С первого взгляда - и в тихий омут

С тех пор они каждый день старались переброситься хотя бы парой слов в университете. Не важно, с кем они, сколько у них осталось времени до пар — они остановятся, поинтерессуются, как у кого дела и кто чем был занят, и только после этого разойдутся. Хуа Чэн заметил, что некоторые были этим крайне недовольны. Иногда Се Ляня сопровождали двое юношей. Когда тот останавливался поговорить с Саньланом, они кидали на последнего подозрительные взгляды. А уж если Хуа Чэн хлопал его по плечу или брал за руку в порыве радости встречи, то эти двое буквально пытались прожечь в нём дыру. Парень совершенно не понимал, чем вызвана их недружелюбность. Он же не делает ничего плохого. Но это было не так важно, как тот факт, что они с Се Лянем стали больше общаться. Если они за день так и не встретились, кто-то из них обязательно писал или звонил второму вечером, и тогда их диалог растягивался на часы. Может, изначально у них было не так много общих интересов, но им обоим искренне хотелось разобраться в увлечениях другого, а потому они могли долгое время общаться на самые разные темы. Се Лянь, оказывается, увлекался старинным оружием. Может, он не так хорошо разбирался в современной культуре, но о различных клинках и техниках их использования он знал почти всё. Хуа Чэн, до этого даже не задумывавшийся о чём-то подобном, каждый раз с упоением слушал целые лекции от Се Ляня. Не только потому, что его увлечённость и вдохновлённый голос заставляли сердце биться быстрее, но и потому, что он рассказывал действительно увлекательно. Зачастую Се Лянь засыпал во время звонков. Не потому, что было скучно, а из-за усталости и позднего часа. Хуа Чэн всё это прекрасно понимал — Се Лянь довольно быстро рассказал, что помимо учёбы занимается подработкой. Как же тут не утомиться! Так что Саньлана радовала мысль, что его голос, когда он сам о чём-то рассказывал, был колыбелью, под которую засыпает гэгэ. Бывало Се Лянь звонил ему, когда чувствовал себя плохо. Он никогда не называл причину тревоги или печали, но говорил, что голос Саньлана его успокаивает. Конечно, Хуа Чэну хотелось бы знать, что происходит в душе возлюбленного (теперь он был уверен, что его чувства — не что иное, как любовь), но он был рад и тому, что может хоть немного помочь. — Саньлан. — слышал он про ту сторону звонка. — Прости, что я опять тебе звоню в таком ужасном настроении. — Не переживай. Я просто рад слышать твой голос, так что ты можешь звонить в любое время. Се Ляня очень смущали подобные фразы, но на его лице сразу расплывалась очаровательная улыбка, которую было слышно даже сквозь трубку. — Ну что ты опять глупости говоришь. Хуа Чэн действительно чувствовал себя ужасно глупо, когда флиртовал с гэгэ. Ему было неловко, он не до конца понимал, какой подкат оказался хорошим, а какой — постыдным, но продолжал пытаться. Главное, что каждая фраза поднимала Се Ляню настроение. С каждым днём они становились всё ближе. Поначалу Се Лянь избегал прикосновений, но по мере общения, он всё чаще сам протягивал руку для приветствия или хватался за рукав рубашки Саньлана, когда смеялся. Сам Хуа Чэн позволял себе тактильности только тогда, когда понимал, что Се Лянь не против таковых. Однажды они не виделись несколько недель — обоих завалили заданиями, наступил период промежуточной аттестации. Когда он подошёл к концу, и оба выдохнули с облегчением, Хуа Чэн пригласил Се Ляня в кино. Когда они увидели друг друга, тут же понеслись навстречу, и Се Лянь крепко обнял друга. Тот удивлённо застыл, пытаясь унять мелкую дрожь в ладонях. Гэгэ его обнял! Хуа Чэн взволнованно опустил руки ему на плечи. Се Лянь такой низкий, по крайней мере, по сравнению с ним. Хуа Чэн лишь слегка приподнялся и положил подбородок на его макушку. Его начало одолевать желание затискать возлюбленного и никогда не отпускать. — Я так соскучился. — произнёс он негромко вместо этого. — Я тоже. — кивнул Се Лянь. А потом резко отстранился. — Ой, извини! Я не сдержался. — Всё в порядке. Я рад, что гэгэ обнял меня. Их первое объятие было незабываемым. Такое родное, безопасное, полное любви и нежности. Тогда Хуа Чэн впервые подумал, что, может быть, было между ними что-то помимо дружбы. Эта мысль закрепилась в его сознании во время просмотра фильма. Сама картина оказалась не впечатляющей. Цинсюань бы такое понравилось, но Хуа Чэна не особо зацепило. Будь он один или