Этот мир принадлежит тебе

I.

      Стоял чудесный славный день, без единого облачка на небе. В квартале Симбаси в Токио-2 среди аккуратно подстриженных садов можно было различить пощёлкивания рабочих ножниц для живой изгороди, а ежеминутные дуновения ветра доносили стрекотание цикад из близлежащего парка Мэйдзи. Синдзи свернул за угол на тернистую дорожку и прошёл через маленькие железные ворота с табличкой «СУДЗУХАРА». Блики светотени танцевали на узкой тропинке рядом с верандой. Там стояло пустое плетёное кресло, обращённое в сторону лужайки.       Он поднялся по каменным ступенькам и позвонил в дверь, не забыв постучать на всякий случай. Он итак опаздывал на назначенную встречу к Мисато — что постоянно обескураживало, в особенности таких пунктуальных вроде Синдзи, — но пришлось сделать крюк, и раз уж он взялся за это дело, то решил: совет Тодзи ему не повредит. Ибо та толика уверенности, которую вселила в него приободряющая речь Фуги, за время его размышлений в поезде полностью улетучилась из него.       В действительности он чувствовал себя неловко. Точно стал клоуном. А эти цвету?! Он представил, как вручает их Аске, отчего нескрываемая усмешка искривляет её лицо. «Ого, как мило…»       Наверняка она сказала бы так; после этого он смог бы найти ближайший мост, чтоб спрыгнуть с него. Да и с какой стати он должен нести за это ответственность? Во всяком случае она должна первой проявить инициативу.       Пока он боролся со своими сомнениями, Синдзи расслышал звук приближающихся шагов, и дверь отворилась — сначала со скрипом, и в образовавшимся отверстии показалась голова хорошенькой брюнетки. Эта девушка, одетая по-домашнему в лиловую безрукавку и спортивные шорты, ошарашенно поглазела на Синдзи прежде чем прийти в чувство. — Господи, тебе следовало позвонить заранее… — сказала она, краснея и нервно теребя свои волосы. — Привет, Сакура. Тодзи здесь?       Она оглянулась за себя, на большую деревянную лестницу, возвышавшуюся вдоль стены и очевидно ведущую в другой коридор, который примыкал к спальням. По направлению со спален до Синдзи отчётливо донёсся скрип половец. — Его нет дома, но он вернётся с минуты на минуту, — весело ответила Сакура. — А пока ты стоишь на пороге, почему бы тебе не зайти? Нам СТОЛЬКО всего нужно наверстать… — Э, вообще я спешу, поэтому…       Однако воспротивиться уже не было смысла, так как Сакура схватила его за руку и силком затащила в дом. — Проходи, видеть тебя то ещё удовольствие… Так, позволь мне взять твою куртку.       Синдзи вздохнул и покачал головой. — Всё в порядке, но я правда не могу задержаться надолго.       Снимая куртку, Сакура достала букет из внутреннего кармана. Цветы, покрытые капельками росы, были такими же потрёпанными, как и небо в тот день.       Как только они попали в поле зрения Сакуры, она, поражённая, внезапно отпрянула и, прикрыв рот от удивления, поочередно посмотрела сначала на цветки, потом на Синдзи. Он же, желавший поскорее от них избавиться, просто пожал плечами и протянул их ей.       Раньше он только читал о людях, падающих в обморок, но в жизни всё оказалось также, как и на страницах. Щёки Сакуры вспыхнули, и, когда она с несчастным видом приложила тыльную сторону ладони ко лбу, она приняла предобморочный вид. — Слегка переусердствовал, — подумал он.       