HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Началось голосование. Вскоре высветились его результаты: «ТАТАКАИ ШУБОДЖИН – 14 ГОЛОСОВ КАНАШИМИ КАМИШАМА – 1 ГОЛОС» – Вот и всё, – вздохнул Историк. – Эй, кто это за Канашими голосовал?! – спросил Татакаи. – Я сама, – мрачно улыбнулась Красавица. – Не делай идиотских вещей! – возмутился Лидер. Канашими пожала плечами. Такое безразличие со стороны человека, ещё недавно активно защищавшего Татакаи, поразило Историка. Впрочем, он промолчал. – И всё-таки… – медленно проговорил Арикото, – Почему ты убил? – Тебе нужно это знать для твоей философской конце-е-епции? – лукаво спросил Джию. – Да, – невозмутимо ответил Арикото. – Ох, ты всё испортил… – Хитрец на время затих. Шубоджин, получив возможность высказаться, ответил голосом, гордым и слегка гнусавым из-за травмированного носа: – Я не планировал убивать. Именно сейчас. Но Цуёши и Онокири должны помнить, в каком состоянии я был накануне Второго Дела. Я, к чёрту, Лидер, в конце концов! И не найдя ни одного способа спасти Группу из этой ситуации, кроме как участвовать в Убийственной Игре, я принял мужское решение взять ответственность на себя, убить кого-нибудь самого мерзкого, выиграть суд и прекратить ваши страдания. Но Канашими… Я медлил из-за любви к ней. И это привело к тому, что Убийственная Игра тогда продолжилась: этот предатель Джишин убил Кубамацу. Впрочем, они вдвоём мне особо и не нравились. После этого дела я решил отказаться от идеи убийства, но было уже слишком поздно – тогда я уже подал заявку на убийство, которую нельзя было отменить, и вчера, когда я пришёл в Столовую-Кухню помыть посуду, её одобрили. У меня не оставалось выбора, кроме как начать действовать, чему помогли манипуляции с дверями, которые я начал заранее ещё до того, как передумал убивать. А дальше всё было так, как и описала Цуёши – я похитил нож, успешно… «импровизировал», и, в итоге, смог совершить убийство. – Какая находчивость… – поразился Чиишана, судорожно перебирая свой плащ. – Я надеялся что казнь ошибочно выбранного убийством будет быстрой и безболезненной, или что ошибочно проголосовавших казнят быстро - только так я мог оправдывать возможную смерть Канашими. Когда-то я защищал свой класс от хулиганов, а теперь хулиганами стали организаторы, и я обязан был подарить моим мятежным подопечным лёгкую смерть. Канашими подозревала то, что я хочу сделать и даже в определённом смысле сотрудничала. Но организаторы похоронили эти надежды и сдался, сдался как НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА! – А я говорил, что на агрессию здесь способны лишь представители мужского пола, – холодно кивнул Машару. – Но ведь ты тоже мужского пола… – заметила Тамоцу. Эстет слегка покраснел и отвернулся. – Не могу понять только одного… Панга, почему ты повёл себя странно, бросившись на помощь Каори под таким… вызывающим вопросики предлогом? – поинтересовался тем временем Машаюки. – Чтобы вас запу-у-утать, хихи! – сказал Джию, но всё же добавил более серьёзно, – Мы с Такаши всё же дружили и догадывались о том, кто будет следующим убийцей. И Каори вызвался побыть… прима-а-анкой, вот только я провалил свою часть, поздно поняв, что опасность грозит ему прямо сейчас, и опоздал на пару секунд. Правда, Такаши? «Такаши» промолчал, печально подмигнув Хитрецу. Дискуссия тем временем продолжалась. – Как видите, я не хотел никому зла, выполнил свой долг и достойно приму смерть! – заявил Шубоджин. – Какой же ты идиот… – прошептала Мамори без осуждения. – ПРОТЕСТУЮ! – гордо заявил Шубоджин. – Кто дал тебе право? – послышался любопытный голос. Все обернулись. Говорила Мегуми, улыбавшаяся какой-то особенной улыбкой. Татакаи не понял: – Какое ещё право? – Право отбирать чужую жизнь. Ты же Лидер, Татакаи? Лидер должен вызывать доверие, а не ужас, правильно? Ведь убив Такаши по праву сильного, ты повёл себя не лучше Юуки. Онокири кивнул, а Лидер лишь нахмурился: – Не смей срав… На экране появился «Юуки», заставив Лидера прерваться на полуслове. В грозную сцену вмешалась Нонконформист: – Я могу тебя понять, людей я не люблю и сотрудничаю из необходимости. Только вот никаким убийствам нет прощения – ни благородным, ни коварным, ни из страха или жалости к остальным. Убивать просто… тупо. Жаль, что это вынуждена повторять я, а не вы все. Шубоджин промолчал. – Надо было обращаться ко мне, – сказал Угуишу, подбрасывая в руке своё ядро на цепи, – Машаюки и Камиюрушу оказались неспособными, но с тобой бы мы устроили здесь ад на земле. – Не смей трогать девственно… благородный разум Рушу! – по-деловому возразил Цинику Панга. Угуишу лишь злобно расхохотался. – Ладненько, ты высказал всё что хотел? – устало поинтересовался Машаюки, крутя серёжку в ухе. – Нет, я собираюсь сказать ещё кое-что очень ва… – Хватит! – гневно возразила Чиё, прижимая ладонь ко лбу. Она, вероятно, так и не простила Лидера за бесконечные крики. – Я соби… – Молчи! – Тогда хо… – ДОВОЛЬНО! Ещё во время первого расследования я предупреждала и Джишина, и тебя, чтобы вы отбросили свою идиотскую гордыню, способную убить других! Послушали вы меня? Нет, убили один за другим! Умри побыстрее и без прелюдий. Татакаи грозно поднялся и хотел было направиться в сторону Чиё, но включились лазеры, не давшие ему сделать и шага от кресла. Та с язвительным видом скрестила руки на груди. «Юуки» на экране был сменён «Такаши»: – Какая, хех, ирония. Мне жаль тебя, Шубоджин, честно жаль. Лидер промолчал. «Каллиграф» исчез с экрана – на убийцу ледяным взглядом, полным привычной ненависти, смотрела Арата Шуджумуши (Онокири заметил у неё лёгкие круги под глазами): – Ничтожный лидер. Ты умрёшь. Что-то в словах Кукловода показалось Историку странным, но он промочал. А Шубоджин невольно начал становиться в боевую стойку, однако был остановлен раздавшимися словами. – Я выполню своё обещание, Каи. Можешь на меня положиться, – грустно сказал Камео и подмигнул Татакаи. Тот едва заметно кивнул, поставил руки на пояс, выпятил грудь, широко расставил ноги, крепко упёршись в пол, и гордо поднял голову. Арата безразлично хмыкнула и нажала на кнопку. Участок пола вместе с Татакаи и его креслом начал медленно опускаться вниз. Все будто синхронно поднялись со своих мест. Канашими отвернулась. Она плакала. Такахиро грустно обнимала её. На экране высветилась надпись «ВРЕМЯ НАКАЗАНИЯ», а в планшетах – «СУД ГРУППЫ ЗАВЕРШЁН. ПОКИНЬТЕ ПОДВАЛ И НАБЛЮДАЙТЕ ЗА НАКАЗАНИЕМ НА ЭКРАНАХ КОРИДОРА». Когда Лидер исчез под полом, студенты направились к выходу из Подвала и стали подниматься наверх. Камиюрушу уже лучше держал себя в руках, но всё-равно плёлся позади. Однако рядом вновь послышался шёпот Мегуми: – Камиюрушу, я вижу, что ты справляешься, и это хорошо. Продолжай работать над собой и вместе мы добьёмся того, чтобы участники доверились друг другу, прекратив Убийственную Игру. Да и не за горами Студенческий Союз… Фоторепортёр похлопала его по плечу своей большой ладонью. Историк лишь вздохнул: – Спасибо. Вскоре все собрались в Коридоре, уставившись на мониторы вокруг лестницы. Увидев, что Мегуми как обычно отвернулась, Онокири решил последовать её примеру, но был мягко остановлен. – О не-е-ет, ты не она и не будешь отворачиваться от… этого, лучший друг Рушу! – сказал сделавший это Панга, – Однажды я путешествовал в Китае, в пустыне Гоби. Китайские проводники не знали японского и объяснялись на английском, правда плохо, предложив