Тот Камень (Симфония для...)

*** Большинство людей, которые знают Вэй Ина, считают его ветреным и поверхностным человеком. Казалось, что он не проявлял ни в чем упорства, а только веселился и делал то, что ему нравится. Но вот Лань Чжань так не думал. Лань младший считал, что Вэй Ин какой-то маньячила, который его преследует, и от которого непросто отделаться. Каким образом этот демон выслеживал время, когда он приходил поиграть на гуцине? Ладно ещё, вычислить регулярные, повторяемые репетиции… Но как можно появляться на почти всех его спонтанных посиделках за инструментами? Благо, иногда получалось урвать хотя бы час-другой до прихода Вэй Ина, или сохранять самообладание в его компании какое-то время, пока он не начинал играть что-то такое, от чего у Лань Чжаня вскипала кровь. Казалось, ещё немного, и он упадёт на пол и начнёт тереться об него, в попытке получить хоть какую-то стимуляцию. И ладно бы ещё просто эта его музычка, он и сам стрелял глазами, норовил сесть поближе, а иногда даже дотрагивался. Тогда приходилось вести себя всё менее нейтрально и всё более холодно и агрессивно. Взгляд Лань Чжаня стал злым, чтобы спрятать бессилие, тоску и голод. Ему приходилось рявкать на Усяня, чтобы отогнать его подальше и говорить ему что-нибудь надменное, чтобы остудить его попытки “познакомиться поближе и подружиться”. Лань Чжань вообще не был уверен, что сможет держать себя в руках, когда видел мягкие розовые губы, что Вэй Ин покусывал, растягивал в улыбке и подносил к мундштуку инструмента… Так близко. Когда пытка становилась невмоготу, Лань Чжань уходил. Сначала Усянь его не преследовал, но потом начал. Стал хватать за локти, просить остаться. Пришлось прилагать силу, пускать в ход свои гневно-испепеляющие взгляды, и в следующие разы уходить чуть раньше, чем станет нестерпимо. С каждым днём влияние студента становилось всё мощнее, он совершенствовался в своей невыносимости. Порой его мелодии всплывали у Лань Чжаня в памяти ни с того ни с сего, и обрастали образами. Образами тёплой кожи, с оттенком поцелуев солнца. Запахом лотоса и вина. Несдержанной улыбкой рта и глаз, искрами. Было сложно отказаться и выдержать это. Приходилось снимать напряжение, и он снова шёл в тайный подвал к сестре. В один из дней Вэй Ин явился быстро, почти в самом начале. Ванцзи тяжело вздохнул. Возможно, стоит музицировать дома и больше не приходить сюда, на эту добровольную пытку. В груди уже начинало покалывать от звуков флейты, от того, как горячо и плотно они вплетались в мелодию гуциня. Он уже и сам неосознанно подстраивался под Усяня. Он мог играть что-то своё, пока его не было, но когда он был, то всё что хотел, то они и играли. Хотя, Лань чжань думал так, что может быть он и сам играл что хотел, просто не любил этом признаваться себе, а Вэй Ин как-то узнал, и решился? Он почти утонул в этой шёлковой канве из звуков, когда её разорвал, когда её разорвал грохот. Оба резко повернули голову. Дверь распахнулась. На пороге стоял Цзян Чэн. Его лицо раскраснелось. Он тяжело дышал и гневно глядел то на Усяня, то на Ванцзи. - Так вот, где вы прячетесь, голубчики! - он снова стукнул кулаком по косяку. Лань Чжань заметил, что цельная древесина треснула, в отличие от кулака парня. Хотя это было ненормально, должно быть вообще наоборот. И дверь тоже была добротной, так как подразумевала звукоизоляцию. Ваньинь мог бы сломать себе ногу от такого удара об толстый слой дерева, укреплённый в несколько слоёв пеной и листом стали. Присмотревшись, он увидел небольшую вмятину. Его кадык нервно дёрнулся. - Цзян Ваньинь, порча университетского имущества грозит вам штрафом, - собрав всё своё спокойствие, проговорил он. - Какого хрена, красавица!? - закричал Усянь и принялся рассматривать вмятину на косяке. В приступе ярости Ваньинь не обратил внимания на то, что ему говорили, он подошёл к Лань Чжаню и заглянул ему в глаза. Взгляд метал молнии. Цзян Чэн как будто думал, что все должны без слов понять суть его претензий, но на него смотрели, ожидая объяснений. - Вы… Тут… Чем занимаетесь вдвоём? - Воу, А-Чэн… Ты так это сказал, как будто мы тут трахаемся, - Вэй Усянь поднял ладони на уровень груди. Младший медленно обернулся в его