Тот Камень (Симфония для...)

*** - Слушай, раз мы тут всё равно вдвоём живём, а на односпальной кровати тесно спать, то может, сдвинем их вместе? - Ну можно. Ты будешь на петушке? А если вернётся? - Да. Придумаем что-нибудь. Ну давай тогда сюда, подальше от окна, наверное. Если ты опять ночью появишься, чтобы не промахнулся, хехе. - А ну Ша! - замахнулся на леща. - Леща на ужин оставь. Давай сначала передвинем и матрас поменяем. - Брезгуешь? - Перестилать лень. - Ладно. Поменяли. - Ых, ух, давай за середину, эх растудыть, фух, еще немного. Линолеум не разорви. Норм. Вроде ровно. О. Ну траходром! - Траходром. - Теперь надо испытать, - Вэй Ин толкнул Цзян Чэна поперёк кроватей и проверил, не проваливается ли он между матрасами. - Мы же только что… - Не хочешь? - Хочу, - быстро кивнул тот, и запустил пальцы в волосы Усяня, лаская и притягивая к себе для поцелуя. Но тот слегка отклонился по курсу и поцеловал младшего в глаз, лизнув сначала под бровью, а потом и сам белок, когда Цзян Чэн ради любопытства решил приоткрыть веко. Это показалось странным, но очень пикантным. Тихий стон перешёл в громкий, так как не церемонясь, Вэй Ин тут же запустил руку в трусы и стал ласкать член Ваньиня. Вторая рука гладила грудь и чуть поцарапывала сосок. Как только член стал твёрдым, Усянь снова стянул со всех штаны, с таким трудом найденные и надетые после прошлого захода. Член был срочно направлен в область чрезвычайно жадной дырки и втянут в процесс грязного траха. От неожиданности и яркости ощущений Цзян Чэн ритмично стонал, пока Вэй Усянь прыгал на нём и что-то бормотал. Его физическая подготовка была выше среднего, но сложно сказать, сколько минут такой скачки он сможет выдержать. Они стонали по очереди, достаточно чётко, но не настолько громко, чтобы заинтересовать соседей. На этот раз Вэй Ин периодически чуть сжимался внутри специально, втягивал член в свои глубины, когда насаживался на него с оттяжкой, смакуя стоны и шлепки, кайфуя от собственных ощущений и от того что его А-Чэну под ним было так хорошо, что тот до боли сжимал пальцы на его бёдрах и стонал так, что почти порыкивал. От этого в груди так невыносимо хорошо покалывало. Он хотел, чтобы в этот раз Ваньинь кончил первым, потому что готовил ему сюрприз. - Вэй Ин, ах, я скоро… Можешь быстрее? Ах, ах… Цзян Чэн начал помогать, приподнимая его бёдра руками, и дополнительно вбиваясь снизу. Вэй Ин ускорился, стараясь при этом не кончить, хотя сейчас это было сложно - простате теперь доставались ещё более сильные толчки. Ваньинь задрожал, прошипев своё победное “ДАААаАААА-А-А!”, чуть содрогаясь, как неправильная геометрическая фигура. Вэй Ин дождался, пока он перестанет сотрясаться и медленно поднялся. Вскоре Цзян Чэн обнаружил его сидящим рядом и вопросительно глядящим. - Можно кончить тебе на лицо? - Ладно, - он не стал слишком дотошно взвешивать ситуацию. В конце концов, дать леща никогда не поздно. Вэй Ин навис над ним, стоя на коленях и начал ласкать свой член, глядя на блаженное выражение младшего, потного после странных субботних приключений. Свободной рукой Усянь заботливо убрал волосы с его лица и погладил по щеке, заодно стирая пот. - Боги, Цзян Чэн, почему ты такой красивый? - Пф, - вяло отозвался тот, не имея пока сил язвить. Он просто смотрел, как прямо перед ним крупным планом рука гладит член, а за ней, где-то далеко стоит небольшой Вэй Усянь, в прилипшей потной красной футболке, растрёпанный и помятый, с раскрасневшимся лицом, таким пошлым, что его можно печатать на обложках хентайной манги. Или даже лучше, яойной, если знать, кто или что лежит под ним. Он снова погладил лицо Цзян Чэна: шёки, нос и лоб, раздвинул губы и помял их, и сказал голосом доброго папаши: - Я накончаю тебе прямо вот сюда. Дыхание Цзян Чэна сбилось, в животе образовался какой-то комок. - И разотру свою сперму по твоему красивому лицу, - едва касаясь пальцами носа, губ и подбородка, добавил он. - А потом вылижу это всё, и буду сосать твой рот, - гортанно пробулькал он, - дам тебе всё это попробовать. Всё это время Ваньинь не дышал. Усянь сжал его щёки с двух сторон, и губы с двух сторон, и губы вытянулись вперёд, Вэй Ин чуть наклонился вперёд и провёл по ним головкой члена, вырвав громкий вздох. - Тебе это понравится, - напоследок добавил он, и, отстранившись, принялся дрочить быстро и решительно. Ещё несколько движений, и Усянь замер, и из его члена на лицо Ваньиня полетели жемчужно-белые капли, падая, как тот и обещал, на щёки, переносицу, нос и губы. По ним напоследок, вытирая остатки, пару раз прошлась головка, уже начиная расслабляться. - Ну ты взгляни, какая красота, - тяжело дыша, Вэй Ин приблизился, - теперь ещё лучше!       