал звонок Джону Сорренто, нервно обдумывая, что скажет. Сам затрусил к «Тарантуле», чтобы запереть колеса и поставить мотоцикл на сигнализацию. В наушнике слышались гудки, но отец не поднимал трубку. С наибольшей вероятностью это означало, что доктор Сорренто на операции, а операции у него зачастую продолжались часов по шесть-восемь. – Е-ба-а-ать… – рычал Йорн грубые дворовые ругательства, которые ярко воскресили в памяти пережитые когда-то вместе со шпаной из ячейки критические моменты. – Отец, твою мать… опять жизни зажиточных плебеев спасаешь… Перезвонив несколько раз подряд и не получив ответа, он чуть поколебался и набрал Рою Хэмишу – доктору Рою, который до недавнего времени являлся единственным человеком вне семейного круга Сорренто, посвященным в самую страшную тайну этого семейства. Рой был серьезный и в то же время веселый, доброжелательный дядька, хирург-травматолог, один из небольшого штата некардиологических специалистов в клинике Джона Сорренто. Собственно, Джон посвятил его в свою страшную тайну именно потому, как боялся, что в один прекрасный момент Йорн выкинет что-нибудь такое, с чем профессор Сорренто не справится в одиночку. Рой чрезвычайно проникся ситуацией ракшасенка, и даже изучил дополнительную специальность –анестезиологию рапаксов. Во многом благодаря Рою после своего прошлогоднего прыжка с пятого этажа Йорн остался с ногами, ребрами и мозгами. Переломы, правда, снова стали болеть по ночам вследствие обнаженных танцев с Минотавром. Особенно сильно донимали они Йорна на фоне болезненных ран от травмата, пока он отсиживался среди холодных руин заброшки. – Алло? Йорис, ты, что ли? – Йорн услышал оживленный, но немедля сделавшийся подозрительным голос доктора Роя, и на секунду испытал облегчение оттого, что пока не приходится разговаривать с Джоном. По меньшей мере, Рой не будет орать и не откажет – он авантюрный и решительный, в отличие от доктора Сорренто. Он сначала станет спасать жизни, а потом задавать вопросы. На них у Йорна, вероятно, не найдется ответов. А отец, как пить дать, станет топать ножками. Вообще-то, повышать голос на ракшаса Джон побаивался с самого появления химеры в его доме, но Йорн точно чувствовал, что на этот раз отец не вытерпит и настучит ему по репе, как любил выражаться Полосатый. Что ж, справедливо. – Доктор Рой, приветствую, рад вас слышать! – начал Йорн, подражая собеседнику и делая свой голос одновременно уверенным и доброжелательным, но с оттенком здоровой озабоченности. – Я тебя тоже рад слышать, друг мой сердечный, но чем обязан посреди рабочего дня? Йорис на линии – сдается, что не к добру это. – Что ж у меня за репутация такая? – в такт Рою вежливо посмеялся Йорн. – Я не могу до отца дозвониться, сэр, а у меня тут… км… небольшое ЧП, – Йорн издалека покосился на девушек, которые усадили Кита под деревом. Крис подкладывала ему куртку Нино под голову, а Нино пыталась средствами из аптечки остановить кровотечение. – Так отец… отец… Отче Наш…иже еси в…хирурги-и… – забормотал нараспев доктор Рой, просматривая расписание на компьютере. – Его высокопреосвященство должен к часу закончить, если внештатных ситуаций не возникнет. Так, а что случилось? Ты опять откуда-то сиганул? Голос, вроде, бодрый, не то, что в прошлый раз. – Да я, вы знаете, полон энергии, так что аж дым изо всех орифициев, не ровен час, повалит, – через силу пошутил Йорн. – Доктор Рой, тут вопрос чести, совести и государственной безопасности. Я обещал человеку, что, если его изобьют гвардейцы, я его привезу к нам. – Господи, Йорн, что ты за самоуправство творишь! – всплеснули в трубке. Йорн стиснул зубы. – Я все понимаю, но у меня не было другого выхода. – Йорис, не в обиду будет сказано, но, зная