Пятьдесят оттенков Призрачного города

      В горле из-за слишком неожиданной смены обстановки похолодело. Но спустя миг, когда рука Хуа Чэна легла на плечи юноши, и пальцы его мягко сомкнулись, Се Лянь ощутил, как напряжение начало отступать. Хэ Сюань, отложив бумаги, тоже облокотился на спинку дивана. До этого момента, как только они зашли в кабинет, Се Лянь успел лишь мельком рассмотреть на коробочках, с которыми он работал, изображения фруктов и надписи неизвестных фирм. Было непонятно, что находится внутри.              Включился проектор. Через секунду яркий белый свет на интерактивной доске сменился красивым пейзажем тропического острова. Заиграл летний диджейский микс.              Включай трек Redondo, Voost feat. SHELLS – Love like you.              В кадре появилась девушка. Одетая в раздельный голубой купальник и полупрозрачное парео, покачивающееся на бёдрах и эффектно подчёркивающее достоинства загорелой фигуры, она неспешно прогуливалась по песчаному берегу, с удовольствием глядя на бескрайние воды лазурного моря.              Обернулась. Обаятельная белоснежная улыбка и следующий за ней смех моментально заставили улыбнуться в ответ. И пусть из-за музыки его было не слышно, казалось, будто он эхом отзывается в голове – лёгкий и непринуждённый.              Светило яркое солнце. Раскинув руки в стороны и с наслаждением прикрыв глаза, она закружилась на месте. В замедленной съёмке этот момент выглядел по-особенному атмосферно. Хотелось прямо сейчас присоединиться к ней.              Следующий кадр: крупным планом снято, как прозрачная капля стекает по аккуратной шее. Девушка медленно выдыхает и вытирает лоб тыльной стороной ладони. Ей жарко.              Она движется вглубь острова и подходит к одному из пышных низкорослых деревьев. Шагая под его крону, которая раскинулась над землёй густым зелёным зонтом, она привстала на носочки и протянула руку вверх. Момент, и в изящной ладони оказалось сочное манго. Поднеся его к губам, она медленно откусила кусочек. Дорожка сока заструилась по её подбородку.              Внезапно девушка обернулась. Вытягивая руку, поймала брошенный ей из-за кадра новый фрукт. Ярко-розовая питахайя благодаря своему окрасу так и манила поскорее откусить кусочек и от неё. Поднимая взгляд, она встречается им с мужчиной.              Высокий и с отличным телосложением, он стоял, оперевшись плечом о ствол дерева неподалёку, и с аппетитным взглядом глядел на неё. Девушка красноречиво улыбнулась. Сорвав с ветки небольшое розовое личи*, мужчина двинулся в её сторону. Разломив его в руках пополам, подошёл вплотную. Голубые глаза красавицы смотрели из-под густых ресниц с неприкрытым интересом. Доставая упругую дольку, он протянул руку, заставляя её приоткрыть рот. Ощутив на губах вкусную мякоть, девушка прикрыла глаза и с наслаждением проглотила угощение.              Картинка исчезла, сменившись крупным изображением корзины, наполненной самыми экзотичными фруктами. Низкий женский голос, словно щекоча слух своим томным шёпотом, произнёс:              *VelvetFruits – your pleasure*              (Бархатные фрукты – Ваше удовольствие)              *конец*              На доске снова появился белый фон, тускло освещая лица присутствующих. Взгляд Се Ляня снова почему-то прилип к сидящему напротив Ши Цинсюаню. А ещё спустя миг перекочевал на Хэ Сюаня.              – Вау… Это поистине впечатляет! – воодушевлённо воскликнул студент, поворачиваясь к своему знакомому. Оторопело хихикнув, шутливо произнёс: – Хэ-сюн, только я не очень понял, вы продаёте острова или фрукты?              Почему-то Се Лянь не мог отвести взгляда от брата Хуа Чэна. Наверное, он просто не ожидал увидеть на лице молодого человека такой молчаливо красноречивый взгляд, с которым он смотрел на его друга.              «Это точно не простое внимание, с которым слушают собеседника…» – пронеслось в мыслях. Се Лянь поспешно отвёл взгляд.              – Наш бизнес основан на импорте** экзотических фруктов из-за рубежа и их дальнейшей продаже ресторанным комплексам Пекина и прилегающих к нему городов, – негромко, но с твёрдостью в голосе развёрнуто пояснил Хэ Сюань, чем немало поразил Ши Цинсюаня.              – Ого! Хэ-сюн, вижу, тебе и правда нравится то, чем вы занимаетесь, – с восторгом отметил он: – До этого момента ты так много ни о чём не говорил.              – Посовещавшись, мы решили, что одного практиканта нам будет маловато и поэтому решили выделить ещё одно вакантное место, – многозначительно подчеркнул Хуа Чэн.              – Если ты согласен, то будешь тоже проходить практику в нашей компании, – Хэ Сюань выжидающе посмотрел на юношу.              – Ты ещё спрашиваешь?! Ну ещё бы я согласен! – воскликнул он, а потом припомнил, что про бизнес рассказывал Хуа Чэн Се Ляню во время пары: – Кто не захочет практиковаться в компании, обеспечивающей 60% поставок по Пекину, если не ошибаюсь, да?              Се Лянь внимательно наблюдал за их разговором.              – Всё так. Хорошо, тогда пойдём, ознакомлю тебя с необходимыми документами, – поднимаясь со своего места, Хэ Сюань тем самым дал знак следовать за ним.              – Так сразу? – изумился юноша и вопросительно посмотрел на друга: – А как же Се Лянь? Он не идёт с нами?              – У него будет другой комплект документов, поскольку курировать его буду я, – внёс ясность Хуа Чэн, взглянув на первокурсника, сидящего рядом.              – Да? – брови сами собой медленно поползли наверх, и Се Лянь посмотрел на него в ответ.              – Да, гэгэ.              Воцарилась тишина. Юноши замерли в растерянности, а Хэ Сюань, глянув на Ши Цинсюаня, засунул руки в карманы и вышел из комнаты.              – Твои документы в другой комнате.              – А, ну раз так… – юноша подорвался следом, кивнув другу, ободряюще улыбнулся: – Тогда идём, Хэ-сюн!              Когда они вышли, прошло немного времени, как Се Лянь услышал звук открывающейся двери в другом конце коридора. Теперь голоса доносились очень глухо, было не разобрать ни слова.              – Саньлан.              – Гэгэ?              Теперь, оставшись наедине, Се Лянь внезапно ощутил, насколько же у него глубокий низкий голос. Потребность в соблюдении приличий перед посторонними взглядами отпала, и юноша смутился, ощущая уже почти привычную волну лёгкого волнения.              – Возможно, это прозвучит не слишком тактично… Но вы с Хэ Сюанем и правда родные братья?              Края губ Хуа Чэна приподнялись.              – А что, не похожи?              – Ну… – сначала первокурсник почему-то хотел преувеличить и сказать, что есть немного, но в итоге решил всё-таки сказать правду: – Честно говоря, нет. Ни поведением, ни внешностью. Только если кожа у обоих чуть бледнее обычной и волосы…              Внимательно разглядывая Хуа Чэна, он так увлёкся, что взял в руку одну из его чёрных прядок, поднёс ближе к лицу, и задумчиво произнёс:              – Хотя нет, кажется, твои чуть объёмнее и плотнее, чем у Хэ Сюаня.              Подняв взгляд, он увидел, что складочки в уголках его губ стали ещё выразительнее.              – Нет, не родные братья, гэгэ. Мы с Хэ Сюанем сводные родственники по отцовской линии. Но считаем друг друга родными.              «Так и знал!»              – Получается, у вас разные мамы. А с кем из них теперь живёт твой отец? – излишне углубившись в интересующую его тему, Се Лянь даже не подумал о том, что такой вопрос может оказаться слишком личным.              И очень зря, потому что лицо Хуа Чэна после его слов будто окаменело, превратившись в серый безжизненный булыжник.              – П-прости, Саньлан… – заметив его неожиданную реакцию, испуганно забормотал юноша, потупив взгляд. Душу захлестнула волна жгучего стыда от осознания того, что он задел больную для него тему. – Я не хотел...              – Мамы больше нет.              