FUCK-ультатив

— В первый час войны потери марлийцев достигли критических чисел, — вещал профессор Смит с кафедры, поглядывая на часы. — Тогда король Элдии приказал уничтожить город… Петре порядком надоело здесь сидеть и слушать про бесчисленные войны. После этой пары она собиралась зайти к своему научному руководителю, профессору Аккерману: посмотреть на него, поговорить, посидеть рядом, пока он будет смотреть её наработки для исследования. Петра томилась в ожидании встречи и нетерпеливо постукивала каблуком, но оставалось ещё целых десять минут до конца лекции у Смита. Тот что-то записывал на доске, а Петра, подперев голову рукой, разглядывала его широкую спину и задницу в узких костюмных брюках. Вроде мужчина красивый, обаятельный, статный, но такой придирчивый зануда, что аж тошно! Петра невзлюбила его с первой же сессии. Билет она тогда рассказала безупречно, но Смит доканывал её дополнительными вопросами, пока не завалил. Петра до сих пор помнила, как он спрашивал: «В какой по счёту раз командор Смит выходил за Стены во время битвы за Сигансину?» А потом, хмуря широкие густые брови, влепил ей тройку. Ей! Прилежной хорошистке! То ли дело профессор Аккерман. Он строгий, резкий, грубоватый, и многие студенты его побаиваются, но Петра… Для неё он был Леви. Он понравился ей на первой же лекции: последовательный, серьёзный, готовый помочь и объяснить то, что непонятно. Чем дольше она его узнавала, тем сильнее влюблялась. И чего уж там — она даже в аспирантуру пошла ради него! Под предлогом научной работы Петра проводила с ним много времени, пила заваренный им чай и украдкой любовалась. Леви всегда наряжался с иголочки: идеально выглаженная рубашка, строгие классические брюки, пиджак. Порой он надевал свитера с высоким горлом, и Петра думала, что за ними он прячет засосы, как герой романтического сериала. Она мечтательно задумалась о багровых засосах на его бледной шее, и её тут же настигла навязчивая мысль: значит, у Леви есть другая. Какая-то женщина целует его, любуется голым торсом, наслаждается бархатным голосом, может потрогать его задницу. Эту аппетитную маленькую задницу, которую хочется увидеть не только обтянутой тканью брюк… Петра так замечталась, что даже перестала стучать каблуком и пялиться на Смита. Она представляла, как Леви готовит завтрак в фартуке на голое тело, а она, полусонная, подходит сзади и приобнимает его за талию, спускает руки чуть ниже, сжимает его упругие ягодицы… — Петра? — Нифа, сидевшая рядом с Рал, дотронулась до её руки. — Ты записываешь? Осталось немного. Петра вздрогнула, механически ответила: «Да, конечно» и сфокусировалась на Смите. Тот уже раз пятый нервно кинул взгляд на часы. Видимо, ему тоже не терпится закончить эту дурацкую лекцию… Тоже, наверное, ждёт чего-то, мог бы и отпустить пораньше. Смит поспешно закруглился сразу после звонка, пообещав дочитать тему на следующей неделе. На него это не похоже, но Петре было всё равно: она сорвалась с места и побежала в кабинет Аккермана. Леви был у себя. Он, как обычно, поставил для неё второй стул рядом с компьютером, открыл документ, заварил чай. С ним было уютно — вот так сидеть рядышком и украдкой поглядывать на его сосредоточенное лицо, или на то, как он причудливо держит в руке чашку. Леви был совсем близко, и Петра чувствовала его сдержанный цитрусовый парфюм. — Не хватает обзора экономики Элдии во время второй элдийско-марлийской войны. Добавь тут несколько абзацев, я скину тебе пару источников, где это можно взять. Леви поставил чашку и начал набирать пометку в документе. Петра наблюдала за его руками на клавиатуре, и в голову полезли дурные мысли об этих ловких изящных пальцах где-нибудь в… Дверь громко хлопнула, будто её открывали с ноги, и в кабинет влетела профессор Зоэ. — Прикинь, у меня Фингер собралась писать диссер по лазерно-индуцированному синтезу, так интересно! — сообщила она и беспардонно плюхнулась на диванчик. — Как думаешь, нам лучше металлические наноматериалы взять или гибридные металлуглеродные? С одной стороны… — Ханджи, у меня студент, выйди из кабинета, — ругнулся Леви, даже не оборачиваясь. — А я тут подожду. Мне очень-очень срочно надо обсудить! Она вскинула руки, словно стояла на пороге величайшего открытия, от которого её отделял лишь разговор с Леви. А разговор этот, по опыту, затянется минут на сорок минимум. — Профессор Зоэ, выйдите. Вы мешаете нам работать, — с нажимом сказал Леви. — Да ладно тебе, я тихонько посижу! Зоэ широко улыбалась, а Леви — наоборот, хмурился. Петре стало неловко. — Я, пожалуй, пойду. Мне здесь хватит работы из того, что вы успели прокомментировать. Петра уже хотела встать, но Леви её остановил: — Нет, сиди. У меня есть ещё рекомендации для тебя. А вы, профессор Зоэ, идёте со мной. Леви поднялся, бесцеремонно схватил Зоэ за руку и потащил прочь из кабинета. Петра с облегчением вздохнула, легла на спинку стула и прикрыла глаза. Она ужасно устала с этой научной работой и лекциями. Ей побыстрее хотелось домой, лечь в теплую кровать и хорошенько выспаться. Шлейф парфюма Леви — горький цитрус и жасмин — всё ещё витал в воздухе, и Петра представила, как и там, дома, она чувствует этот аромат. Сильные руки обнимают её со спины, сжимают грудь, соски. Леви шепчет ей на ухо нежные пошлости, какой хорошей девочкой она была сегодня. Его руки скользят по её телу ниже и ниже… Звук вибрации выдернул её из фантазий. Леви оставил телефон на столе; экран загорелся, и высветилось пуш-сообщение. Петра недолго поборолась с любопытством, но всё же заглянула и пробежала глазами по тексту. Блонди Эй, мой бэд бой, моя попка соскучилась… Петра замерла, шокированная. Она никак не ожидала увидеть такое сообщение, но тут же поверх всплыло новое: эмодзи баклажана, персика и капелек. Никак нельзя было вообразить, чтобы такому серьёзному мужчине кто-то слал пошлые легкомысленные смайлики и называл его «бэд боем». У Леви и вправду есть девушка? Что это за загадочная «блонди»? Они давно встречаются?.. Следующее сообщение прервало все её мысли. Блонди *Фотография* Жду тебя в душе Петра машинально дотронулась до экрана, чтобы посмотреть фотографию, но телефон был запаролен, а за дверью послышались шаги. Она тут же погасила экран и отвела взгляд на картину на стене, будто бы ничего не произошло. И вовремя: в кабинет вернулся Леви. — На чём мы остановились? — Леви сел за стол и взял телефон, просматривая пришедшие сообщения. — Профессор, я, наверное, пойду, поздно уже, — нервно протараторила Петра, пытаясь притвориться, будто это не она минуту назад хотела покопаться в любовных сообщениях своего преподавателя. — Я отработаю все замечания, и через месяц принесу на проверку. — Хорошо. Мне тоже нужно идти. Из кабинета они вышли вместе, Леви спустился по лестнице, а Петра осталась в коридоре одна. Внутри пылала ревность. Как бы узнать об этой сучке-блондинке побольше? В соцсетях у Леви в основном коллеги… Может быть, это кто-то из университета? Петру осенило: Леви не взял ничего из вещей — ни сумки, ни плаща. Значит, речь шла про университетскую душевую! Петра уже спускалась туда. В голове она