тебя, что-то не верится, что другого выхода совсем не было. А если и вправду не было другого выхода, то у меня большие вопросы ко входу. То, что ты все понимаешь – тем хуже для тебя, попросту выражаясь. Кто это? Что это? Зачем это? – Студент из моего колледжа, – процедил Йорн. – И что с ним? Его настолько сильно приложили? И, главное, на кой черт к нам-то везти? – Похоже, его били ногами по голове. А почему к нам – я не могу объяснять онлайн, – Йорн прибег к универсальному иезуитскому приему для того, чтобы заставить собеседника принять решение, не обладая полнотой информации. Рой помолчал несколько секунд. – В сознании? – спросил он, наконец. – Да, но он явно не в адеквате, название места не может вспомнить, связно объяснить ничего не получается, – осторожно ответил Йорн, пытаясь по настроению хирурга определить, как лучше вести психологическую атаку: преуменьшать или преувеличивать симптомы Кита. Пришел к выводу, что лучше представить ситуацию как безотлагательную, но не слишком опасную. – Ликворея есть? – Сейчас спрошу, что бы сие ни значило, – ответил Йорн и гаркнул: – Нино! Спрашивают, есть ли ликворея? Нино отрицательно покачала кудрявой головой, но прибавила: – У него кровотечение из уха и нарушение сердечного ритма… Йорн передал ее комментарий доктору Рою. – А с кем ты там, мальчик мой, переговариваешься? – Студентка-медик тут с нами. – О! Ну-ка, дай-ка мне пообщаться со студенткой-медиком, – снова оживился доктор Рой. – Симпатичная? – юмористически прибавил он. – Доктор Рой, вот честное слово, не до этого, – проговорил Йорн недовольным тоном, и побежал к Нино. – Нино, это Доктор Хэмиш, – сказал он, поставив аппарат на громкую связь, и протянул ей коммуникатор. – Распиши ему, пожалуйста, в каком Кит состоянии, – попросил он, а потом присовокупил шепотом, наклонившись к самому уху Нино, отчего та слегка вздрогнула и раскраснелась: – Не позволь доктору соскочить, я тебя умоляю. После краткого делового приветствия, Нино некоторое время докладывала доктору Рою свою оценку состояния ночного паркурщика. – …Нет, по шкале Глазго дам баллов 11-12, но положительной динамики не наблюдаю, скорее, хуже становится… Говорит разборчиво, но явная дезориентация, слабость, головокружение, тошнота… Ретроградная, да… – …Ладно, похоже на умеренную тяжесть, давайте мне этого шельмеца обратно… Йориса, то бишь… – Нино кивнула коммуникатору и вернула его ракшасу. – Йорис, мальчик мой, тащи своего богатыря сюда, главное, чтобы тяжелого состояния не развилось, ибо если придется класть в реанимацию, кто за это заплатит? Правильно, вот ты и заплатишь, Йорис, в угольную шахту пойдешь. И по окончании будь любезен объясниться! А то ишь удумал: онлайн не может обсуждать. – Да, сэр, объяснюсь. – Ох, Йорис…– вздохнули в динамике. – Ладно, прорвемся. – Доктор Рой, я вам обязан. – Да уж, кто б сомневался! – оптимистически пробухтел хирург. – Будете подъезжать, звони мне, а Джона я уведомлю, как освободится. – Спасибо! У Йорна снова мурашки волной пробежали по телу от упоминания Джона. Не то, чтобы он отца сильно боялся, куда больше Йорна одолевало чувство неловкости за то, что он разруливал ситуацию с ужасной небрежностью и как-то… по-дилетантски, что ли. Йорн был столь заворожен своей тавромахией с Минотавром, что ему даже в голову не пришло предусмотреть целый ряд моментов или хотя бы переговорить с отцом заранее о перспективах. Йорн, к примеру, ни на секунду не допускал, что Кит может выйти из отделения в подобном состоянии. Почему, спрашивается? Йорну вспомнился инцидент с бомжами: лесные жители неспроста больше всего на свете боялись попадаться на глаза стражам общественного порядка. – Йорн, карета подана! – крикнула Кристина, махая