Вялой и дрожащей рукой ей удалось ухватиться за нежные стебли. Она была красной, как свёкла, словно в любой момент от неё мог повалить пар.       Прижимая цветы к груди обеими руками, она несколько мгновений осмысливала то, что только что произошло. А затем, внезапно, она покачала головой, надменно отбросив с глаз выбившуюся прядь волос. — Что же! — всё ещё пунцовая до самых ушей, пропищала она. — Посмотрите-ка, кто наконец собрался с мыслями! И всё же я не могу сказать, что не ожидала подобного, хе-хе… Конечно, нам придётся держать это в секрете от брата, но…       Бормоча, что-то невнятное она отправилась в поисках вазы. — Блин, на этот раз у меня действительно получилось… — подумал Синдзи. Он уже собирался пойти и попросить цветы обратно, когда почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Он резко обернулся в ожидании увидеть перед собой кого угодно, но только не…       Читателя, однако не удивить тем, что перед ним оказался старший брат Сакуры, Тодзи Судзухара. Будучи на несколько дюймов выше Синдзи, он казался ещё более внушительным благодаря скрещённым на груди мускулистым рукам и общему атлетическому телосложению. Ухмылке на его квадратном добродушном лице противоречила пульсирующая вена над бровью, которая, казалось, вот-вот разорвётся. — Так, так, так, — сказал он, рукой обхватив Синдзи за шею. — Вот до чего ты, оказывается, опустился. Ей же пятнадцать, больной ты ублюдок! — Стой, погодь, я могу объяснить… — выдавил Синдзи. — Серьёзно? Я так не думаю! Тодзи отпустил его, и Синдзи глубоко вздохнул, а затем, свирепо глядя на него, на мгновение задержался, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу своей рубашки. — Тссс… Эта целая история. И поверь мне, тебе наверняка посадят за это…

II.

— Вот дерьмо!       Тодзи откинулся на спинку дивана и несколько раз мигнул. Они были в его комнате, где Синдзи только что закончил рассказывать ему о событиях прошедшего дня. — Это последнее, что я ожидал услышать. Сорью, ага? Так вот почему ты так разоделся. А я-то думал, что кто-то сдох.       Синдзи, расхаживающий взад-вперёд по комнате в своём чёрном костюме, повернулся и пристально поглядел на Тодзи. — Эй, вообще-то это чуть ли не единственный годный наряд, что есть у меня. Не переворачивай всё вверх дном. — Конечно, конечно. — Как будто я стал себя утруждать наряжаться так только для неё. — Небось даже не мечтал о таком. — В любом случае, — сказал Синдзи. — Просто принеси мне этот галстук, пожалуйста, и я не буду больше тебе мешать. — А что с твоим-то стряслось?       Синдзи пожал плечами: — Украли наверняка. Я везде обыскался.       Несмотря на то, что спальня Тодзи была намного больше, чем скромная комната Синдзи в общежитии, она всё равно казалась тесной из-за того, сколько всего туда было втиснуто. Здесь стоял большой деревянный туалетный столик, дополнявший футон, а также громоздкий шкаф, с внутренней стороны дверцы которого —Тодзи уже рылся там — висела распечатанная фотография Майкла Джордана. У стены притулилась дорогая на вид звуковая система с высокими динамиками и целым клубком чёрных кабелей, ведущих куда угодно и просто в никуда. Книжная полка была заставлена обувью, а книги, в основном учебные пособия, громоздились на центральном чайном столике, где также лежала бандана с японским флагом. Только открытое в хорошую погоду окно, откуда открывался вид на озеро в парке Мэйдзи, радовало глаз ощущением расстояния.       