HistoRonpa: When the World Stopped Making Sense

Когда все вошли в классную комнату и закрыли дверь, гнетущая тишина лишь «усилилась»: студенты стали рассаживаться, разбредаться группками, обсуждать что-то. Начинать собрание пока никто не решался. Камиюрушу Онокири стал искать свободное место, параллельно смотря, кто где сидит и о чём говорит. Сзади всех, за партами, стояли Татакаи Шубоджин и Юуки Джишин. Между ними стояла Мамори Цуёши, рукой придерживая низко надвинутый козырёк кепки и о чём-то очень тихо говоря им. Немного в сторонке скромно стоял Чиишана Нока, своим видом будто говоря, что готов помочь Шубоджину, с которым уже успел посотрудничать на кухне. Некоторые из сидевших на задних рядах оглядывались на эту толпу: Арикото Ушуками внимательно смотрел на Мамори, а Канашими Камишама всматривалась в лицо Татакаи, вероятно к неудовольствию Джишина, пытавшегося поймать её взгляд. Один взгляд, впрочем, был устремлён и на Абсолютного Помощника: Машару Тецубики, взглянув на него, о чём-то сильно задумался, заставив Ноку покраснеть. Онокири начал аккуратно маневрировать среди парт, желая, в идеале, сесть одному, или по-крайней мере, с приятным человеком. За одной из парт сидели Анджин Кошо и Камивока Каджитара. Журналист, видимо увидев в Наблюдателе родственную душу, пытался излить ему желчь на остальных: – В этом месте так мало кто заслуживает выжить. Но слушай, вдвоём мы выберемся отсюда. Ведь именно столько людей может выйти отсюда без убийств? Хороший шанс, правда? – Нет. Не видел мои часы? – Кошо пальцем указал на пустой карман. – Не видел, но держи мои. И подумай над моим предложением. – Спасибо, – Кошо, взяв часы, поправил капюшон и отвернулся, не ответив на часть сказанного. Такахиро Цурушаки сидела рядом с Канашими, периодически разговаривая то с ней, то с Камео Тошикане, весело посмеиваясь. Камео, смущаясь, улыбался в ответ. С другой стороны сидел Эйджи Угуишу. Он явно был в приподнятом настроении после ответов на вопросы, угощая энергетиком тех, кто соглашался – Арикото, Такаши, Машаюки, Ичитаро. Официантские обязанности по ношению стакана туда-сюда исполнял Чиишана, быстро возвращавшийся на своё место. За другой партой расположились Джию Панга и Такаши Каори, обмениваясь весёлыми, пусть и часто мрачноватыми шутками. Сделав хитрое лицо, Джию спросил у Такаши: – Знаешь, Каори, я экстрасенс! – Ха, правда, что ли? – Хочешь покажу? – А давай! – подмигнул Такаши. Джию что-то нажал в своём планшете и сказал: – Итак, я предсказываю что Тамоцу накричит на меня через 5…4…3…2…1… – ПАНГА! – вскочив с самой близкой к доске-экрану парты и обернувшись прикрикнула Кумако, – Ещё раз назовёшь меня шваброй и я тебя с ней познакомлю! На короткую перепалку никто не обратил внимание – разве что на лице Ушуками отразилась усмешка. Каори между тем взглянул на Пангу с любопытством: – Но это действительно какая-то телепатия. В чём секрет? – В планшете, – торжествующе произнёс Хитрец, – Пока я рассылал всем биографию нашего любимого Камиюрушу, я обнаружил функцию отправки сообщений с задержкой во времени. Я могу поставить таймер хоть на целый год, и, если к тому времени уже умру, взбесить Тамоцу даже с того света! Такаши тихо похлопал. – Правда вот ирония, – несколько озадаченно заметил Панга – на планшетах доступно столько прекрасных функций, а время и дату они не показывают. Какое разочарование. Онокири перевёл взгляд на Тамоцу Кумако. Та вновь сидела без очков, лишь в голубых линзах, как при первой встрече, до того как выняла их из пиджака. Присмотревшись, Камиюрушу понял, что Староста всегда старается надвигать очки на волосы, опуская их лишь в редких случаях, и грустно улыбнулся – даже в такой ситуации многие продолжали заботиться о своей внешности. Окинув взглядом очередную одиночную парту, Историк увидел спящего и похрапывающего Скептика. Поразительная способность Ичитаро Кубамацу лениться и спать даже после приёма энергетика, при этом ещё и будучи в курсе всего происходящего, поражала. На следующей парте сидели Чиё Вакажару и Машаюки Камияма. Они… Онокири поморгал и даже протёр глаза – не