Держи меня крепче

      Запах сырости и горячей пиццы из забегаловки. Дождь уже давно как прошел, оставив после себя лужи, что подобно зеркалам отражали в себе ночной Нью-Йорк: его темные небоскребы с десятками светящихся окошек, неоновые вывески, мигающие рекламки и мимолетный образ ног незнакомых прохожих. В одну их таких луж-зеркал Уилл ненароком и наступил, когда направлялся домой, к матери. Лужа была настолько тонкой, что это осталось незамеченным. Зеркало из дождевой воды было снова как новое, без единой трещинки. Уилл учился в Школе искусств Тиш, где кого-то готовили стать искусствоведом, кого-то — кинематографистом…однако лично сам Уилл мечтал стать художником. В его портфеле лежали разные принадлежности, от карандаша до кисти любой толщины, и множество блокнотов, которые он каждый день покрывал различными набросками. В основном Уилл рисовал природу, ему нравилось изображать птиц, мелких животных и даже насекомых. До некоторых пор он увлекался рисованием паукообразных. Но по недавнему стечению обстоятельств эти времена резко прошли, оставив после себя шрам, времена членистоногих, плетущих сети, словно иссохшая старушка у камина в громадном кресле. Ночью Нью-Йорк походил на сказочку перед сном. Люди размеренно шли на прогулку, либо же двигались в сторону дома, как Уилл. И эту атмосферу невозможно было с чем-то сравнить, потому что днем Нью-Йорк выглядел совсем по-другому. Ей богу, намного иначе. И когда-то жизнь Уилла была иной… Проходя очередной пешеходный переход, коих в центре города было немало, Байерс начал помаленьку клевать носом, и его рука уже лезла в карман, чтобы нашарить ключи, как вдруг из ближнего беспросветного переулка послышался сдавленный крик. Все существо Байерса сжалось от напряжения, как тогда, когда он лежал один в комнате и внезапно услышал отчетливый звук таракана. Или когда ему впервые сообщили о чем-то трагичном. Уилл бросился навстречу неизвестности, как он делал это уже в пятый раз, с тех пор, как его жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов и он стал Человеком-Пауком. А пока Уилл не забежал за переулок и не увидел, что там творится, давайте я расскажу вам, как же он все-таки стал Человеком-Пауком.       Произошло это на контрольной неделе второго семестра Школы искусств Тиш. Несмотря на то, что Уилл был первокурсником, он хотел удивить профессора своей кафедры необычайным рисунком Черной Вдовы, которую только сможет найти за городом. Задача была весьма сложной и опасной, поэтому старший брат Уилла Джонатан поехал за город вместе с ним. В свежее апрельское утро они собрали вещи в дорогу, Уилл взял блокноты, карандаши, ручки, а Джонатан прихватил свой новейший фотоаппарат, чтобы тот не лежал в пыли. «Если ты не успеешь зарисовать черную вдову, срисуешь с моих фотографий», — говорил Джонатан, залезая на водительское сиденье. Они помахали своей матери рукой и двинулись в путь. Уилл отчетливо помнил, что в тот день на дороге не было ни единой пробки, как это часто бывает в Нью-Йорке, будто жизнь специально двигала его вперед и как можно быстрее. Середина того же дня прославилась тем, как Уилл случайно отыскал растение, на котором вилась ядовитая черная вдова. Парень был так рад и одновременно напуган, когда узрел ее. Джонатан выключил вспышку, чтобы не спугнуть паука, и сделал несколько фотографий. Уилл же нарыл в своем портфеле блокнот с плотной бумагой и принялся переносить увиденный образ на него. Его карандаш стремительно чертил тонкие линии и через время серая вдова становилась все явственнее и краше. Наблюдая за этим всепоглощающим процессом, Джонатан не заметил, как много других пауков было вокруг. Он давался диву, когда наблюдал за тем, как что-то бесформенное вдруг обретало жизнь под карандашом его брата. От долгого стояния у него затекла спина, и он наконец решил осмотреться. К его удивлению, пауки в пучине выбранного ими же леса свисали и сверху, словно искали макушку помягче, чтобы приземлиться и пройтись. Уилл уже почти закончил, как вдруг Джонатан тихо и с беспокойством сказал ему, что какой-то неизвестный паук прямо сейчас ползет по его плечу. — Главное не паникуй, Уилл, все будет в порядке, — голос брата был теплым, как лесной костер. Джонатан предупредительно выставил руку вперед, параллельно ища на земле предмет, которым можно было бы смахнуть паука. Уилл в свою очередь задержал дыхание так, что лишь слышал стук собственного сердца. Он ощущал, как мелкое существо перебирало лапами, уверенно вышагивая по его полосатой футболке. Единственным, кому было хорошо в тот момент, был тот самый неизведанный