Сбереги мое сердце

Наступило долгожданное, ненавистное мне утро. Сегодня мы с мамой переезжаем в Лос-Анджелес. Почему я так категорично настроена и огорчена? Причин, на самом деле, несколько. И основная - мои планы. Мама, не спросив о моих мечтах и желаниях, обрывает мою жизнь, которая так мне полюбилась с рождения в давно забытом маленьком городке в штате Канзас. Парсонс — уютный и маленький городок, находящийся в сердце штата, в отличие от крупного мегаполиса, куда мама меня тащит силой. Я не хочу уезжать и становиться псевдо-элитой молодёжного сообщества. Это точно не про меня. Как только начинаю задумываться об этом, сразу подступает приступ изжоги. «Не хочу и не поеду, это точка!» — да, так и скажу ей. Останусь здесь со своим отцом, который держит ферму. Буду помогать ему в роли ветеринара, меня, конечно, интересует медицина, и будущая карьера в моей голове складывается в этом направлении. Но ничего страшного — потренируюсь на коровах, лошадях и козлятах, надо же с чего-то начинать. Всё решено. Вот и наступает момент, когда мама ворвётся в моё личное пространство. Она, правда, ненавидит мою комнату, которая располагается прямо под крышей нашего дома. «Убежище хлама и мусора», — вот так обычно она называет моё гнездышко. Слышу приближение шагов и глухой стук в дверь. Я интуитивно беру самодельную рогатку, которую соорудила ещё три года назад, когда пугала на ферме ворон. Те ещё поедатели урожая, но мне нравилось веселиться и бегать по полям и стрелять во все стороны, при этом чувствовать себя на вершине мира. Запах свободы на лугах самое лучшее ощущение, которое я испытывала. Из моих мыслей меня всё же выдирает мамин назойливый голос: — Вики, дочка, ты готова? Винчесто приедет с минуты на минуту. Ах, да, забыла основное. Винчесто — новый мамин муж и серьёзный бизнесмен. Если быть точнее, это первая её любовь. Давным-давно, во времена Ребеккиной молодости, она встречалась с Винчесто, но по иронии судьбы жизнь их развела по разные стороны. Его родители запрещали роман с обычной провинциальной девушкой и поэтому увезли в мегаполис, чтобы якобы проверить их чувства. Там отец и мать познакомили его с дочерью их партнёра по бизнесу и заставили жениться. А дальше классика: у пары родилась дочка. Моя будущая сводная сестра Ости. Мама же была в отчаянии и вышла замуж за своего давнего друга детства — моего отца. Любви в этом браке не было. Они уважали друг друга, но чувств так и не возникло. А год назад мама всё-таки решилась восстановить свою карьеру и устроилась работать в новом открывшемся ресторане города. И, о чудо, Винчесто оказался владельцем заведения. И здесь наша счастливая семейная жизнь с моим отцом обрывается. Мы переезжаем в отдельно снятый дом и ждём окончания учебного года для того, чтобы я закончила предпоследний класс, при этом не теряя год. Уф, ненавижу! Нет, я, конечно, рада за маму. Но на этом всё. — Я не поеду! Я остаюсь с отцом! В этот момент мама заходит в комнату и моё самодельное оружие в руках выстреливает, пролетая в пяти сантиметрах от лица женщины. — Вики! Я тебе объясняла тысячу раз: это для твоего же блага! В Лос-Анджелесе перспектива твоего будущего возрастёт в разы! — А, может, я хочу лечить коров на ферме? Буду помогать отцу, — я складываю руки на груди и исподлобья смотрю на неё. В этот момент женщина тяжело вздыхает и собирает разбросанные вещи с пола. — Хватит! Моему