перебирала всевозможных блондинок. Если это та малолетка Хистория, которая то и дело трётся возле Леви? Вряд ли, она открытая лесбиянка, у неё мутки с какой-то девочкой из другой группы. Может быть, Энни? Хотя нет, тоже малолетка, пусть ей бы точно хватило смелости назвать профессора Аккермана бэд боем. Или это писала лаборантка Нанаба? Пусть у неё и отношения с физруком Захариусом, но может… В мужской раздевалке горел свет и был слышен шум воды из душевых. Возле приоткрытой двери Петра резко засомневалась. А вдруг её заметят, и Леви разозлится, возненавидит её и откажется быть научруком? Что ей делать тогда?.. Любопытство пересилило: она слишком хотела сейчас же увидеть загадочную блондинку. Петра заглянула сквозь маленькую щёлку: в раздевалке никого не было. Значит, они точно в душевой. Рал тихонько приоткрыла дверь и осторожно вошла. На полу валялась одежда — в куче не поймёшь чья. Она прокралась ближе к душевой. За шумом воды были слышны низкие стоны и шлепки тел. Вот они и попались! Петра уже хотела заглянуть, но вдруг осознала, что не слышит женского голоса… Только два мужских. Как же так? Петра не могла в это поверить. Она столько лет о нём мечтала, и её любимый профессор Леви Аккерман оказался… геем? Но кто же тогда та… вернее, тот «блонди»? — Эрвин, да, — это был расслабленный голос Леви, — прикажи мне ещё. Петра почувствовала, как у неё округлились глаза. Она вжалась в стену, не веря в происходящее. Её не должны заметить! — Быстрее, — хрипло ответил голос мистера Смита, и шлепки ускорились. Петра зажала рот рукой, чтобы не ахнуть вслух. Этого демона во плоти трахает профессор Аккерман. Петра сделала ещё шаг и заглянула в душевую: в кабинке с противоположной стороны работал душ, под ним невысокий белокожий Леви быстро имел раком крупного мистера Смита, широко расставившего ноги. По их голым мускулистым телам текли струйки воды. Смит прогнулся ещё глубже, а Леви запрокинул голову, подставляясь под напор. На круглых ягодицах Смита Петра увидела розовые отметины от сильных пальцев Леви, и внизу живота вдруг потеплело. Она бросила на пол сумку, вжалась спиной в стену и не могла отвести взгляда от пары мужчин, которые страстно трахались, не зная, что она на них смотрит. Хрипло стонущий мистер Смит начал дрочить себе, медленно водя рукой по всему стволу. Петра неосознанно напрягла бёдра и вцепилась в подол юбки. Между ног уже было мокро и очень приятно. Петра закусила губу, глядя то на крепкую белую задницу Аккермана, то на напряжённый член «блонди». Они полностью заняты друг другом и ничего не увидят… Петра скользнула рукой под бельё и провела по мокрым складкам, наблюдая, как Леви целует широкую спину Смита. Она едва не застонала. Жар поднимался из паха, рос и расширялся по всему телу. Она расстегнула верхнюю пуговицу на блузке — слишком уж стало душно. Нахлынули воспоминания о вечерах в компании вибратора и фотографий Леви, а тут было в сто, двести, тысячу раз лучше!.. У Петры мелькнула дрянная и сладкая мысль. Она потянулась к лежащей на полу сумке, достала телефон и включила запись видео. Леви и Смит трахались, всё шло отлично, но вдруг Смит заговорил: — Я ведь вытащил тебя от той твоей аспиранточки Рал? — Тебя это правда сейчас ебёт? — огрызнулся Леви. — Я уже начинаю тебя ревновать, — с лёгким смешком отозвался Смит. — Отлизал бы ей попку? Петру встряхнуло от шока и она чуть не выронила телефон. — Чёрт, — вырвалось у неё, прежде чем она осознала, что совершила фатальную ошибку. На неё тут же обернулся Леви. Мистер Смит тоже посмотрел через плечо, не меняя развратной позы. Петра застыла, посмотрела на них несколько мучительных стыдных секунд — и стремительно бросилась бежать.

***

После инцидента прошло около пяти часов, Петра уже съела ведро мороженого и выпила несколько кружек ромашкового чая, но всё равно сгорала от дикого стыда и стресса. Дура, дура, дура. Вот зачем она туда пошла? Куда привела её ревность? К тому, что она теперь не то что сидеть у них на парах, даже в коридорах с ними не сможет пересекаться — иначе сразу покраснеет до кончиков ушей. И даже если семестр она сможет переждать, то на экзамене этот демонический развратник Смит её точно завалит. И на пересдаче завалит. И на комиссии. Она вылетит из аспирантуры, как пробка. Пробку Петра достала из припасённой на экстренный случай бутылки вина. Если она срочно не выпьет чего-нибудь покрепче чая, то точно сойдет с ума. Петра плюхнулась на кровать, глотнула вина из горла, чуть поморщилась и снова открыла телефон с тем злосчастным видео. А ведь они могут заявить на неё в полицию… Из динамика раздались стоны, шуршание воды и шлепки. За те тысячу и один раз, что Петра пересматривала заснятое, она успела выучить весь их короткий диалог про неё. Но то, на чем она помешалась — это задница Леви. Его шикарная, белая и мускулистая задница, которая рельефно напрягалась, когда он входил в мистера Смита. Петра не могла перестать думать о том, меняются ли они ролями? Пробует ли мистер Смит эту восхитительную сладкую задницу? Ласкает сперва пальцами, потом медленно вставляет… Она потянула было руку в трусики, но телефон коротко завибрировал. Петра прочла имя отправителя и швырнула телефон в сторону, словно он был раскалён. Её затрясло. Чёрт, чёрт, чёрт. Вторая вибрация. Она залпом опрокинула в себя столько вина, сколько смогла проглотить. Прошла минута, вторая, пятая. Сообщения больше не приходили. Петра выпила еще вина, выдохнула и открыла мессенджер. Она ожидала прочитать, что ей следует забрать документы и уйти из университета, возможно угрозы полицией. Но реакция оказалась на удивление… спокойной. Леви А. Петра, я хотел поговорить про случившееся. Леви А. Надеюсь, ты понимаешь, что всё должно остаться между нами. Он, похоже, намекал, что она может кому-то разболтать или вовсе слить видео в интернет. Она никогда бы этого не сделала, только сохранила бы его для себя, но ей по понятной причине не доверяли. Вдруг плескавшееся внутри вино подало ей идею. До безумия глупую и самонадеянную, но вдруг… Петра разделась догола, нашла в комоде тонкие чёрные чулки, трясущимися руками их натянула. Она была все еще мокрой после мыслей о заднице Леви, долго выбирала ракурс перед зеркалом, и, наконец, краснея от смущения и алкоголя, повернулась спиной к зеркалу, широко расставила ноги, низко нагнулась — так, чтоб в отражении было видно всё — и сделала несколько снимков. Вы Конечно, мистер Аккерман. Теперь мы в расчёте? *Фотография* Подумав и решив, что терять ей нечего, она дописала еще одно сообщение: Вы Уж очень мне понравилась ваша :) Две галочки тут же загорелись синим. Они оба были в сети. Леви что-то писал и писал, останавливался, снова писал, но сообщения так и не приходило. Петра уже хотела было всё удалить, пока не протрезвела и не сгорела от стыда… Леви А. Мы с профессором Смитом будем ждать тебя завтра после пар. Проведём тебе вступительный экзамен для… факультатива. Вы Для факультатива нужны вступительные? Леви А. Это будет необычный факультатив. А на последнее ее сообщение — сальный комплимент его заднице — Леви ответил одним словом: Леви А. Учтем.

