Амброзия

После полудня все студенты и преподаватели, пришедшие на бал, возвращаются в свои общежития или даже остаются в своих спальных комнатах, некоторые из которых, имея свои гардеробы, могут позволить себе многое, чтобы полностью снять свою одежду. Михаэль и Йоичи, придя в немецкий дом, разместились в индивидуальной кровати альфы, которая немного просторнее, чем кровать Исаги. Им надо было что-то более удобное и свободное для сна, и они надели на омегу одну из широких и коротких рубашек Кайзера, регулируемых по длине. Исаги носит только одну штанину, ожидая, что она не покажется короткой, хотя её длину можно отрегулировать с помощью резинки, и она будет легко прилегать к поясу, по краям, где штанины сильно прижаты. Но не стоит беспокоиться об этом, все трое спят вместе, не так, как если бы император собирался обнажить свою внутреннюю часть. Чигири и Хиори знали, что у них есть личная жизнь, и невероятно, что они должны носить одежду своей жены, она очень интимная и милая. И Исаги придумал новую вещь, которая никогда не требовалась: носить одежду Кайзера для сна. Она удобная, но при этом такая красивая, что не хочется, чтобы немецкие феромоны рассыпались по всему телу, она велика и очень важна. Кто-нибудь из вас, кого вы вообразили в книгах Исаги Йоичи, использовал одежду Альфы, которая является его парнем? Кто-нибудь из вас, кого вы вообразили, когда у него был парень? Так что, поскольку никто никогда не думал об этом и не хотел этого, но когда наступал момент, один из них принимал его, потому что ему нравилось. Маленькие босые ноги Исаги касаются холодного твёрдого дубового пола и тут же заставляют его прыгнуть к кровати Кайзера, который устраивается посередине под большим мягким хлопковым одеялом, защищающим от низких температур. — Прижмись ко мне, даже с закрытыми окнами довольно холодно, — указывает Альфа спокойным, но успокаивающим, мягким тоном, беря неподготовленного Йоичи, который остаётся ошеломлённым и следует указаниям немца. Исаги тщательно обдумывает, что он давно не замечал, как волосы Кайзера меняют температуру, и это успокаивает его, поскольку означает, что тайне ничего не угрожает, но в то же время Йоичи скучает по тому, как красиво и очаровательно Михаэль выглядел при таких переменах настроения, которые волшебным образом отражаются на волосах. «Завтра рано после завтрака я хочу пойти на деревья, мама наверняка прислала мне пару подарков». Он тихо и уютно смеётся, усаживаясь на огромные подушки, наполненные перьями, и укрываясь от холода пуховым одеялом с кровати. Даже кровать Кайзера в спальне выглядит такой элегантной и роскошной благодаря тому, как она оформлена. Пахнет деревом и воском. -Я тоже. Но не думаю, что мне бы хотелось какого-либо подарка так сильно, как того, чтобы ты был со мной сейчас, — комментирует он, ложась на бок, чтобы лучше видеть японца, который радостно смеётся над его комментарием. «С каких пор ты перестал быть таким ненавистным и начал так любить меня?», — иронично и с любопытством отмечает Исаги. Удивительно, что первые несколько недель он ему не нравился, а теперь они не могут друг без друга. Его ноги трутся друг о друга, Кайзер обнимает его. «Так как я понял, что ты — аромат моей амортенции », — без колебаний отвечает Кайзер, щурясь, так как очень устал, но глядя на Йоичи в последний раз перед сном. Михаэль хочет, чтобы его образ присутствовал до тех пор, пока он не воплотит его в своих мечтах. Исаги не думает, что когда-либо почувствует к кому-то такую ​​же любовь, как к Кайзеру. Нет необходимости отвечать взаимностью, поскольку по тому, как выглядит немец и как переплетаются их тела, достаточно подтвердить, что они оба испытывают одно и то же друг к другу, причём интенсивно и возвышенно. Йоичи так комфортно и приятно спит, что даже совершенно забывает тот момент паники и нервов, который он испытал, когда не появился Итоши Рин. Исаги даже не подумал о последствиях того, что не пошёл спать в общежитии, ведь Итоши заметит, а он староста. Что случилось с японской альфой?