терпению вот-вот настанет конец, — она кидает кучу с одеждой в меня, уютно расположившуюся у окна, а точнее на подоконнике. - Хочешь остаться? Будь по-твоему. Но я не позволю тебе загубить мою карьеру и личную жизнь, — с этими словами женщина разворачивается и спускается на первый этаж. — Больно надо тебе мешать! Я переезжаю к отцу! — не унимаюсь, крича ей вслед. — Ты импульсивная и строптивая девчонка! Знай одно: аренда дома заканчивается сегодня. Тебе не удастся остаться здесь. Хочешь жить с отцом, тогда тебе всё равно придётся собрать все твои пожитки по сумкам и отправиться к нему! — грубый крик женщины с первого этажа заставляет закатить глаза. — Ну и отлично! — с небывалым энтузиазмом я достаю свой рюкзак из-под кровати и начинаю хаотично запихивать в него всё самое необходимое. Через двадцать минут слышу подъезжающий к дому автомобиль и раздающийся мелодичный сигнал, который оповещает жителей, что пора выходить. Колёса у этой тачки такие бесшумные, что не сразу удаётся понять на слух, как вообще возможно так тихо ездить по трассе. Сам автомобиль марки Cadillac Escalade — американская роскошь с полным приводом. Чёрный друг под стать его владельцу. Винчесто и правда очень красивый и статный мужчина. Даже в спортивном костюме - который, так скажем, слегка простоват - его подтянутая фигура смотрится на все 100%. Чёрные густые волосы опускаются до плеч, тёмные глаза с красным проблеском с любовью смотрят на маму. Это точно любовь, хотя это чувство мне совсем незнакомо. Меня никогда не привлекала эта химия в людях. Мама учила меня с самого детства, что любовь для слабаков. Как забавно, что сама же потом попала в эту ловушку. Я вот ценю больше свободу. Это ощущение сводит меня с ума. Я не подстраиваюсь не под чьи-то интересы, не страдаю, не плачу от обиды, что парень не обращает внимания. Мне это не интересно. Вообще я, так скажем, фригидная дама. Мне интересны другие вещи. Медицина — моя страсть, в детстве я была взбалмошным ребёнком, и каждый день разбивала себе колени, катаясь на самодельных качелях, которые отец соорудил на дереве. После всех моих ссадин и синяков мама ругалась и наказывала меня. Тогда я, по совету отца, изучила книгу по домашней медицине. И уже в дальнейшем все свои увечья обрабатывала втихаря, сидя в своей комнате, вдали от глаз родителей. Еще одна моя страсть — это рисование. Мама привела меня в школу искусств, и как бы поразительно это не звучало, я влюбилась в живопись. Краски, карандаши, сухая пастель источают неповторимый запах, ароматные кисти и изящные мольберты имеют свой шарм. А чистый холст позволяет моей фантазии разыграться на полную мощь. Поэтому за этот талант я благодарна Ребекке — не смотря на всю свою хладнокровную натуру, она обладает душой, за которую её любили, как и мой отец, так и Винчесто. Когда я вижу, что на меня смотрит Винчесто в упор, то автоматически киваю ему в знак приветствия. — Вики, дочка, ты воды в рот набрала? Почему не здороваешься? — мамин голос, как нож по маслу, звучит над моей головой. Я сразу же начинаю огрызаться в ответ: — Я кивнула ему. Или этого недостаточно? — Ребекка, милая, не заводись. Мы с Вики отсалютовали друг другу. Не грызи понапрасну дочку, - Винчесто миролюбиво улыбнулся, пытаясь успокоить женщину. — Это хорошие манеры. Она должна учиться этому. А не вести себя как мальчишка или избалованная малолетняя девчонка, - мама раздражённо