Амброзия

Лимузин плавно спустился с ночного неба и изящно приземлился у входа в величественный особняк семьи Кайзер. Автомобиль останавливается перед большими воротами из кованого железа, ведущими в впечатляющие сады. В центре находится красивый фонтан, где обычно купаются или пьют птицы, и можно увидеть отражение луны. Исаги, всё ещё в восторге от поездки, в изумлении оглядывается по сторонам. Сад поддерживается в безупречном состоянии, с идеально подстриженными живыми изгородями, мраморными фонтанами и очаровательными древнегреческими статуями, которые, кажется, оживают при дуновении ветра. Ночь освещается сотнями волшебных плавающих огней, которые придают этому месту сказочную атмосферу. Кайзер, открывая дверь лимузина, протягивает руку Исаги. «Добро пожаловать в мой дом, Йоичи», — говорит он с тёплой улыбкой и с нетерпением ждёт возможности показать свой дом своему парню. Исаги берёт Кайзера за руку и выходит из машины, чувствуя под ногами мягкую траву. Он не может не ахнуть от изумления, созерцая необъятность особняка. Он такой же красивый и огромный, как рассказы, которые тот читал в детстве. -Это невероятно. «Он почти такой же большой, как Хогвартс», — бормочет Йоичи, не в силах отвести взгляд от внушительного фасада особняка. Слуги Кайзера, одетые в элегантную форму, принялись деловито разгружать чемоданы Исаги. Водитель, пожилой мужчина с достойной манерой поведения, кланяется им и направляется к задней части автомобиля. «Мой отец будет рад встрече с тобой. Он сказал мне, что приедет домой послезавтра», — объясняет Кайзер, ведя Исаги по каменной тропинке, ведущей к главному входу. Пройдя через большую дубовую дверь, их встречает огромная прихожая. Хрустальные люстры свисают с высокого потолка, отбрасывая вспышки света на стены, украшенные старинными гобеленами. Воздух пронизан тонким ароматом роз и жасмина. Ковры большие и имеют семейную печать. Японец на мгновение останавливается в изумлении, прежде чем его взгляд падает на огромную мраморную лестницу, ведущую на второй этаж. Прямо в центре, над лестницей, висит большой семейный портрет. На огромной картине Кайзер изображен примерно в пятилетнем возрасте в сопровождении своих родителей, молодых и улыбающихся. Детализация и яркость портрета поразительны, как если бы семья действительно присутствовала в комнате. Омега поражён, глядя на эту огромную картину, особенно на женщину, мать его альфы. Она улыбается с закрытыми веками, у неё длинные золотистые ресницы, светлые волосы, как у сына, длинные и совершенно прямые. Он не видит цвета еë глаз, так как она держит их закрытыми, но готов поспорить, что они того же цвета, что и у Михаэля. На ней элегантное, облегающее синее платье с глубоким вырезом, бриллиантовое колье на шее и сверкающее обручальное кольцо. Рядом с ней Ноэль Ноа, слегка улыбающийся и одетый в тёмный костюм. Похоже на семью аристократов, окружённую роскошью и богатством, словно счастье, которое кажется иллюзией. «Это одно из моих любимых воспоминаний», — говорит Кайзер, замечая пристальный взгляд Исаги на картину. «Мои родители нарисовали этот портрет вскоре после того, как я начал проявлять первые признаки магии». На самом деле это не единственная картина, в коридорах можно увидеть и другие, но в меньших размерах. Фотографии тоже не висят, он видит только полотна. И, кажется, это единственная картина, на которой изображена мать Михаэля. «Это красиво», — растроганно отвечает Йоичи. Мать блондина похожа на импозантную, высококлассную омегу. — Похоже на семейное фото, но гораздо более… живое. Кайзер кивает и снова берёт Исаги за руку, ведя его в одну из соседних комнат. — Да ладно, я хочу показать тебе ещё кое-что, прежде чем мы поднимемся в комнату. Они входят в гостиную с уютной атмосферой. Стены оформлены