***

В назначенное время взволнованная Петра стояла у кабинета кафедры истории. Почти все студенты разошлись, в университете остались только сотрудники, да одна она. Учебник и конспекты на всякий случай лежали в сумке — вдруг это приглашение окажется злой шуткой? Она поправила волосы, одёрнула слишком короткую юбку. Дежурный стук в дверь, шаг за порог — томное покалывание в животе усилилось. Внутри было знакомо и тихо. Жалюзи на окнах прикрыты, компьютеры выключены, на письменных столах аккуратными стопками разложены конспекты. Леви и мистер Смит сидели на старом кожаном диване и пили чай за низким кофейным столиком. Петра сглотнула и, стараясь казаться смелой, громко произнесла: — Добрый вечер. Оба окинули её будничными взглядами. Смит ничего не сказал, поболтал чай ложечкой и отставил чашку в сторону. Леви вежливо кивнул Петре: — Будь добра, закрой дверь изнутри и садись. Щёлкнул замок — последний рубеж пройден. Впереди — бесповоротное падение в пропасть распутства. Эх, папа её такому не учил. — Чай? — коротко предложил Леви. Петра кивнула: в горле было совсем сухо от волнения. Она села, выпрямив спину, плотно сжав колени и положив на них руки как хорошая девочка. Поправила юбку. Смит же, развалившись на диване, наблюдал за Леви: как тот протирает чашку, как аккуратно цедит в неё чай из заварника. Взгляд Смита скользил по телу Леви вверх-вниз: от затылка вдоль лопаток, задерживался на заднице, притягательно обтянутой джинсами, спускался на бёдра и снова замирал на заднице… Петра виновато загорелась: наверняка её бесстыдные жадные взгляды со стороны смотрелись точно так же. Смит пожирал Леви глазами, а она боялась на него даже украдкой посмотреть. Леви молча подал ей в руки чашку с блюдцем. Его пальцы случайно скользнули по её руке, и Петру будто прошибло электрическим разрядом. — Спасибо, — выдавила она. Язык не слушался. Леви коротко кивнул ей, отвернулся, подошёл к Смиту — и аккуратно сел боком к нему на колени. Петра вздрогнула. Чашка в её руках стукнулась о блюдце и звякнула. Так сразу? Так откровенно? Петра ожидала… Она сама не знала, чего ожидала, и торопливо глотнула чай. Смит притянул Леви к себе и приобнял за пояс. Леви задумчиво уставился на Петру, а Смит начал гладить его бедро — осторожно, даже нежно. — Мисс Рал, — вдруг подал голос Смит, погрубее сминая в ладони бедро Леви, — вы готовы к вступительному экзамену? Смит положил руку к Леви между ног и сжал. Петра поперхнулась. Чай чуть было не пошёл носом. — Эрвин, не пугай девочку, — одёрнул его Леви. — Она и так нервничает. Смит усмехнулся, и в его улыбке было что-то маньячное. Петра поймала поддерживающий взгляд Леви, прежде чем Смит мягко развернул к себе его лицо. Леви охотно склонился к Смиту, и тот впился в его губы своими. Они целовались чувственно и влюбленно, не спеша. Петра боялась даже моргнуть и жадно запоминала всё: как Леви прикрывает глаза в поцелуе; как крупная ладонь Смита настойчиво гладит его промежность; как язык… маленький розовый язычок Леви касается твёрдых узких губ Смита; как Смит поглаживает большим пальцем короткие волосы у Леви на затылке. Леви удерживал в ладонях большое красивое лицо Смита, и Петра на него засмотрелась: на высокие скулы и широкую челюсть, густые брови, соломенные ресницы, выпуклую широкую грудь, которую Леви щупал раскрытой ладонью… Щёки покалывало от жара. Наверняка она покраснела. Смит целовал Леви уже совсем развратно, тяжело дыша и поглаживая бугор между ног, и Петра не знала — она хотела бы быть Смитом, страстно целующим Леви, или, наоборот, быть Леви и сидеть на коленях у Смита, пока его властные руки щупают её даже там… Там уже было мокро, она чувствовала. До вчерашнего дня она и подумать не могла, что её так возбудят ласки двух мужчин. Клитор ныл и требовал прикосновений, но Петра колебалась: можно ли себе сейчас это позволить? Что подумает Леви? А Смит? Вдруг она сделает что-то не так?.. Она промочила пересохшее горло чаем, а Смит, не отрываясь от губ Леви, стиснул в ладони его маленький аппетитный зад — и Петра не выдержала. Она поставила чашку на стол, освобождая руки, и от звука Леви вздрогнул и обернулся к ней. Его зацелованные губы стали красными, влажными, а глаза — мутными. Смит утёр рот ладонью и тоже уставился на Петру своим ледяным взглядом. Сердце колотилось так быстро, что волна его звука, казалось, отдавала в пищеводе. Петра вновь почувствовала себя неуверенной первокурсницей, завалившей свой первый экзамен по истории. Мистер, сука, Смит точь-в-точь как тогда неотрывно смотрел на неё и молчал. Настоящий дьявол, который лишь одним строгим взглядом ослепительно голубых глаз умел вытряхнуть душу. Петра сглотнула. Во рту остался терпкий привкус чёрного чая — ещё одно напоминание, что она не должна ударить в грязь лицом и оправдать доверие своего научрука. К этому экзамену она готовилась шесть долгих лет. И даже если земля дрогнет, она своего не упустит. Петра приподняла подол юбки, показав кружевную резинку телесных чулок. Медленно и непринуждённо, насколько позволяли учащённый пульс и возбуждённая вагина, Петра встала и задрала юбку. Взгляды «экзаменаторов» скрестились на её гладкой выбритой промежности. Мистер Смит поддёрнул густую бровь и одобрительно ухмыльнулся: — Неплохо, мисс Рал. Чувствуется основательная подготовка. Мистер Смит доволен своей студенткой? Немыслимо! Петра недоверчиво напряглась, но он похлопал по колену, предлагая ей занять свободное место. На долгие секунды всё в кабинете замерло. Выжидательную тишину нарушал лишь цокот каблуков по паркету. Петра осторожно присела на крепкое бедро, зная, что на ткани брюк Смита останется влажный след. Она замялась, судорожно соображая, что ей делать дальше, куда деть руки и как унять волнение. Леви, сидевший напротив неё, протянул руку, коснулся её лица. Приподнял за подбородок, глядя в глаза, и мягко, но настойчиво произнёс: — Всё хорошо. То, что произойдёт, останется здесь, между нами. Веришь мне? Она кивнула. Он взял её лицо в ладони и подался вперёд для поцелуя. До обидного короткого — но едва кончик её языка просяще дотронулся до его губ, Леви отстранился, опустил взгляд на её тело и переместил руки на плечи. Щёки горели изнутри, хоть Петра и надеялась, что не слишком раскраснелась. Леви взялся за верхнюю пуговку её блузки и коротко глянул в глаза, будто уверяясь в согласии. Петра так ждала этого, так часто представляла перед сном, как он будет медленно раздевать её, страстно целуя… Но всё оказалось не так: Леви расстёгивал блузку сосредоточенно и быстро, и так же быстро скинул её с Петры. Пока он возился с пуговицей на юбке, Петра почувствовала прикосновение к спине: мистер Смит расстёгивал её лифчик одной рукой. Другая по-хозяйски лежала на заднице у Леви. Петра осталась лишь в чулках и туфлях: так она казалась себе даже развратнее, чем совсем голой. Она почти физически чувствовала взгляды обоих мужчин. Что-то человеческое сверкало в ледяных глазах Смита, когда он смотрел на её обнажённую грудь. У Леви, наоборот, проявилось что-то хищное, когда он положил ладони ей на бёдра и скользнул к животу, будто случайно задев лобок. Леви гладил её, голую, и любовался