Ты всё ещё хочешь?

Наши дни. — Фарлан! Я просила, чтобы длина фартуков была выше колена! Что это за монашеские одеяния?! — Изабель скривилась, разглядывая на вытянутых руках форму официантки. — А я сказал нет! Ещё не хватало, чтобы кто-то пялился на твои ноги, госпожа горничная! — Черч был категоричен. — Мы не успеем это исправить, Микаса? — слёзно спросила малиновая. — У Микасы глаза видят, а руки-крюки. Дай посмотрю. — Криста взяла форму и начала вертеть ею в разные стороны, — отлично. Даже не переживай, справлюсь на раз, два. Сколько костюмов? — Пятнадцать, — радостно воскликнула Изабель. — Так… Ладно, тогда на раз, два, три, — пробурчала Криста. — Бусинка, заберёшь коробки? Повезём к Микасе. — Всё для моей королевы, — Райнер взвалил коробки с формой друг на друга и вынес из кабинета. Скоро начало фестиваля, и подготовка суетливых студентов была в самом разгаре. Группа Изабель выбрала тему «Японское кафе-хостел», чему Фарлан был крайне не рад. От мыслей, что его Изабель кланяется каким-то недомеркам, называя их «Господин и хозяин», он приходил в ярость. Но упёртая Изабель настояла на своём. Потому вся компания с удовольствием (за исключением Фарлана) вызвалась помогать младшей сестрёнке Леви. — Готово! — Микаса довольно разглядывала огромный трафарет с яркой надписью «В гостях у демона-лиса». — Жан, за тобой оформление. Цветы камелии в голубом пламени! — Есть, мэм! — Кирштейн подошёл к трафарету, прикидывая, как разместить будущие рисунки.

***

Микаса смывала краску с рук и, посмотрев в зеркало, увидела чёрные полосы под носом и на щеке. «Леви был бы в ярости», — довольно отметила она, как её захватили мысли о неминуемом наказании. В животе скрутило от непреодолимого желания. — Ну ты же не животное, Микаса, — произнесла вслух, доставая телефон. Леви отказался принимать участие в этом детском саде, сославшись на более важные дела. Но вдруг ей повезёт, и он сможет приехать, чтобы наказать её как следует. После приезда Кристы и Имир Микаса несколько ночей оставалась у Леви, но этого было невыносимо мало. От расставания с ним на пол дня она чувствовала нехватку кислорода и быстро теряла интерес ко всему происходящему вокруг. Она безумно злилась на все его «более важные дела». Но как только видела это вечно недовольное лицо, как только замечала пламя обожания и любви в его сосредоточенном взгляде, все обиды таяли вместе с ней в его объятиях. Она пыталась унять это собственническое желание обладать им всецело, но получалось паршиво. Интересно, может быть, Эрен испытывал что-то схожее по отношению к ней? Воспоминание об Эрене отбили всё желание, и она убрала телефон в карман. Подставив руки к сушилке, с негодованием заметила, что та так и не работает. Вместо бумажных полотенец висела большая картонная втулка. — Отлично, самый престижный университет Стохеса, — пробурчала Микаса, направляясь к кабинкам, чтобы хотя бы туалетной бумагой вытереть руки. Она дёрнула за дверь, но кабинка оказалась занята. — Ой, простите, я не знала, что тут кто-то есть. Она зашла в соседнюю кабинку и отмотала бумагу. Раздался громкий всхлип. Микаса хотела уже уйти, но всё же остановилась: — С Вами всё в порядке? Из кабинки ответили громким сморканием. — Если нужна помощь, только скажите. Ей ничего не ответили. Но когда она развернулась, чтобы уйти, дверь открылась. На унитазе сидела одна из подружек Петры Рал, Мина Каролина. Она размазывала по красному лицу слёзы и тяжело вздыхала. — Мина? Что произошло? — К-какое т-твоё дело? — заикаясь, проговорила девушка. — Ты права, никакого, — Микаса пошла к выходу. Но остановилась в дверях и, в сердцах кляня своё сострадание, вернулась к девушке. — Если хочешь, я найду Рал. С ней ты захочешь поговорить? Мина подняла заплаканное лицо: — Я больше никогда не хочу видеть эту рыжую суку! — Вот, значит, как, — Микаса задумалась. — Из-за неё ты тут развела этот океан слёз? Девушка опустила голову: — Мой парень мне изменил. «Откровенно» — подумала Микаса. — Сочувствую. Хочешь поговорить об этом придурке? Или о том, что ты чувствуешь? — она присела перед ней на корточки, протягивая моток туалетной бумаги. Мина громко шмыгнула носом, поправляя резинки на двух хвостиках волос. — Что о нём говорить. Я давно знала, что он трахает кого-то на стороне. — Тогда почему ты его сразу не бросила, раз тебе так больно? — Потому что… Я думала, что это не важно. Главное, что он меня любит, а я его. — Ты сильная, — сказала Микаса, — я бы так не смогла. — Д-даже если любишь б-больше жизни? — продолжая заикаться, проговорила Мина. — Грош - цена такой любви. Если я люблю человека, который меня предал, значит, не любовь это вовсе. Я верю только во взаимную любовь. — Ты начиталась романов? Жизнь другая. — Возможно. Но только я вправе решать, в какой реальности мне жить. Девушка зарыдала с большей силой. — Мина, а ты замечала, что кожура больше банана? — Что?! — Отвлекаю тебя. — Спасибо. Получилось очень юмористически, — насупилась Мина. — Тебе говорили, что ты странная? — Я странная? — Я бы даже сказала, ненормальная, — Мина нервно съёжилась. — Ну вот видишь, — Микаса похлопала её по плечу. — Разве стоит эта любовь таких горьких слёз на унитазе, когда ты в маленьком пространстве с ненормальной. Вот отчего надо плакать. — Я сегодня застала их в постели… — Мина начала вытирать слёзы. — В доме моей лучшей подруги. Микаса с сочувствием посмотрела на неё: — Он был с Петрой?