с Хэ Сюанем, ушёл бы из зала после первых минут, но Се Ляню, кажется, нравилось, поэтому он остался, пытаясь понять, что же хорошего в фильме об очередных супергероях. Но главным событием сеанса был совсем не фильм. Заскучав, Хуа Чэн начал осматриваться. Взгляд упал на руку Се Ляня, лежащую на подлокотнике. В голове тут же возник образ из романтических фильмов и книг: парочка, смотрящая кино и держащаяся за руки. Раньше он не мог понять, неужели это и правда так романтично? Но сейчас сама мысль об этом заставила его разволноваться. Он положил руку на соседний подлокотник. Протянул мизинец. Коснулся руки Се Ляня. Тот даже не посмотрел в его сторону, но руку придвинул ближе. Тогда Саньлан положил свою ладонь на его, и они переплели пальцы. Хуа Чэн прикрыл рот свободной рукой, сдерживая радостные крики. Они держатся за руки! Это действительно происходит, и гэгэ не против! Из зала они вышли, тоже держась за руки. В голове крутилось множество вопросов. Значит ли это, что чувства взаимны? Встречаются ли они теперь? Нужно ли что-то сказать по этому поводу? Или вести себя, как ни в чём не бывало? Ни один из этих вопросов он так и не решился задать. Так он и провёл остаток вечера — ласково сжимая руку Се Ляня и не находя себе места от волнения. Когда они прощались, они долго не решались разжать пальцы. Так и стояли, смотрели друг на друга, словно пытались запомнить каждую малейшую черту в облике другого. Се Лянь отпустил его руку первым. — Ну, я пойду, наверное. — пробормотал он. — Угу. Они продолжали стоять друг перед другом. Уходить никому не хотелось. — Мы можем снова обняться? — спросил Хуа Чэн. Се Лянь тут же радостно вздёрнул голову. — Конечно! Хуа Чэн заключил его в долгие объятия. Так приятно было ощущать тепло его тела, даже сквозь слои одежды. Осень подходила к концу, становилось всё холоднее. Промозглый ветер колыхал полы чёрного пальто и белой куртки, шуршал пожухлыми листьями, игрался с волосами двоих парней, неподвижно застывших посреди улицы. Се Лянь прижимался к Саньлану, словно ища в нём защиту, вцепился в его одежды и не намеревался выпускать. Хуа Чэн осторожно, как будто спрашивая разрешения, коснулся его головы. Не встретив сопротивления, он зарылся ладонью в его волосы. Другой рукой он обнимал его за талию. Он не переставал удивляться тому, насколько Се Лянь низкий по сравнению с ним. Через несколько минут они нехотя отстранились. — Ну, я пошёл. — произнёс Се Лянь. — Угу. Напиши мне, как доберёшься. — Обязательно. Спасибо за вечер. — Это тебе спасибо. — Тогда… увидимся? — Да… Но никто из них так и не решился сдвинуться с места. Хуа Чэн снова коснулся его ладони. Как же не хочется расставаться. Пускай они увидятся завтра, до следующего дня ещё нужно дожить. Ночи без гэгэ длятся невыносимо долго. — Тебя проводить? — спросил Хуа Чэн. Се Лянь тут же отпрянул и замахал руками. — Нет-нет! Не надо. Я сам. — он попятился. — Гэгэ? — Ну я пошёл. Доброй ночи! Се Лянь уже давно скрылся из виду, а Хуа Чэн всё стоял на том же месте, не понимая, что он сделал не так. Он же просто предложил проводить гэгэ до дома, почему тот сразу убежал? Может, держание за руки и объятия ничего не значили, а он себе всё напридумывал? И как теперь вести себя с ним? Когда они встретились на следующий день в университете, обоим было ужасно неловко, но Хуа Чэн осторожно протянул руки, и Се Лянь с радостным видом обнял его. Значит, всё хорошо. Возможно, ему просто показалось, что Се Лянь торопился уйти. А если и торопился, то вряд ли из-за него. Но возникла другая проблема. Чем ближе становились они с Се Лянем, тем чаще их идиллию нарушали его приятели. Хуа Чэн не знал, кто они, и почему так враждебно настроены, но сам стал их недолюбливать. Почему они мешают им с гэгэ проводить время вместе? То в разговор влезут, то стоят неподалёку и корчат недовольные лица, то вообще уведут гэгэ в другую сторону, завидев Хуа Чэна раньше него. Подобное отношение не могло не возмущать. К счастью, довольно скоро ему выпал шанс разобраться с этим недоразумением. Он сидел на подоконнике напротив аудитории, где у Се Ляня проходила пара, скучающе пялясь в телефон. Они договорились встретиться после занятий и вместе пойти обедать. Тогда-то к нему и подошёл один из приятелей Се Ляня. — Хуа Чэн, значит. — произнёс он. — Ого, ты знаешь моё имя. — с сарказмом ответил Хуа Чэн, не удосужившись поднять взгляд на подошедшего. — Как же тут