мотнула головой, складывая руки на груди. Я закатываю глаза на её пустые упрёки, но стараюсь держаться от очередной ссоры. — Вики, а почему ты не грузишь свой багаж? - вопрос Винчесто звучит непринужденно. Он до потолка загружает багажник машины и продолжает обмениваться репликами с матерью по мелочам. — Ребекка, ты скажи, а зачем тебе этот утюг? — удивлённо смотрит на женщину. — Мой дом забит разными гаджетами, а судя по этому раритету, он давно должен был пойти в утиль. — Милый, я, конечно, всё понимаю, но этот, как ты сказал, раритет отглаживает любые складки на рубашках и фартуках. А сколько пар джинс я спасла у Вики — на пальцах устанешь считать. — Я не спорю, но мне кажется, ему пора на покой. Каждому рано или поздно наступит пора отправиться на долгожданный отдых... Последняя сказанная фраза вызывает у всех улыбку и искренний смех, влюблённые переглядываются друг на друга, и мужчина робко целует маму в щёку. Мне становится неловко, и я машинально отворачиваюсь, при этом делая вид, что меня заинтересовала соседская собака, которая в этот момент смотрит на нас с нескрываемой злостью. — Вики, ты не ответила, где твои сумки? — не унимается мужчина. — Э-эм, я решила остаться с отцом. Подумала, не хочу мешать молодожёнам, вдруг наткнусь в доме на непристойную картину, — с иронией в голосе отвечаю я. — Вики! Не хочешь — не едь. Но незачем грубить Винчесто. — Мама! Если думаешь, что я стану терпеть ваши уговоры, то ошибаешься! Я остаюсь с отцом и точка. Ребекка, стоя в объятиях мужчины, фыркает себе под нос. Но мой отчим сразу пытается разрядить обстановку: — Не знал, что у нас поменялись планы. Но хорошо. Вики, тогда, может, тебя подбросить до фермы отца? — Не стоит, я проедусь на роликах. — Не обижай меня, дочка, я лишь пытаюсь заботиться о вас. Поехали с нами. Обращение «дочка» мне сразу режет слух, но я непроизвольно начинаю подыгрывать, слова наполнены язвительностью: – Если ты настаиваешь, папочка, то, пожалуй, проедусь с вами. Делаю реверанс и направляюсь к двери салона автомобиля. Ребекка пытается осадить меня, но Винчесто сжимает ей руку и шепчет: — Не нужно, любовь моя, она привыкнет ко мне. И вернётся к тебе, даю слово. После этого инцидента все усаживаются по своим местам и отправляются в путь.

***

Прошло два часа, и мы оказались в отцовских угодьях. Я спрыгнула с автомобиля и направилась в объятия отца, а после побежала на своё дерево. Мама и Винчесто вышли поздороваться с Генри и передать мой чемодан, который он принял с долей удивления. Я лишь с брезгливостью наблюдала за этой беседой. Неужели папа не ревнует её? И почему Винчесто так по-дружески держит его за плечо? Странная картина. Глубоко в душе мне обидно за отца. Он заслуживает большего, но его мягкий и податливый характер не даёт проявить всю злость, которая, я уверена, сидит в нём. Ведь у каждого человека должны быть свои демоны. После того, как мама уехала, отец вошёл в дом. Я ещё несколько часов провела на дереве, а после направилась к моим любимым цветам - подсолнухам. Ими было засеяно огромное поле, и я наблюдала, как солнечные лучи влияют на их бутоны. Ведь правда странно, в момент рассвета цветок смотрит именно на первые лучи, и все последующие часы дня чёрная головка, как бы преследуя солнце, поворачивается за ним. А в момент заката подсолнух просто падает лицевой стороной к земле, как старый городской фонарь. В грустном