сторону, продолжая злобно дышать. - Мы просто музыку играем! - … - он всё ещё ждал объяснений. - … - Лань Чжань тоже молчал. - Значит, музыку играете? Ну значит, я буду тоже с вами играть. Ванцзи закатил глаза. Ещё этого не хватало. - Но ты же не умеешь, - рассмеялся Усянь. - Разве что, ты будешь со всей дури бить барабан... И тут он уже начал ржать с собственной шутки. Атмосфера немного разрядилась, Цзян Чэн нашёл это забавным. К тому же идея с барабаном ему понравилась. - Убожество, - кому не понравилась идея, так это Лань Чжаню. - А за дверь и косяк деканат выпишет вам штраф. Я сообщу о произошедшем. С тех пор без его согласия “любимые студенты” являлись парой. Судя по довольно быстрому прогрессу у Ваньниня, Усянь заставлял его заниматься по ночам или что-то типа того. Сложно сказать, как ещё это можно было объяснить. Как и сломанный косяк. Впрочем, это не единственная странность, которую заметил Ванцзи, и ещё успеет заметить позже. А пока, надо сказать, что с добавлением ещё одного участника в этот импровизированный ансамбль, члену Лань Чжаня стало житься легче, потому что Чзян Чэн как новичок, не так хорошо попадал в ритм, и воздействие музыки теперь стало не столь сильным. А значит, можно было без страха сидеть в комнате для музицирования столько, сколько позволит график. *** Когда Баошань Саньжень наконец появилась в университете, она сама нашла своих новых подопечных. Эти двое обнаружились в одной из комнат отдыха во время большого перерыва. Про эту комнату мало кто знал даже из преподавателей (поэтому интересно, как Баошань нашла их здесь). Но благодаря покровительству Ланей Цзян Чэн и Вэй устраивались в ГУСУ с каждым днём всё лучше. В комнате были высокие панорамные окна, за которыми располагался небольшой сквер. Сейчас деревья стояли уже голые, и сквозь ветви просвечивали очертания высоток в тумане - самого крупного города Урала, но это тоже было красиво. Под конец года в Гусу и окрестностях почти постоянно стояла туманная погода. - Приветствую. Ну как вы? - тёплым низким голосом поприветствовала их Наставница и пригладила платье, чтобы присесть на диванчик. - Доброго дня! А мы уже отчаялись вас найти! - бурно и влажно воскликнул Усянь. - Живы, - добавил Цзян Чэн. - Есть вопросы. - Конечно. Это хорошо, что есть вопросы. Дайте-ка мне посмотреть ваши золотые ядра? Подойдите ко мне, - она подозвала жестом ладони. Парни даже не стали спрашивать, о чём она говорит. Это было очевидно. Пока Баошань водила руками, ощупывая их пульс, середину груди, спины, заглядывала в зрачки, рот, нос, уши, и как будто бы проводила полный медосмотр, оба старались не производить шума и вообще сильно не дышать. Они были немного напуганы происходящим. Когда женщина закончила, она кивнула и разрешила им сесть. - Всё даже лучше, чем я думала. То есть, с вами всё хорошо. И теперь вы можете спрашивать всё, что захотите. Они спросили почти одновременно. - Что это за золотое ядро и что оно может? - выпалил Усянь. - В этих снах мы настоящие? Всё происходящее там на самом деле? - спросил Цзян Чэн. - Ох, - она улыбнулась. Давайте по порядку. Вы увидели свои версии одной из прошлых жизней. Вы помните себя сойчасошних? - Помним, - кивнул Цзян Чэн, и Вэй Ин поддакнул. - А можете взаимодействовать друг с другом там, как здесь? ну то есть, например, о чём-то сговориться перед сном, потом сделать это во сне, и когда проснётесь, оба знать, что вы сделали и обсудить это? Парни снова кивнули. - Хм… Ну тогда, вы либо вы меняете прошлое, либо просто развлекаетесь в тех реалиях, что были тогда. Точнее сказать не могу. Но скорее всего, вы видите себя такими, какими видели в момент, про который я говорила вам в своей сказке. Это были вы, но не те ВЫ, что сейчас, а те, что были тогда. Точнее, с тем телом, но с вашим теперешним сознанием. Это немного другое. - Оу… Ну ладно, - согласился Усянь. Для Цзян Чэна же это был вопрос более принципиальный, и он это никак не прокомментировал. Он задумался и на некоторое время ушёл в себя. Когда возникла пауза, Усянь напомнил про свой вопрос. - А что с золотым ядром? - Что касается золотого ядра. В ту пору, которую вы видели, существовали даосские совершенствующиеся, которые развивали в себе духовное