Квартирник по-облачному

— Город засыпает… Засыпает, я сказала, низкоуровневые вы мобы! Дань Фэн тихо вздыхает, всё же прикрывая глаза: не получилось подсмотреть. Рядом с ним слышатся ещё восемь таких же вздохов. Почему это сделала Серебряный Волк, которой выпала карта ведущего, он так и не понял. Возможно, от тяжёлой жизни. Вообще многое в этом мире ему неведомо. Тайна Бермудского треугольника, эффект плацебо, (не)существование Атлантиды, загадочные исчезновения людей по всему земному шару… — Просыпается мафия. Но прямо сейчас и здесь, в этой скромной комнатке его брата и соседей его брата Дань Фэн мысленно обращается к тем богам, в которых должен верить, с одним единственным вопросом. «Почему я?» В действительности, ответ был ему известен изначально. «Потому что ты его старший брат, родной» от мачехи и «если не ты, то кто?» от отца. Главным аргументом стало то, что он и Хэн живут в одном городе. Поэтому он идеально подходит на роль надсмотрщика и шпиона семьи, приглядывающего за братом и докладывающего обо всех его косяках родителям стабильно раз в месяц. Только вот… — Мафия делает свой выбор… АККУРАТНО и НЕЗАМЕТНО укажите на человека, которого хотели бы убить. Только вот Дань Хэн давно уже раскусил эту фишку и мало того, что приобщил старшего брата к своей компании, так ещё и заставил его присоединиться к их ежемесячной ночи настольных игр. И Фэн сначала даже думал, что это не так уж и плохо, что он смог бы узнать своего брата и его друзей получше… А потом случился Цзинь Юань и булочки от его бабушки. Дань Фэн быстро подкупился и не смог сбежать. А теперь он четвёртый раз подряд становится мирным жителем и. — Мафия засыпает, просыпается Дань Фэ… Ой, то есть, прошмандовка, — кто-то хихикает справа от него, а Волкова, специально (он в этом уверен, чёрт возьми) оговаривается. — Выберите, с кем бы вы хотели провести незабываемую ночь. Все присутствующие знают, что человека с ролью любовницы вычислить слишком легко, потому что часть фразы про «незабываемую ночь» каждый из них воспринимает буквально. — О’кей, я вас поняла, можете закрыть глаза. Просыпается комиссар… Кафка, хватит лапать Химеко. Химеко, хватит отвечать ей! — Извини-извини, волчонок, больше не будем. — Знаю я вас, ага. Комиссар, выбирай, чью роль хотел бы проверить. На самом деле, если исключить его собственное невезение на активные роли, то можно сказать, что Дань Фэн даже наслаждается компанией этих знакомых и не очень людей. То есть, кого-то он знал ещё до того, как Хэн поступил в университет. Те же Цзинлю и Байхэн выпустились на год раньше его брата, но даже так поддерживали контакт и время от времени вытягивали их двоих на прогулки (редкие моменты, когда оба брата находились дома). А вот с остальными знакомство получилось… само собой. Оказывается, с Дань Хэном в комплекте идут оба его соседа, а с ними — ещё багаж других людей. Кафка, Серебряный Волк и Светлячок со стороны Блейда; Химеко, Вельт, Март и близнецы Келус и Стелла — от Хэна. Слава Господу, к Цзинь Юаню такого приданого не прилагалось. — Этой ночью был убит Блейд, вылечен Блейд, и затрахан… — но и без этого компания всегда выходила своеобразной. — Блейд. — Вы издеваетесь… — Вскрывайся, Инсин. — Чем? — со своими локальными шутками и причудами. — Инсин. — Да док я, док, блять. Третью игру подряд. Спасибо любовнице. — Всегда пожалуйста, сладкий. — В твоём, Цзинь Юань, случае — спасибо шлюхе, — для которых он, Дань Фэн, был