водителю такси рукой и одновременно разговаривая с ним по коммуникатору. – Нино, он сам идти может? – быстро спросил Йорн, на что та скептически покривила губы и покачала головой. – Понял, – Йорн кивнул. – Давай его вдвоем, а Крис пускай дверь откроет… – Да ну, о чем ты… – отмахнулся Йорн. – Уж такого михрютку я сам донесу, просто проследи, чтобы я его ненароком не помял, особенно, когда в машину будем затаскивать. Кит, Кит, не расплывайся, подбери щупальца и сопли! – с натянутой улыбкой пошутил Йорн, пытаясь аккуратно подхватить его сначала под ноги, потом приподнял ему плечи. Едва Йорн оторвал «михрютку» от земли, как внезапная острая боль, словно нож, пронзила его живот. Он едва не уронил больного, застыл в полуприседе, пытаясь перетерпеть, и ловя на себе вопросительный взгляд Нино. Когда первая шоковая волна прошла, Йорн поднял Кита в воздух и разогнулся сам, стараясь не напрягать пресс. Кит невразумительно мычал, и глаза у него были менее ясные чем даже несколько минут назад. – Зачем ты… куда ты меня? – спросил Кит, слабо делая попытку не то оттолкнуть руки Йорна, не то прижаться к его мотоциклетной куртке из толстой бычьей кожи с защитными накладками. – В машину. К доктору поедем… – А… Прямо как обещал? – Да-да, как обещал, – ответил Йорн, с секундным недовольством заметив, что Кит кровоточащим ухом прижался к его плечу. Подняв Кита, теперь весившего как будто больше, чем Йорну показалось во время паркурных тренировок, ракшас в сопровождении упорядоченно суетящейся вокруг Нино, понес пострадавшего к такси. Однако, когда он уже стоял возле автомобиля, произошло необъяснимое: едва Кристина попыталась открыть пассажирскую дверь, чтобы Йорн занес Кита в салон, как двери заперлись – Йорн безошибочно определил звук блокируемых замков. Крис наклонилась и сделала вопросительный жест водителю, постучала лакированным ноготком по стеклу. Водитель в ответ энергично замахал головой и руками, что-то недоброжелательно высказывая. – Что происходит-то? – в раздражении спросил Йорн. – Эй, сэр! Какие проблемы? Тогда окно со стороны переднего пассажирского сиденья уползло вниз, и водитель сердито затараторил, перекрикивая музыку в салоне: – Пьяных не вожу! Он мне салон заблюет, с меня потом вычтут! И неустойку платите за вызов! В правилах все сказано, читать надо! – Какого, мать твою! – неожиданно злобно зарычал Йорн, ощерив клыки, и свирепым взглядом уставился на водителя. – С какого он пьяный? На глаз, что ли, определил? В больницу везем, травма головы у человека! – он развернул с каждой минутой все сильнее обмякающее тело Кита кровавым клоком волос к водителю. – Ну, нахуй… – раздалось из машины, мотор почти без шума завелся, и передние колеса развернулись с каучуковым шорохом в сторону проезжей части. – Бездельники-обдолбыши… травма… Сморчки надо меньше жрать, тогда травм не будет! – Да ты охренел совсем?! – вскричал Йорн и в один прыжок оказался перед бампером автомобиля, встал на пути. – Ты сам-то точно ничего не принял на рабочем месте? Ему немедленная помощь требуется, какого хуя ты у меня и у него время отнимаешь?! – Для немедленной помощи есть скорая помощь! – гавкал через окно таксист. – С дороги отвалил, а то я патруль вызову, у меня тревожная кнопка! – такси сделало пару угрожающих рывков то вправо, то влево, но разгневанный Йорн с Китом на руках продолжал преграждать ему путь. Перед глазами ракшаса плыла красная пелена. – Йорн! Йорн! – подскочила к ракшасу Кристина и потянула его за рукав. – Пускай катится! К черту его, я вызову беспилотник, дороже, но без этого всего, – ее знакомо мягкая и ловкая рука змейкой проскользнула ракшасу под локоть. – К-козел гребаный… Они с-сговорились, что ли? – шипел и рычал