начало и энергию, и уплотняли её до состояния ядра. Благодаря ему, они могли совершать, говоря современным языком, некоторые виды магии. В основном они боролись с нечистью. - И что, Это золотое ядро всегда получается таким странным образом? - Цзян Чэн приподнял одну бровь. - Нет, я вообще впервые встречаюсь с таким способом. Я придумала его сама. - А зачем? Мы будем бороться с нечистью? - Возможно, - улыбнулась Баошань. - Если, или когда, настанет нужный момент, я обязательно расскажу вам детали ситуации. Но пока - нет. Это может навредить. Сейчас самое важное - укрепить ваши золотые ядра, научиться ими пользоваться. Приходите ко мне по утрам, за два часа перед парами каждый денью Я буду в сквере возле учебного корпуса гуманитариев. Вэй Ин поперхнулся вдохом. - За два часа перед парами!? - он не знал, возмущаться или впадать в панику. Первые пары начинались зимой в ГУСУ* в восемь-девять утра, а летом ещё раньше, бывало что и в пять, потому что эти одержимые любили встать пораньше и сэкономить побольше электроэнергии. А Вэй Ин привык вставать довольно поздно, и вообще, предпочитал вести ночной образ жизни, а потом отсыпаться до обеда. * Так, давайте расставим все точки над ГУСУ. ГУСУ - это университет. Государственный Университет Среднего Урала, Гу Су - это город, как в модао, Гусу - это область. - В это время нас никто не потревожит, - пожала плечами Баошань. *** После этого разговора, когда студенты возвращались в общежитие, Цзян Чэн был мрачен, как всегда в последние дни, но теперь вдобавок и подавлен. - Из-за этой истории с прошлой жизнью мы отстали по учёбе, пропустили несколько тренировок с мечом, теперь не можем отдохнуть даже во сне, и к тому же всё изменилось. Теперь ещё и придётся вставать в пять утра. А когда всё вернётся в обычный режим, к этому добавятся пары, домашние задания, тренировки, а ещё скоро сессия. Как мы будем это всё вывозить? - Тебя так пугает сессия? - Это моя первая. Я понятия не имею, что от неё ждать. - От нескольких пропущенных пар мир не рухнет, не переживай. К тому же, даже если на экзамене тебе попадётся тема, которую ты не знаешь - пересдача это не самая страшная вещь, которая может с тобой случиться. - Может быть. Главное чтобы родители не узнали. Иначе мне голову открутят, - обречённо прошептал Цзян Чэн, втягиваясь в плечи, как будто надеялся прямо сейчас спрятать резьбу, по которой его голова могла бы отойти от тела. В ответ Усянь только размашисто прихватил его за плечи и прижал к себе. - Всё будет нормально. Я тебе помогу. Тем более, теперь у тебя есть эти Лани, которые готовы целовать песок, по которому ты ходил, - рассмеялся старший. И когда Цзян Чэн наконец повернулся к нему, чмокнул его в губы. Кажется, сначала хотел поцеловать серьёзнее, но, увидев отчаяние на лице своего младшего товарища, решил ограничиться невинным касанием. *** Зимний туман проникал в лёгкие и медленно тёк, как холодная родниковая вода. Цзинь Цзысюань смотрел на Ванцзи. Движения того были плавны, когда он показывал Цигун. Включение элементов этого древнего искусства работы с энергией в их занятия с мечом сначала казались Цзысюаню блажью. Но с тех пор, как он начал понемногу чувствовать в себе потоки энергии, он решил довериться тренеру и посмотреть, во что это всё выльется. И было ещё одно приятное обстоятельство. Совпадение. Как раз примерно с этих же пор оба его соседа не появлялись на тренировках. Так что и хихикать над ним, пока он перекатывал“шары энергии” было некому. Сичэнь тоже давно не появлялась, и не было возможности опозориться перед более искусными в этом деле девушками. Ну, кроме Вэнь Цин. Но они друг друга демонстративно игнорировали. Цзысюань предполагал, что у неё получалось лучше. Ну а сегодня два дебила снова появились. Ванцзи смотрел на них как на отбросы. Но в итоге оказалось, что зря. Когда дело дошло до самой тренировки, выглядело так, как будто они вместо того, чтобы прогуливать занятия, наоборот, занимались где-то ещё. У них стало получаться намного лучше. Эти пидрилы победили его, Сун Лань, победили Су Шэ, а потом вступили в бой с Лань Ванцзи по очереди и оба его каким-то образом сделали. Конечно, он им поддался, хотя и выражение лица имел немного