ей, а сам был до сих пор одет. Нечестно. Петра решительно потянула вверх его свитер, и от открывшегося тела Леви невозможно было отвести взгляд. Точёные сухие мышцы живота, маленькие соски-бусинки, крепкие жилистые бицепсы, острые ключицы… Хотелось потрогать всё, огладить каждый уголок и изгиб его тела. Петра не глядя бросила свитер на диван и уставилась на белую шею Леви. Под высоким воротничком, оказывается, прятался засос: бледно-фиолетовый и крупный, под стать рту Смита. Петра представила, как Леви было приятно, когда Смит крепко прижимался губами именно к этому местечку… И прижалась к нему губами сама, влажно целуя. Леви тихо выдохнул, позволяя, и она осмелела — втянула ртом тонкую кожу. — Вы сообразительны, мисс Рал, — сказал Смит. Он нагло поддел пальцем резинку чулка, оттянул и отпустил — с резким хлопком по бедру. Петра чувствовала его прикосновения на бёдрах и животе; холодную ладонь Леви — на груди. Чего же стесняется она сама?.. Когда она отстранилась, засос на шее Леви стал бордовым. Смит протянул руку и обвёл его пальцем. — Отличная работа, — кивнул он Петре. — Вот засранка… — буркнул Леви. Понятно было, что он не злится, и Петра резко перестала бояться. Она начала гладить его тело; кожа оказалась удивительно нежной на ощупь, а мышцы упругими, мягкими. В запале у Петры мелькнула мысль: а каков под одеждой мистер Смит? Петра искоса глянула на него. Узкая белая рубашка плотно обхватывала бугристые бицепсы, а на могучей груди сидела в натяг. Смит был без галстука, и свободно расстёгнутый воротничок обрамлял широкую жилистую шею. Его огромная рука вдруг крепко стиснула её задницу. Смит смотрел на Петру с прохладной самодовольной улыбкой. Петра смутилась, но с трудом отвернулась — и встретилась взглядом с Леви. Тот кивнул на Смита и сказал: — Эрвин не укусит. Делай что хочешь. Она и сделала. Расстегнула рубашку одной рукой, а другой водила по голому телу. Его грудь была шире, чем у Леви, твёрже, темнее и крупнее были соски, а главное — на груди росли тонкие мягкие волосы. Смит не смотрел на Петру — он отвлёкся на Леви: провёл ладонью по его телу, щекам, проник пальцами в рот. Леви подался вперёд, подставляясь под ласки, и положил руку на ширинку Смита. Лёгкая ревность заиграла в Петре. Она даже не поняла к кому именно, и ей было всё равно. Леви покорно облизывал грубые пальцы Смита, тот зачарованно за ним наблюдал, а вот Петре их маленькая игра не понравилась. Она, словно ловкая кошка, царапнула Смита возле соска. Добившись внимания, она лизнула розовую отметину, и Смит грубо прижал её голову к своей груди. Петра играла с его соском языком и пальцами, царапала ноготками грудь и крепкий пресс. Мистер Смит нагло мял ее ягодицы. У него мозолистые руки, загрубевшие ладони и такое красивое тело — наверное, много занимается спортом … Петра заёрзала у него коленях, тихо постанывая. Промежность терлась о грубую ткань брюк, оставляя ещё одно мокрое пятно. — Удивляете, мисс Рал, — сказал Смит. — Вот уж не думал, что окажусь в подобной ситуации в вашей компании. — То же могу сказать о вас, — отозвалась она, не прекращая своих исследований. Его идеальный, как у мраморной статуи, живот был куда интереснее разговоров. — Жизнь богата на сюрпризы. — Верно. Он огладил ладонями мягкие изгибы её спины и талии, крепко сжал ягодицы, — а ведь попка Леви даже меньше её собственной, — легко пересадил ее на диван и встал. Петра переглянулась с Леви и могла поклясться, что он, сохраняя спокойное выражение лица, весело подмигнул ей. Двумя глазами. Мистер Смит поднял с пола свой элегантный дипломат из коричневой кожи, опустил его на кофейный столик, покрутил шифр на замке. Обычно Смит ходил с ним на лекции, но вместо конспектов и методичек дипломат оказался плотно забит разноцветными дилдо. Телесный с большой мошонкой и венами, спиралевидный красный, прямой золотой, напоминающий награду «Оскар»… Самый впечатляющий — исполинских размеров дилдо с крупной головкой и не меньше тридцати сантиметров длиной, а толщиной — больше запястья Петры. Богатый выбор. В верхнем отделении дипломата видны были влажные салфетки, объёмный тюбик лубриканта, несколько лент презервативов, какие-то ремни. — Это моё, — Леви подцепил ремни — перекрёстная портупея на тело и гартеры — на ноги. — Увлекаетесь реконструкцией? — поинтересовалась Петра. Портупея напоминала старинную амуницию военных разведчиков. — Не я. Он, — Леви бросил короткий взгляд на мистера Смита. Тот легко улыбнулся. — Примеришь? — И это тоже надень. — Смит извлёк из дипломата… пояс для страпона. Голова закружилась от волнения. Петра посмотрела на них двоих: как стилисты в модном ток-шоу, они держали перед ней экстравагантные одеяния. Она прикусила губу и, как она надеялась, соблазнительно и игриво понизила голос: — Только если вы мне поможете. Леви и мистер Смит коротко переглянулись. Они понимали друг друга без слов: Леви встал позади Петры и аккуратно накинул портупею ей на плечи, словно галантный кавалер, который подаёт даме пальто. Ремни были тяжелые и пахли натуральной кожей. Пока Леви щёлкал пряжками, подгоняя их по длине, Смит опустился перед Петрой на одно колено. — Поднимите ножку, мисс Рал, — попросил Смит со своей убийственной вежливостью. Петра послушно приподняла ступню в лакированной туфельке, боясь потерять равновесие. Смит поймал её ногу за щиколотку и продел в ремешок страпона. Петра протянула ему другую ногу. Хулиганская мысль недолго боролась со страхом; едва Смит надел второй ремешок, Петра поставила к нему на колено сперва носок туфли, а потом смело уперлась каблуком. Смит лукаво глянул на неё снизу вверх, и она с наслаждением упёрлась каблуком посильнее. Этот дьявол с ледяными глазами стоял перед ней на коленях. Она причиняла ему боль, а он покорно терпел, и не просто терпел — он заскользил ладонями вверх по гладкой ткани чулка, прижался щекой, оставил на колене влажный поцелуй. Смит смотрел к ней прямо между ног, и Петра вдруг поняла: Смит хочет её. Так же жадно он смотрел на Леви, когда они целовались. Небольшие ладони Леви, стоявшего позади неё, легли к ней на грудь. Петру лихорадило от контрастов: как грубо впиваются крупные пальцы Смита ей в бёдра, пока он медленно натягивает на нее пояс страпона; как нежно Леви ласкает ее соски, рисуя на них круги подушечкой пальца. Леви перекинул ремни меж её грудей крест-накрест и вновь завел их за спину. Сзади щёлкнула пряжка. — Нигде не давит? — спросил Леви, методично проверяя двумя пальцами, как прилегают ремни. Смит крепко схватил её за лодыжку и силой убрал с себя её ногу. Тело Петры повело, но Леви успел поймать её за портупею и удержать. Смит невозмутимо поднялся с колен, отряхнул брюки и принялся затягивать на ней пояс. Леви еще придерживал её, обхватив за живот рукой. Другой рукой он снова ласкал её грудь, и у Петры внутри что-то словно цвело. Она и не ожидала, что он будет таким бережным, нежным. Это же мистер Аккерман, хмурый и жёсткий, словно армейский капитан. Смит, покончивший с поясом, чуть отстранился, окинул ее взглядом и вдруг просунул ладонь ей между ног, плотно прижав её к скользкой вульве. То, что внутри цвело, взорвалось. Петра