Тодзи вскоре вернулся с запрошенным галстуком. Синдзи бросил на него один взгляд и уставился на него так, словно тот совершил некую элементарную ошибку. — У тебя больше не было иных цветов? — А что не так с… Ох, чувак, ты чокнутый… — Чёрта с два я надену сегодня что-то красное! Тебе не знать, с кем я имею дело: невероятно садистская, мстительная… О, если б ты только знал, в какие игры она играет. В любом случае, я не собираюсь давать ей больше поводов для беспокойства, если смогу. — Ну тогда вы оба чокнутые, — гневно выпалил Тодзи, швыряя на диван галстук. Через несколько мгновений он вернулся с другим, на этот раз чёрного цвета, который Синдзи молча принял.       Закрепив его под воротником, Синдзи повернулся к зеркалу на туалетном столике, чтобы осмотреть себя. Он действительно выглядел хорошо. А почему бы и нет? В конце концов он был высок, красив, широкоплеч, в расцвете молодости, и если бы потрудился почаще наряжаться, то, возможно, ходил бы с гордо поднятой головой. Чисто выбритый, с чётко очерчённым подбородком, он смотрелся еще более привлекательнее. Его волосы были напомажены и зачёсаны назад на прямой пробор, что больше всего подчёркивало его мальчишескую, хотя и немного мрачноватую внешность. Завершающим штрихом на его лоб ненароком упал завиток в форме буквы «С».       Даже Тодзи восхищённо присвистнул. — Прям как у кей-поперов… Мне нравится.       Синдзи бросил на него недовольный взгляд и повернулся к зеркалу. — Ладно, я готов. Думаю, у меня получится.       Тодзи похлопал его по спине. — Разве это не правда?! Если кому и стоит беспокоиться, так это Сорью… — сказал он. — Но всё же передай ей привет от меня. Как думаешь, что случилось? — Без понятия. Похоже, что-то в ней щёлкнуло. — Чёрт. — Ну, это был только вопрос времени. — Ага… Я имею в виду «нет», чувак. «Да» в смысле, что она всегда была не в себе, но я думал, пока у нее есть ты, с ней всё будет нормально.       Когда Синдзи, ничего не ответив, застегну куртку, Тодзи понял, что много сболтнул. — Прости. Мне бы следовало держать рот на замке. — Нет. Пожалуй, ты прав. Уверен, что не хочешь пойти со мной?       Тодзи лишь отмахнулся от такого предложения, слегка посмеявшись. — Нет, но я помолюсь за тебя.       Синдзи взглянул на часы. — Мне пора идти.       Он обернулся и уже собирался пожать Тодзи руку, но тот, казалось, совсем закрылся и сложил ладони домиком. — Синдзи, прошу… — О чём?..       Внезапно он согнулся в три погибели: — Умоляю, замолви словечко за меня перед Хикари! Она не отвечает на мои звонки!       Синдзи по понятным причинам весьма смутился. — Отлично, отлично, я так и сделаю, только ради Бога подними голову. Но раз так, то ты у меня в долгу…       Тодзи, будучи на седьмом небе от счастья, заключил Синдзи в крепчайшие объятия, из которых тому с трудом удалось выбраться. После этого они попрощались, и Синдзи ушёл, чувствуя нарастающее внутри чувство страха…

III.