***

Вечер с шумными порывами ветра сменил душный день летнего Стохеса. Небо заполняли тяжёлые тучи, напитывая воздух давящей влагой предстоящей грозы. Леви поднялся в комнату и поспешил в душевую. Липкий пот вызывал неприятные импульсы всех его нервных окончаний. Спустя пару минут он услышал стук в дверь ванной. — Ты же в курсе, что открыто, — Леви сполоснул пену с волос и выключил воду. Естественно, он знал, что Микаса уже у него дома. Но когда он отодвинул стеклянную створку душевой, представшая перед ним девушка вызвала моментальное напряжение в области паха. На обнажённое тело был надет лишь белый коротенький фартук горничной. Угольные волосы были собраны в высокий пучок и украшены маленьким чепчиком. — Добро пожаловать домой, хозяин, — Микаса поклонилась, отчего голая грудь наполовину выскочила из фартука. Когда она выпрямилась, острые соски так и остались поверх белых кружев. — Могу я помочь Вам принять душ, хозяин? Безуспешно пытаясь сложить мысли в слова, Леви выставил руку вперёд, приглашая горничную в угол с душем. Микаса взяла его за руку и, взяв с полки гель для душа, вылила немного себе на ладонь. — Не против, если без мочалки, хозяин? Леви одобрительно кивнул. Она растёрла гель в ладонях и подошла к нему. Аккуратно водя пальцами по шее, она спускалась ниже по груди, скользя по твёрдым маленьким соскам. Леви не дышал. — Здесь не отмывается, — она наклонилась и начала облизывать соски, чуть прикусывая их. — Теперь чисто, хозяин, — промурлыкала она. Погладив его по животу, Микаса задержала руку на дорожке коротких волос, но остановилась и набрала ещё геля для душа в ладони. Зайдя со спины, она водила по плечами Леви. Потом наклонилась и, прикусив мочку уха, прошептала: — Вы такой грязный, хозяин. Леви лишь немного дрогнул в ответ. Она прижалась к нему сзади: — Мне вымыть вас своими сисичками, хозяин? — Да. — Я не слышу, хозяин. — Да. Протри меня своими сиськами, Микаса. — Как скажете, хозяин. Она начала водить по его спине грудью, размазывая гель для душа. — Так-то лучше, хозяин. Остановившись, она обняла его со спины и взяла в руку давно вставший член, водя по нему скользкой ладонью. — Кажется, тут довольно чисто, но мне нужно проверить. Она присела на корточки и слегка подтолкнула в стороны ноги Леви. Он послушно раздвинул их. Она коснулась мошонки, затем, вобрав её в рот и посасывая яички, гладила член спереди. Затем начала подниматься, проскальзывая языком между ягодиц парня. — Микаса, нет! Но девушка не переставала его облизывать. А он не сопротивлялся. Наконец она встала перед ним и опустила голову вниз: — Хозяин, я сделала то, что вам неприятно, прошу, дайте мне загладить свою вину. Она повернулась лицом к стене и, уперевшись в неё руками, сильно выгнулась в спине. Узкая полоска чёрных трусиков врезалась ей в промежность. Леви подошёл сзади. Он хотел просто отодвинуть ткань, но заметил большой вырез, из которого видны половые губы. Он раздвинул отверстие на трусиках, заодно открывая дырочку Микасы. Разглядывая её, приставил головку, натирая ей нежно-розовые малые губы и проталкивая член к клитору. — Хозяин, прошу вас… — Ты же хотела наказания. Я тебя наказываю. Он отступил от неё назад. Микаса повернулась, состроив недовольную мордочку. Но увидев, как высоко поднимается грудь Леви от тяжёлого дыхания, как он всё ещё сжимает свой член в кулаке, любуясь ей, в её глазах разгорелся пожар. — Хозяин, прошу вас… — она выгнулась ещё сильнее, сама рукой раздвигая свой входик. — Чёрт, Микаса… — Леви сделал шаг вперёд и вошёл в неё. За окном яркая вспышка разрезала зигзагообразной паутиной небо. Спустя несколько секунд оглушающий раскат грома заполнил собой каждый уголок ночного Стохеса. Пошёл дождь.