Йорн, отступая, но при этом продолжал, не отрываясь, буравить взглядом водителя, будто взбудораженный королевский тигр, которого оттаскивают за ошейник подальше от непонравившегося гостя. – Уму, блядь, непостижимо! – таксист демонстративно ударил по газам, автомобиль рванул с места, визжа покрышками. А секунд через десять на голографическом экране у Кристины высветилась красная нотификация о списании средств. – Я оплачу, Крис, – цедил Йорн. – Извини, что так получилось. Какая муха этому черту в анус заползла…? Его взгляд скрестился со взглядом Нино. Она смотрела, прищурившись на разыгравшуюся сцену с неодобрением, но мелькнуло в ее глазах и понимание, Йорну показалось, что Нино по выходке таксиста разгадала истинные мотивы его отказа. Причина была не в Ките, а в Йорне Аланде. Возможно, водитель сам о том не догадывался и искренне полагал, что лишь пользуется правом отказать проблемным пассажирам. Причину он вполне мог объяснить логистическому ИИ своей конторы. Однако на самом деле водитель сбежал оттого, что все существо его преисполнилось страха и безотчетной ненависти к кузену-антропофагу. Йорну доводилось сталкиваться с подобной звериной реакцией пацанов в ячейке, не раз видел такой же остекленевший фанатический взгляд – некоторые бойцы без видимых причин недолюбливали Гриллза. А еще стекленеющий взгляд Йорн замечал у Полосатого, когда затевался политический спор. Одни называли это непреклонностью убеждений и восхищались тому, что Полосатый в своих взглядах был «бетонной плитой». Под этой плитой он готов был похоронить всех, кто от него отличался. А вот нейронаука давным-давно установила, что мозг человека блокирует информацию, нарушающую целостность мировоззренческой картины у подопытного. Йорн задавался вопросом, какие нейронные связи активировались в мозгу некоторых сапиенсов, когда они бросали подобные остервенелые взгляды на него? Казалось, что бы Йорн ни сделал в такую минуту, как бы ни старался быть дружелюбным и готовым к сотрудничеству, мозг человека блокировал любую положительную информацию о ракшасе, переполняясь чувством инстинктивной межвидовой вражды. Интересно, какое чувство Йорн провоцировал у Минотавра? А что, если его эксперименты над Йорном были ничем иным, как примером ритуалов и чудовищных обрядов, в которых воплощается не ингибированная, не запущенная по цивилизованным рельсам и не скованная клиническими правилами подсознательная реакция сапиенса на свое Alter ego? Ужас и болезненное любопытство, агрессия и эротическая фантазия, желание столкнуть с обрыва и прижать к сердцу. А главное, смертельный страх потерять себя, оказаться поглощенным Другим, ибо человеческий разум, всецело сосредоточенный на Другом, не может вообразить, что Другой не поглощен зеркально человеком. Йорн опять внимательно посмотрел на Нино. – …Меня рыжий бил…– неожиданно ясным голосом произнес Кит Йорну в плечо – Йорн, сжираемый гневом и безрадостными своими наблюдениями, совершенно забыл, что продолжает держать пострадавшего на руках, словно невесту. – Он без причиндалов ихних был, без маски… с дубинкой только… и шокером… Йорн отстранился, сколько мог, и заглянул Киту в лицо. Взгляд у того был сфокусирован на каком-то предмете вдалеке. Проследив направление, Йорн увидел очень рослого, плечистого мужчину лет тридцати в спортивных брюках и в ярко-красном бомбере, который подчеркнуто вальяжной походкой шел по улице. У мужика были светло-апельсиновые коротко стриженые волосы, блеклая, словно выгоревшая, персиковая бородка и белесые брови, на губах блуждала неопределенная, но очень удовлетворенная улыбка, как будто он только что объелся тигровых креветок в чесночном соусе. Кит ожил и напрягся, вглядываясь в мужика, Йорн