ожидании следующего дня. К вечеру я возвращаюсь в дом и вижу, что отец уже успел накрыть на стол и ждёт только моего прихода. — Вики, дочка, проходи, — с теплом обращается ко мне. — Ты меня ждал? Прости, я не знала, что ты хочешь отпраздновать мой переезд. Надела бы что-нибудь поприличнее. — Я смотрю, деревенский воздух ударил тебе в голову, моя маленькая, — смеётся он и продолжает: — И всё же, проходи, уважь старого человека. — Если ты будешь называть себя старым, папа, мне придётся нанять тебе сиделку, — я смеюсь, снимая по пути грязную обувь и подхожу к отцу ближе, чтобы прижаться к его шершавой от бороды щёку своей. Он отвечает на мои объятия, при этом поглаживая меня по голове. Я ощущаю, что по его щеке катится одинокая мужская слеза, но не придаю этому значения. Возможно, он просто соскучился. — И так, что у нас здесь? О-о, моя любимая жареная кукуруза! О, и курочка с чесночной подливой. Папа, да ты волшебник! С улыбкой и нетерпением разглядываю стол и пытаюсь макнуть палец для первой пробы в соус, который предназначен для картофельных чипсов. — Руки! — отец резко прерывает мою дегустацию. — Пап, ты в точь-в-точь повторяешь мамины слова! — А она не права, дочка? — Успокойся, помыла их в уличной раковине. Смотри, они ещё даже пахнут лавандой! — протягиваю ладони к лицу мужчины. — Верю, верю, дочка! Но совет лишним не будет, — отец смеётся, пытается отмахиваться от моих действий. — Тогда можно? — я подмигиваю ему и всё же закидываю дольку жареной картошки в рот. — Тебе всё можно, моя дорогая… С этими словами мы приступаем к вечерней трапезе. Ужин проходит в основном спокойно, я делюсь впечатлениями от своей прогулки по полям, пытаюсь узнать у отца, как его здоровье, он спрашивает, как дела у мамы и что у неё нового. Отвечая ему, что мама погружена сейчас в работу и в отношения, а самое главное, говорю ему, что ей на меня наплевать, так как она тянет меня в неизвестность. И здесь наш разговор приобретает совсем другие краски: — Вики, а почему ты считаешь, что мама тебя не любит? — Да потому что как только вы развелись, всё поменялось! Она и раньше не особо-то интересовалась моей жизнью и увлечениями, а сейчас... В общем, она пытается играть роль заботливой мамы. Но мне кажется, слишком поздно… — Никогда не поздно, моя дорогая! Она любит тебя, как умеет, она чёрствая натура... Отец не успевает договорить, я вставляю свои пять копеек: — Чересчур чёрствая, отец. А ещё этот «добрый, сладкий» Винчесто! Тошнит от него! — Ты слишком предвзята, дочка! Винчесто хороший человек и любящий мужчина. Поверь уж, я это знаю, — отец искренне смотрит на меня, и его добрые глаза выражают немую боль. — Почему, отец? Почему мама бросила тебя? — я пытаюсь достучаться до родителя. — Вики, ты ещё слишком мала, тебе всего семнадцать. Такие вещи, как любовь, не проходят просто так. И я это знаю. Я до сих пор люблю твою маму, искренне люблю, но мои чувства не взаимны. Я всегда это знал, — отец откладывает столовые приборы и отворачивает голову к семейной фотографии, которая стоит на комоде. — Так почему же не боролся за неё? — я пытаюсь поддержать его. — Зачем? Она счастлива, и я желаю ей всего наилучшего. Со мной она чахла и угасала. Я знал Винчесто ещё со школьной парты, мы были друзьями. Но наши пути разошлись. Ребекка сильно мучилась, страдала по нему, и вот чтобы её не опозорить перед остальными, я женился на ней. — В смысле «опозорить»? О чём ты? — Вики, пусть тебе мама объяснит всё… — мужчина замолкает, и я вижу, как из его глаз выступают слезы. Я встаю из-за стола и льну к нему в объятия: — Папочка, милый, побереги своё здоровье. Хочешь, я уберу всё со стола? Помою посуду? Или… С утра подою коров? Только не плачь, прошу! Отец начинает смеяться от моего неожиданного порыва, берёт своими шершавыми и морщинистыми руками мою ладошку и целует её по-отечески. — Вики, чего я действительно желаю, чтобы ты, моя дорогая, поехала вслед за мамой. Оставь меня, дочка! — Ты меня прогоняешь? — уже я со слезами смотрю в янтарные добрые глаза. — Нет! Что ты! Я хочу сказать, может, всё же дашь маме и Винчесто второй шанс? — Для чего? — Для своей жизни! — Моя жизнь здесь, рядом с тобой! Прошу, отец, не прогоняй меня, — я с трудом сдерживаю слезы, которые всё равно прорываются и стекают по моим горячим щекам. — И всё же! Я буду самым счастливым отцом, если узнаю, что моя дочь закончит колледж в Лос-Анджелесе с красным дипломом, — он вытирает мои слёзы большими пальцами и продолжает: - Эти края не для тебя. Поверь, твоя жизнь там, — поворачивает голову к горизонту. — Тебя ждёт увлекательная жизнь, моя принцесса! Я обещаю, что буду навещать тебя. И даю слово, что проведу зимние каникулы с тобой. — Но… — Послушай человека, который прожил своё, и видит всё немного под другим углом. Я пытаюсь переварить всю беседу в голове и дать верный ответ на его слова. Скрипя сердцем и натянув улыбку, я принимаю для себя серьёзное решение, решив порадовать отца: — Хорошо, папа! Я согласна. Правда, как я помню, учёба начинается через два дня, наверняка я не успею, - тень надежды всё ещё тлеет внутри. Он обхватывает мой подбородок двумя пальцами и поднимает мое лицо, заглядывая мне в глаза: — Тогда нам нужно как следует выспаться и встать пораньше, чтобы успеть к торжественной части. Чёрт, не вышло... Ладно, хорошо, будь по-твоему. Видя его счастливое лицо, я в порыве прижимаюсь к нему и понимаю, что эти слова, скорее всего, прощания. И пытаюсь обнять, покрепче зарываясь в его плечо. Отец пахнет как в детстве - жареной кукурузой вперемешку с керосином. Это его запах. Для меня он самый родной. И мой отец — это лучший мужчина на всём белом свете. Как бы грустно не было наше расставание, я точно знаю, что не должна подвести его и стать тем, кем он хочет меня видеть. Я буду достойна моего папы. Утро наступило очень быстро. Подъём с петухами пробуждает лучше всякого будильника. И так как я не успела разобрать свои вещи, решила направиться в душ и постоять там дольше обычного. Отмывая все свои синяки под глазами и запутавшиеся волосы, решаю, что же мне надеть в этот знаменательный день. Мой выбор пал на чёрное обтягивающее платье ниже колен с полностью открытой спиной. Но так как это школа, решила поверх него надеть просторную белую рубашку. Этот наряд идеально подойдёт к моим чёрным массивным ботинкам. Когда я вхожу в столовую, замечаю, как отец разговаривает по телефону. Я присаживаюсь за стол, при этом навострив уши на телефонные переговоры. — Ребекка, я понял тебя, мы успеем! Вещи погружены, а мы выходим… Он подмигивает мне и руками показывает на тарелку с пшеничной кашей, приговаривая шёпотом, что нельзя терять ни минуты. Наш завтрак проходит на бегу, с горечью на глазах я расстаюсь с моим домом. И в последний момент на крыльце даю себе обещание сюда вернуться.

