Ты всё ещё хочешь?

Леви резко повернул руль, и они остановились на обочине. — Говори, — произнёс типичным безразличным тоном. Она озадаченно посмотрела на парня: — Что говорить? — Что происходит? Отчего ты бесишься? — Не бешусь я. Всё ровно, — ответила агрессивно. — Ровно? Аккерман, я вижу тебя насквозь. Что происходит в твоей красивой голове? Она открыла дверь машины, выходя на воздух, пропитанный хвоей. Сзади послышался ещё один хлопок двери. Леви подошёл к ней сзади, обнимая. — Микаса, прошу, объясни мне, куда делось твоё хорошее утреннее настроение? — Мне сложно, — произнесла она тихо. — Сложно из-за меня? — Да, сложно из-за тебя. — И какие же трудности я тебе создаю? — парень поднял одну бровь, оценивая её слова. Она резко повернулась к нему и посмотрела с яростью. — Трудности? Да какие трудности! — тон повышался. — Меня раздражают твои белые кеды. И клубы фанаток твоих тоже раздражают. И идеальность твоя бесит. Он с недоумением слушал её. — Поиграться со мной хочешь? А потом? Ты думаешь, что так просто можно влюблять в себя, как ту же Петру, а после вышвыривать из жизни, как подержанную ненужную куклу. К чему эта поездка к родителям? — она смотрела на него, ожидая ответа. Но его не последовало. — Бесишь ты меня, Аккерман! Не хочу быть твоей куклой! Не хочу злиться, видя тебя с кем-то другим! Не хочу, чтобы ты обнимал кого-то, кроме меня! — Выговорилась? — Да, выговорилась. — На глазах предательски проступали слёзы. Видимо, скоро начало очередного цикла. Как говорит Криста: «Новая глава менструальной тоски». — Ты меня пугаешь, Микаса, — он, не моргая, смотрел на неё. Зрачки увеличились, заполняя чернотой весь серо-голубой цвет. — Твой клубничный запах, твои губы, твой серьёзный взгляд. Я просыпаюсь с твоим голосом в ушах и засыпаю, глядя на твоё фото в телефоне, будто мне тринадцать. — Давай ещё скажи что-то из того, что шептал своим подружкам. Типа «твоя кожа пахнет мёдом и соблазном», — она закипала. — Примитивно и безвкусно. Я никому никогда ничего подобного не говорил, — Леви отошёл от неё. — И домой никого никогда не звал. И с Кушель не вёз на знакомство. — Какая честь! Только меня домой позвал, — Микаса стыдливо сжалась. Но раз затеяла этот разговор, нужно расставить все точки над и. — И что ты хочешь от меня? Я далеко не святой и никогда этого не скрывал. Да, и ты не была одинока все эти годы, Ми-ка-са, — отчеканил её имя. Девушка потупила взгляд. Да, Эрен, о существовании которого она почти забыла за прошедшие пару месяцев. Как удивительно время стирает то, что, казалось, было единственным важным в жизни. — Понравился тебе твой первый раз? Всё было красиво и романтично? — произнёс язвительно. — Я ведь могу узнать всё в деталях: с кем ты спала, во что ты была одета… Люди из Центра Аккерманов способны много информации нарыть… — Не смей! — Она злобно посмотрела на него. — Не сметь что? Тебе можно наводить на меня справки. А мне нельзя? Это как-то нечестно, Микаса. — Это не твоё дело. — А что тогда моё дело? — он вновь подошёл к ней вплотную. — Значит, трахаться тебе было можно и любить кого-то, а отчитываться перед тобой обязан я? — на взводе прошипел ей на ухо, придавливая к машине. — Сколько у тебя тут побывало членов? — он упёрся коленом ей в промежность. — Придурок! Отойди от меня! — она замахнулась на Леви, но тот перехватил ладонь у своей щеки, а затем и вторую руку. — Дура ты, Аккерман, — он удерживал вырывающуюся девушку.— Но ты моя дура, — он сжал её запястья и впился поцелуем в губы. Она рычала, пытаясь отстраниться, но темноволосый всё также жадно продолжал её целовать. Его рука переместилась ей на грудь, сминая мягкую округлость. Он ворвался в её рот, грязно облизывая зубы и язык. Микаса укусила его губу и почувствовала солоноватый вкус крови. Со всей силы оттолкнув Леви, она согнулась пополам, уперевшись руками в колени. Он отпрянул, пытаясь отдышаться, и встал рядом с ней, прислонившись к машине. — Я никого не хочу, кроме тебя. И мне никто не нужен, кроме тебя, — говорил уже спокойно. Он прикоснулся к пострадавшей губе и, рассматривая кровь на пальцах, продолжил, — за вопрос про члены прости. Если хочешь, я отвезу тебя домой или в университет. — Я постоянно думаю о тебе, — тихо произнесла разгибаясь. — К тебе тянет, как магнитом. Я очень боюсь зависимости, но, кажется, я уже зависима, — она повернулась к нему, смотря прямо в глаза. — Нет, Микаса, это я болен тобой. — Как же бесят эти банальные отвратительные