Соседство с привкусом любви

      Гермиона уставилась на стопку книг, которая угрожающе лежала на краю ее стола. Она давно привыкла чтобы все её книги и бумаги лежали на своих местах на столе, полках, иногда даже на второй кровати. Но всё изменилось, когда к ней подселили её новую соседку.       Флёр Делакур, студентка из Франции, с ее непоколебимой грацией и обворожительным акцентом, ворвалась в жизнь Гермионы как ураган, смешав привычный порядок с беспорядком чувств. Гермиона пыталась не обращать внимания на шум, который теперь окружал её. Будь то французские мелодии, доносящиеся из наушников Флёр, её звонкий смех по телефону или запах французских духов, пропитывающий комнату, — всё это, казалось, сбивало Гермиону с привычного ритма. Как бы она ни старалась сосредоточиться на учебе, её взгляд снова и снова возвращался к Флёр. Та могла просто сидеть на кровати, лениво перебирая страницы какого-нибудь журнала, или поправлять свои светлые волосы, и каждый её жест притягивал, словно завораживающее заклинание. Гермиона не могла понять, почему её всегда уравновешенность теперь давала трещины, словно сама Флёр каким-то образом проникала в её мысли, разбрасывая там вихрь чувств, которые она никогда раньше не испытывала.       Постепенно Гермиона привыкла к этому новому хаосу в своей жизни. Аромат духов, который впитался как будто в стены, небрежно оставленные вещи то тут, то там, которые Флёр забывала убрать на свое место. Раздражение от нарушенного спокойствия сменился на уютную неразбериху. И все было бы прекрасно, если бы не изменились в очередной раз действия Флёр.       В начале учебного года…       Гермиона торопливо вошла в комнату, привычно отмахиваясь от сжатого в воздухе запаха книг и кофе. Она провела целый день на лекциях, пытаясь понять, как связать финальную сцену своей работы, и теперь мечтала только о том, чтобы бросить рюкзак и погрузиться в очередной поток мыслей.       Но, когда она открыла дверь, её взгляд упал на незнакомую фигуру. Высокая блондинка стояла у кровати напротив, раскладывая одежду и вещи на аккуратные стопки. Она обернулась, услышав шаги Гермионы, и тут же приветливо улыбнулась.       — Привет, — с лёгким французским акцентом сказала она, слегка наклонив голову. — Ты, должно быть, Гермиона?       Гермиона застыла на пороге, пытаясь осмыслить происходящее.       — Да, это я, — ответила она осторожно. — А ты?       — Я Флёр Делакур, — блондинка с легкостью назвала своё имя, как будто оно должно было звучать знакомо. — Я перевелась сюда на последний год. Учусь на актрису, и, как мне сказали, ты моя новая соседка.       — Актриса? — Гермиона с любопытством приподняла брови. — Я на режиссёра учусь.       — О, так это прекрасно! — Флёр подошла ближе, её движения были настолько грациозными, что казалось, будто она плывет по комнате. — Это даже немного символично, не так ли? Будущая актриса и режиссёр в одной комнате.       Гермиона слегка улыбнулась, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Флёр выглядела настолько уверенной в себе, что рядом с ней было сложно сохранять серьёзность. Тем не менее, Гермиона не могла отделаться от странного ощущения, что её привычная жизнь вот-вот изменится.       — Да, символично, — коротко ответила она, ставя свой рюкзак на стол. — Тебе нужна моя помощь?       — Нет, я почти закончила, — ответила Флёр, мягко отмахиваясь. — Я не хочу тебя задерживать. Ты, наверное, устала после занятий?       — Да, немного, — призналась Гермиона, присаживаясь на край своей кровати и наблюдая, как Флёр аккуратно раскладывает несколько книг на своей полке над кроватью.       — Это будет забавно, — с улыбкой заметила Флёр, бросив мимолётный взгляд на Гермиону. — Я уверена, что у нас много общего. Надеюсь, мы сможем стать хорошими подругами.       Гермиона молча кивнула. Её инстинкт говорил ей быть осторожной, но она не могла не признать, что уже чувствовала себя немного заинтригованной этой новой соседкой.       