застонала, когда Смит начал тереть ее клитор — напористо и сильно. Ее глаза закрылись, и наслаждение умножилось так, что она едва не задохнулась. Импульсы от ласк Смита расходились по всему телу яркими жгучими волнами. Она чувствовала, как Леви одевает её бедра в гартеры и гладит ноги, как Смит своим широким ртом целует ей шею, спускаясь к груди… — Эрвин, пусти. Рука Смита исчезла, и Петра чуть не завыла от разочарования. Пришлось открыть глаза. Теперь Леви стоял перед ней на коленях, что-то подтягивая на внутренней стороне бёдер. Смит же сгреб ее груди, склонился и облизал сосок. Это было слишком хорошо: его сильный горячий язык, вакуум его рта, холодок на мокрой от поцелуя коже, когда Смит захватил губами другой сосок… По бедру тоже пошли мурашки — это Леви покрывал поцелуями чувствительную кожу над резинкой чулка. Петра прикусила губу, но так и не сдержала громкий стон, когда теплый рот Леви добрался до ее вагины. Леви дразнил ее, всего лишь целуя и изредка дотрагиваясь кончиком языка. Мистер Смит втягивал ее сосок губами, терзая его до гиперчувствительности. — Хорошая девочка… — пробормотал Леви и широко мазнул языком по вульве. У Петры задрожали ноги… И она вскрикнула. Боль вспыхнула, как молния, оставляя удовольствие во всем теле и ноющую пульсацию в соске. Смит невозмутимо распрямился и смотрел на нее сверху вниз с ухмылкой. Этот гад укусил ее! — Эрвин, что ты делаешь? — заворчал снизу Леви. — Нежнее надо быть с девушкой. — Понимаю, надо поберечь твою любимицу, — отозвался Смит. В его холодных глазах искрилось озорство. — Уж побереги, — буркнул Леви, прежде чем вновь прижаться губами к ее вульве. Смит глянул на Петру и положил ладонь к Леви на голову, поглаживая его, но вдруг схватил его за волосы и оттянул от Петры, вынуждая посмотреть вверх. — Принеси дипломат, — велел Смит, глядя Леви в глаза. Они так и замерли: высокий мистер Смит с властной рукой и пронзительным взглядом, и дикий Леви перед ним на коленях. У Петры сбилось дыхание — так эротично они смотрелись вдвоем. Она даже почувствовала себя лишней на секунду, но вдруг Смит повернулся к ней. — Пусть мисс Рал сама выберет свой «билет», — сказал он и улыбнулся ей уголком рта, глянув между ног. — Леви оценит ваши практические навыки. Смит ослабил хватку, и Леви поднялся с пола. Он послушно забрал с кофейного столика дипломат и принес его Петре, предлагая, словно сундук с сокровищами. Петра нерешительно уставилась на игрушки. Она и не знала, какую рассматривать первой — глаза разбегались. Какой лучше всего подойдет, чтоб доставить удовольствие Леви? Розовый с шариками? Гладкий и аккуратный фиолетовый дилдо, не похожий на настоящий член? Брутально-черный крупный реалистик без мошонки? Может быть, этот — прямой и пошло раскрашенный в шестицветную радугу?.. Так сложно выбрать. Она не готова была брать только тот огромный, толщиной в руку. Неужели Леви может такой принять? Петра представила, как он стонет, краснеет и потеет, но насаживается на этого гиганта своей хорошенькой попкой, и… — Выбирайте, мисс Рал, — напомнил Смит. Он стоял позади Леви и лапал его грудь и член — по-хозяйски небрежно, с явным удовольствием. Когда Смит пересекся взглядом с Петрой, он лишь дернул бровью и принялся целовать Леви в шею и плечи, изредка посматривая на Петру. Невыносимый ревнивец! — Что вы посоветуете? Что правильнее? — спросила она. Смит был слишком увлечен, чтобы ей отвечать. У Леви взгляд вновь помутнел от ласк, но он все же сказал: — Никто не знает, что будет правильно, а что — нет. Выбирай то, о чем будешь меньше всего жалеть. — И здесь Зигфрида Фрица цитируешь, — ехидно вставил Смит и вдруг обратился к Петре: — Это его любимый философ. Неплох, хотя его антинаталистские идеи радикальны и весьма сомнительны… — Эрвин, перестань, — буркнул Леви. Они негромко то ли переругивались, то ли ворковали, и Петра сосредоточилась на разноцветных игрушках. «Выбирай то, о чем будешь меньше всего жалеть»… — Этот, — громко сказала она, взяв из чемодана фиолетовый дилдо абстрактной формы. Без ухищрений, просто и стильно. — Отличный выбор, — сказал Смит. Леви, показалось ей, покраснел еще сильнее. Прочистив горло, он скромно произнес: — Помочь надеть? — Я сам, — перебил его Смит. В два шага он приблизился к Петре, забрал у нее дилдо и со знанием дела сдавил с боков присоску-основание, складывая пополам. Смит аккуратно продел сложенное основание в специальное кольцо, расправил и проверил, как держится конструкция. Кольцо плотно прижимало дилдо к поясу, и оно смотрелось почти что естественным продолжением тела Петры. Она переступила с ноги на ногу в предвкушении, но Смит не закончил: он налил в ладонь смазки и щедро распределил ее по дилдо, особенно уделяя внимание головке. Такая забота о Леви была очень милой, трогательной даже. Не такой уж садист и гад этот Эрвин Смит… Смит вернулся на диван, а она осталась вместе с Леви в центре кабинета. Он тоже отступил, пытливо осматривая её в экипировке. Петра опустила взгляд: грубые ремни портупеи плотно прилегали к голому телу, раздражённые от укусов соски торчали вперёд, сильные стройные ноги крепко обнимал шелк чулок. Фиолетовый дилдо, закреплённый на набедренной сбруе, жирно блестел от смазки. Грозное оружие. Она почувствовала себя новобранцем, которому командир впервые вручил автомат и отправил на передовую. Всё так ново, волнительно и очень ответственно. Она закусила губу, переступила на месте. — Присядьте, Рал, — скомандовал Смит. Она послушно опустилась на колени. Леви приблизился, и его пах оказался на уровне её глаз. Она посмотрела вверх, ища поддержки, и немедленно получила её. Леви покровительственно положил ладонь ей на голову, погладил. Она расстегнула пуговку на его брюках, потянула вниз молнию. Его нижнее белье, на удивление, оказалось фиолетовым, со смутно знакомой и вызывающей надписью «pump!» на резинке. Напоказ он носит монохромный минимализм, а тут… Петра мимолетно, будто случайно, тронула член через гульфик, стянула с Леви брюки и не сдержалась — возбужденно ахнула. Крепкий член торчал, натягивая фиолетовую ткань как парус. Этот кусочек ткани и трусами назвать было сложно — просто треугольник, прикрывающий промежность; значит, сзади всё открыто… Такое — на Леви, на ее научном руководителе, на профессоре Аккермане! Петра с предвкушением огладила его голые бедра, подбираясь к тому, о чем так долго мечтала… Когда под ягодицами она наткнулась на лямки, ее опалило от осознания и возбуждения. Это даже не стринги, как она подумала поначалу. Это джоки, в которых прикрыт только перед, а зад открыт целиком. В таких джоках, не снимая, трахают сладких мальчиков из порнороликов. Она полностью стянула с него брюки, подождала пока он шагнет из них и заодно скинет обувь. Снова подняла взгляд и запустила пальцы под резинку трусов, чтобы высвободить член. Как банально: развратная студентка будет на коленях сосать у преподавателя… Но мистер Смит распорядился иначе: — Леви, повернись и расставь ноги. Леви неспешно повернулся, отошел к стене и уперся в неё ладонями. Петра хотела встать и пойти за ним, но требовательный голос Смита вновь осадил её: — Не вставай с колен, девочка. Подползи