в насыщенных оттенках зелёного и золотого, а в одном углу потрескивает камин, наполняя комнату теплом и мягким светом. Вокруг камина расставлено несколько стульев и диванов, приглашающих вас присесть и расслабиться. Йоичи уверен, что альфа покажет ему только некоторые важные и повторяющиеся места, некоторые посещения, ванные комнаты и коридоры, потому что, если бы он показывал ему весь особняк, они бы никогда не закончили. — Здесь я обычно читаю книги и пишу тебе письма. — объясняет Кайзер. — Надеюсь, ты чувствуешь себя как дома. Исаги плюхается на один из диванов, наслаждаясь комфортом. Кайзер садится рядом с ним, и какое-то время они молчат, наслаждаясь спокойствием и теплом момента. — Спасибо, что привёл меня сюда, Михаэль. «Это… больше, чем я когда-либо мог себе представить», — искренне говорит он. «Тебе не за что быть благодарным», — отвечает Кайзер, беря Исаги за руку и переплетая их пальцы. «Я рад, что ты здесь, со мной». После нескольких мгновений расслабления Кайзер встаёт и протягивает руку своей омеге. — Пойдем, я хочу показать тебе нашу комнату. Завтра будет долгий и интересный день. Они поднимаются по мраморной лестнице, проходя через коридоры, украшенные волшебными произведениями искусства и антикварной мебелью. Наконец они подходят к тёмной деревянной двери с замысловатой резьбой. Кайзер отпирает её золотым ключом, открывая просторную и богато украшенную комнату. Огромная односпальная кровать с тёмным бархатным балдахином занимает центр комнаты. Большие окна пропускают лунный свет, а мраморный пол покрыт мягким ковром. Исаги потерял дар речи, с восхищением наблюдая за каждой деталью. «Надеюсь, тебе понравится», — говорит блондин, с улыбкой наблюдая за реакцией Исаги, — «Если тебе что-то понадобится, просто спроси меня». «Она идеальна», — отвечает омега, поворачиваясь, чтобы обнять Кайзера. – Большое спасибо. —Кстати, я попросил слуг оставить нас в покое. Они живут в своих комнатах в западной части особняка и приходят только тогда, когда нам нужно выйти. За еду отвечает наш домовик, его ты почти не увидишь, он только делает свою работу, ждёт приказа и уходит. «Если я не позвоню ему, не думаю, что он нас побеспокоит», — объясняет он осторожно и подробно. — Ты имеешь в виду, что мы останемся совершенно одни? Йоичи думает, что они как будто живут одни в этом огромном особняке, любя друг друга, и никто им не мешает. — В центре особняка и в восточной части – да. Пока послезавтра не придёт отец, — добавляет он для напоминания. Исаги проверяет шкафы: видимо, его вещи уже принесли и разложили. Его одежда аккуратно разложена рядом с одеждой блондина. Действительно такое ощущение, что он живёт здесь, это другая атмосфера. На улице холоднее и пасмурнее. В спальне пахнет мрамором и дубом. Шторы мягкие, с оттенком лаванды и жасмина. Здесь нет электричества, поэтому для создания света используют свечи или специальное заклинание. — Это место огромное, не чувствуешь ли ты себя здесь одиноким без людей? — с интригой спрашивает Кайзер, выходя на балкон, чтобы полюбоваться прекрасным пейзажем с видом на сады и фонтаны. Мысль о том, что в эти дни они будут путешествовать и гулять лишь по части особняка, заставляет его чувствовать себя таким маленьким. Вы словно находитесь в лабиринте, только больше и без такой растительности. Он задаётся вопросом, почему семья, состоящая только из отца и сына, продолжает жить в таком огромном и просторном месте, как этот особняк. Столько свободных комнат, которые не могут заполнить даже слуги, это невероятный факт. Его самые богатые друзья — Рео и братья Итоши, у них всё ещё есть большие дома, но это не особняки. Кроме того, там живут ещё члены семьи, братья, двоюродные братья и дяди. У них не чувствуется одиночества, и места по-прежнему достаточно.