руками чувствовал, как сократились его ватные мускулы. Плечистый в сатиновом бомбере свернул на Парк Террас и теперь направлялся аккурат в их сторону. – Только не говори, что это он, – рыкнул Йорн, кивнув на мужчину. – Угу… он, – пролепетал Кит, съеживаясь в руках ракшаса, как испуганная собачонка. – Ты уверен? – скептически спросил Йорн, поскольку Кит был в том состоянии, когда людям мерещится все, что угодно. – Угу… Йорн… Йорн… забери меня отсюда… не дай ему опять… – Тихо, не паникуй, возможно, это вообще не он. Ведь согласись, что не похож на Гвардию? Йорн солгал. Манера держать себя у этого мужика очень даже недвусмысленно источала специфический гвардейский вайб, хотя для правоохранителя прохожий был одет совершенно неподобающе. Йорн раньше полагал, что сотрудникам органов предписывается неброский дресс-код для нерабочего времени. Он пристально разглядывал мужчину, который тем временем поравнялся со студентами, толпившимися на тротуаре. Поскольку гвардеец переоделся в штатское, он не стал бы делать замечание по поводу разглядывания, и Йорн позволил себе крайне недоброжелательный взгляд, прямой, как бильярдный кий, – будь боец на дежурстве, мог и приволочь в отделение за такую физиономию. Мужчина в красном бомбере, слепящем глаза синтетическими бликами в апрельских солнечных лучах, прошествовал совсем близко, не повернув головы, даже не взглянув на парня со шрамированным и гримированным лицом, прижимавшего к груди другого парня с окровавленным ухом. Неужели ни единой душевной фибры не дрогнуло от любопытства или хотя бы брезгливости? Он лишь начал, едва отойдя на несколько шагов вперед, что-то тихо и весело насвистывать, многозначительно крутанул на пальце брелок с ключами. Несомненно, он видел, как исказилось лицо парня со шрамами. Йорн с трудом подавил новый прилив бешеной ярости, которая поднялась отовсюду разом: из былых воспоминаний о пацанах, которые возвращались после задержания со сломанными ребрами и выбитыми зубами; из того осклизлого примордиального страха, который Йорн постоянно давил в себе, столкнувшись с правоохранителями; из нервического ожидания расплаты за обещания, данного Киту и из того, что этот рыжий ублюдок – если Кит, конечно, ничего не перепутал – вынуждал Йорна свои обещания выполнять. Неужели именно он избил Кита в отделении? Впрочем, в глубине души Йорн был уверен, что Кит ничего не перепутал, а потому постарался как следует запомнить фигуру и биомеханику гвардейца в штатском, странный оттенок его волос, запах его тела, замаскированный одеколоном и ароматизатором стирального порошка на одежде. – Йорн… – к Йорну в сознание, словно через густой туман, протолкнулся голос Нино, – все в порядке? – ракшас обернулся и посмотрел на студентку сверху вниз, чувствуя, что не получается разгладить перекошенную от злости рожу, мышцы его застыли демонской личиной. – Нет, не в порядке, но я уже привык, – рыкнул ракшас, и снова необъяснимое чувство роптания на девушку, которая украла его тайну, охватило настолько, что он не скрыл раздражения. Нино смутилась и отошла поближе к Крис, которая в беспокойном ожидании обмахивала себя плоским блестящим корпусом коммуникатора и поглядывала на часы. Обе дамы, и Кристина, и доктор Кохиани, следили неотрывно за малейшими физиогномическими микродвижениями ракшаса, но именно анатомирующая пристальность Нино вызывала у Йорна чувство не то унижения, не то черт знает, чего еще. Крис смотрела на Йорна, как на своего дорогого друга, раздраженного гнетущей и опасной ситуацией. А какие пласты смыслов видела Нино в образовавшейся складке у переносицы, в прищуренных гиперборейских глазах, в резких, отточенных и хищных жестах? Кого она видела перед собой? Благородного