***

      Пара недель совместного проживания сблизила их. Флёр и Гермиона стали проводить вместе больше времени. Моменты после занятий стали их маленькими совместными моментами. Занятия в университете были настолько насыщенными событиями, что им требовалось ненадолго сбежать в спокойное место для отдыха. После занятий они встречались у главного корпуса под огромными дубом напротив здания и отправлялись в небольшую кофейню в нескольких кварталах.       В очередной учебный день, после особенно долгих и утомительных занятий, Флёр с грацией, которая присуща только ей, выбежала из аудитории и увидела ожидавшую её Гермиону.       — Это был кошмар! — выдохнула Флёр, закатив глаза и взъерошив свои светлые волосы. — Если я ещё раз услышу хоть одно слово от этого дурака, я, пожалуй, сбегу на край света.       Гермиона засмеялась, кивая в знак согласия.       — О, я тебя понимаю, — сказала она, направляясь в сторону их любимого кафе. — Ты хотя бы не слышишь постоянных криков профессора Уизли о «внутренней мотивации героя». Он буквально каждый день повторяет это на всех занятиях.       Флёр, которая уже успела привыкнуть к жалобам Гермионы на профессора Уизли, закатила глаза и фыркнула.       — Внутренняя мотивация героя? — передразнила она. — Почему бы ему не попробовать сыграть этот «героизм» самому? Он же явно никогда не стоял на сцене.       — В том-то и дело! — подхватила Гермиона, оживлённо жестикулируя. — Ему нравится раздавать указания, но когда дело доходит до практики, он просто цитирует книги, у него вообще есть свои мозги и... в общем, это раздражает.       Они подошли к маленькому уютному кафе на углу. Внутри пахло свежеиспечёнными круассанами и кофе. В этот момент мир будто становился спокойнее — суета университета оставалась за дверью.       — Давай сядем там, — указала Флёр на их любимый столик у окна, где солнечные лучи мягко падали на столик и рядом стоящие цветы. — Я возьму нам кофе.       Гермиона кивнула, усаживаясь и бросив взгляд на улицу. Пока Флёр заказывала напитки, она поймала себя на мысли, что эти моменты стали для неё самым приятным временем дня. Всё было настолько легко с Флёр — даже её французский акцент казался странно успокаивающим.       Флёр вернулась с двумя чашками капучино, поставила их на стол и, наконец, села напротив.       — Ну, что будем обсуждать сегодня? — с широкой улыбкой спросила она, беря чашку в руки.       — О, у меня есть кое-что! — Гермиона чуть подалась вперёд, будто собиралась рассказать что-то секретное. — Знаешь профессора Снейпа? Того, который ведет драматургию?       Флёр кивнула, её глаза загорелись интересом.       — Так вот, оказывается, он перепутал свои собственные заметки для лекции с другой группой и начал рассказывать о постановке... которую мы ещё даже не обсуждали! — Гермиона не смогла сдержать смех, вспоминая, как студентам пришлось корректировать преподавателя.       Флёр тоже рассмеялась, прижав руку ко лбу.       — О, боже мой, это было бы восхитительно увидеть! Я бы дала многое, чтобы увидеть его лицо в этот момент.       Их смех был искренним, когда они рассказывали друг другу забавные моменты, которые были у них. Вокруг царила расслабляющая атмосфера. Это совместно проведенное время, где они опускали стены друг друга и просто наслаждались временем, стали фундаментом их зарождающейся крепкой дружбы. Они жаловались на преподавателей, иногда шутили так, что на них зыркал грозно бариста от их громкого неутолимого смеха. Маленькие моменты поддержки и переживания сближали их быстрее всего.       — Знаешь, — Флёр сделала ещё один глоток кофе и улыбнулась. — Если бы не ты, я бы сошла с ума здесь. Не представляю, как другие справляются без такой поддержки.       — Да брось, — Гермиона слегка покраснела от комплимента. — Это всё благодаря тебе. Мы нашли общий язык.       Флёр наклонилась вперёд, и её глаза снова заискрились озорством.       — Ты даже представить не можешь, как много ты помогаешь мне.       

***

      Они всегда находили время, чтобы встретиться после занятий, даже если бы это было минут на пять. Их короткие встречи в маленьком кафе неподалёку от кампуса — уютном месте с мягким светом и ароматом свежесваренного кофе. Гермиона любила это место за его спокойную атмосферу, а Флёр — за отличный вид из окон на зелёный сквер.       — Ты видела, что он сегодня творил? — усмехнулась Гермиона, отхлебнув свой капучино. — Как можно было столько раз запутаться в элементарных вещах на одной лекции?       Флёр тихо рассмеялась, переложив прядь волос за ухо.       — О, это профессор Мартин. Он как художник, вечно витает в облаках. Думаю, ему и не важно, что мы иногда не понимаем, что он хочет сказать, — шутливо пожала плечами она.       Гермиона кивнула с улыбкой. Они могли часами жаловаться на преподавателей, перебирая смешные случаи с занятий. В такие моменты всё казалось таким простым и естественным. Они не просто болтали, они понимали друг друга, смеялись над абсурдными ситуациями, которые происходили на их пути к дипломам.       — А ты помнишь, как он рассказывал о "важности импровизации"? — добавила Флёр, пытаясь повторить интонацию профессора, что вызвало у Гермионы новый приступ смеха.       И хотя иногда они уставали от бесконечных домашних заданий и давления университета, их встречи дарили ощущение свободы. Тогда они ещё не знали, насколько сложнее всё станет в будущем, и как всё изменится, когда на кону окажутся их собственные чувства.       

