7 минут на небесах

Тилл привык к концепции вечеринок. Дикая толпа, громкая музыка, запах выпивки и смесь разнообразных ароматов, которые носили разные люди. Вечеринки проводились, чтобы помочь студентам отвлечься от академических работ, отсюда и бешеное количество людей, которые входили и выходили из места, которым был дом Хёны. Страшная скука Пока он пребывает в этой ошеломляющей атмосфере, поглощая разнообразные напитки и общаясь с другими людьми, он чувствовал, что он живет спонтанностью. Вечеринки в колледже были действительно одной из его сильных сторон. Когда он отложил гитару, пот стекал по его шее и спине, Тилл запивает еще одним пивом. Он садится на один из диванов, на которых сидят Мизи и Суа, признавая своих товарищей по блоку, которые аплодировали Тиллю за его выступление. — Это выступление было таким классным, Тилл! — воскликнула Мизи, как только седовласый сел. — Это та песня, над которой ты усердно работал несколько месяцев? Тилл почувствовал, как его лицо вспыхнуло, а кровь закружилась при мысли о том, что кто-то заметит его тяжелую работу. — Да, ну… — Он говорит, смущенно потирая затылок. — Спасибо, Мизи. Он чувствовал на себе взгляд Суа, пока он продолжал тихо возиться со своей банкой пива. Тилл надеется, что коротковолосая не подумает о нем слишком плохо, его чувства к Мизи в конце концов утихли. Хотя это потребовало значительных усилий, Тилл в конечном итоге смирился с тем, что Мизи никогда не будет его. Поэтому, вместо того, чтобы снова и снова слушать Pink Triangle группы Weezer, пока он рыдал перед своим бульдак-раменом, он задумался и, наконец, смирился с необходимостью двигаться дальше, найдя покой в ​​этом осознании. И так было намного лучше, понял Тилл. Он сблизился с парой и стал чувствовать себя с ними гораздо комфортнее. Больше не было проблемой регулировать свое дыхание, постоянные подергивания и заикание, когда он был рядом с Мизи. И что еще важнее, Суа стала менее враждебной к нему. Победа есть победа. Когда Тилл допил свой напиток, он встал с дивана и начал смешиваться с другими людьми, становясь неразличимым среди толпы. Он размышлял о том, что, возможно, он мог бы найти кого-то, с кем можно провести остаток ночи, вместо того, чтобы оставаться со своими очень лесбийскими друзьями. С пивом, текущим в каждой клеточке его тела, Тилл был уверен, что сможет высвободить свои силы, чтобы найти кого-то особенного на ночь. Да, он обязательно найдет! К сожалению, эта цель не продлилась долго, так как пиво, циркулирующего в его венах, было недостаточно для того, чтобы он мог общаться с другими людьми, не выставляя себя полным жалким неудачником. Почему вечеринки такие дерьмовые? В конце концов, он извиняется перед толпой и идет в комнату наверху, не заботясь о том, кто является владельцем комнаты. Он идет на террасу комнаты и садится на один из стульев, стоящих там. Когда-то громкая музыка теперь приглушена, так как Тилл начал наблюдать за проезжающими машинами и суетливыми людьми, бродящими по улицам. Он не знает, как долго он оставался на этой террасе, бездумно оглядывая мир внизу тоскливым взглядом и тяжелым сердцем. Господи. Внизу идет вечеринка, и Тилл с тоской смотрит на улицы и на небо, как будто он одинокий волк, который вот-вот завоет. Насколько же он жалок? Он даже не может начать дружбу (или отношения) с одним человеком на одну ночь в более трезвом подходе. Он привык выступать на вечеринках, немного выпивать и общаться, но никогда не заходил так далеко, чтобы… Тилл почувствовал, как румянец растекается по его