      На протяжении многих лет Синдзи, безусловно, строил различные сценарии того, как гипотетически могла бы пройти будущая встреча его и Аски. Все знают эту историю о «гадком утёнке», когда после долгого отсутствия ты появляешься перед теми, кто тебя ненавидят, в тебе сомневаются и тому подобными, совершенно преображённым и добивающимся успеха в выбранной тобой области, в то время как они всё ещё застряли в том же старом городе, все так же батрачат на той же бесперспективной работе — и с Синдзи было почти то же самое. В его представлении он был бы знаменитым юристом, а Аска — каким-то неряшливым профессором с низкой зарплатой, возможно просто адъюнктом и, скорее всего, она даже не узнала бы его, пока он не протянул бы ей свою визитную карточку. Не то чтобы все они были такими уж мстительными; Синдзи (тот ещё романтик в глубине души) отыскал в книгах и фильмах готовый набор сценариев, чтобы развлечь и утешить себя: например, когда в ненастную ночь он безуспешно пытается закурить сигарету под солнцем. Побитый дождём карниз старой гостиницы в японском стиле; таинственная женщина в красном, которая некоторое время наблюдала за ним, легко чиркает спичкой и, прикрывая её от ветра, протягивает ему; их взгляды встречаются и…       Все это, вероятно, выставляло его гораздо более жалким, чем он того заслуживал, и какими бы ничтожными и посредственным ни казались эти фантазии стороннему наблюдателю, они всё равно служили важным источником утешения для того, кто долгое время лелеял ужасно уязвленное самолюбие. Какими бы сложными и переменчивыми ни были его чувства к этой девушке, которая, очевидно, всё ещё занимала бо́льшую часть его мыслей, чем он хотел бы признать, и как бы сильно он ни отрекался от реального прошлого, по крайней мере, здесь, где события развивались с регулярностью художественного механизма, и он всегда знал свои реплики, все было по-прежнему. Можно было бы всё исправить, можно было бы всё привести в соответствие с его самыми сокровенными чувствами, которые никогда не могли найти выражения в реальности — как всегда, они были загнаны в тупик минутным колебанием.       По крайней мере, у него хватило мудрости понять, даже когда он поднимался по ступенькам в квартиру Мисато, что реальность никогда не станет хоть близко похожей на его воображение. Вероятнее всего — и это была одна из его любимых форм магического мышления — ничего подобного не могло случиться именно потому, что он об этом лишь мечтал…       Он также не мог вспомнить ни одну из «крутых» реплик, которые пришли ему в голову именно в этот момент. Что, возможно, и к лучшему, подумал он. Зачем так важничать? Как студент, забывший подготовиться к экзамену, он утешал себя мыслями о судьбе. Полной глупость пытаться казаться кем-то иным, чем ты есть на самом деле. Гораздо лучше просто подчиниться своей природе, какими бы ни были её недостатки, и если все получится не так, как ты хотел, возможно, этого просто не предвиделось.       Точно так же он решил, что просто встретится с Аской и последует своему первому побуждению. Будет естественным. Немного пристыженный тем, что придаёт этому такое большое значение, он внутренне собрался и к тому времени, как добрался до площадки третьего этажа, его нервозность растаяла, сменившись странной безропотной уверенностью. — Что бы ни случилось, это произойдёт.       Он уже собирался позвонить в дверь, когда понял, что она осталась приоткрытой. Он осторожно отворил её и шагнул через порог.       В гостиной было пусто. Даже Пен-Пен, казалось, удалился на послеобеденную дрёму. Мисато, вероятно, устала ждать и отправилась на работу, как он предполагал, ведь время уже перевалило за два. Он заметил на полке для обуви пару красных туфель на плоской подошве. — Ау? — позвал он.       Никакого ответа. Он скинул ботинки и направился на кухню. Столовые принадлежности были разложены; на столе стояли контейнер с соком, тарелка в четверть стакана, нож, испачканный маслом, и хорошо сохранившиеся края двух половинок тоста. Синдзи хорошо знал, кто такой гурман.       