HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Ещё размышляя о загадках Музея, Камиюрушу подошёл к следующей двери. Табличка над ней гласила: «ТРЕНАЖЁРНЫЙ ЗАЛ». Историк заглянул внутрь. Комната, со стандартными уже высокими потолками и ярким освещением, состояла из различных оттенков зелёного, настраивая посетителей на медитативный и тренировочный лад. Здесь собрались ещё четверо: Арикото, Джию, Мамори и Мегуми, осматривавшие различные части комнаты. Стена напротив двери досталась Философу, справа – Хитрецу, слева – Нонконформисту, а Фоторепортёр изучала центр комнаты. Онокири подошёл к Мегуми, посчитав что сейчас лучшее время, чтобы объясниться. Впрочем, его интерес привлекало и находящееся по центру Тренажёрного Зала. Во-первых, 12 гирь, одинаковых на вид, но видимо разных на вес – одни Вакаме поднимала относительно легко, другие с трудом сдвигала с места. Во-вторых, уходящий под потолок канат, начинавшийся где-то в метре от пола. Впрочем, он выглядел таким гладким, раскачиваемым и длинным, что возникали вопросы о возможности даже с его помощью добраться до потолка. В-третьих, старинное зеркало, в позолоте и сильно искажающее всё что отражало, вплоть до полной бесполезности – Мегуми и Камиюрушу выглядели в нём отдалёнными безликими тенями. Фоторепортёр услышала шаги, и, не оборачиваясь, спросила: – Что тебе нужно? – Я… – начал Историк. – Хочешь помочь – помоги залезть на канат, – почти равнодушно бросила Мегуми, – Я не смортсменка, но гимнастика у меня с детства отточена до мелочей. В отличие от умения разговаривать с людьми… Некоторыми людьми. Онокири ничего не оставалось, кроме как помочь Вакаме, раздумывая над тем, что преобладает в его отношении к ней – заинтересованность или настороженность. Вакаме же быстро воспользовалась спиной и плечами Онокири как ступеньками, заставив его согнуться от неожиданной нагрузки, и с неожиданно ловкой акробатикой ухватилась за канат руками и ногами, после чего полезла вверх. Не успел Камиюрушу разогнуться и распрямиться, как Мегуми спустилась и спрыгнула рядом с ним, говоря скорее самой себе: – До потолка никому не подняться. Затем она перевела заинтересованный взгляд на гири. Впрочем, интуиция не подводила Фоторепортёра – она с некоторым нетерпением обернулась, чувствуя, что Онокири сверлит её взглядом: – Что-то ещё? – Я бы хотел погово… – О чём? Ты уже показал, что против доверия. Не стой на моём пути к нему. Я достигну того, что спасёт всех! Мегуми рассмеялась – красиво и неожиданно громко. Камиюрушу, подсознательно чувствуя страх, стал отходить в сторону. Было ли это сумасшествием или сильной верой? Последний суд сделал ответ ещё менее однозначным. Но в этом смехе чувствовалось и одиночество – на словах все поддержали веру в то, что больше убийств не будет, но верил ли в это кто-либо. Даже сейчас находившиеся в комнате старались делать вид, что странностей в поведении Вакаме не существует. Отступая вправо, он столкнулся с Хитрецом, чуть не упавшим, но на этот раз сумевшим сбалансировать на одной ноге, элегантно схватившись за рукав Онокири одной рукой и удерживая берет с очками другой. Панга весело улыбнулся: – Ха-а-а-а, мой лучший друг! Ну, как тебе новый мир без насилия? Всё идеально, что вообще может пойти не так? – Это не смешно. Панга лукаво взглянул на Историка: – Тебе было бы смешнее, если бы на тебя не дулась Мегуми, правда? А я бы на твоём месте избегал её и даже предложил бы связать, будь у меня… некоторые наклонности. Такие люди, даже желая хорошего, часто опасны, знаешь ли! Историк хотел что-то сказать, то ли смущённо, то ли с невольным согласием, но его взгляд привлекло то, что рассматривал Джию – турник, беговая дорожка, велотренажёр. – О нашем здоровье хорошо-о-о заботятся... Надеюсь, у них есть лекарства от астмы и экземы – я был