[...]

Неделю назад Кайзеру и Нессу на уроке зелий пришлось сделать что-то, что все якобы видели в прошлом году, но по какой-то причине они хотят знать, помнят ли ещё ученики это. Сначала был теоретический тест, небольшой экзамен по приготовлению одного из самых опасных и сильных зелий в волшебном мире; амортенция .​ Потом перешли к практическим делам, и Кайзер обнаружил перед учителем, чем пахнет его нос: зельем. Алексис почувствовал запах малины и нотку специй. А Михаэль обнаружил аромат, который даже он сам не был уверен, что сможет хорошо объяснить. «Это запах сандалового дерева и книг», — говорит уверенный в себе учитель, проведя различные тесты, чтобы найти аромат, который так любит немец. -Сандал? — Это уникальный аромат. Он тёплый и сладкий. Достаточно интенсивная и изысканная древесная нотка, — тихо отвечает учитель. — Возможно, аромат книг более привычен, но сандал — более сложная сущность, которую трудно найти в феромонах человека, — кратко поясняет он. Кайзер задумался над этими словами: тот очаровательный аромат, который оказался его амортенцией, — это натуральный аромат Исаги Йоичи. Когда Кайзер рядом с ним, он позволяет себе наслаждаться этим. С самого раннего возраста Михаэль всегда чувствовал себя очень комфортно среди книг. Он читал книги по физике, астрономии, магическим существам, продвинутой магии и психологии на разных языках, таких как английский и испанский. Кайзер помнит, как всегда радовался, когда ему дарили новый том, запах переплёта и залитых чернилами страниц становился любимым. Исаги идеально соответствует его вкусу. — На следующем занятии мы рассмотрим базовое зелье, снотворное, — старший комментирует остальную группу. — Не забудьте повторить! Студенты уходят под шум и спешку, немец со светлыми волосами продолжает наблюдать за неким альфой со странными ресницами и мрачными глазами. «Эй, Кайзер, это правда, что Исаги пойдёт на рождественские танцы с другим альфой?» — спрашивает его тихим голосом Несс, заинтригованный слухами, ходившими со вчерашнего дня. «Да, к сожалению», - разочарованно вздыхает Кайзер, осознавая, насколько он был взволнован выбором гардероба, который будет выглядеть очаровательно для его омеги. — Но если вы с Йоичи любите друг друга, почему он не пошёл с тобой? —Я не знаю, что произошло, думаю, он расскажет мне позже.

[...]

Рин просыпается после долгой ночи крепкого сна, посреди своего замешательства и странностей, он оглядывается вокруг, а затем встаёт и проверяет время. Сейчас пять утра. Ему требуется пара минут, чтобы среагировать и осознать, в каком положении он находится, как только визуализирует на своей кровати букет белых роз, который должен был подарить Исаги. Рин понимает, что рождественские танцы уже давно закончились и омега не вернулся в спальню, но что, чëрт возьми, произошло? На прикроватной тумбочке, ближайшей к его кровати, он видит тыквенный пирог, который почти полностью съел вчера вечером, прежде чем внезапно заснуть. Затем приступ воспоминания заставляет его вспомнить, что произошло. Он прибыл в свою спальню после семи вечера, уладив некоторые вопросы, связанные с его должностью старосты, потом собирался надеть красивый костюм, который купил по этому случаю, пока запах тыквы и сахара не привлёк его нос, что позволило ему понять, что перед ним огромный тыквенный пирог с безе, служащим украшением. Этот восхитительный десерт с кокосовым вкусом располагался на его тумбочке, рядом с блокнотом с записями о особой выносливости в квиддич. Сначала он очень колебался, поэтому хотел выбросить его без раздумий, так как думал, что это мог быть один из его сумасшедших поклонников, который заколдовал кекс амортенцией, но он и Исаги всегда тщательно закрывают спальню когда другого нет, и так, если вы не учитель, то не сможете войти сюда. Подойдя, Рин заметил сложенную бумагу, которую развернул и прочитал, там было написано:

«Надеюсь, тебе понравится, и я надеюсь увидеть тебя на танцах»

Наряду с рисунком сердца, почерк Исаги, а аромат, исходящий от листа, — омеги, поэтому без дальнейших подозрений он съел его, наслаждаясь приятным вкусом. Если бы Йоичи приготовил это специально для него, почему бы ему не решиться съесть? Он не доел, потому что почувствовал тяжесть в веках, оставил кекс на тумбочке, а когда решил пойти в шкаф, чтобы переодеться, в изнеможении упал в постель. На этом его память заканчивается. Итоши Рин как следует осмотрел съеденный им торт, с большей ясностью, хладнокровием и, приняв во внимание прошлые события, понял, что тот был приготовлен со снотворным. Накануне вечером он позволил себе руководствоваться больше сердцем, чем разумом, и ему очень хотелось надеяться, что омега своими руками сделал с ним что-то особенное. К сожалению, Рин упал и оставил Исаги брошенным, но его беспокоит то, почему он так поздно не в спальне. Йоичи спал где-то ещё? Что-то неправильно. Ему нужно поговорить с Исаги и выяснить, кто это сделал, потому что человек, ответственный за такой поступок, очевидно, хотел испортить свидание Рина с прекрасной омегой, чтобы он не присутствовал и не испортил ту волшебную, особенную и уникальную ночь, которую провели двое из них. Если бы они это сделали, он бы рассказал об этом их будущим детям. Ему нужно извиниться за то, что он не проявил большей осторожности, а также позволили себе так легко поддаться искушению, и объяснить, что произошло. Исаги поймёт, что это не его вина, пожалеет и, возможно, взамен предложит пойти на другое свидание. Это могло бы быть очень приятно. Поскольку Рин достаточно выспался, ему не хочется спать, поэтому он позволяет себе делать собственные выводы и расследования, выяснять, оставил ли ответственный за это какие-либо подсказки вокруг него и как он проник в его спальню. Должно быть, это было очень быстро, так как Исаги ушёл в семь, а пришёл в семь двадцать, у него было очень мало времени на свои дела и кажется, что он сделал это безупречно. Виновник, должно быть, такой же перфекционист, как и Итоши, так что мало кто подходит под это описание, очень хорош в зельях, особенно в том, чтобы умело скрывать их аромат, имитировать чужой почерк тоже непросто. Что всё ещё не даёт ему покоя и странности, так это отсутствие Исаги, почему он не вернулся? С кем он?

[...]

