Не называйте меня Аяксом!

      Заброшка, на которой должен быть Тартаглиа, находилась в 5 минутах от университета — всего лишь обойти здание универа и пройти по дворам. Когда преподаватель подошёл в нужное место, то был сильно удивлен: из-за близкого расположения к университету здесь должно быть достаточное количество студентов, положивших огромный болт на обучение, но на самом деле это место пустовало в это время. Здание имело лишь 6 этажей и было не достроено. Неудивительно, что Аякс выбрал именно это место — если тут крикнуть в полный голос, ни единая душа не услышит тебя, хоть заорись тут. В пятиэтажках в округе жили лишь глухие бабки, так что наркоманы, пьяницы и подростки нередко тут собирались, чтобы оторваться по полной, не сдерживаясь.       И тут, как холодной водой, темные мысли окатили преподавателя: тут и самоубийство совершить плевое дело. Аякса никогда нельзя было назвать счастливым ребенок. Он всегда ходил серой мышью, порой приходил в универ с синяками или в нетрезвом состоянии, возможно его даже могли насиловать дома. По нему сразу было видно в какой семье он живёт. Денег на съемную хату не хватало, а университет общежития не предоставлял, поэтому то тот и живёт со своими родителями. Жоун Ли не мог потерять человека, которого так сильно любил. Он был готов пожертвовать целым миром, лишь бы его мальчик был счастлив. Он просто обязан показать ему что значит настоящая любовь. Моракс побежал со всех ног на самый верхний этаж. Его интуиция подсказывала ему, что именно там он найдет своего возлюбленного.       Именно так и оказалось. Аякс просто молча сидел на самом краю. Только вот рядом с ним лежали шприцы и окровавленные лезвия… — Аякс! , — закричал Моракс, — Что же ты наделал?! Зачем?! — Он в панике подбежал и начал ощупывать Тартаглию. Его левое запястье были исколото, а правое было покрыто кровоточащими ранами. Тартаглиа обессилено упал на своего преподавателя, пачкая его одежду кровью. — Аякс! Ты слышишь меня?! Ответь мне! — Его голос сорвался на крик. Тартаглиа поднял помутневший взгляд прямо на Жоун Ли. — Моракс, зачем ты пришел? , — Тартаглиа хотел было оттолкнуться от своего преподавателя и встать, как тут же его схватили ещё крепче и прижали к себе. — Ты должен вести пару, а не сидеть тут со мной. Рыжеволосый совсем расслабляется в руках своего учителя, его голова падает, взгляд становится совсем туманным, а по лбу стекает капелька пота. Его лицо выглядит совсем уж бледным, а руки холоднеют с каждой секундой. Жоун Ли словно окаменел, тело больше не слушается его, а мозг отказывается думать.       Он пообещал ему и себе, что покажет, что такое настоящая любовь, покажет какая она может быть приятная и сладкая. Ему хотелось бы показать и разделить все чувства, которые он чувствует по отношению к этому, казалось бы, ничем не отличающихся от других, студенту. Он бы вдолбил ему в голову любой ценой, что в этой жизни есть причины жить, если бы не было поздно.       Тело Аякса содрогнулись, его глаза закатились, а изо рта потекла пена. Его конечности ломало и выворачивало под неправильным углом. Грудь беспорядочно вздымалась: быстро и часто, иногда ее движения были еле заметны, и лишь глубокий и утробный хрип помогал понять, что пена не полностью перекрыла его трахею. Изо рта потекла кровь. Это означало, что в какой-то момент Аякс прокусил себе либо язык, либо щёку. Мораксу правда хотелось ему помочь, но он просто сидел и смотрел в немой панике, как его рыжеволосый студент, его возлюбленный, бьётся в предсмертных конвульсиях.       