***

Дорога занимает у нас полтора дня. Мы, не медля, несёмся в сторону «моего светлого будущего». Периодически отец сажает меня за руль, чтобы хоть на часик вздремнуть. Я же с энтузиазмом хватаю баранку и, фантазируя в голове, что я знаменитая гонщица, жму педаль газа на полную мощь. Видела бы в этот момент меня мама. Голова сразу бы отлетела с петель, ведь Ребекка мне не доверяет водить даже детский квадроцикл. Воспоминания тут же врезаются в голову. Был у меня такой грешок в прошлом. Как говорится, с ветерком проехалась на отцовском тракторе в двенадцать лет, при этом чуть не сбив стадо овец. Тот скандал и мамины причитания я помню до сих пор. Но сейчас же её нет! Так почему бы не исполнить свою мечту и не погонять по трассе, пока отец находится в дрёме? Нахожу первый попавшийся автомобиль и ровняюсь с ним. За рулём сидит мужчина средних лет. Его левая рука и шея украшена татуировками, а в зубы зажимают сигарету. Я показываю всем видом, что готова к авантюре. Он лишь посмеивается и с брезгливостью смотрит на отцовский старый пикап, который был не ровней его новенькому кроссоверу. В свою очередь я даю резко по газам, на что слышу: — Детка, я тебе не по зубам! «А вот это сейчас и проверим!», - рычу себе под нос, азарт распирает меня изнутри. Гонка продлилась минут семь, не больше, естественно я его обогнала и поймала в моменте такой кураж. Перестраиваясь в крайнюю полосу, замечаю огромную фуру слишком поздно и чувствую, как сердце сжимается, тело обдает холодным потом. Я только и успеваю, что закричать, как отец открывает глаза и с молниеносной реакцией дергает руль на себя. Из-за резкого маневра машина начинает вилять из стороны в сторону. - Вики! Руль в сторону заноса! Голос отца отрезвляет, я прихожу в себя и следую указаниям. Водитель фуры, заметив виляющий автомобиль, добавляет скорость, машины сзади начинают тормозить. Совместными усилиями нам удается выровнять руль и выйти из заноса. Пальцы рук трясутся, на глаза выступают слезы, я облегченно выдыхаю, готовая расплакаться. Повезло, что мы ни в кого не врезались. — Вики, дочка, я же просил без глупостей, - отец строго смотрит на меня. Наверное, у него вся жизнь перед глазами пронеслась. — Пап, да там урод один назвал меня малолеткой, и сказал, что я не умею водить, — пытаюсь оправдаться, но из-за только что пережитого ужаса с губ срывается нервный писк. — Но он ведь прав! Водить ты не умеешь! Посмотри, мы чуть не попали в аварию! — голос мужчины звучит сердито, я напрягаюсь от сказанных слов. — Прости… Просто я так давно не сидела за рулём, что мои амбиции взяли верх! — Ох, дочка! — он нервно смеётся и взъерошивает мои волосы. — Останавливайся, мой Шумахер, я поведу. В целом, после этого инцидента дорога протекала весьма отлично. Если отец и сажал меня за руль, то я ехала не больше 37 милль в час. Очень скучно, но, как говорит отец, «безопасно». Вот так мы и добрались до шумного мегаполиса. Естественно, по законам всех жанров мы опаздывали, как предрекла мама. Я, толком не умывшись и не переодевшись, решаю, что пойду именно так к этой местной элите на поклон. Подъезжая на парковку колледжа, замечаю краски непристойной роскоши. Все парни и девушки как на подбор. Красивые, статные, в их взглядах читается лоск. Но если посмотреть с другой стороны, то какие же они мерзкие. С этими украшениями на руках, гадкими лицами, на которых виднеется тонна косметики. Перемешанные запахи то ли духов, то ли лака для волос, пустые и инфантильные разговоры парней, которые доносятся со стороны. Бррр… Мерзко… — И здесь я буду учиться? Мне кажется, что я помру от тоски, отец, - обречённо вздыхаю, поворачиваясь к нему лицом. Он смеётся, я продолжаю