и поработай над Леви. Что-то внутри неё отозвалось на унизительный приказ. Как желание оттрахать Леви в его красивый зад крутило узлы внизу живота, в равной степени ей хотелось послужить ему, побыть старательной игрушкой для секса. Но реальность была такова, что и она, и сам Леви подчинялись приказам Эрвина Смита — тёзки кровавого командора из Сигансины… Петра отбросила посторонние мысли и, передвигая колени, добралась до Леви. Самая идеальная задница оказалась в неприличной близости от её лица. — Тебе нравится, то, что ты видишь? — спросил мистер Смит. — Да, очень, — выдохнула она. — Покажи, как тебе нравится. Обеими ладонями она прикоснулась к ягодицам Леви, нежно и настойчиво сжала, оценивая мягкость и гладкость. Белая кожа ближе к расщелине ягодиц сменялась розово-коричневой тенью, покрытой короткими редкими волосками. Пахло мылом и чистой кожей. — Очень хорошая девочка, — голос Смита сел от возбуждения. Петра обвела языком тёмную кожу возле входа. Леви вздрогнул и подогнул колени. Она раздвинула его ягодицы шире. — Поторопи её, Леви, — потребовал Смит, но Леви, как ни странно, ничего не сделал, да это и не требовалось. Она задвигала языком, вылизывая тугую замкнутую дырку. Ощутив губами чужой трепет, Петра задвигала головой и зарылась носом в расщелину ягодиц. Внутри кипела похоть. Неважными стали и боль в коленях, и новые издевательские похвалы мистера Смита, и быстро затекающая шея, и даже изнывающая по ласкам вульва. Петра не удержалась и начала изучать его дальше руками: на ощупь исследовала твердую плоть члена, потрогала мошонку, некрепко сжала яйца. Рот наполнился слюной от желания попробовать Леви везде. — Маленькая блядь, — пробормотал мистер Смит, шумно задышав. Петра удвоила усилия, поняв, что делает всё верно, раз уж воспитанный мистер Смит отпустил ей подобный «комплимент». Интересно, а как он ласкает Леви в этом месте? Протискивает язык внутрь или смачно плюёт и размазывает по кругу? Она бы хотела на это посмотреть. Язык слабел, она начала уставать. Леви постарался раскрыться сильнее, но ей всё равно не хватало дыхания: приходилось, как ныряльщику, успевать захватывать воздух при каждом движении. Леви застонал, завёл руку назад, кладя ей на затылок, а другой рукой стал быстро надрачивать себе. — Хватит! — резко скомандовал мистер Смит. — Достаточно. Теперь встань, а ты, Леви, упрись в стену. Петра восприняла приказ со смешанными чувствами: ей действительно нужна была передышка, но Леви уже был близок к оргазму, и ей остро хотелось упиться его удовольствием. Леви придержал её за локоть, помогая встать. У него было серьёзное отрешенное лицо. На мгновение Петра испугалась и подумала, что что-то не так, но Леви вдруг притянул её к себе и поцеловал — и страстно, и нежно, благодаря за ласку. Щелкнуло осознание: его отрешенное выражение — обычная мина, которую корчат все мужчины мира, чтобы не кончить слишком быстро. — Я жду, — напомнил о своём присутствии Смит. Как Леви только справляется с этим деспотом? Леви отвернулся и принял позу, расставив ноги и демонстративно выпятив зад. Петра подошла вплотную и, положив руку к нему на бедро, направила в него фиолетовую игрушку и повела бедрами вперёд. Фаллоимитатор входил плавно и легко. Она толкнулась вперёд, загоняя до середины, жарко и шумно выдохнув одновременно с Леви. Он подмахнул, поглубже насаживаясь сам. Придерживая его за бедра, Петра двигалась быстрее и жадно наблюдала, как Леви стало хорошо — вскоре он стал покачивать отставленной задницей в такт. Свершилось, черт возьми. Она трахнула Леви Аккермана! Движимая восторгом и похотью, Петра обняла его, вжимаясь грудью в покрытую испариной спину. Игрушка вошла внутрь полностью. Леви гортанно застонал, когда она сжала его сосок и аккуратно потянула. Петра больше не могла удержаться: куснула кожу на шее, прихватила губами мочку, широко огладила твёрдый пресс, скользнув к члену — он идеально ложился в руку. Она ласкала его тело, не прекращая работать бедрами, да и невелика наука: вперёд-назад, туда-сюда, и даже физические ощущения не отвлекают. Всё удовольствие — в голове. — Хватит, хватит… — не в первый раз требовал мистер Смит, но она только разошлась, а Леви уже совсем бесстыдно стонал под ней, отдавшись на её милость. Их прервал Смит, когда подошел, грубо схватил ее за предплечья и оттащил. — На диван. Живо. Петра уже скучала по Леви, пока тот укладывался на диван, а мистер Смит торопливо избавлялся от брюк. Ремень и ширинка уже были расстегнуты — он, очевидно, не терял времени зря, мастурбируя на их с Леви утехи. Она заметила знакомую надпись «pump!» на резинке трусов — таких же как у Леви, но зелёных. Петру это позабавило. Обычно влюбленные парочки носят парные свитера, а тут — трусы с открытой задницей. А на вид — серьёзные дядьки… Которые пялят друг друга после пар и держат в рабочем дипломате коллекцию дилдо. — Присядьте, мисс Рал. Смит подал ей руку и выразительным взглядом указал, куда именно нужно присесть. Осторожно опираясь на грудь Леви, Петра забралась к нему на лицо и села, почти как на стул. Ладони Леви заскользили по её заднице, развели ягодицы в стороны. Петра сбито выдохнула, когда Леви начал работать языком. Смазка текла по ногам, пропитала края ремешков страпона, капала с вульвы прямо Леви в рот. Она, наверное, от возбуждения залила Леви всё лицо, когда Смит перехватил его согнутые в коленях ноги, подтянул ближе зад и, освободив свой крупный сочный член, натянул презерватив и одним плавным движением вошел в разработанную дырку. Леви застонал и вжался лицом в ее мокрую вагину, впихивая язык глубже в хлюпающие складки. Мистер Смит не нежничал с ним, драл быстро и жестко, а красивый напряженный член Леви соблазнительно покачивался от грубых толчков. Петра потянулась к нему и плотно сомкнула пальцы вокруг головки. Она гладила его неторопливо, так чтобы Леви потомился, почувствовал контраст между её ласками и грубой скачкой от Смита. Леви в долгу не остался: в Петру скользнула пара пальцев, через пару движений — уже три, и у нее едва не разъехались колени. После четвёртого — закатились глаза, мышцы туго сжались, не пуская дальше. Она подалась вперёд и легла животом к нему на грудь, распласталась лягушкой у его лица, послушная любому движению. Леви оставил в ней три пальца, с хлюпаньем погружая их внутрь едва ли не до костяшек. Она бы закричала от наслаждения, но предусмотрительно заняла рот членом Леви. На каждое движение его пальцев Петра расслабляла горло, глубже принимая скользкую от слюны головку. Петра в жизни никому не сосала с таким удовольствием и возбуждением! Совсем рядом — на расстоянии меньше ладони — маячил лобок Смита, покрытый золотистым пушком волос. Подумалось, хорошо бы облизать и мистера Смита, а потом вновь Леви, и опять Смита. Сравнить их вкусы, посмаковать каждый. Растворяясь в грязных мыслях, она взяла особенно глубоко, так, что заслезились глаза, и все пошлые звуки в кабинете заглушил один громкий вздох Леви. Он вынул из неё пальцы и протиснул язык в ещё открытое влагалище. Петра раскрыла глаза, с шумом вдыхая и выдыхая. Растекаясь слюной от звенящего удовольствия, вновь задвигала головой — нетерпеливо и неглубоко, одновременно сжимая в ладони яйца. — А здесь тебя никто не брал. — Леви заинтересовался другим её отверстием. Захватил смазки с половых губ и прикоснулся к плотно сжатому колечку. Петра дернулась. Под тройной броней похоти забилась жилка стыда. Пускать кого-либо туда, пусть даже и Леви, она ещё не готова. — Нет, только не сейчас. — Она вернулась в исходную позу, приподнимаясь на коленях. Леви не настаивал и вновь пустил в ход язык, принялся нежно посасывать клитор. Мистер Смит, следя за происходящим, усмехнулся. — Заметил, тебе сильно понравилась его задница. Взгляд Смита совсем поплыл. Он смотрел прямо ей в глаза, не прекращая долбить Леви. На языке у Петры крутилось язвительное замечание, мол, как умно и точно он подметил очевидное, но озвучила она другое — настойчиво стучащий в мозг, прям как яйца Смита в пах Леви, вопрос: — А вы хотите тоже? Смит странно улыбнулся, сильнее загнал в Леви член, вытянул вперёд руку и, ухватив Петру за ремешок над грудью, дернул к себе. Под протяжный стон Леви, отдавшийся новым жаром Петре в клитор, мистер Смит приник к её губам и глубоко протолкнул язык в рот. Поцелуй вышел долгим и пылким, настойчивый язык давил и подчинял, но, когда их губы разомкнулись, Петра заметила лукавый блеск в голубых глазах. Коварный мистер Смит. Чуть не провёл её. Она ухмыльнулась: — Вы не ответили. — Не думаю, что это хорошая идея, — уклончиво ответил он, но его взгляд говорил об обратном. — Эрвин, хорош ебать девчонке мозги, — откликнулся снизу Леви. — Слезай, Петра, а то он уже заждался. Перед Петрой вновь закрутился калейдоскоп эротических впечатлений. Леви вскочил и грубо схватил Смита за волосы и нагнул к подлокотнику. Смит завёл руки назад. Леви погладил его крепкий, как большой орех, зад и с размаха шлепнул. Между мясистых ягодиц блеснул изумрудный кристалл. Смит напрягся и, без рук и посторонней помощи, вытолкнул из себя большую анальную пробку. С глухим металлическим звоном игрушка упала на пол. Петра охнула. Леви обернулся к ней: — В этот раз я сделаю за тебя выбор. Принеси дипломат. Смит послушно ждал члена и стоял так, как его поставили. Леви ловко снял с Петры фиолетовый ствол, аккуратно протер, и вместо него надел розовый — тяжелее и шире в диаметре. Петра заняла место позади Смита, а Леви встал с ней рядом и положил ладонь на поясницу. Другой рукой он взял ее дилдо, приставил головку к растянутой пульсирующей дырке и мягко подтолкнул Петру. Дилдо вошел как по маслу. Леви направлял их, как кукол: расставил бедра Смита пошире, приподнял Петру чуть выше, положил ее ладони на пояс к Смиту и вынудил чуть наклониться. Потом аккуратно подтолкнул вперед — и назад, сразу вперед — и назад… — Вот так хватит, глубже не надо. Это его любимый дилдо, кстати, — вдруг сказал Леви. Петра взглянула на силиконовый член цвета фуксии, на широкую спину Смита, на его растрепанный светлый затылок… — Выходит, Блонди любит розовый? Как мило. Смит недовольно обернулся через плечо: — Нехорошо читать чужие переписки. — Тебя не спрашивали, — откликнулся Леви. Он поцеловал ее в губы так быстро, что она и понять не успела, — а Леви уже стоял перед лицом Смита, уперевшись коленом в диван. Петра засмотрелась на его стоящий член, на напряженные предплечья, покрытые набухшими венами… Нет, нужно сосредоточиться на Смите. Она покрепче ухватила его за бедра и задвигалась быстрей, резче. Пошло-розовый член с хлюпаньем входил между мощных ягодиц, выходил и снова входил. Смит вытрахал ей мозги с тем экзаменом — зато кто кого трахает теперь? — Помните, профессор Смит, билет про битву за Сигансину? — начала Петра, не сбавляя темпа. Смит глянул на нее через плечо, и она продолжила: — Я рассказала всю хронологию событий, все основные даты, но вы всё равно поставили мне тройку. — Значит, ответ был неполным, — возразил Смит. — Конечно, вы же завалили меня на дополнительных вопросах. Деталей биографии вашего тезки не было в программе! — Знания и не должны быть ограничены программой. Я ответственный преподава… Смит не договорил — Леви заткнул ему рот членом. Петра замерла. — Он просто сучка, — произнес Леви, наблюдая, как Смит старательно облизывает его член, напрочь забыв о споре. Петре вдруг стало весело. Страшный профессор Смит, спонсор ее бессонных ночей и слёз над оценками, — просто сучка, которая сосет член как леденец. В ней вспыхнуло желание отодрать этого несносного Смита, как самую настоящую сучку. Петра шлепнула его по заднице — упругой и звонкой, как резиновый мяч. Леви быстро глянул Петре в глаза, сгреб волосы Смита в кулак и вогнал ему член в рот до упора. Смит дернулся, поперхнулся, но быстро наладил дыхание. Петра с восхищением подумала, что не смогла бы так. Леви задвигал бедрами, трахая горло Смита, и Петра с особым издевательским наслаждением подхватила его ритм. Они долбили Смита с двух сторон: Леви — в рот, изредка прерываясь, чтобы постучать головкой члена по губам и языку; сзади старалась Петра, поймавшая волну. На спине Смита перекатывались мышцы, кожа порозовела и покрылась испариной. В Петре искрился азарт: смутно знакомый, но расцветший в полную силу. Это было то, чего ей всегда не хватало. Она трахала Смита, отдавала шлепки по заднице, слушала его развратные задушенные стоны, любовалась на Леви и чувствовала, что она на своем месте. Там, где должна быть. Леви за волосы оттянул от себя Смита, и тот застонал в голос, низко и протяжно. Петре казалось, что жарче быть уже не может, но Леви взялся за свой член, быстро окинул взглядом Петру, посмотрел вниз на Смита и кончил ему на лицо через несколько движений рукой. Его оргазм и наслаждение — то, что Петра теперь захотела видеть каждый день. — Доволен? — сказал Леви и потянулся за салфетками. — Отлично, — ответил Смит. — Значит, для пятерки на экзамене вас нужно отыметь с двух сторон? — вставила Петра. Леви скромно усмехнулся, а Смит обернулся к ней. Его нос, губы и щеки были залиты спермой Леви, но голубые глаза сверкнули так сурово, что Петра поняла: на следующем экзамене по элдийской истории отымеют ее. — Не слишком ли много вы болтаете, мисс? — строго сказал Смит. Леви начал вытирать его лицо, а Смит невозмутимо продолжил: — Думаю, вашему рту найдется более полезное применение. — Согласен, тебе пора поработать ртом, — неожиданно поддержал его Леви, лукаво глянув на нее. Вот предатель!.. Петра с предвкушением сглотнула — сама этого хотела. Когда Леви вытер всю сперму, Смит соскользнул с дилдо и уселся на диван, расслабленно откинувшись на спинку. Петра сразу встала на колени между его ног, готовая к следующему заданию, но вдруг снова вмешался Леви: — Я тебе помогу. Он опустился на пол с ней рядом, снял страпон вместе с поясом, ободряюще погладил по голове и мягко подтолкнул к члену: — Возьми в рот. Петра тщательно облизнула губы и осторожно обхватила ими широкую головку. Смит возбужденно выдохнул и толкнулся ей в рот, намекая, и она послушно заскользила губами по головке члена. Леви положил руку к ней на затылок, задавая ритм. — Вот так, умница, — шептал Леви. Он убрал прядь с ее лица, задев ухо, и погладил ее по спине. Тело аж покалывало — так возбуждали его ласки, нежная