Его большой палец принялся кружить возле каждой капли, нежно растирая её, другой рукой Вэй Ин снова гладил его член, обнаружив очередную эрекцию. Закончив с каплями, он лёг сверху, потираясь, и начал слизывать свою сперму, довольно мыча и щипая Чзян Чэна за соски. Теперь уже он начал плавиться в нетерпении, ёрзая и метаясь всем, что не было прижато и зафиксировано. Язык ласково прошёлся по его щекам, обвел нос, подбородок, и особенно тщательно губы, дразня и не заходя внутрь. Цзян Чэн поймал себя на мысли, что действительно ждёт, когда сможет попробовать, но это было так стыдно и так развратно, что его бросило в жар. Трение внизу добавило огонька. Ему казалось, что он жарится на адовой сковороде. Не мог же он сказать “Ну давай уже сюда свою сперму, ты же обещал!”, так что он молча ёрзал и даже начал скулить.       Вэй Ин гнусно захихикал. Его пальцы покинули соски. Чзян Чэн не думал о том, где они, потому что язык был уже так близко… Когда он начал входить, пальцы появились у его анального прохода, уже с вазелином, осторожно поглаживая его. Цзян чэна накрыло. Сперма оказалась довольно мерзкой на вкус, горько-солёной, но это было уже не так важно, грёбаный дьявольский язык, его нужно было внутри, и нужно было сожрать эту сперму, как лакомство, и нужно было, чтобы этот чёртов палец тоже вошёл в него, так же нежно как и всё остальное, так ярко, тепло и правильно. “Если так часто терять голову, можно остаться совсем без башки” - где-то на задворках сознания шепнул внутренний голос, но… Вэй Ин разорвал поцелуй. - Чего ты хочешь, попроси. - Внутрь. Твои пальцы. - Хорошо, милый, - улыбнулся он зловеще. И пальцы начали входить. Судя по всему, оба парня были в каком-то трансе. И даже не смотря на то, что Ваньинь - Хорни, у него не бывало раньше такого с девушками. Да, его хорошо уносило, ему было каждый раз очень прикольно, и девушкам тоже нравилось, но так, чтобы терять рассудок и действовать от лица неведомой бессознательной фигни - такого ещё не случалось. И весь его богатый опыт был бессилен объяснить, какого хрена происходит. И с ним, и тем более с этим без пяти минут фригидным девственником, который теперь похож на волка, наткнувшегося на стадо овец без пастуха. Теперь пальцы танцевали в нём - один, потом два, сходясь и расходясь, сгибаясь и разгибаясь, будучи и средством и целью. Потом и третий, что уже теснее. - Я люблю тебя, Ваньинь, люблю, люблю тебя… - шептали ему. А он плакал. Бля, он опять плакал. Хватал его за волосы и плакал. Стонал и плакал. Не мог так кончить, но ему было хорошо. И он за всю жизнь столько не ревел, как за последние несколько дней, наверное. Баня с психотерапевтом и кислотой под языком отдыхает. - Люблю тебя, ты меня слышишь? - Блядь, Усянь, ты тупой еблан, я тебя ненавижу, ты такая шлюха, ненавижу твой рот, ненавижу твои пальцы, почему мне так хорошо!? Почему мне с тобой так хорошо!? почему мне ни с кем никогда не было так хорошо?! СУКА! Я тебя ненавижу! если ты меня когда-нибудь оставишь, я умру, понял! Нельзя быть таким, блядь! УСЯНЬ! Ты у меня под кожей, блядина! - плакал навзрыд, кричал бы громко, но сил не было, такой крик, шёпотом, ему в шею, хотел укусить, но не мог, только целовал. Вэй Ин вытащил пальцы и приставил головку члена. - Входи. Входи, давай. (Стреляй, стреляй нахуй, давай, убей меня ещё)       Член медленно продвигался вглубь, а Цзян Чэн продолжал хрипло кричать, как будто от боли. Но Вэй Ин знал, что дело не в проникновении члена. Это было душевное. - Вэй Ин, блядь, я ненавижу тебя, я обожаю тебя, я не хочу жить, не хочу жить без тебя… Зачем ты залезаешь мне под кожу? почему ты просто не оставишь меня одного? Я родился чтобы остаться один, чтобы всем было на меня плевать. Зачем давать мне надежду, Усянь? - Тише, милый, - обнял его за шею, поцеловал в лоб, прижал к себе