Исаги Йоичи просыпается в комфорте и тепле тела альфы, с которым он провёл ночь. Открыть веки, всё ещё немного сонные, и встретить красивое, умиротворённое лицо Кайзера - это чрезвычайно приятно, красиво и тепло. Он думает о том, как бы ему хотелось каждое утро просыпаться рядом с Михаэлем и смотреть на спящее лицо немца. Исаги оборачивается и видит маленькие, красиво вырезанные часы из ценного дерева, которые показывают половину шестого. Пришло понимание того, что ему нужно вставать, если он хотите рано позавтракать. Йоичи должен быть в своей спальне, прежде чем... Образ Итоши Рина в его голове затуманивает мысли, Исаги даже не знает, как ему следует выглядеть в его лице, он задаётся вопросом, какое оправдание он ему даст и извинится ли за то, что произошло. Ощущая, как длинные, мускулистые руки Кайзера обхватывают его за талию и притягивают к своему телу, он чувствует себя защищённым и настолько любимым, что не хочет уходить. Вытерев вшей с ресниц и зевнув, он понимает, какой беспорядок у Кайзера по утрам в волосах. Это даже хуже, чем в тот раз, когда он узнал, что Кайзер — Лазурны. Когда Исаги очнулся от обнажённого тела немца, он почувствовал растерянность и ужас. Теперь всё по-другому. Светлые волосы с корнями, а остальное голубое, — это птичье гнездо, похожее на маленькие роднички, бьющие в ужасе. Он каким-то странным образом очарователен и привлекателен, его тихое дыхание передаёт умиротворение, его длинные светлые ресницы прекрасны, и у него больше нет той красной подводки для глаз, с которой Исаги всегда видит его на уроках, тренировках или других повседневных занятиях. Йоичи смотрит на себя, вспоминая, что он спал в одежде Кайзера, мысль о том, что ему придётся вернуться, заставляет его чувствовать тревогу, хотелось бы остаться с ним, чтобы поспать. —Михаэль, просыпайся, пора завтракать. «Нам нужно поторопиться», — говорит он тихим голосом, пытаясь сдвинуть его с места. Блондин тяжело приоткрывает веки, обхватывая талию Исаги, зевает и жалуется. — Я хочу проводить больше времени с тобой в постели, Йоичи. «У нас есть целая жизнь, чтобы провести время вместе», — он мягко улыбается ему, с нежностью и лаская его спутанные длинные светлые волосы. — Это было предложение руки и сердца? — Кайзер насмешливо улыбается. — Я просто говорю, что у нас будут ещё ночи и утра, чтобы спать вместе. Немец встаёт, снова долго и глубоко зевает, потягивается и бормочет, а затем небрежно почëсывает живот. Теперь желание Исаги — погладить его живот, когда они в следующий раз проснутся вместе однажды утром. «У тебя волосы в беспорядке», — замечает немец, удивлённый тем, какие волосы у Йоичи. «Мои?!» — возмущённо восклицает он, конечно, его волосы растрëпаны, но это не сравнится с блондином. — Ты видел себя? — возмущённо и между лёгкими смехами указывает он. -Дорогой. Михаэль берёт его за подбородок, чтобы заставить стоять на месте, он приближается, дабы поцеловать его с такой яростью и потребностью, что у японца перехватывает дыхание, его язык становится горячим вместе с языком возлюбленного, рот Кайзера пожирает его так хорошо, что он чувствует в своём рте милого. Исаги кладёт руки на грудь Альфы, чтобы остановить его и удержать, Кайзер отстраняется, оставляя тонкий след слюны, соединяющий их рты. Большие руки блондина движутся к его заднице, сильно сжимая, Йоичи стонет и знает, что, если он его не остановит, это кончится очень плохо, потому что в этот момент его жизни инстинкты уступят самым первобытным желаниям Михаэля. «Мне нужно пойти в спальню перед завтраком, подожди меня там и сохрани что-нибудь», — уверяет он Кайзера, давая ему последний быстрый и нежный поцелуй, прежде чем уйти в носках, но не раньше, чем надеть свой вчерашний костюм, чтобы взять его с собой.

[...]

Исаги как можно быстрее приходит в свою спальню, чтобы переодеться, стараясь, чтобы никто его не увидел, так как они могут понять, что он одет в чужую одежду. К счастью для них, в Большом зале Хогвартса все либо ещё спят, либо завтракают. Исаги считает, что в эти дни ему следует расслабиться, у него есть ещё несколько недель отдыха перед следующим испытанием турнира. Войдя в спальню, он на несколько мгновений парализуется, когда его взгляд встречается со взглядом соседа по комнате; Итоши Рин, который, осознав присутствие омеги, смотрит на него с выражением неуверенности. Возможно, выражение его лица обусловлено временем его прибытия, а не тем, что он провёл ночь в спальне, как гласят правила, или тем, что он одет в чужую одежду. — Исаги, нам нужно поговорить.

[...]