слишком стар, по всей видимости. Они ещё немного переругиваются шутливо под аккомпанемент смеха Кафки и Байхэн, пока Дань Хэн меланхолично потягивает свой глинтвейн, завернувшись в одеяло, которое ему на плечи накидывает брат. В отличие от Фэна, он уже давно привык к выкрутасам со стороны своих друзей. — Кого выкидывать будете? — щёлкнув пальцами, ведущая привлекает их внимание. — Кто за Юаня? Руку никто не поднимает. — За Хэна? — ноль желающих. — За старшенького? — Почему всем так необходимо намекать на мой возраст? — ворчит в свою кружку Дань Фэн. — Опять никто? — Волк мастерски игнорирует его вопрос. — Вы решили пропустить голосование? — кто-то пожимает плечами, кто-то (Блейд) закатывает глаза. — Ладно, ваше дело. Засыпайте обратно. Мафия просыпается. — Серьёзно? — Инсин, вышедший из игры, отставляет пустую пивную банку на тумбу позади кровати, матрас под его телодвижениями опасно скрипит. — Блять, ну и крысы же вы… Он остался не очень довольным теми, кто его убил. — Эмоции при себе держи, спасибо, — перегнувшись через половину кровати, Серебряный Волк прописывает ему лёгкий подзатыльник. — Игра и так почти слита. Мафия засыпает, комиссар, подъём, — спустя пару секунд она что-то бубнит себе под нос, Дань Фэн может различить лишь «какие идиоты» и «серьёзная игра». — Принято, засыпай, Юань, давай, работай. — Правило о конспирации для слабых духом? — Цзинлю весело хмыкает. — Именно, — Байхэн падает головой на её коленки. — Для любовницы правила обнуляются после первой ночи. — Юань, спать, город просыпается. По итогам ночи убита Цзинлю, а любовницей был лишён права говорить Дань Фэн. — Цзинь Юань? — Хэн с подозрением в голосе выгибает одну бровь. — Извиняюсь, не удержался, — блондин приваливается к нему боком, мохнатой макушкой укладывается на плечо, мол, погладь, я же такой хороший и точно-точно ни в чём не виноват. Дань Хэн не отказывает, гладит мягко. С тихим выдохом Блейд, втыкающий в экран смартфона, прислоняется с другой стороны. Его гладят тоже. А Дань Фэн, глубоко ахуевающий от жизненных поворотов, делает вид, что не замечает, как Юань и Блейд лапают хэновскую талию. А тот и не против: расслабляется и даже складывает губы в подобие улыбки. Его младший брат — гей. Приплыли. Хотя сам Дань Фэн не был заядлым гетеросексуалом (пара интрижек в студенчестве водилась у него), видеть, как Хэна, его маленького, крошечного Хэна, окучивают два этих… этих… нехороших демона! Хотя, признаться честно, с темноволосым Блейдом он и сам не против бы… согрешить. Дань Хэн везучий засранец, вот что. — А где близнецы и Март? — интересуется Байхэн, пока идёт время для обдумывания выбора. — Обещали вроде прийти. — Их не будет, — сразу же отзывается Дань Хэн. — Кел что-то то ли сломал, то ли украл у Стеллы, она заперла его в кладовке и не захотела выпускать. — А Март…? — Она разнимает. В ходе голосования из игры выходит Байхэн, подозрительно спокойно отреагировавшая на убийство Цзинлю. Скидывая свою карту, она виновато улыбается, почему-то смотрит на свою девушку: — Никогда не умела играть за мафию. — Может в монополию потом… — задумчиво тянет Волк. — Конечно, — Юань вклинивается. — Компанией из трёх юристов, одного экономиста, программиста, трёх врачей, двух филологов, из которых Инсин не учитывается, историков, препода и художника. Ваши мнения? — Пошёл нахуй. Почему я не учитываюсь? — А сколько раз ты ходил на пары в этом году, 'Син? — Я ходил… — Походы на разборки