Реквием в мыслях

      «Множество вещей проносится мимо нас... Их никому не ухватить» — так писал Харуки Мураками в «Слушай песню ветра». Кадзуха очень хорошо запомнил эту фразу, и, если можно так сказать, она прочно засела у него в голове и преследует его уже несколько лет подряд. Особенно чётко она перекликается с его прошлым. А что оно оставило после себя?       Школу он закончил года два назад. Выпуск дался ему тяжело — резко на него свалились проблемы как и в личной жизни, так и с деньгами. Где-то год он отходил — брал взаймы, скитался по деревням и на самом пике отчаяния решился на маленькое путешествие — отправиться на остров Ватацуми. Этот остров считается лучшим курортным после Цуруми. В отличие от Цуруми, туры в Ватацуми стоили совсем небольших денег, а путешествие в одиночку было почти бесценным, особенно «в один конец» — в деревушку Боро, — которая стала известна благодаря своему санаторию для душевнобольных. Здесь жизнь текла медленно, и времени на духовное исцеление было море. Приезжие сюда люди медитируют, углубляются в изучение религий, чаще всего в буддизм, и большую часть остаются наедине с природой: отправляются собирать жемчужины Санго и морские грибы. Что спорить, она здесь и вправду завораживающая. В сердце Ватацуми проживала Сангономия Кокоми — талантливая владыка и преподавательница, стоящая во главе руководства Инадзумским университетом при резиденции Тэнсюкаку. Спустя год Кадзуха понял, что здесь не лечат, а лишь пытаются затормозить «естественный процесс». Желание взяться за свою жизнь собственными руками возросло, поэтому вскоре он принял решение вернуться в Инадзуму. К своему удивлению, он быстро освоился — нашел себе работу в старом магазинчике DVD дисков и кассет, успел собрать денег для оплаты комнаты в общежитии и поступил в университет.

***

      Утро. Солнечные лучи начинают биться в окна, а ветер грубо толкает жалюзи. Кадзуха невольно поднялся и, потерев глаза, вытянулся. На часах было пять утра. И когда он в последний раз так рано просыпался? Думаю, где-то в школьное время. Ведь на работу-то ему к вечеру!       —М-м... — промычал он. Ещё раз зевнув, парень потянулся к сумке, стоявшей на подоконнике в дальнем углу и достал пачку сигарет. Кадзуха считал, что «залог пробуждения — сигарета по утрам».       Парень оглядел свою комнату. Кадзуха проживал в университетской общаге. Вынудив разрешение на въезд перед учебой на пару дней раньше, чем разрешалось, он заселился в мужской части и жил совсем один в корпусе целую неделю. Комната сама по себе была небольшой: узкие и высокие окна, рядом с которыми стояло две кровати, и одна из них принадлежала ему; по обе стороны двери стояло два шкафа на двоих; между шкафами и стенами были щели, пространство которых заполняли складные столы для учебы. И этого было вполне достаточно. Само общежитие делилось на два корпуса: на женский и мужской. Что нравилось Кадзухе больше всего — платишь только за проживание, а питание в университетской столовой было бесплатным. Помимо пропусков университет выдавал специальную карточку для питания. Ну, а что, удобно.       Докурив, Кадзуха потушил окурок об самодельную пепельницу. После чего завалился в постель и подремал час перед началом первой пары. Будильник его разбудил, и юноша принялся собираться. Снял с вешалки поглаженную рубашку и брюки, в спешке оделся и, накинув свою сумку с тетрадями, висевшую на ручке входной двери, отправился на учебу.