щекам, это не то, что он хотел сделать… Что-то интимное с кем-то из вечеринки. Он никогда не думал об этом таким образом до сих пор. Держи своё желание в штанах, Тилл. Он ругается себе под нос, выпрямляясь на стуле, не замечая, как дверь позади него слегка приоткрылась от легких шагов. Вероятно, он не сразу это осознал, но Тилл быстро встал, заметив нависшую над ним маленькую тень, и повернувшись спиной увидел только полностью закрытую дверь спальни и покачивающееся полотенце, висевшее на задней двери. Пиво, должно быть, подействовало. Поняв это, Тилл подошел к двери с полным намерением вернуться домой. Он собирался схватить ручку, пока не увидел, как ручка поворачивается Паника охватила Тилла, и, не раздумывая, он бросился в ближайший шкаф, быстро открыл дверь шкафа и спрятался в самом темном углу, закрыв ее и затаив дыхание в надежде остаться незамеченным. В тот момент, когда он слышит, как открывается дверь спальни, Тилл чувствует, как чья-то рука скользит от его плеча к спине, вызывая крик, медленно зарождающийся в его горле. Так же быстро, как свет, те руки, которые когда-то были у него за спиной, зажали ему рот, заглушая крики. Тилл повернулся к парню позади него и мог видеть только пару красных глаз, пристально смотрящих на него. 1-я минута Холодок пробежал по его спине, неужели это Бугимен наконец-то пришел покаяться за свои грехи? Нет, эти руки были слишком человеческими. Это дерьмо, которое Тилл когда-то смотрел в одиночестве, и фильм «шкаф» сразу же пришел ему на ум. Черт, он наконец-то узнал, каково это — быть под каблуками Хёны. Он не выберется из этого шкафа живым, он, вероятно, даже не доживет до 20 лет. Дерьмо дерьмо дерьмо дерьмо Тилл не осознавал, что его глаза уже наполнились слезами, пока не зажегся свет в шкафу (благодаря Бугимену, включившему свет), и лицо таинственного человека не оказалось таким прекрасным, что Тилл почувствовал, как по его щекам покатилась слеза. Лицо этого человека быстро изменилось на обеспокоенное, когда он увидел ужас на лице Тилла, убрал руки ото рта и вытер слезы с тихим звуком «шшш». Тилл винит в своих слезах три банки пива. — Мне нужно… идти… — говорит Тилл. Он чувствует, как взгляд другого мужчины тяжело пронзает его, и решает, что сейчас самое время поддаться очарованию разнообразия одежды позади парня. — … Домой. Тот, кто повыше, собирался ответить, когда дверь шкафа внезапно открылась. Прежде чем Тилл успел подумать, его протащили через висящую одежду, которая была достаточно большой, чтобы скрыть их обоих. Они находились в самом дальнем углу шкафа, поэтому Тилл не мог не задаться вопросом о мотивах мужчины, который внезапно переместился в столь уединенное место, ведь здесь практически нет места. 2-я минута Пока он не мог дышать. — Какого черта?..— раздался громкий голос из-за стены шкафа. — Дьюи! Перестань лезть в мой шкаф! — Придурок даже не выключил свет, — это было последнее, что услышал Тилл, прежде чем свет снова погас, и наступила тишина. Тилл уже извивался, когда почувствовал, как две руки обвились вокруг его талии, не давая вырваться. — Эй… Нам пора… — Нам нужно подождать несколько минут. Они могут быть еще в комнате, — говорит другой мужчина, и тот, что пониже, не мог не обратить внимания на низкий голос, дующий ему в лицо. — Меня, кстати, зовут Иван, — добавляет другой мужчина. Иван… Имя показалось Тиллу слишком знакомым, он обдумывал его, прежде чем внезапно вспомнил свой разговор с Суа однажды после их лекции. Когда был этот разговор, уже почти наступили зимние каникулы. — Тебе интересно общаться с чудаками? — спросила однажды Суа, и Тилл был слишком удивлен началом разговора, чтобы даже понять, о чем она говорит. — Что? — только и смог он сказать. — Какой-то чудак только что спросил твой номер телефона, — сказала Суа. — Его зовут Иван. — Что за фигня? — О, у меня следующая пара, — сказала Суа, не теряя времени, оставив Тилла одного в коридоре. — Увидимся. Они никогда больше об этом не говорили. 