***

Кажется, что у этого особняка другая аура. Исаги не понимает, как его парень может прожить столько дней вот так, без компании, кроме слуг, с которыми он время от времени сталкивается, и не сходить с ума. Плюс цвета несколько тёмные или готические. — Я научился с этим жить, — задумчиво вздыхает он. Хотя время от времени к нему приезжает его друг Несс, и они обычно играют в квиддич на улице или практикуют продвинутую магию. — Кроме того, теперь ты здесь, со мной. Кстати, поскольку нас будет только двое и мы будем у меня дома... я хочу погрузиться в тебя. «Мои феромоны», — добавляет он, нежно обнимая своего парня. Это означает, что он наконец высвободит свой истинный аромат. Тот, кто во время пребывания в школе был загадкой. И это очень взволновало омегу. — О, это звучит хорошо для меня. Я хочу, чтобы ты наполнил меня своими феромонами, Михаэль.

[...]

Предполагается, что жара к Исаги Йоичи наступит не раньше завтрашнего вечера или, возможно, даже раннего утра, но что-то, что подействовало на него, это феромоны, аромат Альфы, который он хотел почувствовать в течение стольких месяцев. Поскольку в доме немца они будут совершенно одни, он отменил заклинание, сводящее на нет его феромоны, чтобы он мог находиться в полном контакте со своим партнёром без какой-либо магии. Исаги теперь согласен с блондином относительно блокировки его феромонов, Михаэль пахнет изысканно, как афродизиак, который немногие могут, приложив большие усилия, игнорировать. Аромат роз, смешанный с ванилью, — это полный восторг для обоняния омеги, перед которым он не может устоять, и по этой причине у него начинается течка. Он величественный и мужественный, именно так Исаги мог бы описать сущность немецкой альфы. Михаэль выходит из тёплой ванны, которая соединена с его комнатой, где его ждёт нетерпеливый японец в лёгкой одежде. Кайзер распределяет влажные и громкие поцелуи по каждому уголку гладкой и красивой кожи своего парня, заставляя его вздыхать от волнения и удовольствия. Мужчина постарше восхищается фигурой японца под ним: он не такой маленький, как другие омеги, которых он встречал, но и не такой стройный. На его теле видны некоторые мускулы из-за строгих тренировок, которые он, должно быть, проводил в течение многих лет, чтобы попасть в команду Хогвартса по квиддичу и остаться в ней. На нём нет ни единого шрама или пятна, только несколько маленьких скрытых родинок, которые кажутся поцелуями из его прошлой жизни. Его кожа гладкая, здоровая, на ощупь как шёлк. С красивым перламутровым цветом. Его соски приподняты от воздействия воздуха, а гениталии расположены между тёмными мягкими лобковыми волосами, похожими на собственные волосы омеги. Йоичи уже большой, красивый и ароматный мальчик. Он созрел, как фрукт, который теперь можно есть. Исаги не чувствует стыда за то, что его лишили самой интимной одежды, он задыхается, чувствуя, как тёплый рот альфы ловко и тщеславно берёт один из его сосков. — Маленький и крепкий, ты здесь чувствительный? Ему нравится, как он жёстко и влажно сосëт розовые пуговицы японца, это так мило и горячо, как эти круглые соски набухают, словно хотят покормить альфу. Исаги не произносит ни слова, только эротические, тяжело дышащие звуки вырываются из его горла. Дыхание становится тяжелее, а из его дырочки капает смазка. Кайзер устраивается между его ног, раздвигая бёдра, чтобы увидеть девственную маленькую дырочку омеги, которая влажная из-за смазки, готовая принять своего альфу. — Йоичи, ты такой тугой, — Кайзер задыхается, вставив всего один палец, и чувствует, как горячая внутренняя часть струи засасывает и впитывает его, требуя внимания. Блондин вынимает из штанов свою полутвëрдую мужскую часть и трётся ею о живот омеги, который умоляюще стонет. «Если я введу это в тебя прямо сейчас, посмотри, как глубоко оно войдёт», — добавляет он, улыбаясь, нападая