не узнать. — судя по голосу, он был чем-то недоволен. — Лянь про тебя говорит, не умолкая. — Я польщён. — Хуа Чэн не соврал. Ему было приятно, что гэгэ говорит о нём. Неважно даже, что слушатели его раздражают. Совсем не важно. — Нам надо поговорить. — Поправка: тебе надо поговорить. — он махнул рукой, прогоняя незванного собеседника. — Делай это где-нибудь в другом месте, желательно подальше от меня. — Ты мутный. — Купи очки, будешь чётче видеть. — Может, Лянь и считает тебя нормальным, но я тебе не доверяю. — Держи в курсе. — И если ты дашь хоть один повод усомниться, что он с тобой в безопасности, у тебя и второго глаза не будет. — Угроза причинения вреда? Да это статья, приятель. — У тебя будет статья, если с Лянем что-то случится. — Мне интересно, почему ты такой параноик. — Хуа Чэн отложил телефон и с усмешкой посмотрел на друга Се Ляня, хотя самому ему было не до смеха. Этот юноша его крайне раздражал и хотелось, чтобы он поскорее ушёл. — Вас с ещё одним твоим дружком прямо-таки корёжит, когда вы видите меня рядом с гэгэ. — «Гэгэ?» — он нахмурился. — Неужто завидно? — Хуа Чэн с удовольствием наблюдал, как лицо собеседника побагровело. — Я серьёзно говорю, если ты что-то ему сделаешь… — Саньлан, Фэн Синь! — Гэгэ! — Хуа Чэн улыбнулся и встал навстречу возлюбленному. — Я уж думал, ты совсем забыл про меня за учёбой. — Как тебя забыть? — ответил Се Лянь, обнимая его. Вскоре он отстранился и обратился к ним обоим. — Так вы уже познакомились? — Типо. — Фэн Синь хмуро покосился на Хуа Чэна. — У тебя любопытные друзья, гэгэ. — произнёс тот в свою очередь, нарочно акцентируя внимание на игривом прозвище, видя, как друг Се Ляня от этого выходит из себя. — Угрожают при первой встрече. — Фэн Синь. Ну зачем же? — Се Лянь посмотрел на него с долей осуждения и досады. Хуа Чэн подумал, что умер бы на месте, если бы гэгэ посмотрел на него с таким выражением лица. — Ты сам знаешь. — Слушай, я ценю твою заботу, правда. Но, пожалуйста, не надо меня контролировать. Всё в порядке. — Но… — Мы уже всё обсудили. Повторяться я не хочу. А теперь прости, мы пойдём. — и он, не слушая больше возражений, отправился к выходу. — И что это с ними такое? — вздёрнул бровь Хуа Чэн, догнав Се Ляня. — «С ними»? Му Цин тоже к тебе приставал? — Нет, но ему явно хотелось. — Прости. Они просто переживают за меня. — Тебе не нужно извиняться. Но, гэгэ… — Хуа Чэн усмехнулся, хотя сердце неприятно ёкнуло. — неужели я такой страшный, что они на меня так обозлились? — Совсем нет! Саньлан, как ты можешь вообще о таком думать? Ты самый красивый человек, которого я когда-либо встречал! — Правда? — он довольно сощурился, а Се Лянь тем временем смущённо закрыл лицо рукой. А Хуа Чэн всё равно уже увидел алый румянец на щеках. — Ты и так это знаешь. — Не знаю, расскажи мне больше. — Хуа Чэн наклонился к Се Ляню, пытаясь заглянуть ему в глаза, которые он так усиленно прятал. — Ты решил так подшутить? — Я абсолютно серьёзен. Неужели я правда красивый? — игривость в голосе выдавала его с головой, хотя отчасти он даже не врал. Мягко говоря, он действительно не считал свою внешность особенной или даже привлекательной. Но раз гэгэ говорит, что он красив, значит, он, может быть, и правда не так уж плох! — Правда. — Се Лянь убрал руку и смущённо потёр переносицу. — У тебя же объективно приятные черты лица. И телосложение красивое. У тебя классный и необычный стиль, который сразу показывает, что у тебя хороший вкус. Ты очень запоминающийся. Когда я впервые тебя увидел, не мог глаз оторвать. — Я тоже. — признался Хуа Чэн. — Я это хорошо помню. — улыбнулся Се Лянь. Настала очередь Саньлана смущаться. Он решил вернуть тему в изначальное русло: — Так почему же всё-таки твои друзья так меня опасаются? — Это сложно объяснить. — он обхватил запястья, и о чём-то задумался на минуту. — Кое-что произошло, и они не хотят, чтобы это повторилось. Но я ведь тоже набрался опыта, так что им совсем не обязательно меня оберегать, как ребёнка. — Можно узнать, что произошло? — Я бы не хотел вдаваться в подробности. Может, как-нибудь в другой раз. — Я понимаю. Я только надеюсь, что у гэгэ сейчас всё хорошо. — он приобнял его за плечи. Се Лянь не ответил. Хуа Чэн обнял его крепче. Постепенно в голове складывался пазл. Картина пока состояла из нескольких незначительных деталей, но они уже вызывали тревогу. Впервые у Хуа Чэна зародился вопрос: что происходит с гэгэ?