было сомнения, что они целовались. В голове у Историка возник лишь один вопрос: «Когда она успела?». Чиё явно была весела, выражение лица Камиямы сложно было понять. Наконец, Камиюрушу заметил место, куда смог сесть со спокойным сердцем – рядом с Мегуми Вакаме. Абсолютный Фоторепортёр улыбнулась ему – в свете лампы блеснули её зелёные линзы, видимо только что надетые. – Меняешь цвет глаз? – поинтересовался Онокири. – Да, это… часть костюма. Вначале я не хотела менять внешность настолько, но из-за инцидента задумалась – когда я выходила на связь с организаторами в своей комнате, они сказали, что выдадут группе утраченный элемент одежды лишь единожды, а затем нам придётся умолять их на коленях, если мы не пожелаем ходить голыми, растеряв одежду. Представляешь? Ну и поскольку Мамаори Цуёши уже… – Ты тоже связывалась с организаторами отдельно? – поразился Онокири, – Сколько же было таких студен… – Двое, – с улыбкой подняла указательный палец Мегуми, – Когда я вышла с ними на связь, Сейко сказала очередной бред, что-то вроде «Ха-ха-ха, я крутая, бла-бла-бла, на связь с нами догадались выйти только ты и Эйджи». Сразу после нашего с ними разговора всех собрали в коридоре, так что не думаю, что кто-либо ещё успел. И заметь, я рассказала тебе правду, потому что доверяю. Уверена, что Эйджи, как бы паскудно он себя не вёл – тоже. Прежде чем Историк успел осмыслить эту замысловатую логику, Тамоцу Кумако поднялась со своего места, и, после недолгих размышлений, подошла к экрану-доске, быстро изучив его и начал что-то делать на нём. Онокири пробежался взглядом по классу – на Старосту подозрительно смотрели те из учеников, что собрались сзади парт и до сих пор там стояли. Татакаи что-то сказал Мамори, та кивнула, но не успела эта тройка-четвёрка что-либо сделать, как послышался звук взрыва, а комнату залил красный свет. Все студенты как по команде тут же подняли головы на экран-доску, источник звука и света, но паника в их глазах быстро сменилась раздражением и оскорблениями: как оказалось, Кумако всего лишь включила наскоро сделанную презентацию, добавив безобидное красное свечение и звук фейерверка на первый слайд для привлечения внимания. – Дорогие друзья и подруги, объявляю торжественное начало собрания по выбору того, кто возглавит нашу Студенческую Группу и будет представлять её интересы перед организаторами! – весело и наивно начала Староста, надевая очки для солидности и совершенно не улавливая зловещую атмосферу красного света, в лучах которого она стояла. Поклонившись, она, видимо, ждала аплодисментов. Арикото Ушуками несколько раз медленно похлопал. Тамоцу, не уловив иронии, бодро продолжила: – Позвольте показать вам мою презентацию, как кандидата на эту важную должность, – Кумако, пусть и неосознанно, наконец догадалась переключить ужасный красный светящийся фон, начав нормальную, красивую и немного детскую презентацию, где её мини-копия с цветочком в руке указывала на текст, который Староста повторяла вслух, листая слайды. Все устало слушали её, пока она говорила: – Как вы знаете, ситуация сложилась сложная. Но, как ваша Староста, я обещаю, что смогу найти общий язык со всеми и защитить ваши интересы перед организаторами. У меня есть к этому все задатки – я была старостой всю жизнь и понимаю, что делать, даже в этой страшной ситуации. Мы будем проводить ежедневные собрания, решать накопившиеся проблемы и конфликты, организуем кружки и полноценную студенческую жизнь. Одним словом – проведём время с пользой и извлечём знания, не дав даже возникнуть мыслям о убийстве. Прошу проголосовать за меня! А, хотя стоп – возможно кто-то ещё хочет выдвинуться? – назидательно подняла указательный палец Кумако, осматривая присутствующих. Джию Панга немедленно поднялся с места, игриво разведя руки в стороны и наслаждаясь всеобщим вниманием: – Я выдвигаюсь на пост. Это большая честь и ответственность, но обещаю справиться со всем лучше, чем Кумако! Кумако неприязненно направила указательный палец на Джию: – Т-ты?! Панга, игнорируя Старосту, продолжил: – Под моей властью организаторы будут выдрессированы