Он инстинктивно начал приводить себя в порядок, но сердце его уже бешено колотилось. Под дверью в старую комнату Синдзи горел свет, и юноша едва различал звук поверхностного дыхания.       Стоит ли окликнуть её по имени?       Нет, нет, определённо не стоит. В нынешних условиях он даже не мог заставить себя произнести это имя, пока они не окажутся лицом к лицу…       Он подошёл к двери на цыпочках, стараясь бесшумно распахнуть её.       Солнечный свет струился из окна, освещая повисшую в воздухе пыль. У стены рядом были сложены картонные коробки, на каждой из которых было написано имя Аски. В воздухе витал лёгкий цветочный аромат, смешанный с затхлостью, присущей давно не используемому помещению.       Однако это было ещё не всё. Красивый письменный стол Синдзи из массива красного дерева, необходимый всякому влиятельному юристу, был перенесён из его кабинета и придвинут к соседней стене. Его бровь раздражённо дернулась. Учебники и бумаги были сложены в коробки, а вместо них на столе лежали несколько туго набитых папок, из которых выпало несколько разрозненных листов. На них была нацарапана серия непонятных уравнений, и глаза Синдзи остекленели, как только он их увидел.       Краем глаза он заметил на подлокотнике дивана справа от себя копну взъерошенных золотисто-рыжих волос, но посмотреть не осмелился, пока не решался. Вместо этого он, держась поближе к стене, медленно направился в сторону, противоположную от нее.       Он осмотрел коробки. Как и сказала Хикари, Аска почти ничего не привезла с собой из Германии, поэтому в основном здесь были её старые вещи, которые она оставила дома: старая одежда, которая ей больше не подходила по размерам, школьные учебники, различные безделушки, несколько мягких игрушек, пыльная скрипка. «Странно, что у нее такая привязанность к этим вещам», — подумал он. Синдзи порылся в коробке с её коллекцией старых пластинок и невольно улыбнулся.       Он не торопился, задерживаясь у коробок, время от времени проводя пальцами по покрывавшей их пыли. Позади него опять послышалось ровное дыхание. Наконец, он подошёл к окну, которое было напротив дивана, и позволил себе выглянуть…       В этот момент Синдзи понял, что даже в реальной жизни у него может перехватить дыхание. Несмотря на то, что Аска лежала, вытянувшись на диване, колено на колене, а одна рука свободно свисала с края, на её лице было написано выражение совершенного покоя, отчего она казалась похожей на тряпичную куклу. Другой рукой она прикрыла глаза, слегка согнув пальцы, чтобы защитить их от света, который образовал иллюзию золотой лестницы на стене позади неё.       Но несколько деталей портили эту картину, и не последней из них была повязка на глазу Аски, белый квадрат медицинского полотна с отверстиями. И её ногти, выкрашенные в ярко-красный цвет, были явно сильно обкусаны. Её лицо с приятной симметрией скул и мягко очерчённым подбородком, переходящим в точку на тонком подбородке, лишь немного повзрослело, превратившись в образец традиционной красоты, к которому оно всегда стремилось, но без того здорового румянца, который раньше освещал её щеки, это была стерильная красота, как у мраморной статуи. Даже волосы, казалось, утратили часть своего прежнего блеска. Ночная рубашка из какой-то блестящей шёлковой ткани ложилась изящными складками вдол живота, спускаясь к бёдрам, а также на грудь, которая ритмично поднималась и опускалась в такт её дыханию. То, что теперь она стала намного полнее, также не ускользнуло от внимания Синдзи.       Однако в целом она показалась ему нездорово измождённой. Пожалуй, единственное, что осталось неизменным, — это её губы, чей естественный розовый цвет ещё больше выделялся на фоне общей бледности кожи; и Синдзи вдруг вспомнил сказку о принцессе, которая уколола руку о веретено и была проклята на сто лет.       