на кожу омеги. Его жалящая головка трётся о пупок мальчика, который тревожно и горячо корчится, — «Ты уверен, что хочешь этого, дорогой? «Может ли мой пенис достичь такой глубины, что заполнит твою матку?» «Михаэль, мне это так нравится», - говорит он, жаждущий этого. Растирание кожи интенсивное, горячее и неистовое. То, как узкая мокрая дырочка Йоичи после достаточного расширения идеально прилегает к члену альфы настолько возбуждающе и восхитительно. Слушать, как бёдра Исаги подпрыгивают от толчков, шлëпаются по тазу немца, в то время как блестят и разбрызгиваются капли смазки и преякулята. Это так непристойно и громко по всей комнате. — Никто нас не услышит на расстоянии нескольких сотен метров, Йоичи. Ты можешь кричать и стонать сколько хочешь, любимый. Кайзер не лжёт, когда признается, что ему нравится, как задница его парня доит его пенис, как его таз сильно ударяется о его задницу, пока не достигает его дырочки, это очаровательно и так возбуждающе. Приятно идти медленно, а затем резко увеличивать темп, заставляя омегу корчиться от удовольствия, не в силах перестать стонать. — Посмотри, как ты пропитываешь мой член своими восхитительными соками, ты так вкусно меня доишь, Йоичи. «Миха~ поцелуй меня!» — приказывает он пронзительным криком, чувствуя, как он рвёт и измельчает его внутренности. Исаги требователен, и ему это нравится, его завораживает то, что он спрашивает, и честность с ним. Омега хватает его руку и направляет к животу, в знак того, что тот должен коснуться его там, сжать и не отпускать. Воспользовался возможностью, чтобы подрочить ему, потереть его тонкий и длинный пенис омеги, чувствительный и твёрдый, чтобы он получил двойную стимуляцию и больше удовольствия. Кайзер без проблем подчиняется, он не может перестать целовать его с такой страстью и любовью. Сколько бы раз он ни пробовала, он никогда не ласкал и не облизывал губы слаще, мягче и насыщеннее, чем у Исаги Йоичи. Они кажутся тёплыми и пухлыми, вызывающими привыкание, как приворотное зелье, которое заставляет вас чувствовать себя в облаках, в раю. Они как шоколадные конфеты, растопленные на костре. На протяжении всего любовного романа, который происходили в комнате этих двух молодых выпускников Хогвартса, волосы Михаэля менялись не один раз. Они становились волнистыми, когда его живот щекотало и он был близок к оргазму, они менялись на пастельно-розовый цвет, когда его язык пожирал язык партнёра, и на мгновение возвращались к своему естественному светлому цвету, когда он был так счастлив, услышав стоны, похожие на влажные звуки, которые издают его тело и тело его возлюбленного, в ритме кровати, которая, кажется, скрипит, несмотря на то, что сделана из прочного материала. «Ты так взволнован, потому что я так глубоко втираю тебя?» — спрашивает он с оттенком страсти и глубокого желания, не позволяя японцу ответить: «Скажи мне, я добираюсь до твоей утробы, дорогой?» -Ага! Альфа! Ты заходишь так глубоко~ — он признаёт, что близок к экстазу. Дрожь в его теле и жар, поднимающийся в животе, заставляют его извиваться. Голос Йоичи сладкий и эротичный, он мучается от удовольствия, наслаждаясь ощущением своей горячей дырочки, наполненной мужественностью его альфы, проникшей глубоко внутрь. — Ты так хорошо меня воспринимаешь, что кажется, будто хочешь, чтобы я тебя завязал. Ты этого хочешь? Михаэль чувствует удушье и близость к кульминации. Его пенис твёрдый, готовый набухнуть и кончить так глубоко в любовника. -Пожалуйста! Завяжи свою омегу узлом! Наполни меня своим плодородным семенем, — умоляюще просит Йоичи, задыхаясь, сильно царапая спину партнёра и двигая бедрами. Его задница горит и содрогается с каждым толчком внутрь него, боль исчезает и сменяется желанием продолжать трахаться, пока он не наполнится и не упадет без сознания. «Ты хочешь моего щенка, Йоичи?» — мурлычет он на ухо