бы им ещё благодарнее. А если бы помогли найти путь к сердцу Мамори – втройне, хи-хих... Впрочем, она чаще смотрит на Арикото, чем на меня… Как жаль, как жаль. – Убийственная Игра – не лучшее место, чтобы думать о чём-то... подобном. – И это ты говоришь близкому другу?! Да за твои симпатии кто только не сражается, позволь и мне искать своё ма-а-аленькое счастье в твоей тени... Когда я всё же напишу вторую часть твоей биографии, все будут от неё без ума! Историк лишь обречённо покачал головой. – Наш план, кстати, ещё в силе! – Панга аккуратно подтолкнул Онокири в сторону Нонконфрмиста, вызывая воспоминания о первом диалоге в Библиотеке. Обойдя Мегуми, замершую как статуя и будто ушедшую в себя, Историк оказался возле Мамори. Та обернулась, по-деловому кивнув Онокири и сильнее надвинув кепку, пробурчав: – Передашь Панге, что его претензии меня не интересуют, а вот по губам читать умею. Камиюрушу хотел что-то сказать, но Цуёши задумчиво ткнула указательным пальцем в сторону находок вдоль её стены – место для подъёма штанги лёжа, всевозможные штанги и грузы, от лёгких до тяжёлых, а также лежащие в пирамидке гантели. – Что думаешь? Этим дурачкам не кажется, что нам создали идеальные орудия для следующих убийств, и явно не собираются давать нам жить мирно? – Кажется, но… всем хочется верить в обратное. – Мне тоже. Но… моё прошлое учит не верить людям, как бы не хотелось. Возможно, когда-то я поменяюсь, но Убийственная Игра не располагает. – Расскажешь? – Прости, не могу. Кое-кто другой мог бы рассказать, но он уже мёртв. Мамори мрачно закуталась в плащ, постукивая сапогом по полу, давая понять, что диалог закончен. Онокири пошёл к стене напротив входа в Тренажёрный Зал, где возвышалась худощавая фигура Арикото. Тот как обычно слушал музыку и даже немного пританцовывал, несмотря на каменное лицо с тенью улыбки. Это, впрочем, сопровождалось действиями осмотра – он рассматривал трёхстороннюю переносную перегородку из тёмно-зелёной ткани, играющую, судя по виду, роль примерочной. С внутренней стороны перегородки, то есть со стороны стены, Онокири заметил крючки для одежды, на некоторых из которых также были развешены верёвки для связывания и переноса спортивного инвентаря. Рядом со всем этим стоял небольшой переносной чёрный батут, не слишком огромный для передвижения в одиночку, но достаточный для веса и роста студентов. Камиюрушу с трудом сдерживал улыбку, наблюдая за Ушуками, который попытался попрыгать на батуте. Тот в конце концов заметил наблюдение и неловко откашлялся, слезая на пол: – В нашей жизни существует множество необъяснимых вещей. К примеру я. – Что же в тебе необъяснимого? – У меня хорошая память на слова, но музыку я предпочитаю переслушивать, а не воспроизводить в голове. Какой парадокс. – Обычно это называют «хобби». – Скорее привычка. Чего только не сделаешь, чтобы выделяться на фоне старшего брата. Разговор прервала Мегуми, хлопнувшая в ладоши. Все повернулись к ней, сделав шаг друг к другу, но не особо приближаясь к Фоторепортёру: – Как ваши поиски, друзья? Онокири заметил, что Джию переглянулся с Арикото, и тот сделал инстинктивный шаг к перегородке с верёвками, однако Мегуми отвлеклась на Мамори: – Ещё бы знать, что искать, не считая этого уродского задания «осмотреться» от Сакамори. Вакаме улыбнулась: – Найти можно многое. Кстати, – кивнула она в сторону Онокири, – тебя просила подойти Тамоцу. По поводу собрания Университетского Кружка Талантливых Студенток и идеи празднования успешного осмотра второго этажа, которую я предложила. Можешь идти. И Вакаме вновь «зависла», задумавшись о чём-то и крутя в руках фотоаппарат. Арикото и Мамори отошли в сторону, перешёптываясь, а Джию… уже куда-то исчез. Камиюрушу вышел из Тренажёрного Зала, направившись в последнюю комнату Второго Этажа.