***

      В университете атмосфера была очень оживлённой: каждый суетился, искал свою группу или своих знакомых. Частенько люди сталкивались меж собой, стыдливо извиняясь и заливаясь краской. Всё, что знал Кадзуха — ему нужно было на пару по «Японской литературе». Удивительно, но в расписании, которое отправила куратор в группу, была всего одна пара. Без объяснений, без лишних слов, просто пересланная фотография. Стрелки часов шли слишком быстро: томкий голос преподавателя, приземлённые от восхищения первокурсники и место в самом дальнем углу казались парню раем. Именно там он мог погрузиться в свои мысли, не задумываясь о происходящем. Прозвенел звонок, и затихшая толпа ожила. Кадзуха последовал за ней, совсем забывшись...       —Вот и я о том же... Ох, чёрт!       Девушка, шедшая навстречу, не заметила Кадзуху и врезалась в него. Её украшения, заплетённые в тугом хвосте на голове, стали издавать глухой звук, напоминающий звук деревянных украшений. Может, это они и были?       —Прости-и, я заговорилась и совсем не заметила тебя, — девушка неловко улыбнулась, а её щеки покрасились в красный, будто так и задумывалось. Её подруга, шедшая рядом, подмигнула и вскоре покинула кабинет.       —Я сам не смотрел, куда иду. Буду в следующий раз аккуратнее, — улыбнулся Кадзу в ответ. Парень решил рассмотреть её. Светлые с медным отливом волосы, ярко-огненные пылающие глаза, заколка кандзаси в волосах и шар тэмари... Слишком знакомое лицо.       —Слушай, а мы раньше не встречались где-то? — собеседница удивлённо посмотрела на него. Кадзуха лишь поднял брови, — ты случайно не учился в Инадзумской школе при резиденции Тэнсюкаку? Первый курс, все дела... Понимаешь? Ищу знакомых.       —Учился, — юноша задумался. Инадзумская школа при Тэнсюкаку? У него там было много знакомых. В особенности он сдружился со многими перед своим выпускным. Но, кажется, он всех забыл... Тогда почему эта девушка кажется ему предельно знакомой?       —Вот откуда я тебя знаю. Тоже там училась, вот-вот выпустилась. Я Ёимия! — девушка рассмеялась и протянула руку для рукопожатия. «Точно! Ёимия...» Кадзуха вспомнил её.       —Ты постоянно ходила с Аякой. Я Кадзуха. Ты точно должна меня знать, — и Кадзуха пожал ей руку.       —Кадзуха? То-очно! Ты выпустился два года назад. Мы сдружились перед твоим выпускным, на котором мой класс выступал. Помнишь моё шоу фейерверков? Такая красота! Мы после выпуска ещё немного пообщались, но ты куда-то пропал... Испарился, прям как дым.       —На то были причины, не волнуйся. Мне тогда тоже не хотелось вот так пропадать, но увы.       —Ты в чьей группе? Речь шла про университетскую группу. В отличие от остальных университетов современного Тэйвата, в университете при резиденции Тэнсюкаку была маленькая отличительная особенность: помимо обычных групп имелась ещё одна. Да такая, попасть в которую считалось большим везением.       —Яэ. Везунчик, не так ли? — Кадзухе и вправду повезло. Рандом определил его в группу самого ценного преподавателя в университете – Яэ Мико. Она ведёт свою колонку в еженедельной газете «Time to Inazuma», является писательницей, издает собственные книги и берет к себе под крыло совсем небольшое количество студентов. Вот она – отличительная особенность – именно она привлекала студентов в самый большой университет Инадзумы.       —Вот мы везунчики. Значит, мы однокурсники? — Ёимия ухмыльнулась, — Ты знаком с нашей группой?       —Не совсем.       —Отлично! Пойдем вместе на фестиваль, я тебя познакомлю с ними.       —Фестиваль?       —Да! Университет свой издательский дом имеет, а у Яэ роман новый вышел... Поэтому она и ещё одна заведующая решили организовать фестиваль «первокурсников». Он будет идти лишь пару дней, поэтому по расписанию только одна пара. Пойдем?       —Давай, почему бы и нет.       Ёимия взяла Кадзуху за руку и в спешке повела его на площадь. Тот не удивился – она всегда была такой. Не зря в школьные годы ее называли душой компании: она сближала, сближает и будет сближать людей. И как ей так повезло с характером?