паук с синим треугольником на спинке. Наконец, Джонатан нашел под ногами достаточно длинную палку, чтобы предложить пауку перебраться на нее, а затем резко отшвырнуть в сторону. Только он немного не рассчитал. Паук свалился с палки и панически перебежал на ногу Уилла, а там и под штанину его старых джинс с подворотами. Уилл принялся кричать и брыкаться на месте, чувствуя, как этот гад продирается сквозь чащу из его волос на ногах. Джонатан ринулся в машину за аптечкой, а когда вернулся, Уилл был уже укушен этим таинственным пауком, который поменял свое направление и ретировался с места в прямо в кусты. Больше братья его не видели. Джонатан обнял брата, стал успокаивать его, пока тот был в слезах. Сложно оказывать помощь человеку, когда он не может угомониться. Градус напряжения лишь возрос, когда Джонатан, не глядя, потянулся за аптечкой и случайно коснулся самки черной вдовы, что примостилась на белую пластиковую поверхность по непонятным причинам. В тот день оба брата оказались укушены пауками. И фортуна распорядилась их судьбами.       Уилл выжил, Джонатан — нет. Не имея водительских прав и не зная маршрута назад, Уилл в смертельном страхе усадил брата на пассажирское сиденье и повел в сторону дома. Было в этом моменте что-то хватающее за дух, ибо времени оставалось мало. Джонатан диктовал направление и обрабатывал укус чем-то из аптечки. «Все будет хорошо, мы будем в порядке, обязательно будем» — убеждал себя Уилл в течение всей поездки назад. Но, как выяснилось, паникер он еще тот, потому что из-за своей тревожности он чуть не врезался в грузовик. Наконец, они доехали до госпиталя, где их ждала взволнованная Джойс. Это Джонатан ей позвонил. Еще тогда, когда бегал за аптечкой. К изумлению врачей, организм Уилла не выдавал никаких волнующих симптомов, в отличие от Джонатана. У старшего Байерса поднялась температура под сто пять градусов по Фаренгейту, он был весь в поту, появилась отдышка, а рана на его руке кошмарно вздулась. Уилл никогда не забудет ту ночь. Он был готов отдать все, лишь бы Джонатан пошел на поправку. Внутри он уже жалел о каждом предпринятом раннее решении, и его лицо не просыхало от слез. Он смаргивал их и тут же вытирал, но это не помогало, потому что за ними шли новые. Джонатан умер на следующее утро, и врачи ничем не смогли помочь. Слышать о таком всегда очень тяжело. Врачи сказали, что парню сильно не повезло, но это было ясно и без их слов. Трагедия, внезапно ударившая по маленькой семье, чуть не сломала их всех. И все оставшееся время Уилл винил во всем себя. Затем с ним начали происходить странные изменения. Байерс не любит распространяться о том, что именно с ним происходило. Но это было весьма неприятно и даже местами унизительно. Он не понимал, что конкретно завязывалось, пока не вспомнил фильм, который смотрел когда-то в детстве. Он превратился в чертового Человека-Паука. Как будто такое действительно может случиться в реальной жизни. Он все гадал, предстоит ли ему сражаться со злодеями-монстрами, как из комиксов. Но откуда ему было знать?       И вот теперь он здесь, в темном переулке своего города. На улице май, воздух свеж и прохладен. На счету у Уилла уже почти шесть спасенных им жертв, с того момента, как он стал Человеком-Пауком. Только что это значило для мира, который не ведал о его существовании? Как нечего делать, Уилл молниеносно натянул на себя костюм, который сам придумал, нарисовал и сшил несколько недель назад. Костюм покрывал все его тело. И в точности повторял тот, из комиксов, знакомый всем и каждому. Он отличался лишь маленькими едва заметными деталями, которые Уилл добавил для разнообразия. Костюм был красным, как пятно на брюшке черной вдовы, как карточная масть, как волчья ягода в саду; и покрывала этот костюм тонкая паутина из белых ниток, переплетенных так искусно между собой и напоминающая рыболовную сеть.       В темноте самого грязного переулка, в котором Уиллу случилось оказаться, он не мог четко видеть, но однозначно слышал жалобный писк, доносившийся из прикрытого рта. Наконец, прищурив глаза, Байерс различил два силуэта. Один силуэт прижимал другой к холодной кирпичной стене и сдавливал ему рот рукой, однако ростом не превосходил свою жертву, что выглядело весьма несообразно. Парень повыше больше не издавал ни звука, но шевелил ногами так, будто хотел дать пинка или просто убежать. Рядом небрежно валялся портфель, из которого на асфальт выпали барабанные палочки и папка, а еще интересной деталью этого всего оказался большой кусок непонятно чего, лежащего над папкой. Уилл принялся действовать, а действовать нужно было быстро, ведь никогда не знаешь, сколько времени осталось, прежде чем случится необратимое.       