Amor non est medicabilis herbis

      Юнхо прожигал взглядом собственную вытянутую вперёд руку. Раньше он неимоверно гордился своими длинными пальцами, с помощью которых мог делать всё что угодно, начиная от красивых жестов во время выступления и заканчивая комфортной игрой на компьютере или джойстике, так как он без труда дотягивался до самых дальних кнопок. А также приятным бонусом была возможность поддразнивать Хонджуна: Юнхо играл на его синтезаторе без каких-либо проблем, совершенно не напрягаясь, в то время как капитан долго практиковался, чтобы своими прелестными короткими ручками доставать до нужных клавиш.       Мысли об их маленьком лидере, которого буквально можно положить в кармашек и унести — как часто писали в твитере эйтини — вызвали нежную улыбку на пухлых губах, пока взгляд вновь не зацепился за очертания крупной ладони. Пальцы не стали короче — хотя лучше бы стали: танцору казалось, что с этой потерей он бы справился намного лучше, чем с этим вот. Скорее, они напротив удлинились. Причиной тому являлся не совсем биологический или патологический процесс — скорее, антропологический. Или, если перестать оперировать сложными научными терминами, словно те были способны объяснить весь ужас ситуации и описать сложившуюся трагедию, и сказать нормальным языком, то Юнхо сделали маникюр.       Повертев кистью, сжав и разжав пальцы, парень в очередной раз вздохнул тяжело и откинулся на стул, принимаясь крутиться на нём, чтобы хоть чем-то занять ноги и разум. Ярко-красным мигал монитор, высвечивая огромную надпись: «Вы проиграли. Желаете повторить попытку?» — что вызывала у Юнхо лишь глухое раздражение, закипавшее внутри грудной клетки. Находившийся поблизости Сан яростно стучал по клавиатуре, добивая монстра, и на "кручу-верчу" друга ответил кошачьим шипением, прося не мешать. Юнхо показательно фыркнул и ушёл думать свои думы на кровать.       Все начиналось довольно невинно и безобидно: Хонджун увлёкся маникюром. Лидер занимался этим ещё в предебют, раскрашивая мизинец в поддержку кампании Polished Man, затрагивающей очень сложную и важную тему насилия в отношении детей. Во время одной из трансляций Юнхо подумал, что это будет хорошим способом развлечь себя и фанатов, поэтому попросил Хонджуна накрасить его мизинец тоже. Тогда он и не подозревал, что станет заложником капитанского хобби. Не то чтобы он возражал, наоборот — из-за плотного расписания и тренировок они почти перестали отдыхать в обществе друг друга, а пара часов в неделю, проведённые вдвоём под лампой для маникюра и стойким запахом лака, сближали, как ничто иное. Ради такого дела Юнхо даже ногти отращивал, чтобы творческой натуре старшего было где развернуться, и наивно надеялся, что этого хватит — а то успел уже насмотреться всякого, что любезно демонстрировал интернет.       Но Хонджун не был бы Хонджуном, если бы довольствовался малым. И в последнюю их встречу, с широкой улыбкой на губах и шальным блеском в глазах, достал странные приспособления, а Юнхо… Юнхо никогда не умел отказывать своему прелестному хёну. И вот, спустя четыре часа страданий, в течение которых с его пальцами что только не делали, начиная с покрытия пластин странной субстанцией, казавшейся невероятно плотной, и заканчивая прикреплением страшной железной штуки, подозрительно похожей на прищепку для BDSM-практик, танцору наконец разрешили вновь пользоваться своими конечностями. Маникюр был невероятным: Юнхо и не предполагал, что такое можно реализовать на чём-то столь крохотном. Чувствовалось, что Хонджун провёл не одну ночь, прорабатывая дизайн и доводя его до совершенства.       Ногти, раскрашенные в различные яркие цвета, гармонично сочетались между собой, а если соединить все пальцы вместе, то получалась цельная картинка. На левой руке змеилась дорога, уходя в закат. Вдоль неё росли миниатюрные зелёные пальмы, раскачивавшиеся под дуновением летнего ветерка, а на среднем пальце была искусно нарисована красная машина. На второй же кисти разлился бескрайний океан с золотистым пляжем, и если хорошенько присмотреться, то виднелись даже следы на песке, которые вели к двум лежакам, скрытым в тени зонта.       — Ну, как тебе? — невероятно гордясь собой, спросил лидер. — Красиво, правда?       — Очень, — честно ответил танцор, рассматривая маленький шедевр. — Только ощущения довольно странные. Словно у меня не пальцы, а…       — А что?       — Клешни.       Он внезапно начал петь свою партию из Deja Vu, повторяя хореографию, которую маленькая зрительница назвала "танцем крабика", но вместо смеха встретил пристальный взор, непрерывно следовавший за его движениями. Юнхо медленно опустил руки, придавленный тяжестью гель-лака и чужого внимания. Взгляд тёмных глаз переместился внезапно на его лицо, обводя жадно каждую деталь, будто впервые, и останавливаясь на очерченных мягким комнатным светом губах. Юнхо неосознанно скользнул по ним языком, буквально кожей ощущая застывшую в воздухе неловкость.       — Хорошо смотрится, когда танцуешь, — откашлялся Хонджун, поспешно отвернувшись.       — Это ты так завуалировано намекаешь, что мне с этим теперь выступать всю следующую неделю? — попытался разрядить напряжённую обстановку Юнхо.       Он натянуто улыбнулся лидеру, ожидая, что тот немедленно опровергнет его слова и приготовит инструменты, чтобы снять всю эту красоту, но Хонджун не спешил отрицать заявленное. И тут Юнхо начал медленно осознавать сложившуюся ситуацию.       — Ты серьёзно?! — не удержавшись, воскликнул он.       — Ну, подожди, не горячись, — капитан звучал участливо, но уступать явно не намеревался. — Ты же сам видел, сколько времени заняло всё это. Неужели тебе совсем не жалко потраченных усилий?       Юнхо нахмурился и, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди, умудрившись по пути зацепить нежную кожу ногтем, отчего нахмурился ещё сильнее. Ему совершенно не нравилась идея проходить с подобным украшением больше часа. Но — что он там говорил? Правильно: он никогда не мог отказать любимому хёну. И вот теперь Юнхо лежал на своей кровати, почёсывая живот — единственный плюс, который он нашёл в длинных ногтях, — и думал, как долго продлится эта пытка. Речь о маникюре или о его чувствах к лидеру — это ещё предстояло выяснить.