своему парню, сильно его шлёпая. Названный человек чувствует, как у него щекочут соски, просто услышав это. — Такой молодой, а ты уже хочешь выносить моих детей. —Михаэль, я люблю тебя, свяжи меня! Исаги полностью потерян и омрачён наслаждением, похотью и возбуждением. Его тело просит этого, нуждается в этом, требует этого. Когда член его альфы входит в него так глубоко, становится настолько очевидно, что всё внутри него горит и содрогается. Японец хочет, чтобы его альфа оплодотворил его настолько глубоко, что он завяжет узел и забеременеет. Это желание омеги в течке, и его альфа не может ему отказать. Поэтому он меняет положение и, когда Кайзер сидит, а его партнёр сверху, он берет обе ягодицы, чтобы раскрыть их, и начинает наносить сильные, грубые и глубокие толчки. Они не такие быстрые, но их цель — сломить Йоичи. Он чувствует пенис Кайзера так глубоко, что его разум пуст, и он не может перестать пускать слюни. Его жидкости разбрызгиваются по простыням, яички немца мокрые от оргазма омеги, который стонет громко и великолепно. Он никогда в жизни не чувствовал такого удовольствия, его дырочка сжималась, радостно щекоча, когда он получал горячее и обильное семя своего парня так глубоко, что его живот немного выпирал. Его задница переполнена спермой партнёра, Исаги с удовольствием бы её высосал и проглотил, но получать её внутрь очень приятно. Он чувствует себя таким полным, а дырку такой растянутой и влажной от смешанных жидкостей. — Тебе нравится быть беременным, Йоичи? Он не получает ответа, японец настолько измотан, что едва может регулировать дыхание, наслаждаясь спазмами в теле, жалуется на боль от привязанности, но наслаждается сильным оргазмом. Его задница чудесным и горячим образом поглощает и сжимает пенис Кайзера, в то время как внутри него всё ещё находится что-то твёрдое и извергает потоки горячей, густой спермы. Йоичи в глубине души благодарен за то, что несколько недель назад он принимал противозачаточные средства, иначе он наверняка забеременел бы своей альфой. И хотя Исаги хочет завести щенков Кайзера, он знает, что лучше подождать ещё много лет. Хотя он думает, как хорошо было бы иметь много детей, чтобы заполнить этот большой дом, чтобы его альфа никогда больше не чувствовал себя одиноким. А пока ему остается наслаждаться сексуальными и плотскими удовольствиями только в горячий период.

[...]

Это были два напряжённых дня, когда оба дарили и получали любовь. Исаги просыпается в неопределённый час, солнце словно скрывается у подножья гор, оно говорит ему, что вот-вот стемнеет и он уже давно спит. В животе у него урчит от голода, оглянувшись в поисках немца, которого, похоже, даже нет в ванной, он собирается спуститься на первый этаж за едой. Исаги надевает одну из удобных и роскошных ночных сорочек своего альфы, сделанных из бархата и хлопка, пахнущих лавандой и лёгким оттенком роз. Он надевает тапочки и с растрëпанными волосами, словно пахнущими феромонами Кайзера, поскольку они проникли в его кожу во время долгих и жарких сеансов секса. Японец выходит из комнаты с мыслью отправиться на кухню. Исаги подумывает приготовить несколько пакетиков с омлетом и тостами. Теперь, когда его течка закончилась, он, наконец, может прямо сейчас рассказать Кайзеру, что такое амброзия, и он отдаст её ему, как следует. Однако, как только Йоичи открывает дверь и выходит, он сталкивается с кем-то в коридоре из-за то, что отвлëкся, и этот кто-то не является его парнем или домашним эльфом, что кажется ему странным. Но он большой и мускулистый. Пахнет древесным углем и корой деревьев. Это не неприятно, просто необычно. Исаги поднимает глаза и остаётся в небольшом шоке, не в силах издать ни звука, озадаченный, напуганный и нервный. Он не ожидал застать его в таком состоянии, Боже, он даже зубы не почистил и воняет Михаэлем, он растрëпан, и со следами укусов