фразочки, — фыркнула Микаса. — Я люблю тебя, Микаса Аккерман. — Это твоя тактика обольщения? Леви хотел что-то возразить, но в этот раз она проявила инициативу. Кончиком языка слизывая проступившую каплю крови из прокусанной губы парня. — Больно? — посмотрела виновато. — Больно, когда тебе плохо. Прости. Она положила тёплые ладони на щёки Леви и начала аккуратно и нежно целовать его. — Я люблю тебя, Леви Аккерман. Вот и первые признания. Объятия становились крепче, Микаса прижималась к нему сильнее. Тот быстро завладел темпом поцелуя, приминая и покусывая. — Я не смогу остановиться, — он отстранился от её губ, уткнувшись носом в щёку девушки. — Так не останавливайся, — она взяла его ладонь и направила под подол своего платья. Леви удивлённо открыл глаза, но рука машинально надавливала на промокшую ткань трусиков. Её взгляд стал затуманенным и рассеянным. Участившееся дыхание прервалось стоном. — Микаса… — он убрал свою ладонь. В ответ она снова направила руку под платье, но отодвинув тонкую полоску ткани. Пальцы Леви сразу погрузились во влажную и горячую брюнетку. Он смотрел ей в лицо. Пальцы не переставали совершать поступательные движения. Она тяжело задышала с чуть приоткрытым ртом и подталкивала его руку для более глубокого проникновения. Леви смахнул с её лица волосы, ладонью проводя по щеке, затем по губам и подбородку. Он рассматривал её, трогал и гладил одной рукой, в то время как другая развязно трахала её, утопая в выделениях. Микаса провела по стесненному узостью брюк члену парня, властно сминая его ладонью, тёмным серебром заглядывая в глаза Леви. Зрачки парня превратились в две маленькие точки и почти исчезли, как через секунду расширились и своей чернотой вновь вытеснили светлый оттенок его радужки. — Что ты делаешь? — хриплый голос задрожал. — А на что это похоже? — она расстегнула пуговицу и ширинку и обхватила толстый член. Она сглотнула. Такой большой пенис, будто не соответствовал габаритам парня. Микаса облизала свою ладонь, обильно смачивая слюной, и покрутила ей по круглой головке, двигаясь дальше по стволу. Леви закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его пальцы продолжали хозяйничать, растягивая влагалище. — Я думал, что наш первый раз будет на моей большой кровати, и ты будешь в моей рубашке, — прошептал он. — Ты уверена? — Меньше думай, — дрожащей рукой она направила член себе между ног. Головка расположилась между её половых губ, смачиваясь слюной и смазкой. — Прошу, Леви, — она взмолила. Тот посмотрел на проезжающую мимо машину и резко повернул Микасу спиной к Ауди. Потянул за резинку её трусиков, спуская к коленям. Она потрясла ногами, переступая через своё нижнее белье. Леви прижался к ней сильнее, приподнимая на руках и протолкнул свой толстый член в дырочку девушки. От быстрого проникновения Микаса застонала. Распирающее ощущение парня в ней вызывало дискомфорт. Кончики их носов соприкасались. Он смотрел в полуприкрытые глаза Микасы. — Ты такая узкая, я же порву тебя, — зашипел, выходя из неё. — Всё хорошо? — нерешительно спросил. — Кажется, я люблю тебя, Аккерман, — она смотрела прямо в глаза, насаживаясь на Леви. — Минуту назад было без «кажется», — он поднял её выше, вдавливая в машину. Член выскользнул из неё, вызвав недовольство на лице Микасы. Руками придерживая её бедра, он резко вошёл снова и, хлюпая в скользкой влаге, продолжал входить и выходить из девушки. Микаса привыкла к размерам парня, принимая его полностью в себя. Непристойные шлепки разрезали природную тишину хвойного леса. — Какая ты сладкая, — рычал он ей в ухо, покрывая поцелуями шею и плечи. — Просто сладкая? — сдавленно проговорила прерывистым от движений парня голосом. — Горячая, — шептал он, жадно блуждая взглядом по её лицу, — невероятная. — Чистоплюй, — Микаса обвила его шею, крепче прижимаясь к парню. Её трясло от возбуждения и чувства Леви внутри. — Бесишь меня. — Ты же только что любила меня, — его движения стали грубее и резче. — Ненавижу тебя, — она откинула голову назад, наслаждаясь подступающей судорогой в промежности. — И я люблю тебя, Микаса, — он сжал её ягодицы, вдавливая себя в брюнетку. Почувствовав пульсацию её дырочки, Леви замер, ощущая, как от оргазма сжимается и разжимается мягкая плоть, обволакивающая его член. Микаса что-то бормотала в забвении. Леви сделал пару сильных толчков в неё и, тяжело простонав, вышел. Капли белой спермы стекали по металлу спортивной Ауди цвета мокрого асфальта.