нам в качестве перекуса мясо осла, но перепутали слова donkey и monkey. И что ты думаешь, такой упрямец как я испугался? Как бы не так! Так что смотри и тренируй свои нервы – я хочу, чтобы ты выжил, знаешь ли. Онокири кивнул Хитрецу, поражаясь противоречивости его характера, и взглянул на Монитор. Там уже третий раз за игру высвечивалась надпись, внушавшая страх всем смотрящим: «ТАТАКАИ ШУБОДЖИН, АБСОЛЮТНЫЙ ЛИДЕР, БЫЛ ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ. ДА НАЧНЁТСЯ КАЗНЬ!». На экране показался Лидер, не изменившийся ни в позе, ни в лице, стоящий в центре импровизированного «боксёрского ринга». Стены, пол и потолок были стилизованы под задний двор японской школы. – Мрази… – надорванным голосом проговорила Такахиро, безуспешно пытавшаяся успокоить рыдавшую Канашими, и сама начавшая плакать, уткнувшись в руку грустного Камео. Над рингом, подвешенные к потолку, начали по кругу парить бумажно-тканевые, но весьма реалистичные модели пятерых умерших с прикреплёнными лицами-фото: в светлую форму ками-хранителей местности (японских ангелов) были облечены «Анджин», «Ичитаро» и «Такаши», в тёмную и алую форму блуждающих духов-ками (японских демонов) были облечены «Камивока» и «Юуки». На ринг въехали-вошли роботы, более или менее реалистично изображавшие 14 живых участников с такими же накладными лицами. На их «руки» были надеты боксёрские перчатки. Татакаи видимо понял, что будет происходить, и встал в боевую стойку. На мониторах под привычную громкую неприятную музыку высветилось название казни: «УНИЧТОЖЕНИЕ ХУЛИГАНОВ» Историк вздрогнул, подумав: «Какое внимание к деталям». Роботы-«участники» окружили Шубоджина. Первый удар в боксёрской перчатке нанесла Чиё. Он был довольно слабый и Лидер с лёгкостью отбил его. Вслед за этим на него посыпались удары остальных, которые с каждой секундой усиливались всё сильнее. Бездействовал лишь робот «Канашими». Удары сыпались уже с большой скоростью, но Татакаи, покрываясь синяками и ушибами, продолжал их отражать. Тогда на ринг прибыли роботы, изображавшие Сейко и Арату. Робот Араты удалился в угол, а вот робот «Сейко», с железными кулаками без перчаток, принялся за дело. Татакаи побелел от силы наносимых ударов, но продолжал сопротивляться и участникам, и «Сейко», отбиваясь изо всех сил. Тогда к избивающим подъехал робот «Канашими», нанеся по Лидера слабый и едва заметный удар. В глазах Шубоджина отразилась странная эмоция и он опустил руки, игнорируя наносимые удары. Роботы во главе с «Сейко» тут же взяли верх – студенты видели и, казалось бы, даже слышали ломающиеся кости, брызнувшую кровь и выворачивающиеся суставы. Удары наносились так быстро, что буквально скрыли Татакаи из поля зрения. После мучительно долгих секунд, роботы, буквально задымившие место драки от скорости ударов, отошли, открыв вид на то, что когда-то было человеком. Опухшее, залитое кровью и изуродованное дело, сохранило последний атрибут человечности: один глаз слегка открылся. Татакаи был ещё жив. Тогда робот «Араты», не участвовавший в происходящем, взглянул на робота «Сейко», вынул из «кобуры» пистолет и выстрелил в Шубоджину в сердце. Смерть после этого была мгновенной. К дуэту парящих под потолком присоединился ками-демон «Шубоджина». Роботы ушли и лишь «Такаши» с экрана остался смотреть на умершего. Экраны погасли. Онокири оглянулся. В глазах многих были видны страх, слёзы, отчаяние, а часто всё вместе. Впрочем, многие сохраняли внешнюю невозмутимость, лишь побледнев. Один Эйджи с презрением усмехался увиденному, а Мегуми, повернувшаяся после завершения казни, с понимающей улыбкой смотрела на остальных. – Наконец он умер, – заметила Вакажару, прослезившаяся то ли от