удивлённое. *** - Цзысюань, - он вздрогнул, когда сзади раздался голос Сун Лань. Уже переоделся и надеялся уйти. - Хочешь узнать, как Усянь с Ваньинем смогли так быстро повысить свой навык во владении мечом? Цзинь Цзысюань обернулся, его зеленовато-карие глаза в недоверии сощурились. - Можно подумать, ты в курсе? - Я - не совсем. Но моя Наставница - знает. Отведём тебя к ней, она и тебя научит, - равнодушно сказала девушка. - Она сама так сказала. Стоящий рядом Сяо Синчэнь только кивнул и пожал плечами. Позади этих двоих Цзысюань заметил Вэнь Цин, которая тоже чего-то ждала, поглядывая в их сторону. - Почему именно меня? - подтверждение от тихого подкаблучника его немного успокоило, но сама ситуация всё ещё казалась слишком подозрительной. Хотя эти двое и не были замечены в обманах и скандалах, Цзысюань мало их знал. Он не мог позволить себе доверять кому попало. Он вообще никому не доверял. - Так сказала, - снова ничего особо не объясняя, подчеркнул Синчэнь. - Ты знаешь, кто она? Её называют Бессмертной, Баошань Саньжень. Если хочешь, можешь поискать информацию в интернете. Я особо не интересовался что про неё там пишут, но наверняка она небезывестна. Пойдём с нами, хотя бы послушай, что она скажет, а дальше решишь, что делать. Хм? - вопросительный кивок. - Ладно, - неуверенно согласился Цзысюань и отправился за странной парочкой. Вэнь Цин нагнала их и шла следом. Она демонстративно держалась по другую сторону, так, чтобы их разделяли Сяо Синчэнь и Сун Лань. То, что он слышал про них от Яньли - что они выросли то ли на улице, то ли в гетто, то ли в детдоме, в общем - были ужасно низкого происхождения. Это им не делало чести. Но Цзинь испытывал уважение к тому, кем они стали - они были странными, но разговаривали как образованные люди, прилично одевались, и в целом, если исключить личные предпочтения, могли у кого-то вызвать сильную симпатию. Наверное, и людьми были неплохми. Они петляли между небольшими постройками студенческого городка, которые представляли собой смесь шедевров архитектуры, чудес утилитарности и вершин изобретательности. Цзысюань копошился в недрах своего супер-навороченного смартфона. Интренет в Гусу был отвратительный. По сравнению с Ордой, конечно. Там, наверное, он не ловил только в полях за несколько километров от цивилизации, и где-нибудь в море. А Гусу со своим примитивным 4G, и то не везде, с трудом поддерживало синтез и абстрактную обработку запроса в образ. Спустя почти три минуты Цзысюань всё же получил свою голограмму. Там визуальный образ был собран плохо - персонаж не любил сниматься и фотографироваться, часто прятал тело и лицо за одеждой. Понять как выглядит Баошань, было сложновато. О дате её рождения сведения так сильно разнились, что либо это был собирательный образ, типа Далай Ламы, и это стояло под вопросом, либо она действительно была Бессмертной, как и утверждало большинство источников. В это верилось с трудом. Возможно, персонаж был вымышлен, и за ним скрывался шарлатан. Достаточно широко известной в узких кругах и почти не обросшей шумом, была информация о том, что она была Наставницей Вэя Чанцзэ, который терраморфировал Урал с помощью “Некого Камня”, и всей экспедиции, которая обнаружила этот камень, в том числе и нынешней президентки Вэнь Жохань. Баошань являлась главой ЮАЭИ, Юньмэнской ассоциации эзотерических исследований. Цзысюань почувствовал, как волосы на теле поднялись от волнения и в горле встал ком, который он тут же поспешил сглотнуть. Если он сейчас вступит в контакт с этой женщиной, он будет как бы… Шпионом? Или наоборот, как бы предателем своей страны? Так или иначе, стоило действительно выслушать, что она скажет. *** Женщина ждала их на террасе, увитой пожелтевшими лозами хмеля. Наверное, они могли бы укрыть от ветра лишь немного. Земляной пол был выложен крупными плоскими камнями, на которых стояли чугунные чаши с дровами, в которых горели небольшие костры. Дым от них отводился вытяжками. Внутри террасы было тепло и царил полумрак. В центре помещения находилось нечто большое и бесформенное, напоминающее кресло-мешок неприличного размера, где с ногами устроилась Баошань. Она была одета в несколько слоёв тёмной льняной одежды с