по всему телу, какое впечатление он производит на любимого отца альфы? «Ты тот юный волшебник, о котором мне так много рассказывал мой сын?» — спрашивает взрослый с мрачным, но полным интриги взглядом. Йоичи неоднократно кивает, чертовски встревоженный и нервный. Тем более, что Ноэль Ноа, за которым гораздо лучше ухаживают, смотрит на него с головы до ног, явно серьёзный и с любопытством увидев, что он носит знаменитые ночные рубашки его сына. «Я думал, что мой сын будет в своей комнате», - просто комментирует он. Он, конечно, удивлëн, обнаружив, что партнёр его сына в такой час выходит из комнаты в ночной одежде. «Е-его там нет», — отвечает Йоичи застенчиво, заикаясь. Он чувствует себя таким жалким из-за того, что так нервничает и не говорит более чётко и громко. Исаги не знает, что ещё сказать. Он очень хотел личной встречи с Ноэлем Ноа, но ожидал еë не при таких условиях. Не в одежде своего парня, с растрёпанными волосами и с феромонами альфы, впитавшимися в его кожу так, что легко сказать, чем они занимались пару дней. Ему следовало хотя бы принять ванну перед выходом. — Напомни мне, как тебя зовут. «Исаги Йоичи», — отвечает он более твёрдо и уверенно, хотя его щëки краснеют. —Японец, интересно. Правда ли, что ты тоже играешь в квиддич на позиции нападающего? — Совершенно верно, сэр. «Я позволю тебе подготовиться, наверное, неудобно разговаривать с отцом своего партнёра в таких условиях», — говорит он, закрыв глаза и заложив руки за спину, задумчиво. Он давно не общался с кем-то столь маленьким. «Большое спасибо, сэр». Он благодарно кланяется. Прежде чем Ноа уходит, он говорит Исаги: — Я слышал, что вы, азиаты, очень формальны. «Ты можешь перестать всё время называть меня сэром и обращаться ко мне по имени», - коротко объясняет он, и, прежде чем Йоичи сказал что-нибудь ещё, появился его парень с подносом свежеприготовленной еды. Судя по всему, Михаэль долго был на кухне. «Отец», — серьёзно приветствует Кайзер взрослого человека, подходя к двери своей комнаты. -Где ты был? -На кухне. «Я хотел принести что-нибудь своему омеге, чтобы он перекусил, не выходя из комнаты», — коротко отвечает Кайзер и пожимает плечами. Он думал познакомить его с партнёром по другому сценарию. — Хорошо, мне нужно поговорить с тобой в моём кабинете. «Я подожду тебя», — говорит он, исчезая оттуда в каком-то сером тумане. Исаги едва может передохнуть, он так голоден и хочет пить, но он так нервничал из-за присутствия тестя. Всё произошло так быстро, что он напуган. «Думаешь, я сделал что-то не так?» — спрашивает Йоичи, входя в комнату с подносом с едой, который принес его парень. Он думает, что, возможно, Ноэль Ноа хочет поговорить о нём с Михаэлем, потому что, возможно, он ему не понравился. Кайзер обнимает своего партнёра и нежно целует его шею и щеку, чтобы снова пропитать его феромонами. — Конечно нет, его появление было некстати. Ему не следовало заходить в мою комнату и беспокоить тебя — он призывает своего парня не расстраиваться из-за первого впечатления, которое он произвёл на его отца. Наполнив его баловством, должно быть, от течки ещё остался небольшой жар. — Ты лучше поешь, я посмотрю, что он хочет, и вернусь, ладно? Исаги кивает, широко улыбаясь своему парню, и прощается с лёгким поцелуем в губы. Он садится на скамейку и начинает есть за маленьким столом блондина. Комната юного альфы настолько большая, что в ней даже есть два этажа, лестница, ведущая на второй этаж, где расположены кровать, шкаф и дверь в ванную, а также специальное место, где он хранит свою метлу и палочку. Пока Исаги наслаждается вкусной едой, которую принес ему парень, Кайзер направляется в кабинет отца, имея чёткое представление о том, о чëм и почему он хочет поговорить с ним наедине. Пришло время наконец вернуть отнятую у него память об убийстве дяди, свидетелем которого он стал в детстве.