***

      После насыщенного дня в университете Гермиона чувствовала, как усталость наваливается на плечи. Ей хотелось лишь одного — вернуться в их комнату, растянуться на кровати и немного почитать, пока Флёр была на своих дополнительных занятиях. Эта мысль была особенно приятной, ведь она привыкла к тишине, которая наступала, когда они обе погружались в свои увлечения.       Но когда она открыла дверь, её глаза тут же расширились от удивления. Прямо перед ней на кровати Флёр сидела с каким-то парнем. Их ноги были переплетены, а смех, который раздавался из угла комнаты, был слишком интимным. Парень был высок, с растрёпанными тёмными волосами, и они с Флёр, казалось, были в своём маленьком мире, не замечая ничего вокруг.       Гермиона замерла на месте, не зная, куда деться. Она чувствовала, как её щеки начинают наливаться жаром. Флёр первая заметила её присутствие, её голубые глаза на мгновение встретились с глазами Гермионы, и на её лице мелькнула лёгкая улыбка — будто ситуация вовсе не смущала.       — О, привет, Гермиона, — с почти невозмутимым выражением лица сказала Флёр, слегка отстраняясь от парня, но не убирая руки, которыми она крепко обнимала его за плечи. — Это Джейк, мы познакомились на выходных.       Гермиона чувствовала себя так, будто ей не хватает воздуха. Она не знала, что сказать, а единственная мысль, крутящаяся в голове, была: "Почему прямо здесь? В нашей комнате?"       — Э-э... привет, — пробормотала она, стараясь не смотреть на них. — Я, наверное... не вовремя?       Флёр усмехнулась и слегка пожала плечами, будто это был всего лишь пустяк.       — Ничего страшного. Меня раньше отпустили и мы просто решили отдохнуть после занятий, — с лёгким французским акцентом произнесла она, будто бы то, что происходило, было совершенно нормальным.       Гермиона нервно кивнула, чувствуя, как щеки заливаются румянцем, и взгляд всё-таки скользнул по парню, который казался полностью расслабленным.       — О... хорошо, — пробормотала Гермиона. — Я просто... я, наверное, пойду, — она поспешно схватила свою сумку, не собираясь задерживаться ни на секунду дольше.       — Ты не обязана, — сказала Флёр так спокойно, что это вывело Гермиону из равновесия ещё больше.       — Нет-нет! Всё в порядке! — нервно выдавила из себя Гермиона, чувствуя, как жар распространяется по всему телу. — Я просто... пойду в библиотеку, мне нужно закончить работу.       Она почти вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. Оказавшись в коридоре, Гермиона остановилась, прикоснувшись к лицу, которое горело от смущения.       "Что это было?" — пронеслось у неё в голове. Сердце колотилось в груди, а мысли не могли успокоиться. Гермиона быстро зашагала прочь, пытаясь вытеснить из головы увиденное.              Прошло несколько недель с того неловкого момента, когда Гермиона застала Флёр с парнем в их комнате. За это время они с Флёр вернулись к привычному распорядку: ходили вместе на занятия, обсуждали лекции и проводили время за кофе, как ни в чем не бывало. Гермиона старалась не вспоминать тот день, хотя кого она обманывала, она думала об этом очень часто, но Флёр больше не приводила никого в их комнату — по крайней мере, когда Гермиона была дома. Это немного успокоило её, и она начала думать, что, возможно, Флёр просто решила больше не создавать неудобных ситуаций.       Однако однажды вечером, когда Гермиона вернулась после занятий чуть раньше обычного, она снова столкнулась с тем, от чего так старательно пыталась убежать. Как только она открыла дверь, её встретил приглушённый смех и шёпот. На этот раз Флёр сидела на кровати с девушкой, чьи длинные тёмные волосы небрежно касались плеч. Их лица были так близко друг к другу, что Гермиона почувствовала, как знакомое чувство раздражения и смущения вновь нахлынуло. Оцепенев на мгновение, она резко захлопнула дверь и ушла прочь, даже не сказав ни слова, чувствуя, как по венам разливается волна негодования.       Случаи, когда Гермиона заставала Флёр с кем-то в комнате, стали происходить всё чаще. За последнюю неделю она едва успевала вернуться после занятий, как уже слышала приглушённые голоса, смех или шёпот за дверью. Кажется, каждый раз, когда она открывала дверь, там был новый человек: то симпатичный парень с неряшливыми кудрями, то девушка с экстравагантными татуировками, то кто-то ещё. Флёр, как всегда, выглядела абсолютно спокойной и уверенной, игнорируя смущение или неудобства Гермионы. Каждый раз она лишь поднимала голову, слегка улыбаясь, и говорила что-то вроде: «Привет, Гермиона», а затем возвращалась к своему собеседнику, не теряя ни капли лёгкости в общении.       