3-я минута — Ты… — Хм? — спросил Иван, все еще держа руки на талии Тилла. Тилл решил поднять этот вопрос в другой раз. — Ничего, — говорит он вместо этого, а затем: — Что мы можем сделать, пока мы застряли здесь? Я не могу… Двигаться… — Ну, мы могли бы поразвлекаться, — говорит Иван тоном, как будто указывая на самое очевидное из всего. Мужчина все еще вытирал непролитые слезы коротышки левой рукой, а другая оставалась на его талии Тилл бормочет, покраснев: — Прошу прощения , что? — спрашивает он, сбитый с толку тупым ответом. Он все еще не смотрел Ивану в глаза, но знал, что этот придурок нацепил на лицо самодовольное выражение Тилл решает, что этот урод ему совсем не нравится. — Ну, у нас нет никаких вариантов, — говорит Иван, — учитывая, что мы оба застряли в шкафу, и у нас на самом деле не так уж много места… Что ты думаешь? — Это потому, что ты потащил меня с собой, придурок! Отстань от меня! — говорит Тилл, наконец, отталкивая любопытные руки Ивана. Иван приложил палец к губам Тилла: — Замолчи, тебя услышат, — говорит он. — Мы будем здесь долго, возможно, даже час. Тебе бы не понравилось, если бы Хёна-нуна увидела, как ты выходишь из её шкафа, не так ли? Ох. ​​Ох, точно. Это дом Хёны. 4-я минута — Ну… — спрашивает Иван, прерывая минутное молчание, — Можем ли мы поцеловаться? «Нет, ты придурок, — тут же говорит Тилл, его щеки пылают, и, казалось, краска смущения распространяется по шее, и он не замечает голодного взгляда, направленного на него со стороны более высокого. — Блядь… — шепчет Тилл, — Я не могу в это поверить, мне еще задание надо доделать. — Хм. Это дизайн интерьера, да? Тилл посмотрел на Ивана так, словно тот убил собственную семью: — Откуда ты это знаешь? — Ну, твой профессор дал тебе этот проект три недели назад, и ты был так сосредоточен на завершении своего трека под названием «Мизи пропала», что ты начал проект только на этой неделе, которая лежит не сделанной вторую неделю. Ты принес примерно три с половиной тысячи девяносто четыре миллиметра плоттерной бумаги, которая имеет размер двадцать три и четыре десятых дюйма в ширину, и… У Тилла не было выбора. Парень напротив него продолжал говорить. Что он должен был сделать в качестве альтернативы желанию ударить его в лицо? (что недопустимо в данный момент, учитывая, что они прячутся от кучки страшных людей, живущих в этом доме, и избегают возможной драмы, которая может разразиться в разгар вечеринки) И вот, Тилл схватил его за воротник и притянул к себе, целуя его в губы. Иван замер на мгновение, прежде чем ответить на поцелуй с большим пылом, чем ожидал Тилл, глубоко поцеловав его, прежде чем засунуть язык в рот Тилла. Если раньше Тилл не мог дышать, то что теперь? 