HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Проснувшись, Онокири зевнул и поднялся на кровати. Темнота, несмотря на нагнетаемую жуткую атмосферу, убаюкивала – с ней было легче засыпать. Впрочем, сидеть в одиночестве и темноте в звукоизолированной комнате было бы плохой идеей – пусть Историк и не понимал, что делать теперь, когда мечты вырваться из здания рухнули, а Игра то ли прекратилась, то ли… Сложно было представить, что произошло. Открыв дверь, он своим уже привыкшим к темноте взглядом увидел Мамори, Канашими и Джию, стоящих в Коридоре. – Продукты в холодильнике испортились? Не беда! У нас есть ещё целый Склад, который можно опустошить перед голодной сме-е-ертью… – Хитрец, видимо, отвечал на поставленный ему вопрос. – Ты говоришь так, будто тебя всё устраивает! – поражённо ответила Камишама, – Мамори, ты ведь согласна со мной? Цуёши хранила молчание. «Все ведут себя не так, как раньше» – размышлял Онокири, подходя к собравшимся. – О, теперь все в сборе! – сказал Панга, услышавший шаги, – На месте организаторов я бы не заме-е-едлил появиться, но… поскольку они смылись – все марш на Склад. Буду распределять еду между вами, чтобы не объели! И Хитрец уже повернулся к лестнице, но его слова оказались ужасно пророческими. Во всём Коридоре, где уже долго царила непроглядная тьма, включился свет. Эта вспышка ненадолго ослепила Онокири, прикрывшего лицо шляпой. Остальные тоже прикрылись от яркого света. Когда первый шок для глаз прошёл и Камиюрушу смог открыть их, перед ним предстала тяжёлая истина – освещение вернулось в Коридор. Со всех сторон на него вновь смотрели значки камер, а лазеры целились как прежде. Историк взглянул на остальных. Мамори и Канашими, приходя в себя, смотрели в сторону Панги, а Панга, замерший в той же позе, в которой был до включения света, поднял глаза к экранам. С экранов на четвёрку смотрели Сейко Сакамори и Арата Шуджумуши. Камиюрушу не смог сдержать глухой стон. Мамори напряглась, а Канашими закрыла лицо руками. Лишь Джию оставался невозмутимым, хотя секунду назад Историку казалось, что всё это застало врасплох и его. Сейко не собиралась играть с участниками в гляделки: – Прятаться в тени всегда так ВЕСЕЛО! Можно скрывать настоящие чувства и желания, выражения лица и цели! Но вот и время вновь действовать на свету. Что же вы все такие бледные, разве вас не ра-а-адует перспектива видеть нас двоих снова? Меня, к примеру, ОЧЕНЬ! – Что. Это. Было? – спросила Мамори, скрещивая руки на груди, хотя её вопрос больше звучал как обвинение. Сакамори ответила дразнящим тоном: – Вы – не самая важная вещь в моей жизни. Стоило проститься с покойной Кумако и решить кое-какие вопросы ПОВАЖНЕЕ Убийственной Игры! – Например? – насмешливо перебил её Джию. – НАПРИМЕР? – повторила Сакамори, – Например угадайте, кто смог связаться с Верховным Лидером, получить одобрение проделанной работы и получить долгожданное звание нового заместителя главы японского филиала? Кто совершил очередной блестящий карьерный СКАЧОК? Подсказка – не эта зануда Шуджумуши. Ну же, аплодисменты! Абсолютная Организатор театрально поклонилась. Арата три раза хлопнула, не меняясь в привычном выражении лица. Онокири чувствовал, что Сейко явно недоговаривает о причинах произошедшего. – Какое хала-а-атное отношение к Убийственной Игре! А если бы мы устроили резню или сбежали? – Панга прервал триумф Сейко. – Но вам не хватило смелости убить кого-либо, а сбежать у вас бы и не вышло! Если до кого-то медленно доходит, я скажу одну вещь: из этого здания НЕВОЗМОЖНО выбраться, кроме как следуя правилам Убийственной Игры. ВАМ недоступны никакие из тех выходов и лазеек, на которые вы могли положить глаз. Пока не совершится необходимое число убийств, вы заперты здесь НАВЕЧНО, до самой смерти, уж извините за КАЛАМБУР! Мамори прервала её: – Связаться с Верховным Лидером? И вы думаете, что государственные службы не уловят сигнал, исходящий с якобы уничтоженного и опустошённого острова? – В этом нет нужды! – весело ответила Сакамори, – Делегация от главы «Ши» прибывала на остров для решения некоторых… вопросов. Камиюрушу и Мамори переглянулись. – И вы отключили в здании свет и большинство функций чтобы сходить на личную встречу? – поинтересовалась Красавица. Лицо Сейко слегка нервно дёрнулось, пусть и крайне быстро, но недостаточно, чтобы Онокири это не заметил. Впрочем, тон и выражение лица Организатора не изменились: – Не только, совсем не только! Всё же, делать карьеру здесь имею право лишь я, а Шуджумуши – не удостаивала вас своим обществом и «услугами» этого здания поскольку… Вам был подготовлен сюрприз на будущее. – О, я люблю сюрпри-и-изы! – с непонятной интонацией прокомментировал Панга. – Что ты имеешь ввиду?! – сминая край плаща в руке спросила Нонконформист, обращаясь к Сейко. – Узнаете