наступление: - Здесь нет ни единого человека, с кем можно поговорить о нормальных вещах! - Дочка, я уверен, что ты ошибаешься. Ты обязательно с кем-нибудь подружишься, ты ведь у меня такая замечательная. — Ага, или повешусь вон на том дереве, ради потехи остальным! — смеюсь я. — Не бузи! Давай, плечи шире, взгляд выше и не сдавайся, моя любимая! Тем более я помню, Ребекка говорила, что Ости тоже здесь учится. Наверняка вы с ней станете не только подругами, но и настоящими сёстрами. — Наверное, — неуверенно произношу я. — Всё, не зевай и вперед! — Ты ведь останешься здесь на пару дней? — Нет, моя хорошая, мне нужно на ферму, я и так попросил Джордона покормить скот. Надеюсь, они в порядке… — Я буду скучать по тебе, пап! — слёзы потекли ручьем — И я, моя дорогая! — мы крепко обнялись, и я вышла из отцовского пикапа. Когда машина начала отъезжать, я наперебой махала рукой отцу на прощание, рыдая себе под нос. Понимала, что это расставание временное, но такое пустое чувство в душе охватило меня, что никто не сможет испортить этот момент. Точнее, я надеялась на это, и зря… — Девочка, на таких машинах уже давно запрещено ездить, - ядовитая насмешка донеслась до ушей. Я обернулась, увидев, как какой-то парень выходит из дорогого автомобиля. — Простите? Следом к брюнету подходит рыжеволосый парень и прямо у всех на виду целует его в щёку, смеётся и обращается ко мне: — Он говорит, вход для прислуги и обсуживающего персонала находится во-о-он с той стороны! — протягивает последние слова и указывает пальцем на неприметную боковую дверь здания. В голове сразу подмечаю, какие же они все здесь придурки, но произношу вслух совсем другие слова, пытаясь не разжигать конфликт с этими снобами с первого же дня учебы: — Я новая ученица, Вики Уокер, приятно познакомиться, — обворожительно улыбаюсь. Парень издает смешок и подходит ближе, заинтересованно разглядывая меня. — Я Ади, а это мой парень, Сэми, — брюнет салютует мне из-за спины рыжеволосого. Он с энтузиазмом расспрашивает, кто я, откуда приехала, сколько мне лет и в какой класс меня зачисляют. От этих вопросов мысли путаются еще больше, но переваривая каждую из них в своей голове, начинаю отвечать им: - Я приехала из Канзаса, а точнее из маленького городка Парсонса… Но не успеваю договорить, вижу, как на парковке начинает разгораться ссора: высокий черноволосый парень с слегка смугловатой кожей и чёрными, как смоль, глазами наезжает на ученика, который ниже его на полторы головы. Пытаюсь подслушать суть конфликта, неосознанно подаюсь вперёд, оставляя Ади и Сэми поодаль себя. — Я тебе уже сказал, Энди. Тебя видели. Ты поцарапал мне мою тачку! — говорит первый. Второй парень слишком зажат и пытается сложить слова между собой. И на выдохе у него слетает долгожданный ответ: — Маль, это не я… — тихо скулит старшеклассник. — Твой отец занимается ремонтом машин, и эта спица, которая валялась около моей тачки, как раз из его салона! Ты совсем идиот, чтобы улики оставлять на месте преступления? Ах да, точно, забыл, - он наклоняется к нему, ухмыляясь, - ты действительно идиот. Энди начинает пятиться назад, его нижняя губа дрожит, кажется, что он вот-вот заплачет. Что-то внутри меня щёлкает, я выпрямляюсь и гордо задираю подбородок, вмешиваясь в разговор. Конечно, я уже успела себя отчитать за столь опрометчивый поступок. Зачем я вообще лезу? Мальчики и сами могут разобраться, у кого из них достоинство больше. Я же дала слово отцу, что буду прилежной ученицей, не наживу себе проблем... Особенно в первый день. Чёрт, Вики! Но у судьбы другие планы. Я не могу терпеть насилие и унижение людей, тем более на публике. — Тебе машину новую подарить? Отвали от