Гермиона в ответ не говорила ни слова, с каждым разом всё сильнее подавляя в себе раздражение. Её внутренний голос кричал, что так больше не может продолжаться, но она молча закрывала дверь и стремительно уходила, давая Флёр и её очередному «гостю» время, хотя внутри её всё кипело. Это становилось настоящим испытанием для её терпения. К концу недели ей казалось, что её собственная комната больше не принадлежит ей. Её мысли всё больше крутились вокруг Флёр: "Почему она не думает о том, что она не одна живет и её действия могут быть неуместны?" — повторяла она себе, чувствуя, что злость нарастает, как нарастающий шторм.       Гермиона старалась убрать свой гнев и терпеть её выходки, но нервы не выдерживали. И в очередной раз таких действий она не выдержала.       — Ты опять привела кого-то? — раздался холодный голос Гермионы, когда она вернулась в комнату поздно вечером. На кровати Флёр лежал парень, явно наслаждаясь временем, пока Флёр беззаботно болтала с ним о чем-то, даже не замечая, как сильно это раздражает соседку.       — Оу, ты вернулась, — Флёр повернула голову, её губы слегка изогнулись в знакомой усмешке. — Думала, ты будешь в библиотеке до закрытия.       — Я была. Но это не значит, что я хочу каждый раз приходить в свою комнату и видеть... это, — Гермиона махнула рукой в сторону парня, который, чувствуя напряжение, смущённо натянул рубашку.       — Ты всегда так напряжена, Гермиона. Это плохо для здоровья, — Флёр глянула ленивым взглядом на парня, который, почувствовав холодок в воздухе, быстро извинился и вышел.       — Напряжена? Я напряжена из-за того, что ты постоянно водишь сюда своих... гостей! — Гермиона сделала шаг ближе, её голос дрожал от сдерживаемой злости.       Флёр, казалось, не воспринимала её всерьёз. Она лениво потянулась, зевнула, а затем посмотрела на Гермиону с неожиданной серьезностью.       — Это моя жизнь, Гермиона. Я не мешаю тебе, ты не мешаешь мне. Мы живём вместе, но у каждой из нас своя свобода.       — Свобода?! — Гермиона почувствовала, как внутри всё закипает. — Ты вообще понимаешь, как это на меня влияет? Я не могу ни учиться нормально, ни отдыхать! Каждый раз, как ты приводишь кого-то, я чувствую себя... отвратительно!       Флёр резко встала с кровати и, подходя ближе, сжала руки в кулаки.       — Почему? Почему это тебя так волнует, Гермиона? — в её голосе впервые появились нотки вызова. — Или ты просто ревнуешь?       Гермиона замерла. Слова Флёр пронзили её, словно холодная стрела.       — Ревную? — её голос стал тише, но не менее яростным. — Ты правда думаешь, что дело в ревности?       — А разве не так? — глаза Флёр сверкнули. — Или ты хочешь быть на их месте?       Гермиона сжала кулаки, пытаясь сдержать поток эмоций, который захлестывал её. Она не знала, что ответить. Все чувства смешались в голове: злость, обида, смущение... и что-то ещё, что она долго пыталась игнорировать.       Флёр сделала шаг вперёд, их лица теперь находились совсем близко.       — Знаешь, — прошептала она, — есть один способ, чтобы я перестала приводить кого-то.       — Какой ещё способ? — выдохнула Гермиона, чувствуя, как её сердце начало бешено колотиться.       Флёр слегка склонила голову на бок, её взгляд был пронзительным и в то же время мягким.       — Пошли со мной на свидание, — её голос стал тише, почти шелестом. — Тогда мне никто другой не понадобится.       Гермиона отступила на шаг, сбитая с толку. Она не ожидала этого ответа, но в глубине души понимала, что эти слова задевают ту часть её души, которую она долгое время отказывалась признавать.       Молчание повисло между ними, напряжённое и тяжелое.       — Ты... не можешь предлагать такие вещи, — прошептала Гермиона, пытаясь собраться с мыслями.       — Почему нет? — Флёр склонила голову, её голос был тихим, но уверенным. — Я говорю то, что хочу.       После этого разговора, где Флёр предложила сходить на свидание, все изменилось. Гермиона почувствовала, как между ними возникла невидимая бетонная стена. Она больше не могла общаться с Флёр так, как раньше. Их лёгкие разговоры за чашкой кофе и общие шутки будто испарились, оставив после себя тягучую неловкость. Гермиона не знала, как ответить на предложение Флёр, и потому выбрала дистанцию. Ей казалось, что так будет легче — уйти от конфронтации и вопросов, которые она не готова была обсуждать.       Теперь она старалась возвращаться домой как можно позже. Занятия, библиотека, любые дополнительные проекты — всё это стало её спасением. Каждый день она училась до истощения. Когда же она всё-таки приходила ночевать в их общую комнату, это происходило далеко за полночь, когда Флёр уже спала. Гермиона тихо пробиралась к своей кровати, стараясь не издавать ни звука, а утром исчезала ещё до того, как Флёр просыпалась. Она чувствовала себя чужой в собственной жизни, как будто всё вокруг стало неправильно. Но избегать Флёр казалось ей единственным способом не дать чувствам выйти наружу.              