как собачки, убийства будут запрещены по выходным и в праздники, а среди тех, кто умудрится погибнуть несмотря на мои усилия, будет разыгрываться премия Дарвина… посмертно! Обещаю также раздать всем девочкам очки, всё же без них у нас остались только Мамори Цуёши и Канашими Камишама, а хотелось бы, чтобы они прозрели, увидев, до чего я хорош! А, ну и конечно я бесплатно разошлю всем вам вторую часть драматического рассказа «Биография Камиюрушу Онокири», только отдайте свой голос за меня. Такаши Каори, решивший быть арбитром, поинтересовался: – Кто за, кхм, Джию Пангу, поднимите руки. Никто не поднял руку. Панга разочарованно сел на своё место, надувшись и сказав с притворной обидой: – Вы совершили огро-о-омную ошибку! Но не беспокойтесь, я ещё возглавлю вас в этой борьбе доверия и недоверия! – Это не твоя фраза, – усмехнулся Такаши. – Я не имею ничего против, – дружелюбно заметила Мегуми, уперевшись локтями рук в парту и «положив» голову скрещённые ладони. Каори продолжил: – Кто за Тамоцу Кумако, поднимите руки. Все сидевшие за партами (кроме одного человека) подняли руки – было очевидно, что при всех претензиях к Старосте, допустить к власти Джию Пангу они явно опасались. Не проголосовавшим за Тамоцу оказалась… Мегуми Вакаме. Историк удивлённо взглянул на неё, а она лишь издала беззвучный смешок, блеснув зелёными линзами. Улыбка Мегуми показалась Историку немного… странной. Впрочем, не Вакаме сейчас привлекла внимание своим голосованием «против», а четвёрка, стоявшая позади парт, и ныне уверенным шагом двинувшаяся к экрану-доске, пока Тамоцу Кумако стояла подбоченившись, обрадованная победой в голосовании. Лица у них были серьёзные и даже суровые – Староста вскоре поняла, что происходит что-то нехорошее, попытавшись окликнуть их. Когда те не отреагировали, Тамоцу испуганно попятилась к экрану-доске, прижавшись к нему. Колени Старосты подогнулись и тряслись, а сама Кумако вместе со своей весёлой мини-копией с цветочком напряжённо следила за действиями вытеснивших её со «сцены». Вперёд вышли Татакаи Шубоджин, явно красовавшийся перед группой, Юуки Джишин, красовавшийся перед одним конкретным человеком, а по центру – Мамори Цуёши, не красовавшаяся ни перед кем и придерживавшая кепку. В сторонке скромно стоял Чиишана Нока, сложив руки за спину и невинно посвистывая. Джишин подал Мамори свой громкоговоритель. – Это переворот, – без лишних предисловий заявила в него Мамори, хладнокровно и спокойно. – Мамори, дорогая, я так и знал, что ты решила свергнуть Тамоцу и передать мне законную власть! – захлопал в ладоши Джию Панга. Цуёши лишь фыркнула и замолчала. Шубоджин вышел вперёд, будто специально заслонив Мамори, после чего выхватил у неё громкоговоритель, и, убедившись, что все взгляды теперь обращены к нему, продолжил: – Дорогие коллеги! Мной была создана команда, состоящая из Татакаи Шубоджина (меня), а также Юуки, Мамори и Чиишаны. Всё что сейчас здесь очень говорилось очень хорошо, но нам нужна сильная власть. И как видите, мы нашлись. Мы берём Студенческую Группу под свою защиту, чтобы не допустить убийств и вычислить всех, кто желает зла Группе. На завтра мы назначаем общий сбор за завтраком, где-то… в 8 утра – где-то во столько начинают учиться в нормальных университетах. Тамоцу, прости, побудешь старостой в другой раз – в нашу команду мы тебя взять не можем. Ну что? Все рады? Какой счастливый финал, ха-ха! Канашими Камишама подперла рукой подбородок, и, оценивающим взглядом глядя на оратора, спросила: – Господин великий диктатор, а у вас есть план действий. Взглянув на Камишаму, Шубоджин ненадолго потерял дар речи: – План… у нас… эм… – Конечно есть! – выкрикнул Юуки, глядя на Канашими. – Не перебивай! – перебил Джишина Татакаи, – дорогая Канашими, план действий уже… активно прорабатывается, и если все будут нас слушаться… всё получится. Но спасибо за вопрос, у тебя… такие умные… глаза… Нам безусловно нужно следить за тобой, ещё убийство вздумаешь совершить! Отныне ты будешь под моим личным наблюдением! Камишама улыбнулась, а Шубоджин гордо задрал нос. Юуки побеждённо опустил