увиденного, то ли от громкой музыки. – И тебе была даже отведена особая роль в этом, – с холодком добавил Машаюки. – Молчи, предатель, – язвительно ответила Девушка. – К тому же, меня как знатока фольклора волнует использование в казни духов ками, – невозмутимо продолжал Этнолог, – Уж не касается ли это Камивоки, Камишамы, Камиюрушу или даже меня, Камиямы? Что думаешь, заступник женщин? Ты вроде хорошенько разбираешься в искусстве, – обратился Машаюки к Машару. Эстет ответил: – В первой и третьей казнях хватает религиозных мотивов – христианских в первой и синтоистских с буддистскими – во второй. Но стал бы кто-то верующий так издеваться над святым? – Очередная бессмысленная чушь, – сказал Угуишу и ушёл в свою комнату. – Если за казнями стоит философ, мне определённо стоит с ним пообщаться, – будто разговаривая сам с собой заявил Арикото. – Не забивай голову чепухой! С этими тварями не о чем общаться, – ультимативно сказала Мамори. – Да, слушайся Мамори! – поддакнул Джию. Мамори лишь хмыкнула и ушла в свою комнату. – Дорогие мои, что нам теперь делать? Может, обдумаем план действий? – встревоженно спросила Тамоцу, понимая, что все начинают расходиться. – К чему? Твой главный конкурент за правление в Группе уничтожен, а под моей… нашей с Чиишаной надёжной защитой женской части гарантировано счастливое будущее, – самодовольно ответил Машару, поправляя фартук. – Но… – попыталась возразить Кумако. – Девочки, расходитесь по комнатам. Пока вы не ляжете спать, мы с Чиишаной не успокоимся. Правда, Чиишана? – Д-да! – кивнул Нока, – Ваша безопасность превыше всего. – Джию, проводишь меня до дверей? – спросила, подавая руку, Чиё. Вопрос был озвучен тоном, не подразумевавшим возражений. Панга, обернувшись в поисках защиты и не увидев Мамори, кивнул с испугом, возможно даже реальным: – К-конечно. Камео мягко положил руки на плечи Красавицы и Подруги: – Шими, Хиро, пойдёмте и я вас провожу до дверей. – Спасибо, Камео, ты такой добрый! – радостно ответила Цурушаки. Канашими промолчала, молча кивнув на предложение Археолога. Вскоре все, даже сверлящие девушек взглядами Машару и Чиишана, разошлись. Мегуми, уже заходившая в свою дверь, мягко сказала Историку: – Я доверяю тебе и рассчитываю на помощь. У Онокири слегка сдали нервы. Он подошёл к Вакаме и обнял её. Впрочем, даже сквозь мягкий халат он почувствовал, что Фоторепотёр вздрогнула. Быстро отодвинув Онокири, она с холодком сказала: – Не делай так, мне не нравится. Историк краем уха услышал «быстрый» звук откуда-то со стороны лестницы и обернулся. Никого не было. Онокири вновь взглянул на Мегуми, начав извиняться: – Эм, прости, я не имел ввиду ничего… Та спокойно добавила: – Я уже говорила, я немного недоразвита в плане эмоций, ахах! Не обращай внимания. Спокойной ночи! Фоторепортёр закрыла дверь. Камиюрушу в задумчивости направился в свою комнату, со вздохом заглянув в планшет: «Организаторы: 2 1) Сейко Сакамори, Абсолютная Организатор 2) Арата Шуджумуши, Абсолютная Кукловод Участники: 16 15 14 1) Арикото Ушуками, Абсолютный Философ 2) Джию Панга, Абсолютный Хитрец 3) Камео Тошикане, Абсолютный Археолог 4) Канашими Камишама, Абсолютная Красавица 5) Камиюрушу Онокири, Абсолютный Историк 6) Мамори Цуёши, Абсолютная Нонконформист 7) Машару Тецубики, Абсолютный Эстет 8) Машаюки Камияма, Абсолютный Этнолог 9) Мегуми Вакаме, Абсолютная Фоторепортёр 10) Такахиро Цурушаки, Абсолютная Подруга 11) Такаши Каори, Абсолютный Каллиграфист 12) Татакаи Шубоджин, Абсолютный Лидер 13) Тамоцу Кумако, Абсолютная Староста 14) Чиё Вакажару, Абсолютная Девушка 15) Чиишана Нока, Абсолютный Помощник 16) Эйджи Угуишу, Абсолютный Циник Количество живых участников по итогам Третьего Дела: 14»