в деканат и набеги на кафетерий не считаются. — Я не ходил. Вопрос решают оставить открытым до последующего обсуждения. Дань Фэн надеется, что не доживёт до этого момента. Связываться даже с небольшой частью этой компании опасно, а если собраться полным составом (без малого четырнадцать человек!), то… То, собственно, апокалипсис покажется спасением. Между тем, воспользовавшись своим положением окученного любовницей мирного жителя, Фэн быстренько мотается к стоящему в углу комнаты рюкзаку с запасными жестянками пива. Одну протягивает Кафке с Химеко, вторую оставляет у себя. Для душевного спокойствия. В последнюю игровую ночь мафия выводит из игры Цзинь Юаня. Тот лишь разводит руками и, сладко потянувшись, пытается красиво улечься на коленки Блейда. Получается у него лишь некрасиво наебнуться с кровати со звонким «блять!» Дань Хэн усмехается уголком губ. А Инсин комментирует: — Карма, — и возвращается к листанию ленты на телефоне. Дань Фэн в очередной раз поражается тому, что все из этой компании до сих пор живы и здоровы. Здоровы физически. Ментально он уже давно поставил им всем по трём диагнозам минимум. Своему младшему все шесть, и все были приобретены после заселения в общежитие. Говорила мачеха, что лучше бы он забрал брата к себе в квартиру, а Фэн, дурак, не послушал. — Вы уверены, что хотите убрать Кафку? — Волкова, видимо, не выдерживает, начинает подсказывать и раздражаться. — Вот прямо точно уверены? Ла-адно, Кафка, вскрывайся. Карта коммиссара насмешливо смотрит на каждого из них. — Ну что ж, очевидно, что побеждает мафия, а все остальные — бесполезные мобы. — И кто же был мафией, м-м? — Химеко, впервые за игру отвлёкшись от плеча Кафки, с полуулыбкой рассматривает последних выживших игроков. — Я, — Хэн вскидывает раскрытую ладонь с картой на ней. — Головка от ху… — Блейд! — У нас в комнате свобода слова, сходите нахуй. — В этом здании у нас есть только одна свобода, — закатывает глаза Дань Хэн. Он наклоняется ближе к брату, который шепчет ему что-то на ухо, прежде чем подняться и выйти за дверь. — Свобода на выселение. *** — Дань Фэн? Ты тут? — Да, здесь, — он даже не вздрагивает, вновь припадает к фильтру в своих пальцах. Главное правило общаги: в первую очередь для того, чтобы найти человека, надо найти курилку. Или место, где можно посмолить и не попасться охраннику/вахтёрше/уборщице/коменданту и другим прелестям жизни. И, на самом-то деле, Фэн не курит. То есть, обычно он не курит. Но на время посиделок с младшим и его друзьями стабильно таскает по блоку сигарет. Не для себя, конечно же (что за бред вообще!). Для… эм… Для Цзинь Юаня, например! Который и нашёл его курящим в открытое окно в конце коридора. — Как тебе сегодняшняя встреча? — он опирается локтями о подоконник и сонно жмурится, становясь похожим на огромного кота. — Вполне неплохо, — врёт Фэн, стряхивая пепел в горшок с фикусом. — Но мне кажется, что я староват для таких посиделок, — «Не дай бог ещё раз соглашусь на такое». — Да ладно тебе, — бархатный смех Юаня ласкает уши. — Господину Вельту, вон, нравится, а он постарше нас всех будет. Его собеседник пожимает плечами. — Ментально мне уже за семьдесят, спроси у Хэна, он подтвердит. — Мне понравилась твоя компания, да и ребята тоже так говорили. Заходи ещё как-нибудь к нам. Дань Фэн улыбается мягко-мягко, уже прикидывая, что нужно себе сломать, чтобы валяться в кровати ближайшие пару месяцев. — Ага, конечно. Ни за что.