него! Господи, что я несу?.. Кто-нибудь, зажмите мне рот рукой и утащите с этой парковки! За спиной слышу недовольное бурчание Сэми, Ади же лишь тихонько посмеивается, обращаясь при этом к парню: — Да ладно тебе, будет весело. Хотя мне уже жаль её. Эти слова только раззадоривают меня, и я уже встаю в более уверенную позу, выпятив грудь вперёд. Острый взгляд черноволосого парня моментально впивается в меня. Мурашки покрывают всё тело. Искра пламени зажглась в двух противоборствующих взглядах. И в этот момент с губ парня слетает фраза. — Вали отсюда, идиотка! — грубым голосом произносит он. — Говорю, отпусти его! — А ты что, на его место хочешь? — он как будто специально растягивает каждое слово, издеваясь. Набираю в грудь как можно больше воздуха и с безразличным видом произношу: - Нет, мне, конечно, сообщили, что здесь должна учиться элита страны, но на деле лишь вижу обиженных и оскорблённых малолетних сосунков, которые дерутся за очередную игрушку, — указываю на рядом стоящий автомобиль. Пытаюсь выглядеть уверенно, но понимаю, что, скорее всего, перегнула палку, оскорбляя незнакомого парня, однако пути назад уже нет. Моя оборона рушится в одночасье, когда слышу ответ: — Прополощи сначала свой грязный рот с мылом, прежде чем обращаться ко мне, новенькая, — парень поворачивается ко мне спиной, теряя интерес. Рядом стоящая толпа тихо начала перешёптываться. Им было интересно посмотреть, что за шоу устроил Король школы перед началом торжественной линейки. Замечаю, что рядом с парнем стоят как минимум человек десять. Его шайка. Среди них выделяется грудастая девушка в чёрном кожаном платье и с алыми, наверняка накаченными, губами. Она, не стесняясь в выражениях, говорит фразу, адресованную мне: — Да что эта оборванка себе позволяет? Мыло для её длинного языка роскошь, — ехидно выплёвывает, скалясь. Я лишь фырчу себе под нос, понимая, что эти «богатенькие уроды» так просто не оставят в покое ни меня, ни того парня по имени Энди. И в голове рождается идея, которая наверняка не останется безнаказанной, но я терпеть унижения точно не собираюсь. Была не была! Разворачиваюсь и уверенными шагами сокращаю дистанцию между мной и Сэми. — Машина открыта? — с напором обращаюсь к нему. Парень непонимающе смотрит на меня и кивает головой. — Отлично! Сейчас посмотрим, кому понадобится мыло! Переполненная азартом, воодушевленная, достаю из салона автомобиля огнетушитель. Сбиваю на ходу петлю и жму на рычаг, направляя струю пены на выскочку. Окружающая его толпа сразу начинает разбегаться в разные стороны, и лишь зачинщик конфликта стоит на одном месте. Его волосы, одежда и рядом стоящий красный гоночный автомобиль оказываются в мыльном растворе. В этот момент я ликую, понимая, что отстояла свою честь, а также отомстила за того забитого паренька. Когда напор стихает, я окидываю его победным взглядом, мои губы растягиваются в широкой улыбке. Так-то! Ну что, съел? Мне хочется смеяться, но парень смотрит на меня ядовитым, ненавистным, переполненным злобой взглядом, его зубы плотно сжимаются, вена выступает на шее. Чёрт, влипла... Порыв воодушевления как рукой сняло. Понимаю, что за мой поступок по голове меня точно не погладят. Расплата явно будет. Но да ладно, выкручусь. Я слишком изобретательная по сравнению с тупоголовыми снобами, которые привыкли обижать слабых. - Сука, - шипит он, его глаза вспыхивают. - Приведите её ко мне. Живо! Я разворачиваюсь и начинаю убегать, прогоняя в голове все рекомендации моего физрука, который на кой-то чёрт рассказывал о том, как действовать в ситуации, когда тебя начинают преследовать. Как в воду глядел! - Я убью тебя! - кричит он. И я понимаю, что мне точно конец.