С самого детства Уилла учили быть неконфликтным и говорили, что насилие — это плохо. Он выучил урок. Он редко ссорился со своим братом и уж тем более с матерью. Когда его донимали в школе, он никогда не отвечал обратно, не давал сдачи, не решался стоять за себя. Это сильно повлияло на его самовосприятие и видение этого мира. Поэтому, когда Уилл наблюдал того высокого парня, прижатого к стене, ему стало грустно и одновременно тепло от того, что на свете достаточно людей, очень похожих на него — мирных, не желающих никому зла. К сожалению, такие чаще всего и становились жертвами этого самого зла. И Уилл не хотел затевать драку. Он окликнул преступника, пытающегося сделать с парнем непонятно что. Ему не стоило подходить резко, поэтому он делал это медленно, а еще он был уверен, что в темноте останется незамеченным, так что преступник не поймет, кто к нему обращается. — Сэр, перестаньте это делать по-хорошему, иначе я вызову полицию, — произнес Уилл громко, неслыханно ступая по асфальту. — Кто здесь? — взволновался обескураженный грабила. — Катись к черту, я занят! Преступник обшарил карманы бедного парня, но там ничего не оказалось кроме смятого листочка с номером. Тогда он ударил парня об стену, требуя деньги. — Да нет у меня денег, имбецил! — закричал он, когда преступник убрал руку. Голос юноши срывался, был тонковат, и чем-то напоминал испуганного козла, однако Уилл не собирался слушать это шоу и приступил к действию. Он выпустил нить паутины и забрался на пожарную лестницу того самого здания, у которого стояли эти два человека. Это заняло у него минимальное количество времени, так как Уилл убедился, что перебираться с помощью паутины — один из быстрых и надежных способов. — Я знаю, что у тебя есть деньги, поганый лжец, ибо видел, как ты выходил из той престижной школы, ты, сосунок! — грозно протараторил грабитель, швырнув хрупкое тело юноши об асфальт. Затем послышался хрип. И это был вовсе не юноша. Уилл пустил паутину прямо к шее преступника и принялся его душить. Пока это происходило, парень отполз назад и схватил свои вещи. Но он был слишком слаб и напуган, чтобы бежать. А еще, он был изумлен. Он не мог понять, как спустя какое-то мгновение ситуация приняла совершенно другой оборот, и кто-то действительно пришел его спасти. Но кто бы это ни был, он был очень благодарен. Уилл не собирался душить преступника до смерти, а лишь ослабил его и пригвоздил к стене с помощью паутины. Паутина была очень липкой, и воришка был похож на большую муху, которую вот-вот съедят пауки, точнее копы. Уилл их вызвал, взял юношу за талию и был таков. Он пустил паутину к ближайшему высокому дому и поднялся в воздух вместе с парнем. Ночной ветер игрался с угольными кудрями незнакомца, и тот лишь крикнул Уиллу «Держи меня крепче», так как боялся соскользнуть и упасть. — Не беспокойся, — весело сказал Уилл, прежде чем запустить следующую струю паутины в небоскреб. Это было похоже на то, как если бы оба оказались в темном лесу и раскачивались на лианах, прыгая с места на место. Прохладный воздух освежал вспотевшую от страха кожу юноши, когда Уилл на глаз примерил подходящую крышу, на которую можно было приземлиться; она была пустой и находилась далеко от посторонних глаз. Когда парни оказались на крыше, незнакомец чуть не потерял равновесие, и, рассмотрев Уилла поближе, не смог поверить своим глазам. Он прикрыл рот ладонями и молчал. — Что-то не так? — недоуменно спросил Уилл, подняв левую бровь. Но, конечно же, под маской этого не было видно. — Меня спас сам Человек-Паук! — крикнул юноша от изумления. — Да мне же никто, черт возьми, не поверит! Он принялся благодарить Человека-Паука за оказанную помощь, но все-таки ему захотелось узреть реальное лицо того, кто его спас. — Нет, на самом деле косплей очень классный, — заметил юноша, — но чтобы стрелять паутиной…получается, ты реальный Человек-Паук? Я не могу в это поверить! А ты можешь снять маску? — глаза юноши загорелись, как у ребенка, увидевшего клевую игрушку в магазине. — Ни в коем случае! — запротестовал Уилл. Внутри все сжалось в комок от мимолетного страха быть раскрытым. Он не хотел, чтобы люди знали, кто он. — Могу я хотя-бы узнать твое имя? Мы могли бы стать друзьями, ты мне жизнь спас, — все не унимался парень, поправляя рюкзак на своих плечах от нетерпения узнать личность спасителя. — Да брось, — ответил Уилл, — я просто не дал тому гаду причинить тебе вред. Но свое имя я тебе тоже не скажу. Вместо этого я отведу тебя домой, чтобы убедиться, что ты доберешься туда в целости и сохранности. Где ты живешь? Незнакомец незамедлительно сказал адрес. Видимо, ему очень хотелось, чтобы настоящий Человек-Паук побывал в его доме, пусть даже и в его собственной комнате. Уилл отвез парня по указанному адресу, снова пропутешествовав через воздух. Он заметил, что юноше понравились такие полеты, возможно, он даже воображал себя Джейн Портер из Тарзана, где Уилл, конечно, был самим Тарзаном.       