Его бесцветный голос породил следом гробовую тишину, которая плотной удушающей пеленой заполнила комнату. Сердце юноши горько сжалось. С искренним сочувствием он положил ладонь на его колено и тихо прошептал:              – Мне так жаль…              Хуа Чэн некоторое время молчал. Он старался выглядеть как можно более спокойным, но сжатые губы выдавали тот факт, что столь большая утрата до сих пор не давала ему покоя. Се Лянь даже представить не мог, какая буря сейчас бушует в его душе. Однако, несмотря на тяжесть повисшей атмосферы, Хуа Чэн медленно выдохнул и накрыл ладонью кисть первокурсника.              – Ничего, гэгэ. Ты ведь не знал, – произнёс он, пытаясь выровнять голос. – Уже как десять лет прошло. Если бы она была жива, то сейчас была бы вместе с отцом. Проклятый рак...              Хуа Чэн снова замолчал, но, решив всё-таки ответить на вопрос юноши, через некоторое время продолжил:              – Хэ Сюань – его сын от первого брака, он на несколько лет старше меня. Первая жена, как только родила, отказалась от него, так как посчитала слишком хилым и больным. Оставила Хэ Сюаня отцу и ушла. Спустя пару лет он встретил мою мать. Они быстро поженились, так сильно любили друг друга, прямо души не чаяли. Отец хоть и бывал иногда излишне строг или категоричен, но когда мама вступала с ним в дискуссию, то он почти всегда уступал. Позволял подобное только ей. Она была прекрасной женщиной...       Выдержав небольшую паузу, Се Лянь чуть сильнее сжал его кисть в ответ:              – Знаешь, я думаю, если бы она увидела, каким ты стал человеком, то очень гордилась бы тобой.              Пауза. Хуа Чэн наклоняется и мягко касается губами каштановой макушки.              – Спасибо, гэгэ, – тихо прошептал он, зарываясь лицом в его волосы и вдыхая приятный аромат тела.              Се Лянь медленно обернулся. Открыто заглянув в глаза Хуа Чэна, аккуратным движением взял его лицо в свои ладони. Сердце билось как сумасшедшее. Но несмотря на это, он наклонился и, прикрыв глаза, словно лепесток падающий на поверхность пруда, нежно коснулся губами губ Хуа Чэна.

«⋆⋆⋆★⋆⋆⋆»

      – Лянь-эр, не забудь, что завтра первая пара будет у Линвэнь, а нам ещё необходимо закончить с докладом, поэтому, надеюсь, что вы побыстрее разберётесь с документами и ты вернёшься хотя бы до десяти, – помахав рукой на прощание, Ши Цинсюань вместе с Хэ Сюанем вышли из дома. Тот обещал подвезти однокурсника до общежития.               Когда молодые люди покинули дом, Се Лянь предложил идею, которая показалась ему на данный момент самой лучшей:              – Саньлан, как насчёт чая? Условия договора ведь можно обсудить и на кухне?              – Отличая мысль, – кивнул он в ответ.              Поднявшись на второй этаж, Се Лянь решил собственноручно заняться приготовлением чайного напитка, пока Хуа Чэн направился в кабинет за необходимыми документами.              – Так, мне нужна ромашка, мелисса и... – Се Лянь стоял посреди кухни, разговаривая вслух и загибая пальцы. – Мёд! Да, нужен ещё мёд.              Спустя некоторое время активных поисков, он обнаружил ящик, в котором лежала подарочная коробка чаёв различных видов. Открыв находку, он увидел внутри пару дюжин небольших стеклянных баночек, которые были подписаны множеством названий. Найдя одну из них с надписью: «Спокойный сон», Се Лянь выбрал её и, прочитав состав, очень обрадовался, поскольку все необходимые ингредиенты присутствовали. Высыпав травяной сбор в заварник, Се Лянь залил его горячей водой, щедро добавил около десяти ложек мёда и принялся ждать. В скором времени пришёл Хуа Чэн, положив на стол конверт формата А4. Первокурсник разлил готовый напиток по пиалам.              – Гэгэ, – серьёзность, с которой он обратился к Се Ляню, заставила юношу несколько напрячься. Хуа Чэн выдержал паузу и спросил: – У тебя есть ещё какие-то вопросы касаемо практики?              – В общих чертах понятно, что вы занимаетесь импортом фруктов. Наверное, мне нужно будет присутствовать на встречах с представителями ресторанных комплексов и всё в этом духе?              