Он вдруг почувствовал себя идиотом.       Синдзи явился с намерением встретить её, но главным, что тогда волновало его, была жалость. Жалость и лёгкое чувство вины. Очевидно, Аска безмерно страдала, а он думал только о себе, о том, как сохранить лицо и хорошо выглядеть. Совсем как ребёнок — и, возможно, Аска была права насчёт него…       Эти мысли так поглотили его, что он совершенно не заметил ни ярко-голубого глаза, который уже некоторое время был устремлен прямо на него, ни лукавой улыбки его обладательницы. Почти через минуту, когда он, наконец, сделал это, шок чуть не сбил его с ног.       Синдзи буквально отшатнулся назад. Его губы шевелились, но он не был в состоянии что-либо говорить.       Полная энергии Аска выпрямилась. Как будто она вообще не спала. Она встряхнула и распустила волосы, затем потянулась за своими заколками A-10 и наконец начала собирать их в два хвостика. Занимаясь этим, всё ещё с кривой, почти ироничной, улыбкой на лице она осмелилась нарушить молчание: — Должна сказать… ты действительно знаешь, как заставить девушку ждать.       Действие, которое действительно ошеломило его. Когда он приподнялся на ладонях, всё ещё пребывая в шоке, до него начало доходить, что Аска, возможно, всё это подстроила, и что он угодил прям к ней в ловушку.       Вот такая судьба.       Улыбка Аски превратилась в откровенно садистскую ухмылку. Она пристально пялилась на Синдзи, положив подбородок на изгиб запястья, напоминающий «лебединую шею», и на свою бледную тонкую руку. — Ну? Нечего сказать? Как это мило с твоей стороны принарядиться, к слову. Это что, карманный платок?       На самом деле это был носовой платок, и Синдзи воспользовался им, чтобы утереть пот со лба. Он ничего не сказал, так как был до сих пор был потрясён настолько, что насмешливые слова Аски даже не дошли до него. Изучая её лицо, он поднял руку и сделал неопределенный жест у своего правого глаза. — Снова?       Аске потребовалась секунда на соображение. — Чего? А, это, — сказала она, поднося руку к повязке на глазу, прежде чем резко отдёрнуть её. — Честно говоря, я забыла, что у тебя есть эта безделушка. Я ж доктор, тебе ли не знать…       Она внезапно замолчала и с любопытством склонила набок голову. — Только не говори мне, что ты волновался.       Синдзи отвёл глаза и принялся смущённо перебирать свой галстук. — Я вроде как был таким, так что прости меня, если я не в настроении подшучивать…       Некоторое время Аска изучала выражение его лица, словно пытаясь оценить его искренность. — Боже правый, ты побледнел. Что, чёрт возьми, тебе сказала Хикари? — Ну, я думал, ты собираешься, ну, ты знаешь…       Он принялся изображать, как затягивает петлю на шее и душит себя до смерти, что Аска сочла чрезвычайно забавным. — Браво! — смеясь, зааплодировала она.       Синдзи это так понравилось, что он, наконец воспользовавшись возможностью подняться с пола, отряхнулся и присел на диван рядом с Аской. Он так давно не слышал, как она смеётся! — С другой стороны, — продолжала Аска, — у меня всё просто замечательно. Всё превосходно, как никогда!       Синдзи просто улыбнулся настолько вежливо, насколько мог. — Ты мне не веришь. Ладно, я полагаю, всё по-честному. Если тебя это утешит, они дают мне весьма сильные таблетки. — Я вижу. — Слышь, ты!       Она дразняще толкнула его локтем в бок. — Ты посмотри на себя! Токийский университет! Я так обрадовалась, когда услышала. Я уже решала позвонить и поздравить тебя! — Ты бы могла… — Ага… но ты же знаешь, как это бывает. — Ага.       