5-я минута Он почувствовал, как руки Ивана медленно подползают к телу Тилла, правая рука лежит на его талии, а левая погружается под тонкую рубашку, приподнимая ткань. — П-подожди… — пробормотал Тилл между поцелуями, отстраняясь и тут же будучи преследованным более высоким, не успевшим и на мгновение будучи шокированным. — Стой… Иван не останавливается. Фактически, он даже сосет язык Тилла, пока его левая рука скользит по левому соску Тилла, касаясь металла пальцами с небольшим поворотом и скручиванием. Какой же он чувствительный, Тилл, как же его тело трясет от прикосновения. Он пытается сдержать свои всхлипы от перевозбуждения. Его никогда так не трогали. Это очень странное ощущение. …Это тоже приятно, но никто не сможет вытянуть из него эту информацию с помощью утопления. — Нгх. Я…Иван… — говорит он беспомощно, пока Иван целует его губы, кусая, облизывая и посасывая его язык, одновременно щипая и скручивая его соски. Возбуждение начало усиливаться, когда Иван вставил колено между ног Тилла, без касаний трахая Тилла, как собаку — Так горячо у меня на губах, Тилл, — говорит Иван сквозь тяжелое дыхание. — Ты не представляешь, как долго я ждал, не могу насытиться тобой. Тилл мог только тихонько скулить в ответ, его способность говорить давно исчезла, когда Иван снова начал его глубоко целовать, языки сражались, руки щипали соски Тилла, а тела почти слились в одно целое. Тилл обнял Ивана за шею, прижимая его к себе как можно ближе, в то время как другой продолжал целовать его, словно изголодавшийся любовник. — Отдал бы тебе звезды, Тилл, все, — снова говорит Иван, к большому разочарованию Тилла. — Могу целовать тебя вечно. Я люблю тебя, я люблю тебя, пожалуйста, будь моим. Люби и меня тоже, пожалуйста, — говорит он со слюной на губах — своей и Тилла. В голосе того, кто повыше, было что-то такое искреннее, такое отчаянное. Тилл не выдержал, отстранился от Ивана и посмотрел на него туманно: — Заткнись. — Ладно, ладно, — говорит Иван, снова целуя Тилла. 6-я минута Когда Иван решает, что он закончил ласкать губы Тилла, он целует его шею, останавливаясь, когда он уже у изгиба шеи. Он любовно облизывает место, как будто отмечает X на своей шее, прежде чем сильно укусить, тяжело дыша. Тилл ахнул от удивления, его руки на волосах Ивана и сильно дернули, в то время как он начал тереться о колено Ивана сзади, они оба немедленно вошли в ритм. — О, черт, — говорит Тилль, пока Иван продолжает оставлять засосы на его шее. — Бля… Когда Иван собирался укусить очередной раз в шею, Тилл оттолкнул его лицо. — Хватит, — сказал он. Иван удрученно посмотрел, и Тилл почувствовал, как его охватывает чувство вины. Поэтому, в качестве компенсации, он подошел к шее Ивана, лизнул место, затем укусил, сделав то же самое, что Иван сделал с ним Иван проворчал в ответ, положив голову на шею седовласого: — Тилл, Тилл, Тилл. — Он повторял его имя, словно молитву, облизывая части его шеи, как котенок, прежде чем повернуться к нему лицом: — Поцелуй меня, пожалуйста, ты такой красивый, такой красивый. Ты можешь получить меня так, как захочешь. Осознает ли Иван это или нет, он начинает трахать Тилла быстрее, как будто тот вот-вот кончит ему в штаны. — Боже, Иван. — Тот, что пониже, обнимает Ивана, притягивая его к себе для более сладкого поцелуя, немного нежного, поскольку на этот раз Тилл берет под контроль его губы. В тот момент, когда Тилл прикусывает нижнюю губу Ивана, его тело обмякает, а затем он стонет, тяжело дыша: — Я только что кончил, Тилл. Я кончил ради тебя. Ты тоже кончил? — Н-нет, — заикается Тилл, полностью осознавая мокрое пятно Ивана на своих штанах. — Все нормально. Затем, без предупреждения, Иван начинает быстрее ласкать Тилла через джинсы, в то же время его колени начинают быстрее тереться, и Тилл издает шокированный стон, прежде чем поддаться удовольствию. — И-Иван! Нгх. — Он стонет в шею Ивана, его ногти царапают спину Ивана. Он близко, он так близко, и