Кайзер приходит в столовую в семь тридцать, чтобы позавтракать со своим другом Алексисом Нессом, который, кажется, полусонный и с опухшими губами, наверняка от того, что провёл всю ночь, целуя своего партнёра. Растрëпанный и улыбающийся, он, кажется, пережил чудесную ночь, и хотя он уверен, что никакого секса не было, от пурпурноволосого альфы пахнет феромонами своей партнёрши по танцам. Вероятно, под одеждой его потирали и слегка касались. Он был бы не единственным, кто сделал это, другие пары, которые пошли с человеком, который им так нравится, тоже сделали это. Сегодня утром не так уж много приличных слизеринцев. Шидо знает, куда он пошёл, но, возможно, он провёл хорошую ночь со своим рыжеволосым Омегой. Лоренцо всё ещё в лазарете, Локи тоже нет. — А Исаги? — упоминает Несс, несколько удивлённый отсутствием омеги Кайзера. Он думал, что они оба сойдутся. «Он сказал, что быстро переоденется, и чтобы мы что-нибудь для него приберегли», — отвечает Кайзер, пожимая плечами. «Как у вас всё прошло?» У тебя даже на шее помада, — замечает Михаэль с весельем и некоторым удивлением. Несс смущается, его щëки слишком краснеют, он пытается скрыть улики воротником рубашки и капюшоном тёмной туники, но не собирается в ближайшее время стирать след помады. Алексис бормочет, пытаясь оправдать очевидность происходящего, но вздыхает от разочарования, потому что знает, что не сможет обмануть Кайзера, и задаётся вопросом, заметил ли это кто-нибудь ещё по дороге в столовую. «Исаги такой замечательный, он умеет делать невероятные вещи своим ртом, он такой маленький и красивый». Кайзер вздыхает с волнением и нежностью, поражённый этим уникальным опытом зимнего бала. В предыдущей школе у ​​него было очень мало друзей, и особого романтического интереса он ни к кому не проявлял, но в Хогвартсе он познал настоящую любовь. «Тебе тоже необязательно сообщать мне подробности». Несс слегка ударяет противника по плечу. Он не осуждает его, ему также очень нравится говорить о том, какой милый Исаги, осыпать его поцелуями и никогда не отпускать. Хотя не менее удивительно, что есть кто-то меньше Йоичи и они почти ровесники. -Мне жаль. Я просто очень счастлив. — Кстати, ты знаешь что-нибудь о том, с кем собирался Исаги? Его звали Итоши? — смущённо произносит он, чтобы немного сменить тему, морща нос, как кошка. Всё ещё не привык к ​​принадлежности японских имен. Сначала фамилия, потом имя, но какое? — Итоши Рин, он младший брат Итоши Саэ. — Алексис подтверждает — Он староста нашего дома, охотник по квиддичу, ходит с нами на уроки зелий, чар и… — Партнёр Йоичи, — прерывает Несса с гримасой недовольства на губах. Он никогда не переговаривался с ним, почти никогда не оглядывался на него и лишь слышал то или иное замечание в адрес японца с зелёными глазами: «Зачем ему стоять на танце?» Ответ никогда не приходит.

[...]