Хуа Чэн замялся. Глядя на его поведение, Се Лянь подумал, что он до сих пор переживает, не в силах отойти от их недавнего разговора. Конечно, такое вряд ли можно легко перенести или быстро отпустить. Однако спустя секунду он чуть сильнее сжал пальцы на конверте и ровным голосом произнёс:              – Да, примерно так. Тогда можешь ознакомиться сейчас или забрать его с собой, чтобы прочитать на этой неделе. Если будет что-то непонятно, то задавай вопросы не стесняясь.              – Спасибо, Саньлан! – взяв конверт, уточнил: – Точно ничего, если посмотрю его завтра?              – Да, конечно. Документы подобного плана нужно изучать внимательно, никуда не спешить, – делая глоток отозвался Хуа Чэн.              – Знаешь, а ведь вы правда с Хэ Сюанем большие молодцы. Всего за три года добиться таких высот! – искренне восхитился Се Лянь, вертя в руках пиалу.              – Спасибо, гэгэ. Но за это мы во многом обязаны отцу. Именно он в первое время помогал нам справиться с основными трудностями в бизнесе. Можно даже сказать, что мы – ответвлённая ветвь от его собственного дела.              – Ого! Это здорово, – воскликнул Се Лянь. Правда, ему так и хотелось спросить, что это за бизнес у их отца, но учитывая недавний опыт, решил на всякий случай промолчать.              Словно прочитав его мысли, Хуа Чэн сам уточнил:              – Его компания занимается логистикой – перевозкой различных грузов по стране и за её пределы.              – Теперь тем более не удивлён, откуда у тебя такие прекрасные способности к ведению собственного дела, – улыбнулся юноша.              После обсуждения некоторых деталей документов для практики, допивая чай, Се Лянь произнёс:              – Саньлан, спасибо тебе ещё раз за гостеприимство и за то, что так подробно всё разъяснил. А сейчас мне уже, наверное, пора идти, иначе Ши Цинсюань точно будет возмущаться.              Взяв в руки заварник вместе с пиалами, он направился к раковине, чтобы слить остатки чая и помыть посуду.              – Гэгэ, оставь, Сюань Цзи всё уберёт.              – Ничего-ничего, – быстро обернувшись на его голос, Се Лянь вытянул руки, чтобы поставить посуду на столешницу. Однако внезапно одна из пиал чуть не выскользнула из его рук. Юноша принялся неловкими движениями стараться всё удержать, но через секунду заварник, перевернувшись, упал на поверхность кухонной гарнитуры, проливая остатки чая. – Ох!              – Гэгэ! – Хуа Чэн вскочил со своего места и, подбегая к первокурснику, спросил: – Не ушибся?              – Всё в порядке! Чудом не разбился, – смущённо отозвался он, кивая в сторону заварника. Хватая тряпку, принялся усердно вытирать столешницу. – Сейчас быстро всё уберу...              Собрав влагу с поверхности, Се Лянь скользнул рукой под выступающий козырёк, чтобы вытереть стекающие капли, и вдруг мельком ощутил под пальцами что-то выпирающее. И как только он это почувствовал, на всём этаже отключился свет.              – С-Саньлан, я опять что-то...              Включай трек Michele Morrone – Drink me.              Внезапно стена, на которой располагались панорамные стёкла с задёрнутыми шторами и необычные картины, подсветилась пурпурным светом, равномерно тянущимся от пола к потолку. По всей видимости, это был ультрафиолет, поскольку, как Се Ляню показалось издалека, при подобном освещении картины изменили свои рисунки, проявив новые контуры. Хуа Чэн, успевший подойти к нему и взять за руку, чтобы осмотреть на предмет повреждений, замер. Казалось, он даже перестал дышать.              – Что это?.. – тихо спросил юноша. Но не дождавшись ответа, двинулся к стене, чтобы рассмотреть картины поближе.              – Гэгэ, не нужно... – попытался остановить его Хуа Чэн.              Но было уже поздно. Се Лянь, подошедший почти вплотную к произведениям искусства, отчётливо узрел всё, что под нестандартным освещением проявилось на разноразмерных полотнах.              Лишившись дара речи, он ощутил, как под покровом темноты и тусклого света щёки его бесстыже алеют, а дыхание сбивается. Прикованный взглядом к столь неожиданно появившимся изображениям, даже смущение было не в силах заставить его отвести глаза.              