Наступила неловкая пауза. Синдзи чувствовал, что от него требуется высказаться, но он знал, что все темы, занимавшие его больше всего, не обсуждались. Поэтому он решил обойти эту тему стороной. — Ну… э-э… так ты собираешься здесь жить? — Вполне возможно, — кивнула Аска. — Правда не знаю, на долго ли. — Эй, оставайся, сколько пожелаешь. Это же твой дом тоже. — Прелестно с твоей стороны, но Мисато… — Она не станет возражать. — Хм-м. — Кроме шуток, — прибавил Синдзи. — Я знаю, у вас имели место разногласия. Но Мисато искренне заботилась о тебе, хочешь верь, хочешь нет. — Что ж, вижу, вы вдвоём так же близки, как и раньше. — Что ты хочешь этим сказать? — Забей. Как выяснилось, у меня есть кое-какие дела в Токио-2, так что пока я с этим смирюсь… — Предположу, что это как-то связано с той кучей бумаг на моем столе. — Ну да. Может, я и бросила учёбу, но это же не значит, что я и исследования свои забросила. Кстати, это напомнило мне. Мари Макинами знаешь? — Она математик, — откликнулся Синдзи. — Есть ли в Японии хоть одна душа, которая о ней не знает? — Нет, идиот, я имею в виду, знаешь ли ты её лично. На деле так уж вышло, что она первая выпускница твоего универа. Каштановые волосы, очки, ЗДОРОВЫЕ буфера, — она будто держала в руках пару невидимых дынек. — Тебе это о чём-нибудь говорит?       Это действительно о чём-то говорило. — Знаешь ли, у нас обширный кампус… В основном я общаюсь с сокурсниками с юрфака, так что… — Боже, ты бесполезен. У тебя вообще есть друзья? Только не говори мне, что ты до сих пор тусуешься с этими ушлёпками… — Послушай, Кенске и Тодзи не ушлёпки. Тебе не ведомо, что Тодзи готовиться к медицинским экзаменам? Я действительно думаю, что в этом году у него всё получится. — Ой, поверь мне, кое-кто мне об этом рассказал… А что насчёт Айды? — Ну, Кенске… — усмехнулся Синдзи. — Может быть, было бы проще, если бы ты только познакомилась с ним. Кстати, почему бы нам как-нибудь не собраться всей компанией вместе? Я уверен, они все очень хотят увидеть тебя снова…       Аска молчала, и Синдзи постепенно сдался. Не было ли слишком? Он всё ещё не понимал, на какой ступени они находятся и стоит ли вести себя так, будто они снова друзья. — Спасибо, но не-а. — Я ж просто предлагал. — М-м-м. Не пойми меня неправильно, просто я не думаю, что какое-то время смогу с кем-то встречаться… — Ась? — У меня больше нет терпения, — покачала головой Аска, — на светские встречи и всё такое-эдакое… — Но, Аска, это же люди, которых ты знаешь. Это же твои друзья. — И что с того?       В разговоре наступила долгая пауза. — Аска… что, чёрт побери, произошло? — Ты ещё спрашиваешь. — Все, что я услышал, прости за такие слова, это то, как ты потеряла голову и напала на своего научрука. — Было дело. Взбесилась. Что-то щёлкнуло в голове. «Ты прям в мать», мне говорили. — Если бы он поднял на тебя руку… — Что? О Боже, нет, ничего подобного.       Она искоса взглянула на него и вздохнула. — Это долгая история, Синдзи. — У меня есть время, — пожал он плечами. — Ну, мне как-то не хочется об этом говорить. По крайней мере сейчас.       Она вскочила на ноги с проворством, удивившим его, и бросилась открывать окно. — Эх, здесь так душно… Что-то мне нехорошо…       Синдзи тоже встал. — Давай куда-нибудь сходим… — начал он, не думая ни о чём. — Какой прекрасный день. Можно пойти перекусить, а я обещаю не допрашивать тебя…       Аска, силуэтом стоявшая у окна, обдумывала услышанное. — Звучит хорошо, — в конце концов сказала она, — но за твой счёт. — Я заплачу, как и намеревался. Есть местечко на примете? — Хм-м, я что-то давно не пробовала приличных суши. Как насчёт «Сиро в Гинзе»? — Да ты гонишь! Я не настолько богат!» — Ладушки, тогда останемся здесь… — скрестила она руки на груди. — Тш-ш…       Синдзи отвернулся и незаметно пересчитал купюры в своем бумажнике. — По рукам, пойдём в «Сиро». Довольна?       Аска глянула на него краем глаза. — И затем выпить. — Договорились! Но взамен ты расскажешь мне обо всём!       Его слова значительно взбодрили Аску. Настолько, что она подошла и прижалась к его руке. — О, ты просто загляденье, ты ж в курсе, Синдзи? Это точно будет весело…       Синдзи, слегка покраснев, пробормотал что-то в знак недовольства. И хоть он был далёк от того, чтобы признаться в этом самому себе, но всё же был немного рад.