В очередной раз Гермиона избегала Флёр. Она направлялась после занятий в сторону библиотеки через кампус. Она надеялась, что сможет провести ещё один день, не сталкиваясь с ней. Но как только она завернула за угол, впереди увидела знакомую фигуру. Флёр стояла возле кафе, о чём-то оживлённо разговаривая с другой девушкой, но как только её взгляд пересёкся с глазами Гермионы, на лице блондинки появилась лёгкая улыбка.       — Гермиона! — позвала Флёр, поднимая руку в приветствии.       Гермиона замерла на мгновение, почувствовав знакомый укол в груди. Она не могла больше смотреть на Флёр — не после того, как всё между ними перевернулось. Не сказав ни слова в ответ, только кивнув, она ускорила шаг, переходя через дорогу, устремляясь прочь. Флёр окликнула её ещё раз, голос звучал с непониманием, но Гермиона сделала вид, что не слышит, и вскоре скрылась за поворотом, оставив Флёр позади.       Едва она оказалась в тихом месте, дрожащими руками она достала телефон из кармана куртки. Она набрала знакомый номер, надеясь услышать голос единственной, кто мог понять её сейчас. Джинни, которая уехала по спортивной стипендии играть в футбол в другую страну, всегда была той, кто мог разрядить обстановку и дать совет.       — Привет, Джин, — начала Гермиона, когда услышала ответный голос на другом конце. — Ты можешь поговорить?       Её голос дрожал, она пыталась держаться, но слова застревали в горле. Джинни услышала это.       — Конечно, Мион, что случилось? — Джинни мгновенно переключилась на заботливый тон.       Гермиона вздохнула, чувствуя, как напряжение начинает спадать. Всё, что ей сейчас было нужно — это поговорить с кем-то, кто мог её понять.       Гермиона села на ближайшую лавку, огороженную кустами, как будто скрывая её от всего остального мира, сжимая телефон в руках. Её сердце всё ещё билось слишком быстро, а мысли путались, но голос Джинни на другом конце провода помогал ей хоть немного прийти в себя. Она обхватила пальцами края лавки, чувствуя, как прохладный воздух успокаивает разгорячённые щёки.       — Джин, я не выдерживаю, — наконец выдохнула она, закрывая глаза. — Каждый раз, когда я вижу её с кем-то другим, внутри всё сжимается. После её предложения она все равно ведет себя так же. Таскает кого не попадя, встречается на моем пути, когда я иду куда-то. Она постоянно рядом. Как я могу быть с ней. Она ветренная, моя соседка, девушка и вот это её предложение... оно просто поставило всё с ног на голову. Я не знаю, что делать.       На другом конце линии наступила короткая пауза, но затем Джинни ответила тёплым и понимающим тоном:       — Я понимаю, Мион. Это ужасно, что ты себя так чувствуешь. Но посмотри на то, как изменились твои дни. Когда мы созваниваемся с тобой или переписываемся, ты всегда хоть раз её упомянешь. Ты уверена, что то, что она девушка тебя беспокоит? Может ты боишься признать тот факт, что она может тебе нравится?       Гермиона вздохнула, опустив голову и закрывая глаза от чувства беспомощности.       — Я так запуталась, Джинни. Она меня сбивает с толку. До нее я ни на кого так не смотрела. Ни о ком так не думала, она постоянно в моих мыслях. А эти её выходки. Она так раздражает. Я когда вижу её с кем-то я так злюсь. — Гермиона остановилась на секунду с своих словах, её глаза расширились от понимания и на секунду она перестала дышать, — Святой Гиппогриф, она мне нравится. Джинни, что мне делать? Как я могу с ней жить после?       — Гермиона, дыши. Я чествую как твои мысли несутся быстрее паровоза. Ты спрашивала, может есть другая комната? — Джинни мягко спросила.       — Я бы уехала, если бы могла, — она тихо добавила, едва не шепча. — Но сейчас разгар учебы, и все комнаты заняты. Если я попрошу о переселении, это займёт минимум полгода. Я не знаю, как выдержу ещё столько времени рядом с ней.       Джинни немного помолчала, словно обдумывая ситуацию, а затем предложила:       — Мион, я знаю, что это не идеально, но ты можешь пожить в квартире моих братьев в моей комнате. Пока меня нет, ты сможешь пользоваться всем. Это временно, но хотя бы сможешь отдохнуть от неё. Я уже вернусь через несколько месяцев, и тогда ты сможешь точно решить, как поступить.       Гермиона почувствовала лёгкое облегчение от предложенного варианта. Пусть это не было окончательным решением, но хотя бы выход. Она выпрямилась на лавке, проведя рукой по лбу.       — Спасибо, Джин. Я подумаю. Может, это и правда хороший вариант... хотя бы немного времени, чтобы разобраться в себе и в том, что мне делать дальше.       