Прежде хаотично разбросанные геометрические фигуры различных цветов теперь слились на каждом из полотен в одну целостную картину. Яркий контур, отчётливо выделяющийся на основном фоне позволял разглядеть новые рисунки со всеми подробностями.              Девушка, нарисованная в профиль и покорно сидящая на коленях. Руки надёжно обездвижены за спиной наручниками. Можно было даже рассмотреть, как сильно передавилась её кожа. На сосках – металлические зажимы. На глазах - повязка.              Крупное изображение влажно истекающего лица, в рот которого плотно вставлен круглый кляп, кожаными ремешками оплетающий челюсть. Мужская рука крепко сжимает тонкую шею. Глаза прикрыты то ли от удовольствия, то ли от смирения.              Широко расставленные женские ноги, зафиксированные телескопическими распорками***. К ягодицам приставлена плеть, от которой на коже бёдер уже осталось несколько заметных следов.              Девушка, стоящая на коленях и откровенно прогнувшаяся в пояснице, упиралась лицом в пол. На глазах её была повязка, рот заклеен лентой. Руки и ноги крепко связаны бандажом.              Се Лянь смотрел и не мог оторвать взгляд от столь откровенных, до безумия дерзких изображений. Казалось, что от испытываемого волнения даже мутится в глазах.              Всего раз они с Ши Цинсюанем как-то заводили разговор о личной жизни. А точнее – о плотских утехах. Тогда, когда друг ему искренне признался, что любит пожёстче, Се Лянь даже без подробностей не мог дослушать его. В тот раз именно он прервал диалог, утопая под волнами стыда и смущения.              Сейчас же… Он понимал, что это дом Хуа Чэна. А, как известно, внутреннее убранство во многом характеризует своего хозяина. От этого осознания, тело начала прошивать лёгкая дрожь, даже в этот раз к неожиданному удивлению своего владельца, задевающая естество. Се Лянь до сих пор не мог себе до конца признаться в том, что во время их прошлой близости ему просто сносило крышу, когда Хуа Чэн открыто и уверенно проявлял свои намерения. Не взирая на его стыд. Беспощадно лаская. Заставляя чувствовать себя желанным и… любимым.              Глубоко внутри себя он явно хотел обладать. Возможно, хотел даже чего-то вообще за гранью допустимого – придушить чуть ли не до потери сознания, отшлёпать до жгучих ярко-алых следов, которые не будут сходить несколько недель, поиметь с такой грубостью, чтобы потом невозможно было сидеть.               Но с Се Лянем… Его властность и жёсткость словно бы тесно смешивались с нежностью и заботой. Такое странное сочетание. В их прошлый раз он действительно сам решал, что будет происходить. Но всё, что бы он ни делал, доставляло юноше… настоящее удовольствие.              Для Се Ляня это было неожиданным потрясением. Он до сих пор не мог понять: как… как вообще человек, у которого не то, чтобы не было никогда интимной близости, да даже отношений и поцелуев никогда не было, как ему могло нравиться подобное? Когда его желают страстно и вожделенно… Когда берут уверенно и грубо, лишая шансов на сопротивление?              Чем больше Се Лянь думал об этом, тем сильнее осознавал, насколько ему небезразличен Хуа Чэн. И насколько он сильно хочет его.              Но в следующий миг, когда юноша увидел крайнюю картину, мозг яркой вспышкой прошило недавнее воспоминание. Глядя на изображение игральных кубиков, он обернулся:              – Саньлан. Что находится в комнате, на двери которой вырезаны игральные кости?              Томить и тянуть с этим вопросом теперь не было никакого смысла. Эти картины как зелье правды – показали желания своего хозяина во всей красе.              Юноша смело посмотрел в его глаза, со скрытым замиранием сердца ожидая ответ. В обманчивом полумраке показалось, словно в них на миг промелькнули искры.              – В комнате с игральными костями?              – Мгм…       Подходя ближе, Хуа Чэн положил свою кисть на его скулу. Видя, что Се Лянь не разрывает дистанцию, медленно, с чувством провёл вниз, очерчивая изящную линию подбородка:       – Если хочешь, гэгэ, я могу показать.       Поддавшись манящей ласке, веки юноши слегка задрожали, заставляя глаза на пару мгновений прикрыться в сладостном трепете. Но спустя миг Се Лянь снова открыл их, встречаясь с его уверенным взглядом. Настолько красноречивым, что даже слова здесь были излишни. Ощущая стремительно накатывающую негу, он тихо выдохнул:       – Хочу.       – Тогда, – придерживая пальцами его подбородок, он приподнял его ещё чуть выше: – Следуй за мной, гэгэ.       Взяв юношу за руку, Хуа Чэн уверенно повёл его сквозь мрак.       По пути на третий этаж с каждым пройденным метром внутри всё начинало трепетать с новой силой.       *пик*       Спокойные тона стен и окружающей обстановки теперь остро контрастировали с пожаром волнительного предвкушения, которое алым пламенем разворачивалось внутри. Мысленно извиняясь перед другом за то, что вряд ли сможет вернуться до оговоренного часа и за то, что тот не сможет до него дозвониться, Се Лянь в данный момент просто не мог взять и бросить это на полпути. Ему было важно разобраться во всём прямо здесь и сейчас.       – Гэгэ, ты же имел в виду эту дверь? – положив кисть на металлическую ручку спросил Хуа Чэн.       – Да, – согласно кивнул Се Лянь и наклонился чуть ближе. Внимательно рассматривая узор, провёл по нему кончиками пальцев: – Очень необычно, что на двери сделан подобный рисунок, который ещё и заметить не так-то просто.       *тихая усмешка*       – Всё-таки как думаешь, что за ней? – облокотившись плечом о стену и скрестив руки на груди, Хуа Чэн опустил на него плутовской взгляд тёмных глаз.       – Лично у меня игральные кости ассоциируются с казино и азартными играми, но не думаю, что за этой дверью окажется что-то подобное.       – Отчего же такая уверенность? – усмехнулся он.       – Не знаю, – торопливо отозвался юноша. – Но, думаю, там этого точно нет.       – Знаешь, гэгэ, а ты ведь недалеко ушёл в своих догадках.       Се Лянь встретился с ним испытующим взглядом. И несколько удивился, когда заметил, как Саньлан достал из кармана брюк пару алых игральных костей с чёрными точками.       – Бросай.       Протягивая ему кубики, Хуа Чэн ни на секунду не отводил от первокурсника загадочного взгляда, дразня без зазрения совести. Без лишних вопросов Се Лянь подбросил кости. Ловко поймав, раскрыл ладонь:       – Двойка и единица, – приятно удивившись выдохнул он, после чего добавил с лёгкой улыбкой потирая шею: – Обычно выпадают лишь две единицы.       На короткий миг бровь Хуа Чэна дёрнулась вверх.       – Ммм, раз так, – он сделал шаг и вставил ключ в замочную скважину. – Тогда нам всё же придётся зайти.       Кровь, словно басы в наушниках, громко застучала в ушах.       *щёлк*       – Прошу, гэгэ.       Отворяя перед юношей дверь с резным узором игральных костей, Хуа Чэн открыл его взору нечто, заставившее Се Ляня замереть в растерянности.       – Саньлан, но зачем… здесь ещё две двери?       Перед ними открылась небольшая комната размером метр на метр. Справа и слева находилось ещё по двери. В центре же висела картина, растянувшаяся от пола до потолка. Подброшенные игральные кости и протянутая к ним бледная рука в серебряном наруче, переходящим в алый рукав. На среднем пальце заметна тонкая красная нить. Необычно.              Хозяин дома улыбнулся:              – Определённое значение, которое выпадает тебе, позволяет зайти лишь в одну из них.              – О… – вымолвил Се Лянь. – Тогда… куда же мы войдём сейчас?              Сделав шаг к двери слева, он, продолжая сохранять интригу, лишь негромко, но уверенно произнёс:              – Сюда, – дверь медленно отворилась. – Добро пожаловать в игровую, гэгэ.              Юноша, создав в своей голове за эти минуты целый список того, что там могло быть, ошарашенно замер.              – С-саньлан, это же…              Слова невольно пропали, уступив место нахлынувшим эмоциям.