позже! – сказала Сакамори, насмехаясь, – Вам ПОНРАВИТСЯ! Она рассмеялась. Арата, молчавшая всё это время, добавила: – После следующего Дела. Экраны погасли, причём как-то странно – Арата даже ни на что не нажимала, как обычно. Впрочем, важно сейчас было совсем не это. Организаторы вернулись. Убийственная Игра никуда не исчезла. Попытки побега провалились. Опасность вновь могла исходить от кого угодно. Недоверие… «Это ещё не конец» – подумал он, мысленно бросая вызов организаторам. И всё же, обессиленный и голодный, он опустился на пол. Рядом, делая глубокие вдохи и выдохи, села Мамори, а с другой стороны, положив голову себе на колени, села Канашими. Лишь Панга, казалось, оставался равнодушным, развернувшись и уйдя в свою комнату. Но судя по силе, с которой он хлопнул дверью, это было не совсем так. Цуёши, первой придя в себя, вскочила на ноги: – Мы должны быть сильными. Эти тупорылая дамочка хочет поиграться – я ей это устрою. И Нонконформист с развевающимся от быстрой ходьбы плащом решительным шагом направилась на Кухню. Камиюрушу поднялся на ноги и пошёл – просто пошёл хоть куда-то, давя внутри тяжёлые чувства, вызванные возвращением организаторов. Бессознательно скитаясь по зданию, он в итоге добрёл до Комнаты Отдыха и сел на сидение «КАРУСЕЛИ ДЛЯ МИЛОГО И ДОВЕРИТЕЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ», устав от ходьбы. Его взгляд невольно задержался на бильярдном столе, ещё недавно так удивившем ещё живого Арикото. В голове мелькали образы убитых и убийц, навевая грустные размышления. Внезапно рядом послышался голос: – Это место свободно? Я не покататься, только посидеть. Это была Канашими. Сев на второе сидение после молчаливого кивка Историка, она улыбнулась: – Ты такой… живой. Я тебе по-хорошему завидую. – Что ты имеешь ввиду? – рассеянно спросил Историк. Камишама лишь хихикнула. Онокири взглянул на неё внимательнее, и она добавила: – Твоя реакция. Мне кажется, что ты пришёл сюда не случайно – я заметила, как ты рассеянно ушёл и стал слоняться по всему зданию. В таком душевном состоянии люди невольно стремятся к местам, которые много для них значат. – Не думаю, что эта карусель много для меня значит, – пожал плечами Камиюрушу. – Твои руки думают иначе, – возразила Камишама. Камиюрушу невольно перевёл взгляд на свои руки в перчатках и чуть не вскрикнул – ладони дрожали мелкой дрожью, а он даже не обратил на это внимания. Камиюрушу вскочил с карусели. Дрожь прекратилась. – Я могу понять это, – слегка наклонила голову набок Камишама, смотря глубоким взглядом своих глаз, – В тебе чувствуется огромная боль, которую ты не помнишь. Воспоминание о чём-то или о ком-то спит глубоко внутри тебя. – Не думаю. Я такой же простой человек, как и все вы. У меня самые обычные… – неуверенно попытался возразить Онокири. – Все мы просто люди. Но это не может обесценивать наших чувств. Непонимание этого может закончиться плохо, – серьёзным тоном перебила его Красавица. – Хорошо, я понял. Думаю, ты права, и мне стоит заняться собой. Хоть я и не помню ничего подобного с конкретно этим местом… Как же я устал от этой Убийственной Игры. – Все мы, – кивнула Канашими, – Рада, что даже такая дурочка как я, оказалась немного полезной. Красавица хихикнула и собиралась уже уходить. – Канашими, – остановил её Историк. Та обернулась. Онокири понял, что, в сущности, ему нечего добавить, потому отделался мелким наблюдением: – В местах надрывов твоего платья виднеется покрасневшая кожа… – Я поцарапалась, выбираясь из-под пола сцены Седьмом Деле, естественно что кожа в этих местах покраснела. Но уже не болит, спасибо. И Красавица, улыбнувшись и помахав рукой, ушла. Камиюрушу, некоторое время посмотрев на карусель, тоже покинул Комнату Отдыха. Заглянув на Кухню, чтобы хоть немного перекусить, он увидел Мамори, глубоко задумавшуюся о чём-то. Услышав шаги, она обернулась и подвинула Историку тарелку и кружку: – Я не мастер готовки, но вот кофе и бутерброды, поешь перед сном. Панга недавно заходил, от него я узнала, что скоро ночь. А мне пора. Мамори поднялась из-за стола и, похлопав Историка по плечу, направилась к выходу. – Что тебя беспокоит? Кроме нашей ситуации. Скажи, может я могу… – прямо спросил Онокири. – Нет, прости. Мне надо подумать. Завтра от меня будет больше пользы, – ответила Мамори измученно, но под конец даже улыбнулась, после чего вышла в Коридор. Историк в одиночестве выпил кофе и съел бутерброды. «Одиночество. Нас ещё четверо, но такое ощущение, будто я уже один и лежу в гробу. Неужели им и правда удалось вновь посеять недоверие? И кто-то решится… Продолжить Игру? Чем меньше людей остаётся, тем невероятнее это звучит, но стоит быть готовым ко всему» – с такими мрачными размышлениями Онокири, помыв посуду, направился к себе в комнату и зашёл внутрь.