голову. Тем временем Тецубики со своего места ткнул пальцем в направлении Ноки: – Ты. Когда закончишь работать на клоунов – подойдёшь ко мне. У меня есть одно предложение. Нока кивнул. Татакаи возмущённо направил на Тецубики громкоговоритель: – Уважаемый Эстет, Нока не работает ни на каких клоунов! Он работает на нас! Это вызвало смех и взрыв аплодисментов. Мамори обречённо закрыла лицо рукой, видимо разочаровываясь в своих союзниках. Шубоджин, не поняв, чем были вызваны аплодисменты, гордо поклонился, и продолжил: – На этом собрание Студенческой Группы объявляю завершё… – Есть небольшой вопрос, – лениво протянул проснувшийся Ичитаро. – Конечно, задавай! – ответил Шубоджин. – Кто из вас четверых будет представителем перед организаторами? Или вы собрались сшить себя в одного большого Командного Человека? Операционного стола здесь, к сожалению, нет. Тамоцу Кумако робко перешла в контрнаступление: – А вот я уже решила, кто будет представителем, пока они не устроили переворот! Я бы назначила им… Камиюрушу Онокири! – Меня?! – округлившимися глазами взглянул на Старосту Онокири. – Именно его мы и планировали назначить представителем! – решительным аргументом Татакаи вновь пригвоздил несчастную Кумако к экрану. – Что?! – Камиюрушу совсем растерялся, но сидевшая рядом Мегуми положила одну руку ему на плечо, а второй с улыбкой приложила палец к губам. Историк затих. – ЧТО?! – Мамори, судя по всему, была поражена не меньше Онокири, – Мы же планировали назначить представителем Андж… – Итак, решено! – подбоченился Татакаи, поспешно перебив Цуёши, – отныне моя команда является вашим Коллективным Старостой, а Камиюрушу Онокири – представителем перед организаторами! Не подведи нас, Онокири, ведь ты не являешься незаменимым! – строго взглянул на Историка Лидер. – Конечно… – тихо протянул Историк, стараясь не смотреть в глаза Старосте. Варианта отказаться у Онокири, впрочем, и не было. Несмотря на весь скепсис, остальные приняли власть Команды как должное, или, по крайней мере, сделали вид, что подчинились их силе и численному превосходству над каждым отдельным студентом. – Прекрасно! Собрание завершено, расходитесь спать! Завтра встречаемся в 8 утра в Кухне, в Коллективной Зоне! Не опаздывать! – проговорил в громкоговоритель последние фразы Лидер, после чего все стали расходиться. Онокири, задумчивый, вышел в коридор. От следов борьбы остался уже лишь пепел от кепки – ни шнурки, ни нож уже не валялись на полу. Историку стало не по себе от мысли, что во время Собрания в классной комнате Сейко или Арата находились за стеной, убирая разбросанные предметы. Вдруг Историк о чём-то вспомнил и поинтересовался у Татакаи, идущего в компании Канашими: – А как все смогут проснуться к 8 утра? В планшетах не показывается время, будильников там тоже нет, организаторы нас, судя по всему, будить тоже не собираются. Да и часов почти ни у кого нет. – А, это снова ты, – без энтузиазма отреагировал Шубоджин, но всё же задумался, после чего остановил шедшего мимо Машару: – Тецубики, я так вижу у тебя есть часы. Разбуди всех завтра к 8, это поручение от нашей Команды. – Разбудить через двери со звукоизоляцией? Многие уже ушли и закрылись, так что и звук на планшетах у части вероятно отключен после выходки Джию – уведомления не пришлёшь. Канашими вмешалась в диалог, с неожиданной рассудительностью заметив: – У Юуки есть громкоговоритель. Звукоизоляция здесь работает немного странно – между дверями и полом есть небольшой просвет. Если направить громкоговоритель туда, может и сработать. Жаль, что ты уже отдал Джишину… – Громкоговоритель к вашим услугам, Святая Канашими! – материализовавшийся возле собеседников Юуки протянул ей искомый предмет. Красавица отблагодарила Активиста улыбкой, которой тому было достаточно. Татакаи взял у Юуки громкоговоритель и отдал его Тецубики, после чего вместе с Канашими продолжил свой путь. Остальные тоже разошлись, каждый со своей эмоцией на лице. Онокири зашёл в свою комнату и закрыл дверь – первый день подходил к концу, продлившись, судя по беглому взгляду на часы Тецубики, до полуночи.