уверенная хватка, похвала. Петра выпустила член изо рта, повела поцелуи по накаленной желанием головке, вылизала кончиком языка наполненную смазкой дырочку. Тут же щеку опалило влажное дыхание: Леви требовательно притянул её к себе за затылок для поцелуя. Мокро целуясь, они продолжали ублажать Смита: Леви нежно мял яйца, потягивая каждое и смыкая пальцы в кольцо, Петра обхватила член и двигала крайнюю плоть вверх-вниз. Они оба коснулись головки языками, широко облизали с двух сторон. Они двигались то синхронно, то разрозненно, иногда наталкивались друг на друга и истекали слюной. Светлые короткие волоски в паху Смита слиплись и потемнели от влажности. Смит облизывал приоткрытые губы и цеплялся мутным взглядом за руки на своём члене, но ничего не делал: только наблюдал за горячими поцелуями, подрагивая и напрягаясь от неслучайных прикосновений языков. Леви обнял тяжелый член губами, а Петра, подражая своему научному руководителю и наставнику по оральным искусствам, положила ладонь на его затылок. Смит оживился и накрыл её ладонь своей. Она пересеклась с ним взглядами: мистер Смит явно оценил её талант загонять голы в задние ворота. Петра сжала пальцы в черных волосах. Под давлением Леви опустился ниже, взял глубже. Он сделал несколько движений под их тщательным контролем, пока мистер Смит вновь не привлёк Петру. Леви уступил ей член, а сам поднырнул вниз, зажал яйца в плотное кольцо и шире открыл рот. Петра погладила напряженный живот Смита, размеченный волнами мышц. Когда член во рту дернулся, она поспешно отстранилась, но ей на смену подоспел Леви — как знал, что выдержка Смита иссякла. Смит обильно кончил в подставленный рот, крепко сжимая руки на плече Леви и на запястье Петры — замыкая всё внимание на себе. Леви почти всё проглотил, а остатки снял с подбородка тыльной стороной ладони. Смит подцепил большим пальцем сперму над его губой, как крем с верхушки торта, и с удовольствием лизнул. Леви поднялся с пола, уперев колено в диван, и наклонился к нему для поцелуя. Смит целовал Леви без брезгливости, полно и требовательно проникая языком в рот. Когда они остановились, приоткрыв глаза, на их красивых лицах расцвели улыбки. Их любовное тепло передалось и ей, осело где-то глубоко в груди. — Вы очень милая пара, — со всей искренностью произнесла Петра. — Ты очень милая девушка, — вернул комплимент Леви. — Да, — согласился Смит. Он с хитрецой переглянулся с Леви. — Мы ведь ещё не закончили. — Ты хорошо потрудилась, — негромко сказал Леви. — И заслужила награду от нас обоих, — подхватил Смит. Они даже фразы друг за друга заканчивают — настолько гармоничны вместе! Леви подал ей руку, помог встать и, ни говоря ни слова, обошел Петру сзади и опустился на пол. Смит пошло облизнулся, глядя Петре в глаза, и встал на колени между ее ног. — Раздвинь пошире, — велел он, легко похлопав ее бедро со внутренней стороны. Петра догадалась, что они замыслили, и послушно расставила ноги. Она боролась со смущением, особенно перед Леви: одно дело — лезть языком в чужую задницу, и совсем другое — подставлять свою. — Мы о тебе позаботимся, — сказал Леви, погладил ее по ягодицам и аккуратно развел их в стороны. Смит выдавил немного клубничной смазки на кончики пальцев, смазал ее вульву, нагло скользнул дальше — меж разведенных ягодиц. Петра вздрогнула: — Зачем? — Не волнуйся, трахать не будем, — успокоил ее Леви. Петра сразу же осмелела: — Неужели вы такой сладкоежка, профессор Смит? Смит лукаво глянул на нее снизу вверх, крепко взял за бедро, чуть оттянул вверх кожу на лобке — и жадно впился губами в ее клитор. По телу прошла мощная волна наслаждения, а когда Петра почувствовала сзади осторожный язык Леви, ей стало жарко. Большой язык Смита лизал ее напористо и твердо, скользил легко, и казалось, что он пробирается под кожу — так близко и ярко он ощущался. Вот для чего нужна была смазка… Леви же был с ней осторожен, даже слишком — от легких, почти невесомых касаний по ногам и ягодицам шли мурашки. — Леви, мне щекотно, — хихикнула Петра, не сдержавшись. Он не прервался, как она ожидала, а прижался языком плотнее, и ее мурашки из щекотных вмиг стали жгучими. Смит ритмично, словно машина, лизал ее клитор вниз-вверх. Это было почти больно — острый кайф на грани. Леви был нежен с ее тайным местечком, гипнотически кружа по нему языком. Аккуратный внимательный Леви, грубоватый настойчивый Смит — они были такими разными, и оба работали вместе, синхронно, старались для нее. И ей было с ними невероятно, невъебенно хорошо. Смит… Да какой он, к черту, Смит, когда она трахнула его в зад и в рот… Эрвин! Эрвин ускорился, и кончик его языка жалил ее нестерпимым удовольствием. В животе расцветало тепло. Оргазм был уже близко. Теряясь в контрастном, как кофе глясе, наслаждении, Петра и не заметила, что у нее затряслись колени, а дурацкий каблук поехал в сторону… Ее подхватили сильные руки и помогли удержать равновесие. Все ласки прекратились. Предоргазменное тепло потухло. — Отнести на диван? — сказал Леви. — Нет, я сейчас кончу! Эрвин! Пожалуйста! — отчаянно закричала она. — Вот так бы сразу, Петра, — буркнул Эрвин, возвращаясь к своему занятию. Петра застонала, чувствуя, как необратимо нарастает внутри сладкая горячая буря. Оргазм ударил так резко, что она вскрикнула, выгнулась, когда наслаждение прокатилось по венам, и обмякла в крепких руках Леви. — Хорошая девочка, — сказал Эрвин, вытирая ладонью рот. Леви подхватил ее на руки и бережно уложил на диван. Эрвин протянул ей стакан воды и салфетки. Сердце вернуло прежний ритм. Петра залпом выпила воду, вытерлась и блаженно раскинулась на диване — усталая, довольная и счастливая. — Обожаю элдийскую историю, — вырвалось у нее со смешком. — Берите метод на заметку. Так я сдала? Эрвин и Леви многозначительно переглянулись. — Не просто сдала, а превзошла ожидания, — ответил Эрвин, а Леви одобрительно кивнул и положил ладонь к ней на бедро.

***

На перемене перед парой истории Петра вместе с Нифой зашла в туалет. У зеркала она обновила помаду, поправила ворот белой рубашки, подтянула на талии ремешок портупеи. Отличный аксессуар, и почему не носила раньше… Она внимательно осмотрела в отражении свой образ — стильный и скромный, но капельку дерзкий. На неё покосилась Нифа: — У тебя свидание сегодня? — Нет, — соврала Петра. Возможно, слишком очевидно — выдавал задорный блеск в глазах. Нифа понимающе ухмыльнулась, но на разговоры не было времени: опаздывать на лекцию к Смиту нельзя. В аудиторию они вошли поздно, и все задние парты были заняты. Петра села прямо напротив стола Смита. Впервые за все годы учёбы ей захотелось, чтобы мистер Смит… Чтобы Эрвин прожигал в ней дыру своими холодными глазами. Ее телефон коротко завибрировал. Петра глянула на Эрвина: он методично проговаривал материал, глядя вдаль поверх её макушки. Петра осторожно достала телефон. Леви Что там у Блонди с лицом? Вы Будто что-то в заднице застряло: D:D: D Леви )) Эрвин кашлянул в кулак и сердито посмотрел на неё. Петра сразу отложила телефон и с прилежным видом вернулась к конспекту. После пар её ждал новый fuck-ультатив. Кто знает, чем в этот раз удивят любимые преподаватели?