орнаментами, с которой свисали медные побрякушки, но лицо было открыто для знакомства с новыми людьми, и она протянула ладони для приветствия. Её кожа была сухой и шелковистой на ощупь. Пока двое усаживались на странный “диван”, где точки опоры приходилось создавать самостоятельно, женщина очень внимательно изучала обоих. Даже когда они разместились, она не прекратила это. Её светло-зелёные глаза, как будто окончательно выцветшая краска, или тонкий слой воды над песком, смотрели не НА, не СКВОЗЬ, а В, ЧЕРЕЗ, и как-то ещё. Обоим молодым людям было не по себе, так что они даже забыли о собственных распрях. В конце концов, ведьма рассмеялась очень тихо и мягко, как огонь, в темноте потрескивающий в костре, что приковывал к себе всё внимание ночных насекомых. - В этот раз, люди те же, но всё по-другому. Кто вы - мне известно, я просила пригласить именно вас, Цзинь Цзысюань и Вэнь Цин, здесь нет ошибки, - улыбнулась она. - Я Баошань Саньжень. Мои ученики уже рассказали вам, надеюсь. Я позвала вас, чтобы рассказать одну очень старую сказку… *** Все в белом. У них это, вроде, цвет траура? Высокие горы в облаках. И Лань Чжань. Он узнал по глазам, по выражению лица. Тут он намного моложе, тоже почти ребёнок. И очень закрытый. Почти не разговаривает. Только Здесь он тоже в белом, и с чёрными волосами, как бы в обратных цветах от того, что Вэй Ин знал. Лицо будто у прекрасной статуи, вырезанной из белого нефрита. Почти неподвижное. От него захватывает дух. И золотые глаза. Серьезные. Если поймаешь этот взгляд - пронзает насквозь, аки меч, наточенный так, что может в воздухе рассечь летящее пёрышко. Предельная концентрация. Вэй Усянь пропускает выдох. Его сердце пропускает удар. Ему кажется, что он пропал. Но это не так, как бывает с милыми девушками, когда ты чувствуешь явную симпатию и готов флиртовать. Когда ты чувствуешь встречный поток симпатии. Когда ты говоришь ей, о том, что она симпатична тебе и получаешь в ответ теплые знаки ответного расположения. Здесь всё по-другому. Тут даже чтобы на тебя просто посмотрели, приходится устраивать цирк… В конце этого сна он стоял в лунном свете на крыше с кувшинами вина напротив фигуры в белом. - Что это у тебя в руках? - Это Улыбка Императора! Давай я поделюсь с тобой, а ты сделаешь вид, что меня не видел? *** - Цзян Чээээн, - Вэй Усянь распахнул глаза. Его пальцы сжимали одеяло до боли под ногтями. За стеклом отчаянно заливалась дурная птица, выкрикивая ругательства со сладкозвучным гусуланьским акцентом в лицо солнцу, которое посмело высунуться из-за облаков с туманный сезон. Тень от голых веток падала на лицо Цзян Чэна. Усяню казалось, что после истории с золотыми шарами его шиди с каждым днём становился всё соблазнительнее. - Эй, Цыпочка, он ещё раз легко потолкал того в плечо, а то младший никак не подавал признаков жизни, сладко посапывая и развалившись на животе. Вэй Ин запустил руки под одеяло, поглаживал и пощипывал. Реакции не было. Залез сверху, чувствуя безнаказанность. В ответ - бессознательное мычание. Вдохнул запах кожи за ухом. Приятный. Сложно как-то охарактеризовать запах кожи человека. Можно придумать ассоциацию. Сказать, что Цзян Чэн пах лотосами было бы неправильно. Этот запах не был приторно сладким. Он не был даже цветочным. Не был древесным. Не был похож на озерную гниль или на свежесть после дождя. Был похож на запах теплой кожи и тайну. на Темную тень за мхом в лесу, если бы она была теплой. На что-то, что успокаивало и пьянило одновременно. Вэй Ин зарылся носом в ухо и старался дышать как можно тише. Он так сдерживал себя, чтобы не начать целовать и ласкать Цзян Чэна, ведь тот просил обойтись без этого всего, пока не выяснится природа их чувств под всеми другими углами, хотя для Вэй Ина всё было так прозрачно: если тебе хорошо, то делай так. Но в конце концов, он любил Ваньиня и уважал его просьбу. Он же не хорни, чтобы быть не в состоянии вытерпеть отсутствие физической близости. - А-Чэн… Проснись, - снова прошептал Усянь ему на ухо. - Я хочу сказать тебе кое-что важное, не могу больше терпеть! - Ммм? - всё-таки более осмысленно промычал тот, пытаясь разлепить глаза, пока не так успешно. - Я знал Лань Чжаня в той жизни. А ты это видел?