***

      На следующее утро Гермиона проснулась раньше обычного, ещё до рассвета. Она лежала в кровати, слушая, как Флёр мирно спит на соседней кровати, и почувствовала решимость. Сегодня она не будет прятаться. Она дождётся, пока Флёр уйдёт на занятия, соберёт вещи и переберётся в квартиру Джинни. Это хотя бы даст ей передышку, время подумать и успокоиться.       Флёр начала двигаться чуть позже, как всегда спокойно и неторопливо собираясь на занятия. Гермиона притворилась спящей, она слышала как её соседка привела себя в порядок, накинула пальто и, взяв сумку, вышла из комнаты. Только после того, как дверь мягко закрылась за ней, Гермиона наконец позволила себе выдохнуть. Она встала с кровати и начала собирать вещи: аккуратно складывала книги, забирала одежду, мелочи с полок — всё, что ей понадобится для жизни в квартире Джинни.       Когда вещи почти были собраны, она в последний раз окинула взглядом комнату, стараясь справиться с внезапным чувством грусти. Здесь было столько моментов: от их первого знакомства до всех тех разговоров и смеха, которые теперь казались такими далёкими. В глубине души ей не хотелось уходить, но продолжать жить в этом напряжении стало невозможно.       Как только она начала складывать последнюю стопку книг в сумку, дверь внезапно распахнулась. На пороге стояла Флёр. Гермиона замерла, её сердце заколотилось в груди. Флёр, видимо, что-то забыла и вернулась, но взгляд её тут же зацепился за собранные вещи. В комнате повисло напряжённое молчание.       — Гермиона, что это значит? — голос Флёр был спокойным, но в её глазах промелькнуло удивление, смешанное с лёгким беспокойством.       Гермиона сглотнула, не зная, как ответить. Она хотела всё объяснить, но слова застряли где-то внутри, словно этот момент был слишком внезапным и сложным.       Гермиона резко повернулась к Флёр, с вызовом глядя ей в глаза. Сердце колотилось, но сейчас она уже не собиралась прятаться или избегать разговора. В этот момент её злило всё: от ежедневных встреч Флёр с кем-то новым до того, как та спокойно стояла сейчас, будто не видела, что происходит.       — А на что это похоже? — с вызовом произнесла Гермиона, сложив руки на груди. Её голос был твёрдым, хотя внутри всё тряслось. — Я ухожу. Не могу больше так. Ни твоё поведение, ни наши отношения... это всё сводит меня с ума!       Флёр, не отводя глаз от Гермионы, нахмурилась, но не ответила сразу. Она медленно закрыла дверь за собой и с силой бросила свои вещи возле входа, шагнув вперёд. Её взгляд был интенсивным, с тем же спокойствием, за которым скрывалось что-то большее. Она подошла ближе, и Гермиона напряглась, чувствуя, как от этого близкого присутствия всё внутри стало ещё более напряжённым.       — Ты уходишь... из-за меня? — прошептала Флёр, теперь уже прямо стоя напротив Гермионы. Её голос был тихим, но в нём проскальзывала непонятная горечь.       Гермиона сжала кулаки, готовая к любой реакции, но её сердце вдруг замерло от того, как близко была Флёр.       Гермиона с трудом перевела дыхание, её злость и напряжение выходили наружу волнами, но больше всего её мучила боль, которую она так долго скрывала.       — Да, — произнесла она, её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Мне больно приходить домой. Каждый раз я захожу сюда, и знаю, что увижу тебя с кем-то другим. Как будто меня здесь вообще не существует. Как будто всё, что было, между нами, ничего не значит.       Флёр, стоявшая в шаге от неё, не отрывала взгляда. На её лице больше не было привычной маски хладнокровия. Она вдруг сделалась мягче, уязвимее. На мгновение между ними повисла тишина, и казалось, что эта пауза длилась вечность, пока Флёр наконец не заговорила.       — Никто из них не имеет значения, Гермиона, — тихо сказала она, шагнув ещё ближе. — Я привожу их, потому что пытаюсь забыть, пытаюсь отвлечься. Но правда в том, что никто из них не важен. Никто, кроме одной.       Гермиона замерла. Сердце болезненно сжалось в груди, и она не сразу поняла, что хочет спросить. Неужели это правда?       — Кто? — почти шёпотом выдохнула она, хотя в этот момент боялась ответа больше всего на свете.       Флёр посмотрела ей в глаза, её лицо было серьёзным, но в глазах мелькнула искра, которую Гермиона прежде не замечала.       — Ты, Гермиона. Только ты.       Гермиона замерла, её сердце билось так сильно, что казалось, она слышит его стук в ушах. Слова Флёр ещё звучали в её голове, но всё, что она видела до этого, не давало ей покоя.       — Как я могу верить тебе... после всего, что видела? — наконец прошептала она, её голос был наполнен болью и неуверенностью. — Ты говоришь, что я важна, но как мне это принять, когда каждый раз ты с кем-то другим?       Флёр, не отводя взгляда, сделала ещё один шаг к Гермионе. В её глазах не было прежней уверенности, но вместо неё появилась решимость.       — Я понимаю, что слова ничего не значат, — тихо ответила Флёр, её голос был мягким, но полным серьёзности. — Поэтому я покажу тебе. Покажу всё, что чувствую, своими действиями, а не только словами.       Она медленно протянула руки и положила их на лицо Гермионы, бережно, словно боялась спугнуть этот момент. Её прикосновение было тёплым, пальцы слегка скользнули по коже Гермионы, отчего у той по телу пробежали мурашки. Флёр приблизилась, её лицо оказалось так близко, что Гермиона ощущала её дыхание.       Флёр посмотрела ей в глаза, затем перевела взгляд на её губы и снова вернулась к глазам. Она не двигалась дальше, словно ожидая разрешения.       — Можно? — спросила она, её голос звучал мягко, почти шёпотом, но в нём была просьба и надежда.       Гермиона, всё ещё дыша неровно, на миг замерла, чувствуя, как весь мир сузился до одного этого момента. Её сердце снова забилось быстрее, и, не в силах больше бороться с тем, что она так долго скрывала, она полушёпотом выдохнула:       — Да...       И в следующее мгновение Флёр нежно поцеловала её, губы коснулись губ Гермионы с такой мягкостью, что мир вокруг будто остановился.       Поцелуй Флёр был нежным, почти невесомым, словно она боялась сделать что-то не так. Но этого лёгкого прикосновения хватило, чтобы всё внутри Гермионы перевернулось. Её напряжение медленно ускользало, растворяясь в этом моменте, и она почувствовала, как её тело невольно тянется к Флёр. В этом прикосновении не было ни давления, ни спешки — только спокойная, тёплая близость, в которой Гермиона постепенно таяла.       Её руки неосознанно поднялись, обвивая Флёр за шею, и она позволила себе утонуть в её объятиях. Всё, что было между ними — боль, обиды, сомнения — исчезло, как только их губы встретились. Время словно замедлилось, и в этом поцелуе было что-то по-настоящему исцеляющее.       Когда поцелуй закончился, Гермиона с улыбкой склонила голову к плечу Флёр, ещё немного оставаясь в её объятиях, чувствуя себя как никогда спокойно и... правильно. Но это спокойствие было кратким. Она глубоко вдохнула и отступила на шаг, её выражение лица быстро сменилось с мягкого на более суровое. Она посмотрела на Флёр серьёзным взглядом, её голос был твёрдым, хотя в глазах ещё оставалась тень недавних эмоций.       — Но, если ты ещё хоть раз позволишь себе подобные выходки, — начала она, держа Флёр за плечи и глядя ей прямо в глаза, — я уйду. И на этот раз безвозвратно. Я больше не смогу это терпеть.       Её слова прозвучали как предупреждение, ясное и окончательное.       Флёр замерла на мгновение, внимательно вглядываясь в лицо Гермионы. Её голубые глаза были серьёзными, но в них отражалась глубокая нежность и понимание. Она знала, что Гермиона не шутит — те слова, которые только что прозвучали, были последним предупреждением. Но вместо протеста или попытки оправдаться, Флёр медленно кивнула, принимая её условия.       — Я понимаю, — мягко сказала она, её голос был тёплым и уверенным. — И больше не буду. Ты заслуживаешь лучшего.       Флёр подняла руку, нежно коснувшись щеки Гермионы. В её прикосновении не было того прежнего холодного самодовольства — теперь она была предельно честной и искренней.       — Я не хочу тебя потерять, — добавила Флёр, слегка улыбнувшись. — Ты для меня важнее всех. И я сделаю всё, чтобы доказать это.       Её слова звучали не как обещание, а как твёрдое намерение, и в этот момент между ними воцарилось полное понимание.                                   Бонусный кусочек (где-то между их разговорами и последующими «весельями» Флёр)       Однажды вечером они решили остаться в комнате после длинного учебного дня и просто расслабиться. Флёр лежала на кровати Гермионы, опираясь на подушки, а Гермиона сидела рядом, скрестив ноги. На экране ноутбука мерцали сцены фильма, который они выбрали почти наугад, желая просто отвлечься от учебной рутины.       — Я не понимаю, как этот фильм вообще получил такие высокие оценки, — усмехнулась Гермиона, бросив взгляд на Флёр, которая едва сдерживала смех. — Он же абсолютно предсказуемый.       Флёр, чуть приподнявшись на локте, улыбнулась шире.       — Возможно, люди любят, когда всё идёт по шаблону. Это как... знаешь, комфортная предсказуемость, — предположила она, с лёгким акцентом произнося каждое слово. — Но ты права, сюжет явно не блещет оригинальностью.       Гермиона фыркнула, опустив взгляд на экран. Их руки случайно соприкоснулись, когда она пыталась дотянуться до чашки с чаем, и это легкое прикосновение вызвало странное чувство тепла, которое быстро прошло, но оставило заметный след в воздухе между ними. Она быстро отвела взгляд, пытаясь сосредоточиться на фильме.       — Знаешь, — продолжила Флёр, после короткой паузы, — иногда такие вечера — лучшие. Когда можно просто расслабиться, без мыслей о заданиях или экзаменах.       Гермиона посмотрела на неё с лёгкой улыбкой.       — Ты права, — тихо согласилась она. — В такие моменты я даже забываю о стрессе.       И хотя фильм продолжал идти, они уже почти не обращали на него внимания, болтая о мелочах — о смешных случаях на занятиях, о планах на выходные. Их разговоры текли легко и естественно, а окружающая атмосфера становилась всё более уютной, как будто время специально замедлялось ради этих тихих минут.       Фильм давно уже шёл фоном, а они, позабыв о сюжете, увлеклись разговором. Гермиона облокотилась на подушку, держа чашку с чаем в руках, и с интересом слушала, как Флёр рассказывала о своём детстве.       — Мои родители всегда хотели, чтобы я стала врачом, — с лёгкой усмешкой начала Флёр, её голос звучал мягко, но с оттенком иронии. — Они считали, что медицина — это серьёзно, стабильно. Но я... — она пожала плечами, — я всегда знала, что актёрство — это моё. Можешь представить, какая была сцена, когда я заявила, что поступаю на факультет театрального искусства?       Гермиона улыбнулась, представляя, как это выглядело.       — Наверное, был шок? — спросила она, подливая себе ещё немного чая.       — Шок — это мягко сказано. Отец тогда даже не разговаривал со мной несколько дней, — с улыбкой вспомнила Флёр. — А мама... она долго пыталась убедить меня передумать. Но знаешь, сейчас они смирились. Даже поддерживают. В конце концов, они поняли, что это не просто блажь.       — Это хорошо, что всё так сложилось, — Гермиона слегка нахмурилась, подумывая о своих родителях. — Мои... они всегда поддерживали мои решения. Они не особо вмешивались в то, что я делаю, просто говорили, что главное — это чтобы я была счастлива.       Флёр посмотрела на неё внимательно, слегка приподняв брови.       — Твои родители звучат мудро, — сказала она с тёплой улыбкой. — Но это, наверное, ещё большее давление, когда они верят в тебя настолько, что никогда не пытаются направить тебя в другую сторону?       Гермиона на мгновение задумалась, опустив взгляд.       — Возможно, — ответила она чуть тише. — Иногда кажется, что я не могу их подвести, даже если что-то не выходит. Но в то же время... я благодарна за то, что они доверяют мне. Наверное, это одна из причин, почему я выбрала режиссуру. Они всегда говорили: "Найди то, что действительно любишь".       Флёр отложила свою чашку и посмотрела на Гермиону с задумчивым выражением лица.       — Я думаю, они правы. Ты действительно нашла то, что тебе по душе. Это видно, — сказала она мягко. — И я рада, что ты выбрала именно это. Творчество всегда требует смелости.       Гермиона кивнула, чувствуя, как тепло разливается по телу не только от чая, но и от слов Флёр.       — А твои родители теперь гордятся тобой? — осторожно спросила Гермиона, вспоминая, как сложно иногда было найти поддержку в таких амбициозных выборах.       Флёр улыбнулась чуть грустно.       — Думаю, да. Но я не знаю, правда ли это или они просто привыкли. В любом случае, я не жалею. А они... наверное, тоже научились смотреть на это по-другому.       Они замолчали на несколько секунд, наслаждаясь этим тихим, но глубоким моментом понимания между ними.