Исаги потерял всякую надежду попасть на завтрак с Кайзером и компанией в столовой. Они договорились позже пойти к ёлке, чтобы открыть подарки, но теперь он поглощён объяснениями, извинениями и обвинениями своего соседа по комнате. «Обвинение, которое ты выдвигаешь, серьёзно, Рин», — предупреждает омега с серьёзным и задумчивым выражением лица, выслушав всю историю Итоши о том, почему он не пошёл на танцы, но Исаги беспокоило выслушивание о главном подозреваемом. -Ты мне не веришь? «Я верю, что кто-то обманул тебя и подсыпал снотворное в тыквенный пирог, чтобы ты не пошёл на рождественские танцы», - понятно комментирует ог, затем сжимает кулаки от раздражения и хмурится: «Чего я не принимаю, — это твоё обвинение против Михаэля Кайзера. Как ты думаешь, почему это он? — спрашивает Йоичи удивлённо и недовольно. Они оба сидят на одной кровати, в данном случае у альфы. Исаги отчасти благодарен Кайзеру за то, что он отменяет свои феромоны, поэтому, когда он куда-нибудь приходит, никакой запах, кроме его собственного, его не выдает. Рин не может сказать, с кем он провёл ночь, потому что больше ничего от него не чувствует. — Я начал просматривать успеваемость студентов по предмету «Зельеварение» и обнаружил, что из пятнадцати человек, включая меня самого, он подходит к моему главному подозреваемому. Его спальня очень близка к нашей, каллиграфия в его работах идеальна, безупречна, — без колебаний и строго объясняет Рин. «Какое отношение красивый почерк имеет к умению подражать моему?» — говорит Исаги в замешательстве. «Те, у кого хороший почерк, скорее всего, смогут подражать почерку своих одноклассников», - кратко объясняет он. Добавлю естественно: — Есть исследование, которое это доказывает. «Это ерунда», — вздыхает Исаги недоверчиво и раздражённо, он уверен, что Кайзер никогда бы не сделал ничего подобного. Михаэль не такой уж альфа, и хотя Йоичи также подозревает, что преступник должен быть очень хорош в зельях, им не следует подозревать своих одноклассников из Слизерина. В Хогвартсе факультеты, как правило, особенно преуспевают в каком-то предмете или деятельности. Гриффиндор известен как факультет, который выиграл наибольшее количество кубков по квиддичу с момента основания Хогвартса и начал ежегодно проводить турниры между факультетами. Меньше всего выделяется в этом отношении дом Пуффендуя. «Скажи мне, с кем ты вчера открывал танец?» — спрашивает Рин с некоторым обвинительным тоном. -С Кайзером. Итоши разочарованно вздыхает. — Он всё спланировал, знал, что если я не приду, он сможет с тобой потанцевать. Это совершенно очевидно, почему ты не хочешь это осознать? — спрашивает Рин настойчиво и обиженно, что омеге, которого так любит, трудно принять или увидеть суровую реальность ситуации. —... В спальне воцаряется неуютная и напряжённая тишина, ощутима горечь аромата Рина, а у Исаги кислинка. Ни один из них не хочет уступать тому, что защищает другой. «Где ты провёл ночь?» — заинтригованно спрашивает альфа. Исаги требует времени, чтобы ответить. Он не может сказать, что с Кайзером: Итоши на этот раз определённо не упустит своей дерзости, особенно потому, что теперь он, должно быть, ненавидит немца за то, как Йоичи продолжает защищать, что не является его виной. «С моим другом Хиори из Когтеврана». Исаги сидит с усилием, стараясь не выдать себя никаким жестом, так как не имеет привычки лгать. Затем он встретится со своим другом омегой, чтобы убедиться, что тот прикрывает его своим "солги на случай, если Рин узнает". Как-нибудь в другой раз ему придёт в голову выяснить это более подробно. Итоши тщательно думает, пытаясь вспомнить, о ком мальчике он говорит. С помощью работы он помещает Чигири и Рео в число друзей Исаги по омеге. — Голубоволосый ловец квиддича? -Ага. Рин решает ему поверить. Йоичи не пахнет феромонами альфы, он, наверное, танцевал с этим немцем только потому, что у него не было выбора, а не потому, что ему очень хотелось. «Послушай, я знаю, что это серьёзное обвинение, но все мои подозрения совпадают с этим немецким студентом», — серьёзно добавляет он. Исаги вздыхает, убедить Рина в обратном будет очень сложно, и если ворон поговорит с директором и выиграет дело, Кайзера могут исключить из школы. Он не хочет, чтобы это произошло. С прошлого года многие, даже среди собственных друзей и других одноклассников, шушукаются, что «любимый» ученик директора Джинпачи Эго — это сам Итоши Рин. Неизвестно, только ли из-за того, какой он отличник, что он всегда подчиняется ему, жалуются, или потому что родители Рина работают в Министерстве Магии и поэтому имеют сильное влияние как там, так и во всём мире. Исаги в отчаянии кусает нижнюю губу. Ему нужно больше времени, чтобы Итоши понял, что Кайзер невиновен, но как? Всё из-за зелья. «Зелье – это решение». Для борьбы с огнём иногда нужна одна и та же стихия. «Хорошо, Рин, чтобы ты мог видеть, что я беспристрастен, и дать тебе презумпцию невиновности, у меня есть план, как узнать наверняка, действительно ли Кайзер виновен в том, в чëм ты его обвиняешь», — утверждает он с уверенностью и решимостью. — Что это за план? — Итоши с сомнением и интригой выгибает бровь, ему интересно это услышать. Близость между ними обоими велика, их ноги трутся друг о друга, и альфа не перестает смотреть на омегу с таким желанием, полным гнева, ярости от того, что он просто вспомнил, что его момент с ним на танце был отнят. — Веритасерум.