Amor non est medicabilis herbis

      Стояла абсолютная тишина, как будто кто-то накрыл куполом комнату, чтобы отрезать ото всех звуков извне. Минги прикрыл глаза, позволяя надоедливым мыслям наконец-то проникнуть в его разум. И те не заставили долго ждать, словно муравьи сбежались и забирали по кусочку свою драгоценную добычу — его внимание.       Что-то было не так. Не было плохо, не было больно, не было и хорошо. Просто было пусто.       Нет эмоций, нет амбиций, нет желаний… Ничего нет. В его голове вакуум.       Минги задумался.       Нет, не так. Весь он и есть вакуум, который по какой-то нелепой случайности оказался обтянут кожей.       Парень глубоко вздохнул и задержал дыхание, пока не почувствовал, что ещё чуть-чуть - и черная дыра, и только тогда позволил себе выдохнуть. Он опять начал дышать.       Вокруг и внутри Минги одна лишь пустота, которая окутывает цепями забвения, затягивая так сильно, сковывая все тело, и медленно тянет куда-то вниз, не позволяя вырваться. Да и не то чтобы он старался. Смирение плывет рука об руку с пустотой, а сверху метеоритом приземляет безразличие. Минги не так давно разобрался во всем этом. Он не особо то и хотел, но привычка из прошлого раскладывать все по полочкам никак не хотела оставлять его, из раза в раз посылая противных мыслей-муравьёв.       Его голова — пустой бескрайний космос, а в космосе не бывает живых существ и, особенно, мыслей. Но эти противные насекомые забрались в космический корабль, надели скафандры и покоряют неземное пространство, продолжая досаждать Минги. Парень перестал считать дни, как давно предпочитает объятия преследовавшей его пустоты привычному укладку жизни. В какой-то момент этот вакуум разросся настолько, что полностью поглотил Минги и не отпускает.       Так было не всегда. Раньше был Юнхо, его теплые объятия, нежные поцелуи и большие ладони. Рядом с ним холода космоса были не страшны, а в иллюминаторе горели самые яркие звезды. Минги был счастлив так, как, наверное, больше никогда не будет. А потом случился Хонджун — дерзкая улыбка, яркое окрашивание волос и хитрые глаза — непредвиденное обстоятельство в их жизни, и как оказалось решающее. Юнхо покинул Минги со слезами на глазах и тихими извинениями.       Настали пустые вечера разглядывания потолка с каруселью из бессмысленных вопросов без ответов. А из любимого хобби — самобичевание. То ли сон, то ли серая реальность. Дни сменяли друг друга, но ничего не менялось. Не лучше и не хуже. Просто никак.       Минги постарался исключить по максимуму походы на улицу, все глубже закапываясь в одеяло и тишину, пока однажды не осознал, что вовсе перестал вставать с кровати.       Минги открыл глаза, утыкаясь взглядом на простенькие белые часы, висящие на стене чуть ли не со времён постройки квартиры. Он уставился на пыльный циферблат, краем сознания отмечая, что стрелки не идут. Рука начала медленно подниматься и тянуться к стене в безуспешной попытке достать сломанный предмет интерьера, но остановилась на полпути и с оглушительным в этой мёртвой тишине звуком упала вниз.       Часы остановились. Прямо как и Минги. Застыл в своей жизни. Больше ничего не показывает, свои функции не выполняет.       Он и есть эти самые сломанные часы.