голову. - Я не хочу оставлять тебя. Я хочу всегда быть рядом с тобой. Никто не рождается для того, чтобы быть один. - Ах! Он начал двигаться. - Как в тебе хорошо, милый! - Вэй Ин взглянул в раскрасневшееся от слёз лицо. Цзян Чэн начал успокаиваться и истерика перетекала обратно в похоть, он подавался навстречу. - Давай ты будешь сзади, у бедя лицо распухло, - с забитым носом пробубнил Цзян Чэн. - Ахаха, хорошо. Они перевернулись, и Усянь поставил Цзян Чэна на четвереньки. От этого стало даже проще, можно было ощутить себя животным, которое просто занимается сексом и не думает о хитросплетениях человеческих отношений. Он постанывал, то тише, то громче, А Вэй Ин пытался найти, как ему лучше. В конце концов, найдя лучшую позицию, он начал вбиваться яростно и дико, глядя на красиво очерченные мышцы на спине Цзян Чэна, растрепавшиеся волосы, покачивающиеся от каждого движения, на аппетитную задницу, которая сплющивалась каждый раз, когда Вэй Ин прижимался к ней. Звуки шлепков были дикими и пошлыми. Чем громче стонал Цзян Чэн, тем сильнее хотелось засаживать в него. - Ах, ах, Вэй Ин, так хо ро шо… Усянь сжимал талию младшего руками, легонько, гладил спину. - Мммм что за попка, - раздвинул ягодицы, чтобы лучше видеть, как его член входит внутрь. Получалось и развратнее, и глубже, и Чзян Чэн, посмотрев назад, оживился. Вэй Ин понял, что конец близится, и начал гладить член младшего. Его стоны стали выше и напряжённее, они обрывались натужнее, и вскоре парень задрожал, сжимаясь, и Усянь начал быстро и сильно вбиваться, последовав за ним. Оргазм с привкусом истерики. - А ты курить бросил, да? - Хм… Блин, я же курил… Прикинь, я забыл… Ахахаха ********* Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь… - Всё мне ясно стало теперь… – Ааааа, пхпхпхпхаха, - прыснул Усянь, увидев в дверях Цзысюаня, ехидно оглядывающего парочку, что лежала в обнимку под одеялом. Цзян Чэн нахмурился. - Что тебе ясно, золотое яичко?, - огрызнулся он. - Ну я то может, и яичко, а у вас тут, смотрю, целых два петуха вылупилось, пока меня не было, - посмеиваясь, Цзинь Цзысюань снял ботинки и прошёл к шкафу. Шкаф со скрипом приоткрылся, предлагая золотому гостю недра, полные одежды, тетрадей и всяческого хлама. - А ты пришёл присоединиться, - Вэй Ин поиграл бровями, даже не думая выбираться из под одеяла. - К тебе, что ли? пидрила ты бесстыжий… - Цзысюань покраснел, он уж не поворачивался к соседям, не сводя глаз с одежды, тщательно что-то выискивая среди своих многочисленных спортивных костюмов. Усянь вздохул, и всё же завернулся в одно из одеял, как в тогу. Его босые ступни, тщась нащупать на полу тапочки и потерпев неудачу, прошлепали в сторону Цзысюаня. Любопытная мордочка показалась из-за его плеча. - А куда это ты собираешься? - Не твоё дело. - Ну скажи… - Иди к чёрту! - Цзысюанька! Скажи!!! - крикнул ему почти в ухо сосед, подпрыгнув на месте. - А, ладно, ты же не заткнёшься. Я иду на фехтование. Занятие должно быть утром, но его перенесли. - Оооо! Прикольно. А можно с тобой!? - оживился Усянь. - Пф. Иди, если хочешь, - безразлично бросил Цзинь, втайне ликуя, представляя, как в первый день отмудохают палками неподготовленного новичка. - Круто! А какие явки-пароли? - Возьми спортивную форму и приходи в парк к шестому корпусу. через полчаса. Цзысюань наконец определился с выбором одежды и, скинув всё в сумку, вернулся к двери. - А я пошёл, вдруг у вас тут воздушно-капельное гейство, - он помахал ладонью у лица. - Ну и проваливай! - крикнул Цзян Чэн ему вслед. Как только дверь за соседом захлопнулась, Вэй Ин приземлился прямо на друга, по пути скидывая одеяло. Его губы жадно прижались к губам Цзян Чэна, наминая их и вовлекая в поцелуй, в животе снова что-то разгоралось и приходило в движение. - Пойдём туда вместе, - чуть оторвавшись, предложил Усянь. - Ты больной? - Да, - выдохнул ему в лицо старший. - Блядь… - Мгм… - Ты как представляешь вот щас куда-то ещё идти? - Ну как идти, - поцелуй, - Ногами, топ-топ, вот так. Они снова пропали в сплетении губами, из которого уже сложно было выбраться, Цзян Чэн потирался напрягающимся членом об одеяло, становилось горячо. Собирая последние остатки здравомыслия он прошептал: - Я в принципе не против, но.. Ах… Мы даже еще не завтракали.