Очнулся он уже лишь тогда, когда больше не чувствовал ни единого движения на своих руках. Ему было ужасно страшно опустить голову вниз и увидеть бездыханное обезображенное тело своего смысла жизни, потому он просто смотрел вдаль. Его мозг никак не мог зацепиться ни за одну мысль. Пустота пожирала его изнутри медленно и мучительно. Первая слезинка скатилась по его щеке и упала прямо на лицо его возлюбленного. Он посмотрел на свою же собственную слезу, стекающую с белесого холодного лица студента. Ужасные мысли окатили его, словно цунами: «Ты не смог», «У тебя не вышло», «Ты неспособен ни на что», «Ничего не изменится, если тебя не станет». Моракс медленно встал, не спуская глаз с тела своего ученика. — Я ведь обещал показать тебе что такое настоящая любовь… — Прошептал он, — Чтож, раз ты забрал и мое счастье с собой в могилу, то почему бы не насладиться моментом в первый и последний раз.       Его глаза приобрели хищный взгляд. Он уложил тело своего ученика на спину, достал платок из кармана штанов и вытер пену и кровь с его лица. После того, как привел Аякса в более подобающий вид, он расстегнул ремень джинсов рыжеволосого парня, после чего снял их. Его футболка слегка задралась из-за подобных действий. Ему открылся его худощавый живот. От пупка шла дорожка светлых волос прямо к самому сокровенному и желанному. Жоун Ли снял пальто и расстегнул верх белоснежной рубашки, в которую был одет. Дотронувшись до сладеньких ножек Тартаглии, у него встало. Он шумно выдохнул. По телу пробежалась мурашки, а воздух показался ему горячим. Он начал очерчивать его косточки на бедрах, после чего спустил боксеры своего ученика. Его взгляду открылся член среднего размера: не особо длинный и не особого толстый. Но Жоун Ли был не важен его размер и форма, ведь это был его прекрасный мальчик. Было бы так прекрасно, если ты открыл глаза и назвал меня папочка… — Пронеслось в голове у преподавателя. Может мысль ужасно пошлая, но ему было плевать, ведь сейчас ему хотелось так оттрахать рыжеволосого мальчишку. Стало очень жарко, а в штанах стало до невыносимого тесно. Он расстегнул ширинку штанов и снял их, ремень же был повязан вокруг рук Тартаглии. Джинсы он подложил под своего ученика для своего же удобства. У Жоун Ли уже такой каменный стояк, что игнорировать его просто нельзя, поэтому он приставляет член к дырочке своего ученика. Перед этим он капнул слюной на свой орган, а заодно и на вход рыжеволосого парня. Моракс с силой протолкнул головку своего члена в анус своего ученика и застонал. Стенки так приятно сжимали его. Как же ему хотелось бы, чтобы и Аякс почувствовал это приятное ощущение. Секунд через 15 он вошёл ещё глубже и стал делать медленные и размашистые движения. Он чувствовал каждую складочку, по которой он проходит. Тот факт, что он наконец получил то, чего он желал больше всего, заводил его ещё сильнее. И уже спустя пару медленных толчков он начал вдалбливаться в бедный труп своего ученика. — О боже, Аякс, ты такой тугой, — простонал Жоунли. — Я знаю, ты просил меня не называть тебя так, но я просто не могу перестать. Боже ты сводишь меня с ума. — На лице учителя появилась грустная улыбка, а глаза казались на мокром месте, то ли от грусти за своего ученика, то ли от удовольствия. А вместе с тем темп ещё ускорился. Он вот-вот кончит. — Боги, ты такой сладкий, ты такой невероятный. — Слегка наклонился и сказал Жоунли. Его руки крепко держали бедра своего ученика, удерживая в удобном положении, чтобы входить на всю длину. Его дыхании очень участилось, а с лица потекла капелька пота, и он излился внутрь тела Аякса с громким стоном.       Ещё парочку медленных толчков, и он вышел из тела своего умершего ученика. Пару секунд он восстанавливал дыхание, а после из его глаз потекли маленькие слезинки. — Прости меня… Прости меня, пожалуйста. Я должен был тебя остановить, спасти, но не успел. Прости меня. — Жоунли поднялся на ватных ногах, полностью оделся и пошел в сторону лестницы. Выйдя с заброшки, он просто поехал домой, его лицо не выражало не единой эмоции. Может быть человеческое лицо просто не может изобразить такие чувства, что сейчас испытывает Моракс, а может он вовсе не чувствует ничего.