дикаря, на котором от злости лопнул по швам цивилизованный костюм? Придавала ли она особое значение тому факту, что четверть часа назад Йорн нежился на солнце и ворковал о судьбах человечества, а теперь у него разве только яд не капал с клыков? Наблюдая за этими трансформациями, Нино, наверняка, соблазнилась и навоображала, будто в руках ее ключи от бездны, а на плечах ее возлежит ответственность за проникновение Homo rapax в ряды сапиенсов. Вероятно, она даже думала, что от ее мудрого суждения теперь во многом зависит, станет ли это присутствие «продуктивным сотрудничеством» или опасным загрязнением человеческой среды обитания. Нино даже не представляла, насколько ей повезло, что в данную минуту она находилась на оживленной улице под защитой Кристины и бесконечных камер наблюдения, а не в машинном зале пустующей электростанции. А что, если представляла? Йорну до боли захотелось обняться с Кристиной… и, может быть, даже попробовать ее поцеловать – Грэг Бакстон провел для него весьма недурной ликбез перед кончиной. – Через три минуты подъедет беспилотник! – с надеждой в голосе сообщила Крис после того, как получила уведомление. – Хорошо бы, столько времени теряется по каким-то глупостям… – проговорила Нино, подходя к Йорну и щупая пульс на кисти Кита. Голова его стала запрокидываться от расслабления в мышцах и Йорну приходилось постоянно приподнимать ее левым плечом. Он уперся ногой в кирпичную стенку садовой изгороди и помогал себе коленом удерживать Кита на весу. – Йорн, может, его положить пока? – предложила Нино. – Три минуты я потерплю со своей нечеловеческой силой и ловкостью, – съязвил зачем-то Йорн, отвечая больше своим мыслям о Нино, нежели самой Нино. – Он со мной на поддержках натренировался, – улыбнулась Крис, стараясь умиротворить Йорна. Возможно, нынешнее настроение ракшаса напомнило ей момент, когда тот рвал и метал после «несчастного случая» с Антоном. Впрочем, тогда гнев его был эдаким благородным, львиным негодованием защитника слабых, бросившего вызов низости самого гнусного пошиба. Сейчас Йорна неотступно преследовала мысль, что он сам себе устроил текущую ситуацию. Все, начиная с Минотавра и заканчивая Китом, было его рук делом. Конечно, Нино Кохиани не надо было возбуждать против себя конкурентов и находить под кроватью церебральные микрочипы, а Грэгу – вычислять, когда Йорн полезет в Мастерс Лодж, и вообще обнародовать на сходке Найт Клаймерс душещипательную историю про оболганную студентку медфака. Не стоило ему и попадаться к Минотавру в лапы и заниматься сексом с обдолбанной химерой. И все же, роковое решение вмешаться в естественное течение жизни, продиктованное принципом у-вэй, то есть, решение беспричинное, спонтанное, возникшее в потоке бытия, – это решение было принято Йорном. Грэг хотел узнать, каково это – «делать не ради чего-то». Узнал, блядь… Может, для человека ракшасья духовная практика не только малодоступна, но и в принципе смертельно опасна? Ровно через три минуты к студентам подъехала черная стильная торпеда беспилотного такси, живо напомнившая своеобразную высокомерную пародию на исторический блэк кэб. В отличие от блэк кэба, современное черное такси было полностью дегуманизированным сервисом, роднила его с историческим прототипом только дороговизна. Машина просканировала электронный билет Кристины, потом «багаж» в руках Йорна и дала троице спасателей добро загрузиться вместе с их подопечным в просторный затемненный салон. Нино сказала Йорну сесть так, чтобы оставить Кита в положении полусидя и продолжать поддерживать его голову приподнятой. Автомобиль тронулся, и потянулась дорога до Стивениджа – навигатор на панели беспилотника показывал, что путь займет ровно час.