***

      Фестиваль был в самом разгаре. Сейчас, здесь, во дворе университета, находилось больше количество людей. Руководство постаралось: помимо установки сцены и приглашения иностранных артистов, была организована ярмарка, на которой собрана куча талантливых мастеров. Конечно, без лавки с книгами от издательства Яэ не обошлось. Возле неё было больше всего народу.       —Здесь так много людей, — Кадзуха поёжился. Обычно он избегает людных мест. Почему? Сам не знает. Это вошло в привычку.       —Да не говори. Повезло нам с куратором, — Ёимия продолжала улыбаться, — смотри, вон там наши. Группой стоят.       На углу университетского здания под большим деревом столпилась пара человек. Ёимия и Кадзуха переглянулись – время знакомиться. Девушка уверенно зашагала в сторону компании, ведя за собой юношу.       —Какие люди! Ребят, я привела нашего. Знакомьтесь: Кадзуха. Может, кто-то его и знает, — Ёимия легонько подтолкнула Кадзуху и представила его перед компанией из трёх человек: двух парней и одной девушки. Всё они выглядели очень разными. Не похоже, что с одного курса.       —Знакомое имя... Я Аяка, — едва слышно произнесла белокурая девушка.       Она прикрыла лицо веером так, что за ним виднелись ярко-голубые, словно алмазы, глаза. На простую девицу она не похожа: на ней был твидовый костюм, волосы заплетены в тугой конский хвост, на голове красовался ободок в цвет твида, а на ногах туфли Мэри-Джейн. Этакая классика.       —Помню тебя с выпускного, — произнёс Кадзу, скрестив руки на груди.       —Славно! — Ёимия схватила его за плечи и развернула к двум парням, стоявшим к ним ближе всего, — Кадзу, а это Хэйдзо и Тома. Тома старшекурсник, но ты не волнуйся, он часто будет с нами зависать.       —Я и не нуждаюсь в представлении, — смеясь, произнёс Хэйдзо. А вот он больше походит на человека среднего класса. У него темные волосы, отливающие красно-каштановым цветом и небрежно собранные, зелёные глаза, простая белая футболка, рукава которой еле-еле скрывали небольшое тату на плече, и простые черные брюки, — рад знакомству. Как тебе фестиваль?       —Да неплох. Интересная задумка... Но я обычно на таких не бываю. Обхожу стороной. Просто не интересуюсь...       —А ты неразговорчив. Ладно, я тоже предпочитаю другие развлечения, — Хэйдзо ухмыльнулся и показал палец вверх.       —Тома, скажи хоть что-нибудь, — Аяка, не убирая веер, повернулась к Томе.       Высокий, крепкий парень не говорил ни слова, а лишь наблюдал, и всё это время уголки его губ были слегка приподняты. Блондин был одет в точности, как Хэйдзо. Лишь сверху накинута красная кофта. Кажется, она была кожаной.       Следующие несколько часов ребята проводили время на фестивале: пробовали закуски, смотрели шоу иностранных артистов, прошлись по всем стендам ярмарки, начиная декоративной расписной посудой и заканчивая стойкой издательства Яэ.       Время пролетело, и закат не заставил себя ждать. Солнечные лучи вяло тянулись вверх, но безуспешно – вскоре, они иссякли и отчаянно скрылись за горизонтом. Облака перебирались по небу, неся за собой красно-алое полотно. Организованный Яэ фестиваль и ярмарка сворачивались: артисты собирали реквизиты, работники университета суетились, а молодежь расходилась. Наша компания не стала исключением. Ёимия спешила успеть попасть в университетскую библиотеку до закрытия, поэтому ушла самая первая. Тома и Хэйдзо шли вместе, в неспешном шаге направляясь к мужскому корпусу. Остались лишь Кадзуха и Аяка.       Кадзуха молча наблюдал за людьми, уносящими декорации со сцены и допивал купленный кофе. Аяка же уставилась в телефон и частенько поглядывала в сторону Кадзухи. По всей видимости ждала, пока он нарушит тишину между ними.       —Интересная задумка, как думаешь? — Аяка устала ждать.       —Вполне.       —Тоже так считаю. Пойдешь домой?       —Сейчас, — Кадзуха особо не был заинтересован в разговоре. Он витал где-то в своих мыслях, в самых закромах разума, — допью и пойду.       Девушка кивнула. В полумраке ее кожа была казалась очень бледной. Чем-то напоминает снежное покрывало зимой. Если бы Кадзуха не знал ее и прошёл где-нибудь вдалеке, то подумал бы, что Аяке нехорошо.       —Понятно.       Собеседница вздохнула: разговор никак не клеится.       —Тома думал, что вы вместе поступите.       —Я тоже так думал. Но обстоятельства по-другому сложились.       —Печально.       Кадзуха повернул голову в сторону собеседницы и сказал:       —Знаешь, назад в прошлое не вернуться. Если бы мог, то я с радостью бы...       Она лишь качнула головой:       —Рада, что ты вернулся.       —Я тоже рад, — и, допив кофе, Кадзуха подошёл к урне и выкинул стаканчик, — Мне пора идти. До завтра.       На этом они разошлись.