Наконец, они оказались в комнате парня. Она была довольно уютной, но не очень просторной. Главное место в его комнате занимала даже не кровать, а электронные барабаны, стоящие около окна. — Ты барабанщик? — спросил незнакомца Уилл. — Так точно! — отозвался парень, улыбнувшись во все зубы. Уилл заметил, что улыбка его была очень приятной. При искусственном свете Байерс мог рассмотреть парня получше. Он был высоким и тощим, носил синюю клетчатую рубашку, а волосы его вились, как у пуделя. Брови его были широкими, и легкими арками нависали над темными аристократичными глазами. Уилл счел парня привлекательным, даже очень.       С самого детства Байерс знал, что он гей. Его мать Джойс знала об этом, также Джонатан был в курсе. Его всегда принимали таким, какой он есть, и Уилл не стыдился своей гомосексуальности. За исключением тех случаев, когда над ним пытались подшутить школьные задиры. В современную эпоху однополые отношения не порицались обществом так, как раньше. С развитием технологий, появлением глобализации и интернет-просвещения все больше и больше людей во всем мире стали поддерживать сексуальные меньшинства. И то, что Уилл рос в Нью-Йорке, ему очень помогало не бояться быть тем, кем он являлся. Однако наряду с этим Уилл был очень застенчивым. У него еще никогда не было парня, и он всегда боялся флиртовать. Иногда он думал, что когда станет известным художником и добьется многого в жизни, ему удастся обрести любовь. Он не понимал, почему думал именно так. Он полагал, что слава привлекает людей. Но вот теперь он стоял в комнате один на один с симпатичным незнакомцем, который был ему очень благодарен. Незнакомец не переставал улыбаться и гордиться тем, что он барабанщик. А Уилл не переставал думать о том, что его собственной улыбки не видно из-за костюмной маски. Но снять ее он не мог. Ни при каких обстоятельствах. Образ Человека-Паука, способности, которые получил Уилл, укрепляли его уверенность в себе. В костюме он чувствовал себя в безопасности. Как только он его снимал, то становился прежним. Уиллом Байерсом, ничем непримечательным студентом первого курса.       Почему-то этот момент показался Уиллу сокровенным, несмотря на то, что он совершенно не знал человека, стоящего перед ним. Знал лишь, что напротив него обычный музыкант, наверняка с какой-нибудь великой мечтой. Уилл посмотрел на стену и увидел красную электрогитару, стратокастер. — Ты еще и гитарист? — поинтересовался Байерс. Юноша залился краской, наверное, от волнения. — Нет же, я еще учусь. На барабанах-то играю отлично, а вот гитару приобрел недавно. Хочу быть и барабанщиком, и ритм-гитаристом. Мне кажется, это весело, — как только голос юноши стих, Уилл вновь посмотрел на него. Уилл любил музыку, как и любое другое искусство, стоящее слов, красок, танцев, души. В какой-то момент он ощутил невероятную близость по отношению к парню. Он не мог объяснить, на что это было похоже. Как будто Уилл встречал этого юношу раннее, однако знал, что никогда его лица в жизни не видел. — О чем задумался? — спросил темноволосый парень, когда Уилл ненадолго погрузился в молчание. — Да так, ни о чем. Это круто, что ты музыкант. И где ты учишься музыке? — В Манхэттенской музыкальной школе, там очень классно. Мы репетируем полным джазовым оркестром каждый день, я там играю на барабанах, но помимо меня есть трубы, виолончели, фортепиано… Казалось, что юноша не договорил, и его фраза лишь повисла в воздухе, когда он о чем-то задумался. — В любом случае, мне нравится не только джаз, — продолжил он, — я мечтаю основать рок-группу, и для этого мне нужны люди. Знаешь кого-нибудь, кто бы мне помог? Уилл ответил «к сожалению, нет», и собрался уходить. Оставаться в доме парня было ненадежно, вдруг он жил с родителями или, еще чего, с девушкой. — Постой! Ты уже уходишь? — с нотой грусти в голосе спросил его парень. — Мне нужно идти. Прощай, незнакомец, — с этими словами Уилл выстрелил паутиной и улетел прочь. — Меня зовут Майк! — что есть мочи закричал юноша в окно, в надежде, что Человек-Паук его услышит. И обязательно запомнит.