Тилл не может признаться, что он вот-вот кончит от этого Волна удовольствия накрывает Тилла, и он дрожит в объятиях Ивана, пока он кончает от интимности всего этого. Оргазм был таким сильным, что он чуть не выпал из хватки Ивана. Сильные руки держат Тилла, пока он продолжает дергаться от сильного оргазма, неосознанно бормоча имя Ивана. — Ты так подходишь для меня, — говорит Иван. — Тебе тоже было хорошо? Тилл погладил Ивана по щеке: — Да. Мне так хорошо, Иван. Иван издает стон, прежде чем снова поцеловать Тилла, быстро суёт свой язык ему в рот и посасывает его язык, в то время как Тилл целует его в ответ, дергая за иссиня-черные волосы. Иван отстранился, чтобы посмотреть на Тилла из-под полуприкрытых век, а затем снова, и снова, и снова чмокнул его в губы. 7-я минута — Все, хватит, — говорит Тилл, и тот тут же отстраняется. Иван включает свет в шкафу и смотрит на Тилла, на его губах медленно появляется искренняя улыбка. — Что? — спрашивает Тилл, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Иван продолжает жутко улыбаться, потираясь носом о щеку Тилла: — Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видел, Тилл. — Мы буквально только что встретились. — Я знаю тебя с незапамятных времен. — Конечно. — Нет, правда. — …Что? — Тилл обхватывает щеку Ивана, чтобы посмотреть в глаза другого. Иван, послушный пес, каким он и является, смотрит на Тилля с опьяненным от любви выражением, тающим в его руках. — Ты можешь этого не помнить, Тилл, — начинает говорить Иван, — Но я помню. Я все помню. — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Детский сад, — начал говорить Иван. — Когда я наступил на твой цветок. Я был так счастлив, что ты посмотрел на меня в тот день, Тилл. Те синяки не имели значения, потому что ты заметил меня. Мне жаль цветок. Я могу купить тебе букет… Воспоминание внезапно вспыхнуло в голове Тилла. Черные волосы и красные глаза просачиваются в его видения О, так это Иван наступил на цветок Тилла для Мизи. Мальчик с подстриженным горшочком, которого Тилл хотел убить. Это был Иван. — Это было давно, придурок, — Тилл легонько хлопнул Ивана по плечу. — Мы были детьми, и я забыл об этом. Иван прижался ближе к Тиллу. — Я никогда этого не делал. — Потому что ты гребаный урод. — Только для тебя. Тилл издал довольный звук: — Я думаю, нам пора идти. Иван кивнул, поправил волосы и пригладил наряд, чтобы выглядеть более презентабельно и не так грязно. То же самое он сделал и с Тиллом, несмотря на приглушенные протесты. — Уберись, когда придешь домой, хорошо? — Не говори мне, что делать! У Ивана не было необходимости прикрывать мокрое пятно, так как его когда-то заправленная рубашка теперь была расстегнута, обнажая длинную ткань, которая могла бы прикрыть его промежность. Что касается Тилла… Иван украл одну из больших толстовок Хёны и надел её на Тилла, ткань была достаточно длинной, чтобы скрыть мокрое пятно спереди на штанах Тилла. — Тебе надо идти, — говорит Иван, — Я пойду за тобой. — Хорошо, — говорит Тилл. Он собирался открыть дверь шкафа, когда Иван снова заговорил. — Ты все еще собираешься увидеть меня в будущем? — Нет. Иван улыбнулся с нежностью. Возможно, Суа была права, возможно, Тилл действительно привлекает чудаков. Они встретились на следующий день, и на следующий день, и на следующую неделю, и через месяц, и через год, и через год… Оглядываясь назад, можно сказать, что с той ночи они так и не отпустили друг друга. До этого дня Тилл никогда не задавался вопросом, как Иван оказался в шкафу до того, как он это сделал.